Прах земной [СИ]

Элена.

Проснулась я оттого, что кто-то медленно двигал мою кровать к центру комнаты.

Ещё не до конца отойдя ото сна, я оторвала голову от подушки и тут же встретилась взглядом с незнакомым черноволосым, кудрявым парнем, держащим в зубах маленький фонарик.

– Ты кто? – находясь в трансе от такого оригинального пробуждения, я лихорадочно раздумывала над тем, кем, кроме вора, может быть этот придурок с бегающими глазками и можно ли мне в качестве самообороны запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

– Стоп, стоп! Не кричи, – попросил он, взяв фонарик в руки. – Не кричи, я сейчас уйду, ключ найду и уйду.

Чем-то говоривший показался мне знакомым, но тут я случайно увидела у него на поясе открытую кобуру с пистолетом и нож.

Испуганный писк вырвался из горла сам по себе. Что поделать, спокойно разглядывать всякие ножики и кинжалы я могу только, если они принадлежат Ричу или отцу, а не каким-то там левым типам не вызывающей доверия наружности.

– Не кричи, ты, идиотка! – больно сжав плечо, закрыл мне рот незваный гость. Глаза его метали молнии, а губы сжались в тонкую полоску.

Ещё больше испугавшись, я попыталась вырваться из недружественных объятий, но добилась лишь того, что мы оба завалились на мою кровать и запутались в одеяле. Неизвестно до чего бы мы такими темпами дошли, но скоро в дверь постучали и голосом моей дорогой подружки зашипели:

– Чего орёшь? Охрана сейчас вся на твои крики посбегается!

Из-за того, что рука парня до сих пор закрывала мне рот, ответить я ей ничего не смогла.

– Эй, ты не спишь там? – недовольно позвала Мальвина, стоило молчанию затянуться.

Я пнула вооружённого дурака ногой, чтобы он ослабил хватку и дал мне ещё одну возможность крикнуть и позвать на помощь, но удар получился не слишком сильным.

Зараза, Рич бы его быстро отрубил, он бы даже шелохнуться не успел!

– Что ты здесь забыл, дубина безголовая?! – не успела я собраться с мыслями и второй раз ударить ночного визитёра, как в комнату вошла, уставшая стоять за дверью, Малька.

Она же включила свет в спальне и теперь сверлила злобным взглядом затылок прилипшего ко мне парня.

– Не лезь, мелочь! Иди к себе, и чтобы я тебя до обеда не видел, – обернувшись к ней, приказал тот, очень напомнив мне своей кислой миной и хмуро сведёнными к переносице бровями стоящую напротив нас девушку.

– Наглость! Первый день дома, а уже людей доставать начинаешь! Ты их спрашивал, нужен ты им в их койках? А, Петюня?

– Кыш к себе! – не захотел развивать разговор парень, продолжая придавливать меня своим телом к кровати. Пусть я уже и не вырывалась, глядя с сомнением то на него, то на Мальку.

Неужели это её брат? На фотографиях он по-другому выглядит, более интеллигентным. Вот, наверное, почему я его сразу не узнала. Ну и из-за темноты ещё, конечно же.

Видя, что Пётр не намерен шутить и сейчас просто вытолкает её обратно в коридор, брюнетка завизжала, в рекордные сроки собрав на втором этаже всех живущих в особняке людей.

Парень хоть и пытался её остановить и заставить замолчать, но Мальвина же не я. Она не постесняется и старшему брату между ног врезать.

– Какого /цензура/ ты здесь сидишь? – грозно поинтересовался у сына Артём Сергеевич, прибежавший на визги дочери раньше остальных.

Любитель оружия при виде отца вздрогнул и с тихим стоном поднялся с коленей, рефлекторно одной рукой ещё закрывая самое дорогое, что есть у мужчины.

– Не ругайся, тут девочки, – попросила мужа Маргарита Анатольевна, встав рядом с ехидно улыбающейся Малькой.

Я до их прихода еле успела набросить на себя халат и теперь тоже ждала хоть каких-нибудь объяснений хоть от кого-нибудь.

– Пап, мам… – начал говорить устроивший весь этот сыр-бор, но за неимением подходящих слов резко замолчал.

Ещё сильнее покраснев от злости, Зубакин-старший мотнул головой на выход и первым удалился из спальни, за ним ушла Маргарита. Понуро опустив голову, свалил и Пётр, на секунду задержавшись, чтобы что-то сказать сестре. Но та по своему обыкновению показала ему средний палец и язык и, высокомерно задрав нос, отвернулась.

– Дебил, правда? Жалко, родственников не выбирают, а то я бы такое чучело в свою семью точно никогда не пустила бы, – пожаловалась она, закинув руки за голову и потянувшись.

– Дебил, – без возражений повторила я и широко зевнула в кулак.

– Что он тут забыл-то, он не говорил? – передвинув вместе со мной кровать на прежнее место, спросила подруга.

– Ключ искал какой-то, – пожала плечами я, с грустью посмотрев в окно. Солнце ещё не встало, а меня уже разбудили. Нечестно. Может, опять прилечь, прикорнуть?

– А зачем он ему?

– Ты такие вопросы задаёшь, откуда я знаю?

– Вдруг он говорил? Петька вообще редкостный балабол, заговорит до такой степени, что сам повесишься. А кровать он зачем передвигал?

– Фиг его. Ковёр, может, подогнуть хотел. Мало ли под ним ключ спрятал, – без задней мысли предполагаю.

– Ну, да, он и не такое учудить может. Давай тогда обратно кровать двигать!

– Зачем? Мы только её на место поставили.

– Надо, Вася, надо. Давай, помогай-помогай, – поторопила меня девушка.

Её бы упрямство да в мирное и полезное русло направить, так нет, Мальвина разной фигнёй предпочтёт страдать, а полезным делом даже от скуки не займётся.

Непонятно, каким чувством или глазом я это увидела, но под ковром действительно кое-что оказалось. Не ключ, а маленький – пять на пять сантиметров – металлический диск в бумажном конверте, на котором красным маркером было написано…

– ОСПРО, – выглядывая из-за плеча подруги, растерянно прочитала я. – Подпись, Кент.

– Ах, они козлы!!! – со всей злости швырнула диск на пол Маля.

– Кто козлы?

– Петька и Мишка! Не успел один осёл домой вернуться, а второй ему уже любовные записочки шлёт… олени с вывихнутыми мозгами, умертвия компьютерные! – на избытке эмоций ругалась черноволосая, всем своим видом показывая, как она зла.

– Какой Миша?

– Тот, что тебя на руках носил и папе сдал. Самохин – падла!

– Почему падла?

– Потому что! – топнула ногой она, состроив брезгливую гримасу и пустившись в долгие объяснения.

Оказалось, что Петя с Мишей однажды здорово подставили её перед Артёмом Сергеевичем, ровно через месяц после того, как девушка занесла на комп отца вирусы. Двум начинающим хакерам для испытаний кое-какой программы нужен был третий ноутбук. И они его нашли в комнате младшей сестры Петра.

Не особо шифруясь, друзья подключились к охранной системе Зубакинского дома. По неопытности, парни устроили там такую мешанину файлов, что и сами не смогли найти то, что хотели.

Когда же Маргарита Анатольевна, программист по образованию, стала разбираться с этой историей, то сразу по айпи вычислала ноутбук дочери (компьютеров сына и Миши она не увидела, так как напрямую к системе они не подключались). Вот и получилось так, что все шишки достались одной Мальвине. Её тогда очень сильно отругали, прочитали длиннющую нотацию и перестали выдавать деньги на карманные расходы.

А Пётр даже ничего не сказал сестре о своих проделках, и узнала она об авторстве этой подставы лишь четыре месяца спустя, и то случайно.

Каким же образом в моей комнате под ковром оказался конверт с диском, Зубакина не знает. Но по надписи "ОСПРО", догадывается, что во всём опять замешаны те двое, ведь это их аббревиатура, расшифровывающаяся как "Основной Проект".

– Ты понимаешь, Петька ещё с армии не успел толком вернуться, а они снова за старое. Наверняка это Миша подбросил диск. Передавать же документы лично из рук в руки эти придурки считают не интересным! И зачем надо было обязательно подбрасывать конверт в твою комнату?

– Так у брата спроси, он должен быть в курсе.

– Спрошу, пусть тока не ответит, опять по яйцам получит.

– Хм, да ты его в тот раз и так сильно ударила. Он, наверное, до сих пор дыхание восстанавливает.

– Ну, да, – не без гордости кивнула девушка, сложив руки на груди. – Я же не просто так уроки уличного боя посещала.

– Ты и на такое ходила? – открыв дверь, я первой вошла в столовую и уселась по выработавшейся привычке около окна. Малька приземлилась рядом.

– Ходила. Папа записал сразу же после того, как Петька в армию свалил.

– И Маргарита Анатольевна не возражала?

– Не сильно. Мама привыкла, что он её о таких вещах почти никогда не спрашивает.

– Да? – уточнила я с сомнением.

Дело в том, что в нашей семье папа довольно часто советовался с мамой по любым вопросам, а она с ним. А когда муж не интересуется мнением жены в воспитании ребёнка, это, согласитесь, странно.

– Эля, привет! Ты тоже будешь сегодня с нами завтракать? – вошла в столовую Екатерина, держа в руках поднос с чайником и шестью кружками и мягко улыбаясь.

– Да, раз уж меня так рано разбудили… и ещё так оригинально, – вяло рассмеялась я, отметив, что, поздоровавшись со мной, экономка начисто проигнорировала Мальвину. И это уже не в первый раз. Подруга её окончательно достала своим хамским поведением?

– Ой, Петя сегодня утром, наверное, всех удивил. Особенно Артёма Сергеевича.

– А мне показалось, он его больше разозлил, чем удивил.

– Ну, и это тоже. Пойду, возьму ещё одну кружечку и скажу Лиде конфетки с печеньем нести.

– Буэ, – едва дверь за женщиной захлопнулась, произнесла Мальвина и сделала вид, что её тошнит. – Рядом с ней за завтраком сядешь, и никакой сахар в чай кидать не нужно будет. Удивительная курица для своих лет.

– Да ладно тебе. Зато она всё от чистого сердца делает и говорит.

– Вот уж не надо! Какое там чистое сердце у этой ведьмы?

– О чём болтаете, девочки? – на этот раз наш разговор прервала Маргарита.

Полвосьмого на часах, а она уже надела свой деловой костюм, состоящий из белой рубашки, серой юбки до колен и пиджака, и заплела волосы в сложную косу.

Наверняка даже не ложилась после того, как Пётр час назад пробрался в мою спальню.

– Маргарита Анатольевна, а где вы работаете? – Мальвина говорила, что у её отца свой бизнес, связанный с перекупкой и распространением различных товаров, а вот где работает мать подруги мне было не неизвестно.

– Я Артёму с компьютерами и рекламой помогаю, – сев за стол напротив нас, коротко ответила женщина.

Одновременно с этим в столовую вернулась Екатерина, не с одной кружкой для чая, как говорила, а с тремя.

– А к нам гости приехали, – натянуто улыбнулась она.

– Да-да, припёрлись, а вы и не ждали! – раздалось весёлое от дверей. Секундой позже в помещение вошёл Лёша с хмурым Артёмом Сергеевичем, а за ними ещё один мужчина. Высокий, со светлыми волосами и любопытными глазами, иной раз стремящимися заглянуть человеку в самую душу.

– Доброе утро, – поздоровался незнакомец со мной и Мальвиной, а Лёшка в это время как раз закончил раскланиваться в приветствиях с Маргаритой.

– Привет, – обняв за плечи, поцеловал меня в щёку парень. Черноволосой досталась любезная, но неискренняя улыбка. – Как мы с тобой давно не виделись…

– А ты соскучился уже, что ли? – недоверчиво хмыкнула я, указав на соседний рядом с моим местом стул и предложив ему присесть.

– Ага!

– Раньше тогда почему не приехал?

– Дела навалились, работа чуть не задушила, – пожаловался друг, и что-то в его взгляде действительно говорило об усталости.

– Отоспался бы сначала, через день бы и встретились.

– Нет, мне сегодня захотелось, – вздохнул он, несильно щёлкнув меня по носу.

Да уж! Алексей Алексеевич в своём репертуаре.

Карл-Алексей.

Поначалу я не хотел заезжать к Зубакиным домой.

Ночь сегодня выдалась тяжёлой. Криса ранил в плечо какой-то гамадрил на разборках с местной мафией, моего нового информатора повесели перед зданием городской мэрии, а Рич под самое утро вздумал подраться с Себастьяном, чуть не убив чёрного.

Попытавшись узнать, из-за чего бывший батин любимчик на несколько минут съехал с катушек, я сам в ходе долгих разговоров едва не потерял над собой контроль и не начал новую заварушку.

В конце концов, этого удалось избежать, но никаких объяснений, кроме как пожеланий не лезть не в своё дело, от Ричарда добиться не удалось.

Подумав, я решил поставить зазнавшегося осла на место, а заодно встретиться, наконец, с Романовой. Хотя и физически, и морально моё состояние на тот момент было не лучше, чем у бледной, раздавленной поганки.

Встретили меня у Зубакиных, мягко говоря, холодно… опять же за исключением Элены.

Очаровательная девушка, но слегка глуповатая. Я её столько раз обманывал, а она продолжает относиться ко мне с доверием и теплотой.

Что, в принципе, не плохо, так как через неё очень удобно держать Рича на коротком поводке. Подумать только, самый чёрствый, бездушный, озлобленный на весь мир убийца, который мне попадался, носится с Элей хуже курицы с яйцами и рычит на всех, кто к ней подойдёт. Прям исходящая ревностью собака на сене…

– Элька, а к тебе Рич вчера не заходил?

– Заходил, – тихо ответила "возлюбленная" неприкасаемого, перестав пялиться на Себастьяна. Светловолосый неприкасаемый ради сохранения чужих нервов нацепил на лицо широкую улыбку вместо повседневного, голодного оскала и выглядел в глазах дам весьма респектабельным человеком.

Подозрение и отвращение читалось в глазах одного Артёма. Наркоторговец, в отличие от других, знал, что умеет делать этот юноша со светлейшим выражением лица, и с какой скоростью люди превращаются в фарш, стоит ему взяться за оружие.

– О чём-то интересном разговаривали?

– Да нет, – удивляется девушка, не понимая, зачем я об этом спрашиваю. – О самом обычном, как день прошёл, что нового и интересного случилось.

– Понятно, и когда это чудо опять к тебе придёт?

– Он не говорил, но мне кажется, что дня через три или четыре. Ты же знаешь, он реже обычно не появляется.

– Знаю, – кивнул, отхлебнув полкружки чая и не став больше ничего добавлять. Все за столом и так к моим словам прислушивались, а то, что мне ещё нужно сказать Элене чужих ушей не потерпит. Вернее, оно-то потерпит, но вызовет много вопросов, отвечать на которые мне дико в лом.

– Артём, ты Коровина уболтал соглашение подписать, или он сам уже слился? – обращаясь к наркоторговцу, но смотря на его жену, между делом спросил я.

С Маратом Коровиным, выступающим на чёрном рынке торговцем человеческими органами, мы мучаемся с начала ноября. Завтра будет ровно месяц с того дня, как Зубакину в голову стукнула очередная блажь, и он потихоньку стал перетягивать на себя поставщиков Коптильщика. За каким макаром ему это всралось, я не спрашивал. Но предполагается два варианта. Первый, шире бизнес – больше денег. Второй, шире бизнес – больше возможностей.

Я ещё не определился, что вероятнее. Возможно, там и третий, и комбинированный мотив имеется…

– Нет, он ещё гавкает и на контакт идти не хочет.

– Смотри, авторитетами закидает.

– Не закидает, его бизнес в городе уже поделили, – пройдясь по мне высокомерным взглядом, произнёс мужчина.

Я от неожиданности подавился чаем.

– Ты же себе его бизнес забрать хотел?

– Ты забыл, как Цакин жадных не любит?

Ох, этот олень, Цакин… киллер доморощенный. Собрал в городе нечто отдалённо напоминающее мой Дом и гордо зовёт себя главой наёмников. Да только какие там наёмники? Горстка неучей, никогда не видевших настоящий мастер-класс. Если проводить аналогии, то они – первокурсники затерянного в глухом лесу технаря, а мои неприкасаемые – профессора самого крутого университета страны.

– Что мне до этого дрыща Цакина. Идиот он, – поддавшись злости, скрипнул зубами я и тут же заметил испуг в глазах Романовой.

Я такой страшный? Приятно. Однако, её подружке, дочери Зубакина, по ходу моя выразительная мимика до лампочки. Как смотрела на меня по-бараньи прямо, открыто, жуя свою конфету, так и сейчас смотрит.

– Артём, вы чего при всех о работе разговариваете? – шепнула мужу Маргарита, когда женщина с экстравагантным цветом волос принялась подливать всем чаю.

– А ты не видела? Он сам первый об этом спросил.

– Мог бы намекнуть ему, что потом всё расскажешь.

– Я ему сто раз уже прямым текстом говорил, чтобы он языком не трепал. Вспомни!

Никто за столом, кроме меня, не слышал их перешёптываний. Я бы тоже предпочёл не слышать, но приобретённый вследствие многих операций острый слух не снимешь и в карман не положишь.

А вообще, если уж зашла об этом речь, то в Доме много у кого был хороший слух. Другое дело, что чёрным он доставался или не доставался от природы, а вот всем белым – его улучшали искусственно. В Ластонии не первый десяток лет практикуются подобные услуги. Конечно, цена на них тоже непомерно высокая, но что не сделает глава для тех, кто в будущем способен принести ему ещё больше денег?

Мне же все операции и улучшения достались лишь потому, что последний управлявший Домом хрыч был моим отцом. А Ричу, непонятно к какому "классу" относящемуся, ни слух, ни зрение, ни обоняние накручивать не пришлось, он и так этим всех на порядок превосходил.

В кармане завибрировал телефон, звонила Дженнифер. Чего это она? Ричик, что ли, надумал побуянить?

Нет, маловероятно. Он же у нас ночной зверёк, с утра до вечера спать привык и только ночью выходить на охоту. Или он никак не может успокоиться из-за того, что я поехал до Элены? Вот имбецил.

– Спасибо большое за чай, рад был начать этот день с вами и в вашем доме, – с кривой улыбкой поблагодарил Маргариту и Артёма, взяв Романову за руку и потянув её за собой. – Пошли, проводишь! – тихо попросил.

– Опять "секретики" какие-то? – захлопнув за собой калитку, спросила Романова.

– А?

– По тебе же видно, что ты сказать что-то хочешь.

– Ничего по мне не видно, это ты слишком проницательная.

– Может быть. Давай, выкладывай, что за думы тебя сегодня всё утро мучают, – облокотившись о капот моей машины, поторопила Эля. В красном коротком пальто и чёрно-синей шапке с большим бубоном она выглядела младше той же Мальвины, хотя в глазах и читался куда больший ум и сообразительность, чем у недалёкой дочки наркодиллера.

– Тяжкие думы мучают. Тяжкие, – добавив в голос загадочности, протянул я.

– Ну, и?

– Сейчас объясню. Скажи, тебе нравится Ричард?

– Как человек?

– Нет, как мужчина.

– Не нравится, с чего бы это? – покрутив пальцем у виска, поспешила откреститься от всех подозрений девушка.

– А почему он тебе не нравится?

– А тебе бы самому такой человек понравился? Он ведь… живой робот!

– Знаешь, даже не смотря на то, что я людей каждую неделю пачками убиваю и на кусочки рублю, я себя слабо с мальчиками в одной кровати представляю. Уж лучше с мёртвыми девочками.

– Фу, некрофил, – скривила губы Элена, показательно отступив на один шаг назад. – Ты когда такое лицо делаешь, я и вправду начинаю видеть в тебе маньяка. А то, о чём ты иногда болтаешь, даже Рич, наверное, в своём Доме не вытворял!

– Ага, куда ему до меня, – счастливо зажмурился я от такой похвалы. – Но, подумай: это ты можешь на Рича, как на пустое место смотреть, а у него-то к тебе могут быть вполне… тёплые чувства, – не сказать, чтобы я верил в то, что говорил, но какая-никакая опека и беспокойство за Элену часто проскальзывает в действиях неприкасаемого. Так что любые бредовые идеи могут оказаться единственно верными ответами.

– Смеёшься?

– Нет, просто я один знаю почти все его повадки. И, хочешь верь, хочешь – нет, у него к тебе, однозначно, более трепетное отношение, чем к другим.

– Да, но этот трепет может быть вызван чем угодно, ты не забывай.

– А ты не забывай о его прошлом и не вздумай с ним сближаться, как друг тебе говорю. Была уже одна в наш… ихнем Доме барышня, которая ходила за Ричем по пятам. Как итог, теперь у неё от него ребёнок. Что ты на меня так смотришь? – спросил я, когда скепсиса на лице девушки стало также много, как и снега в Антарктике.

– Рич, какая-то девушка и ребёнок? Ну, ты загнул.

– Не загнул, он мне сам об этом рассказывал. А если сомневаешься, то сама можешь потом у него обо всём узнать, – вот мы и подошли к основной и самой главной части разговора. – Мне потом расскажешь, если вдруг что-нибудь новое выяснишь…

– Хитрый какой, на меня такие разговоры сваливать, – хмыкнула Элена, сложив руки на груди.

– Почему сваливать? Я же не заставляю тебя ничего делать. Просто предлагаю, – резонно заметил, глянув на электронные часы на телефоне. – Ладно, мы с тобой что-то заговорились. Мне ехать давно пора. Пока, красавица, – попрощавшись, я крепко обнял Романову за плечи.

– Пока, – задумчиво повторила девушка, нахмурившись.

Видно, пищу-то для размышлений я ей всё-таки подкинул. Хорошо.

– Поехали на выезд из города, мне встретиться кое с кем надо, – сев в машину, приказал Себастьяну. – И лыбу свою дурацкую сотри. Не для кого теперь улыбаться.

Хм, какие же тормоза мне достались в подчинение… ужас!

Рич.

Дождь лил, не переставая ровно семь часов. На небе из-за туч не было видно ни звёзд, ни луны. Улицы, благодаря стихии, на короткое время избавились от снующих туда-сюда и вечно куда-то спешащих людей. По крайней мере, мне за те полчаса, что пришлось идти по городу, никто не встретился. Тишину же в округе нарушали лишь падающие на землю и крыши домов капли воды.

Жаль, что ноги слишком быстро занесли меня на улицу, где живёт некий Мифьен Бонифасович Крюгер. Тот, кого я первоначально принял за бомжа и кого должен буду вскоре убить. Не по приказу Карла, а по своей собственной инициативе, если можно так выразиться.

Зайдя в нужный дом, я сложил зонт, достал из кармана плаща бумажку с адресом, полученным от убитого мною ранее детектива, поднялся на седьмой этаж и позвонил в сорок пятую квартиру.

Так как открывать мне никто не спешил, позвонил ещё раз. И снова ноль реакции. Наплевав на звонок, я постучал в дверь и… неожиданно обнаружил, что она не заперта. Либо это замок такой слабый, либо Мифьен – бестолочь непуганая.

– Александр Викторович, вы чего стучите, знаете же, что открыто, – аккуратно подстриженный, темноволосый мужчина сидел за столом на кухне. Присосавшись к бутылке с вином, он время от времени лениво поглядывал на разбросанные по полу документы с пластиковыми карточками.

Как же я не люблю пьяных. От них всегда такой дрянью несёт, что хоть дыхание задерживай, хоть скафандр надевай, а вонь всё равно почувствуешь.

Ладно ещё, если бы можно было убить Мифьена сразу, метнув ему нож в горло или сердце, но нет! Нужно сначала выяснить, зачем он нанял детектива следить за Эленой, и лишь потом доставать оружие…

Незнакомого мужчину с фотоаппаратом я заметил два дня назад, когда пришёл навестить свою "подопечную". Он крутился рядом с домом Зубакина, из-за чего мне и подумалось, что его цель – семья наркоторговца.

Однако, столкнувшись с ним на следующий день в том же месте, я краем уха зацепил конец телефонного разговора, в котором он делился со своим заказчиком тем немногим, что успел разузнать о Романовой.

Через полчаса городской следопыт валялся в подворотне с проломленным черепом, зато у меня появилась необходимая минимальная информация о его нанимателе, Мифьене.

– Пьяница, – сказал я, чтобы привлечь к себе внимание о чём-то крепко-накрепко задумавшегося алкоголика.

– Кто? – резко повернулся в мою сторону мужчина, быстрым движением спрятав бутылку с вином под стол. – Вау, Белочка пришла меня навестить! Первый раз вижу Белочку, – доверительным тоном сообщил он, вцепившись руками в столешницу и медленно встав со стула.

– Зачем ты следил за Эленой? – закинул пробную удочку я. Разговаривать с неадекватным Крюгером не хотелось, но это был самый лёгкий способ вытащить из него интересующие меня сведения. Иными словами, чесать языками легче, чем пытать.

– Я не следил… – отрицательно замотал головой хозяин квартиры, на секунду напомнив мне голодную ящерицу с Пепелищ.

– По твоему приказу следили.

– Ну, по приказу, это да… а ты зачем спрашиваешь, Белочка? – удивительно резво подскочил ко мне Миф и с поистине безумной улыбкой попытался обнять за плечи.

Пнув мужчину по голени, я толкнул его раскрытой ладонью в грудь. Грохнувшись на спину, он закашлялся и попытался подняться, но, поскользнувшись на одной из банковских карт, снова упал.

– Какая агрессивная Белка! – пробубнел он, закрыв лицо руками и свернувшись на полу в позе эмбриона. – Чё те надо, Смерть Несущая?

– Смерть несущий, – поправил, обойдя его по широкой дуге и открыв окно на проветривание. Пофиг на дождь, не моя же квартира. – Зачем ты нанял детектива?

Я на миг встретился с глазами Крюгера. И он внезапно, как на духу, выложил всё, что вертелось у него на тот момент на уме.

Что сказать… брат Элены в своё время и то более понятно изъяснялся. Много усилий пришлось потратить, чтобы вникнуть в пьяный бред Мифьена и отфильтровать его по принципу "нужное-не нужное".

– То есть, ты через Элену хотел встретиться со мной?

– Да, с герром Ричардом, с ним, – закивал он, опрокинув в себя рюмку водки. – Ух! Я биолог, все профессора города почитают меня за гения! А с герром Ричардом я бы столько открытий совершил…

– Значит, ты ради открытий готов на любой шаг? Даже на самый глупый и опасный?

– Ага.

Фанатик, чокнутый.

– Э, Белая, зачем нож взяла? – сидя ногами на стуле и грызя солёный огурец, с интересом спросил Мифьен.

Поморщившись от излишне радостного голоса мужчины, я кинул в него тонкое, десятисантиметровое лезвие, но через секунду, каким-то левым чувством понял: оно не долетит до своей цели.

В ту же секунду справа раздался грохот. Биолог свалился со стула и, ударившись головой об угол стола, лежал на полу в отключке. На спине же у него сидела, скалясь и тихо рыча, белая лиса. Рост около полуметра, длина вместе с хвостом больше метра. Не взрослая особь, но, тем не менее, вырасти успела хорошо. Видно, Мифьен хорошо кормил.

Умная тварь, знала, что на тебя кидаться бесполезно, вот и решила стул с хозяином сбить…

Придавив лису к полу и обмотав ей пасть полотенцем, чтобы не кусалась, я вышвырнул зверюгу в коридор и быстро захлопнул дверь кухни.

Так, план меняется. Убивать Мифьена пока не буду, наоборот расшевелю пьяницу и узнаю, откуда у него такой злой экспонат с Пепелищ. А то мало ли, вдруг где-нибудь поблизости ещё и кеша спрятался?

– Бе-е-елка, отстань! – протестующе замахал руками биолог, не желая возвращаться в реальность. – Изыди, нечисть!

Подумав-подумав, я перестал его будить, рассудив, что с алкоголиком всё равно нормального диалога не получиться. Придётся ждать, пока не протрезвеет.

– Ох, собака наглая, – захрипел Крюгер, согнав со своих плеч лису.

Животное примерно три часа назад сломало деревянную дверь в кухню, но на меня нападать не стало, запрыгнув Мифьену на спину и успокоившись.

– Шо танк по бульвару, ни стыда, ни совести…

Тут он заметил меня, сидящего около газовой плиты на стуле, и замер.

– Откуда у тебя это животное?

– Герр Ричард?

– Животное откуда взялось?

– Герр Ричард, у вас ко мне какое-то дело? Чаю, кофе хотите наль…

– Откуда у тебя белая лиса? – не показывая своего раздражения, повторил я.

– Жемчуженка? Я её нашёл на окраине, ну недавно, когда сирена выла, – наконец услышал мой вопрос мужчина, улыбаясь шире Карла на похоронах.

– Других животных нет? Крыс, волков, змей?

– Крысы под раковиной есть, каждую ночь из мусорки что-нибудь тягают, заразы. А змеи в лаборатории сидят. Показать?

– Показывай, – удостоверюсь, что никакой дряни с Пепелищ он с собой не приволок и точно придушу. Его и белую шавку.