Предварительно обречен

1

Бар «Случай на крыше» горит огнями и постукивает посудой. Ей вторит звон приборов о гигантские тарелки и гул разговоров с переливами хохота. Охранник, сочувственно приподняв брови, пропускает меня. Может, и у него есть какой-либо неустроенный родственник? Впрочем, потом я вижу себя в зеркале холла в полный рост и думаю, что лучше остерегаться предлагать такую семье. В туалете я замываю колено с похожей на бабочку ссадиной и наскоро застирываю подол юбки, шипя от разъедающей раны боли. Зато — пока, бактерии! Расчесываюсь, уведя влажные волосы назад, — будто так и было задумано, — еще раз проверяю макияж, пострадавший менее всего, и выхожу с непроницаемым лицом и гигантским мокрым пятном от промежности до колен. Моя цель — добраться до коктейля и выпить два.

Издалека я вижу друзей. Главный и бессменный ориентир — Миша и его выпады руками. Он и есть тот самый Мишук, и назвала его так Иринка после скоротечной поездки в Пятигорск. Миша — бывший коллега Норки, после долгоиграющей и безрезультатной влюбленности в нее незаметно для всех прибился к нашей компании. Тогда он не знал, что Норка не спит с мужчинами ниже ее по должности, а служит она креативным директором по клиентским впечатлениям и придумывает о-го-го-туры для самых заскучавших клиентов. Теперь Мишук знает и мужественно строит собственный бизнес. Норка тоже это знает, но не впечатляется, она уже не в том возрасте, чтобы трахаться с любым, у кого на визитке написано «генеральный директор». Тем не менее, Норка благосклонна к потугам Миши охмурить ее. Мне кажется иногда, что она с интересом ждет, насколько хватит его силы воли. А, может, заключила с собой какое-то внутреннее пари. Или просто уважает его за то, что он не сдается вопреки всему. Все мы уважаем таких мужчин и мечтаем встретить. Норка — не исключение, уважала и мечтала, вот ей и ниспослали. Обычно в таких случаях говорят, надо отправлять Вселенной правильные запросы.

Когда Миша натягивает образ рассказчика бесчисленных историй, которые то и дело приключаются с ним, он превращается в маниакального любителя игры «Крокодил». Рядом с ним убирают бокалы и подальше от края отодвигают тарелки. Самые впечатлительные отодвигаются сами. Мало ли что. У Миши никогда не бывает мало, все с лихвой, все через край. «Страшно представить его в постели, — как-то задумчиво заметила Иринка, глядя на почти гимнастические взмахи рук Миши. — Что он может творить там этими руками. Б-р-р…» — она вздрогнула и понимающе посмотрела на Норку, бесстрастно тянущую брют и из-под ресниц глядящую на Мишу. Так смотрит ученый на подопытного крыса, находящегося в процессе эксперимента. Сейчас, по-видимому, Миша уже хорошо выпил и снова погружен в увлекательный для самого себя монолог, погружая и остальных в то, что с ним случилось вчера или позавчера, а, может, и перед самой встречей. Истории любят Мишу.

Ему рассеянно внимает Иринка, ее более занимает меню, которое она читает как обязательную программу в добавление к ужину. Иринка — гурман, обожает блюда странные, местами извращенные и желательно низкокалорийные. Своими вопросами она вусмерть замучила не одного приличного официанта. В отношении же алкоголя Иринка сама себе поразительный контраст — она пьет только вино, только белое и только сухое. Всегда и везде, на наш вопрос о выборе между лучшим коктейлем и самым дерьмовым белым вином Иринка, сморгнув недоумение нашей поразительной тупостью, сказала, что естественно выберет вино. Впрочем, пристрастие к странностям распространяется не только на еду, но и на… многое другое. А скорее, почти все. Сидящий рядом с Иринкой человек не даст соврать. А сидит там Вилен — бывший муж Иринки. Три года назад они познакомились, месяц бурно и коротко встречались, а потом решили, что достойны друг друга на долгие и долгие годы, и, чтобы закрепить эту мысль, не нашли ничего лучше, чем пожениться. Надо ли говорить, что брак их был таким же бурным и скоротечным. Зато оказалось, что они прекрасно ладят в роли друзей. С тех пор вот уже два года они вдохновенно исполняют эту ролевую игру, находя, что очень изящно опровергают постулат о невозможности настоящей дружбы между мужчиной и женщиной. Ее секретным ингредиентом Иринка считает тот самый несостоявшийся брак. Также находящаяся в разводе Норка не против такой версии, хотя сама с бывшим мужем не дружит, но секретный ингредиент у нее свой:

«Оказывается, чтобы возникла дружба, нужно потрахаться полгода, устать от этого, а потом можно и дружить» — заметила как-то она. И Иринка ответила: «Аминь».

Вилен редкий гость в нашей компании. Сегодня он здесь, потому что повод собраться исходил именно от него. Виновник встречи весьма благосклонен к Иринке, вежлив с Норкой, но плохо переносит шумного Мишу — вечный источник его раздражения. Я замечаю, что он отрастил бороду, скрыв щетиной худощавое лицо, темно-русые волосы почти незаметны у висков, зато их пощадили на макушке. На нем синие брюки и светлая рубашка с распахнутым воротом. От выступления Миши он морщится и не отрывается от телефона. Все женщины, которые общались с Виленом более пяти раз, приходят к единому мнению — он классический одиночка. И Иринка просто не в силах победить его натуру.

Ко мне спиной сидит незнакомая девушка, которую я определяю как спутницу Миши, а Норки и ее «красивого мудака» нет.

— И вот я возвращаюсь и слышу, что изогнутую когтеточку надо выбросить, а то у кошки будет сколиоз. Сколиоз у кошки, можете себе представить? И я решил, что с таким другом надо прощаться…

— Ну, а кто будет смотреть за твоей кошкой, когда ты в следующий раз решишь уехать? — резонно спрашивает Вилен.

— Найду более адекватного, мало что ли у меня друзей, — бодро говорит Миша и смотрит на Иринку.

— У меня аллергия, — сразу же отрезает та и замечает меня.

Она с улыбкой вскидывает руку для приветствия. Поворачивается с усталым выражением Вилен и полосует меня взглядом. Тут же его привлекает пятно на юбке. Могу представить, какие мысли проносятся в его голове.

— У тебя недержание? — вместо приветствия вопрошает он, на что Иринка негодующе хлопает его по плечу. Миша тоже с интересом рассматривает меня сверху вниз, задерживаясь ниже пояса.

— И я по тебе скучала. У меня не недержание, а отсутствие зонта.

Вилен хмыкает, но разглядывание не прекращается. Я хочу надеяться, что никто не заметил расшибленное колено. Ладони я тоже прячу.

— Лизка, ты совесть-то хоть иногда находи, — замечает Иринка. — Родных людей кидать начала.

— Не вижу тут сильно ущемленных, — парирую я, прикладываясь щекой по очереди к ней и Вилену.

Сев рядом с Мишей, сразу прячу ноги под скатерть.

— А такси что? Не ездят больше по матушке-столице? — снова подает голос Вилен.

— Пятница же. До полуночи точно ездить не будут, — вздыхаю я, обозревая стол. На нем тарелки с тронутыми закусками. — Только мучить себя и пассажиров. Где мой коктейль? Или вы такие свиньи, что допили его и не заказали новый?

— Твой коктейль выдул Мишук, чтобы промочить горло между четвертым и пятым монологом, — моментально сдает Мишу Иринка. — Так что заказывай новый. А мне можно повторить вина.

— Ты пропустила самое интересное, — тут же подхватывает Миша и тянется, чтобы поцеловать щеку. Я улавливаю запах цитрусовой туалетной воды. — И вообще сегодня какая-то другая. Подстриглась?

— Да, уже полгода назад как.

— Ну, здорово, тебе идет, — восхищается Миша, не вдаваясь в смысл слов. — А это Фаина, познакомься. Она заканчивает факультет лингвистики в бауманском университете.

Фаина очень подходит под определение «студентка». А еще она мне кажется немного выпуклой. У нее очень округлые плечи и выпуклая грудь под обтягивающей черной футболкой. Большие, немного навыкате, глаза, широкий нос с пирсингом, винного цвета губная помада позади оставила естественную границу полных губ. Только волосы нарушают выразительную гармонию — короткие и светлые, они уложены графичной, плоской волной. Впервые Миша привел девушку. Возможно ли, что это в пику Норке, которая должна быть с новым хахалем?

— Бауманский университет — это хорошо, популярное место, — рассеянно говорю я, рассматривая винную карту. — Закончишь, большие деньги будешь зарабатывать.

По паузе видно, что она теряется.

— Это перспективно, — успокаивающе добавляю я, и Фаина вежливо улыбается.

Хорошая девочка, достойный кандидат для словоохотливого Миши. Упражнения в лингвистике их непременно сблизят. Можно понадеяться, что он нашел самые ценные уши для своих историй.

Барное меню здесь отличное — трезвой точно не останешься.

Выбрав коктейль, оглядываюсь. Посадка полная, и официанты снуют туда-сюда, но все далеко от нашего уголка.

— Да, да, это Вилен нас сюда запер. Решил продемонстрировать нам тут свою Камчатку, — замечает Иринка.

В ее шутливых словах я улавливаю приличную долю ярости. Вилен не реагирует, она хватает бокал с вином и делает два больших глотка, выпивая до дна. Пышно уложенное каре подыгрывает хозяйке раздраженными волнами.

Я думаю о поводе, по которому нам здесь всех собрали. Живая злость на лице Иринки подтверждает, что его Вилен объявил как раз на встрече. Подготовиться она не успела.

Вилен перехватывает мой взгляд и сообщает:

— Я уезжаю на Камчатку.

— Завтра уже уезжает, — добавляет Иринка. — Завтра! А сегодня решил, что для этого события нужны проводы. Вот почему мы здесь. А вовсе не потому, что у нас вчера была годовщина встречи. Не-а. Так что с вином? Заказываем? Мне то же самое.

Годовщина — так мы с Иринкой решили, когда обсуждали, зачем вдруг Вилен позвал всех на встречу. Предположение, моментально переросшее в уверенность, исходило, конечно же, от нее. Я не сопротивлялась: повод в принципе был мне не важен.

Мне жаль подругу. Несмотря на то, что с Виленом они расстались, для нее нет более близкого человека, на которого она привыкла рассчитывать в любой трудной ситуации. А таких у Иринки по нескольку в неделю. Вилен бывал и сборщиком мебели, и сантехником, и маляром, и грузчиком, и водителем, мы с Норкой предполагали, даже любовником. Как говориться, по старой памяти, хотя Иринка жестко отметала подобные предположения, грозя нам карами. Тем не менее, ее истовость в отрицании только распаляла огонь наших подозрений.

— Я отправлял тебе сообщение, — устало говорит Вилен, видимо, не в первый раз.

— Мы постоянно переписываемся, — возражает Иринка. — Можем не отмечать день свадьбы, все равно мы уже развелись. Но день встречи по-прежнему важен, потому что мы в отношениях, пусть даже дружеских.

Логика Иринки мне кажется надуманной, явно преследующей ее скрытые мотивы.

— Зачем тебе Камчатка? — обращаюсь я к Вилену, но он не успевает ответить.

— Мой совет тебе, Фаина, — внезапно переключается Иринка на подругу Миши. — Не связывайся с людьми, которые могут тебя разочаровать. Они очень вредны для здоровья. Сажают печень на раз, два, три.

Она снова тянется к бокалу, когда замечает, что он пуст. Ее рука тут же меняет траекторию и нацеливается на бокал Вилена, чье светло-желтое содержимое бокала также напоминает вино.

— Мы пока не встречаемся, — говорит Фаина.

— Зря ты так, — тут же меняет позицию Иринка. — Миша хороший парень. И очень давно одинокий.

На лицо Фаины наплывает рассеянность. А я думаю, что Иринке хватит хлестать вино.

— Мы не торопимся, — встревает недовольный Миша. — Как говорится — поспешишь, людей насмешишь.

Я мысленно аплодирую неприкрытой маленькой мести. Иринка скалится и кивает, принимая удар.

— Я не навсегда уезжаю же, — спокойно говорит Вилен. И обращается ко мне: — Камчатка мне для спортивного тура. Трехнедельного.

— Экстремального тура, ты хотел добавить, — вставляет Иринка, отставляя наполовину пустой бокал Вилена.

Меня подмывает спросить, зачем устраивать проводы, если уезжаешь всего на три недели. Паузы между встречами всей нашей компании могут насчитывать несколько месяцев кряду. Но я смотрю на его безрадостное лицо и вялые попытки противостоять нападкам и понимаю, что он просто боится остаться с бывшей женой и этой новостью втроем. Все же Иринкина инфантильность сильно влияет на него, поэтому все попытки ослабить поводок будут стоить дорого. Но дружба, как и брак, — она не только в радостных моментах, так ведь?

— О, — говорю я вместо вопроса. — Не знала, что ты такой спортивный парень.

Вилен нервно дергает уголком рта:

— Решил изучить неизведанную дорожку.

— Надеюсь, она не будет в один конец, — комментирует полушепотом Иринка.

— А где Аня? — спрашиваю я, чтобы наконец спрыгнуть с болезненной темы.

— Курить ушла с Артемом. Я тебе про него писала.

Иринка выражается так, будто настрочила мне полноценное письмо.

— Я говорила, что он внешне вполне, хоть и не во вкусе Норки? — продолжает она. — А еще немного сноб. Нет, он много сноб. Максимально снобистский сноб.

— Не преувеличивай, — морщится Вилен. — И не будь он снобом, Анька его бы не выбрала.

— А с каких пор Аня любит снобов? — доносится вопрос Миши, но вряд ли у кого-то из нас есть ответ.

Помимо снобов Норка неровно дышит к мужчинам черствым душой и желательно лицом, любого рода циникам, интеллектуальным гордецам или просто личностям с червоточинкой, но в обойме любого из них обязательны быть высокий статус и хороший финансовый фундамент, даже если это однодневный роман.

— Почему он сноб? — интересуюсь я, пытаясь перехватить взгляд хоть какого-нибудь официанта.

— Потому что рожу кривит, будто мы ему не ровня.

— Может, у него живот крутит, — говорю я совершенно искренне. Мало ли что может быть у человека. У меня вот ладони горят огнем. Хочется одновременно дуть на них и чесать. А еще колено ноет. И я бы предпочла оказаться дома, на диване в обнимку с мирамистином, а не пытаться поймать призрак официанта.

— Мы с Мишей дойдем до бара, — сообщает Вилен и встает. — Заодно подышим свежим воздухом. Лиза, твой выбор?

Я оглашаю.

— Мне тоже еще закажи, — кричит Иринка в спины мужчинам и в один присест допивает вино Вилена.

— Свежий воздух. Будто его тут душат, — ворчит она. — Ну и что у тебя с юбкой на самом деле?

— Ерунда, — отмахиваюсь я. — Так что, у Норки серьезно?

Иринка делает большие глаза и шипит. Норкой Анну называем мы между собой и никогда всуе перед ней или перед кем-либо третьим. Не то, чтобы она не знала об этом прозвище, но оно ее раздражает, поэтому мы не злоупотребляем.

— Непонятно пока, мутный тип. Про Аню не знаю, но нам точно не подходит, — заявляет подруга. — Он ее будет подавлять. Ладно бы они ограничились постелью, но жить с таким как? Хотя, может, и правда у него несварение, — задумчиво добавляет она, — а то он все бегает куда-то со своим телефоном.

— У меня все в порядке. Но спасибо за заботу, — говорит над моей макушкой вежливый мужской голос. — А бегаю, потому что подчиненные дурака сваляли, теперь разгрести пытаются.

— А зачем вам такие подчиненные? — едко замечает никак не смущенная Иринка.

— Это хороший вопрос. Обещаю подумать над ним в выходные.

Сбоку выплывает Норка и меня обдает смесь запахов сигарет и пудровых духов.

— Привет, Лизок. Заставляешь нас волноваться за себя.

— Не я одна, — парирую я и приветственно целую воздух рядом с розовой щекой.

Норка хихикает и царственно занимает стул. Рядом с ней материализовывается обладатель шутливого голоса. И меня вбрасывает в вакуум.

Москва же большой город. Он все растет и наполняется. Встретить человека из прошлого почти невыполнимая задача. Вселенная, что же ты так насмехаешься надо мной? Где я попортила карму так, что ты снова сводишь меня с этим человеком?

Артем смотрит на меня в ответ, и по его выражению лица я понимаю, что он тоже узнал. Он изменился за семь лет. Возмужал, плечи раздались. Скулы и челюсть обрели большую угловатость, а с ней и надменность. Под его прямым, жестким взглядом мне хочется спрыгнуть со стула и бежать вон.

— Это Артем, — представляет спутника Норка. — Познакомились неделю назад на бизнес-завтраке. А это та самая Лиза. Я тебе говорила о ней.

Господи, что она ему обо мне говорила?

— Сколько пополнений в нашей компании, — замечает Иринка.

— Так и есть. Мы рады тебе, Фаина, — говорит Норка. — Впервые Миша нас с кем-то знакомит. Это значит… многое.

Последняя фраза звучит многозначительно, как Норка и задумывала. Тем не менее, совершенно неясно, насколько она искренна. В отличие от Иринки, у которой, что в голове, то и на языке, Норка умеет держать истинное мнение как тайну за семью печатями.

— Мы пока не встречаемся, — повторяет девушка. Чувствую, что далеко не во второй раз.

— Самое время начать, — врезается с наставлением Иринка. — Трудности только закаляют.

Норка пристально смотрит на Иринку и на ее пустой бокал. Ее лицо доказывает, что в этот момент мы едины во мнении насчет подруги.

— А вы встречаетесь? — вдруг спрашиваю я Норку и тут же кляну себя за этот вопрос. Но внутри меня разрывает от мысли, что я буду вынуждена снова общаться с этим человеком.

Та непонятно пожимает плечами, Артем прожигает на моем лице две дыры.

— Лиза, я сказала Артему, что ты знаешь китайский и что на тебя можно положиться. Ему нужен толковый переводчик, который не подведет. Поговорите, может, у вас получится поработать вместе.

Свет меркнет перед глазами от этих слов. Черт, черт, черт! Мне хочется расхохотаться от нелепости ситуации. Ох, Норка, знала бы ты… Я чувствую себя человеком, у которого прилюдно вытащили из шкафа самый мерзкий скелет и потрясли смрадными костями, хотя почти все присутствующие пока него не видят и не чувствуют запаха. Почти. Кроме одного. Того самого человека, с которым мне пришлось уже поработать и которого я позорно подвела. Это был мой эшафот с вечной тенью палача за спиной, и соскользнуть с него не представлялось возможным.