Предварительно обречен

3

Мы выходим на террасу. Вечер натекает на город темной рекой. Улицы расплываются, тонут в огнях сквозь густое марево брызг. Ноги под влажной юбкой неприятно холодеют.

— Думаешь, он мне назло?

Иринка, обхватив перила, покачивается на пятках. Я подставляю лицо влажному ветру, и по воспаленной коже рассыпаются поклевывающие невидимые капли. Снова, к счастью, пробирает мыслями трезвость. Вопрос Иринки риторический, но она ждет ответа. Беда этой бывшей пары в том, что подруга видит Вилена только через призму себя. Ей страшно признать, что, несмотря на остаточную близость, он хочет дышать и своим воздухом.

— Думаю, он уезжает не из-за тебя.

— По-твоему, он едет с кем-то? — в ужасе спрашивает подруга.

Конечно же, она сразу представляет рядом с Виленом новую женщину.

— Я о другом вообще. Но если и так — он свободный человек.

— Рядом с ним долго никто не задерживается, — с ехидным умилением сообщает Иринка больше себе, чем мне. — Вспомни его замечательную Катю. С ложечки его только что не кормила. И все равно он ее бросил.

С Катей Вилен встречался после развода. К удовольствию Иринки, недолго встречался.

— Тогда тебе точно не о чем беспокоиться.

— А я и не беспокоюсь. И вообще планирую о своей жизни подумать.

Кажется, Иринка уже для себя решила, что у Вилена новые, камчатские, отношения. И ее мало волнует, что об этом думает сам Вилен.

— Планируй, конечно, — соглашаюсь я, хоть и не верю, что Иринка готова к новым романам. Но сейчас мне все равно. Надо разобраться с другим человеком.

Артем Горин совсем рядом. Повзрослевший, уверенный, с чужим огненным взглядом — он венчает один из самых темных эпизодов моей жизни.

— Может, и мне прошвырнуться по бизнес-завтракам? — меж тем размышляет Иринка. — Дело-то оказалось, полезное. Подберу кого-нибудь, чтобы успокоить душу. Надо узнать у Норки, где таких Артемов раздают.

— Тебе же он не понравился.

— Мне нет, — кивает подруга. — И тебе, кстати, тоже. Оценила наглость, да? Три секунды знаком, а уже поработать хочет. Проныра какой-то. Лиз, а вдруг он и правда аферист? Зачем Норка вообще это предложила? Что за благотворительность? Никого не предупредила. Я ей скажу потом, что так не делают.

— Она всегда все решает сама. Хочешь говорить, говори. Но мне все равно. Он предложил, я отказалась. Больше не о чем говорить.

Иринка с интересом косится — слова звучат грубовато, — но я молчу. До смешного странно: мы, подруги, пытаемся доказать, что все хорошо и боимся довериться. Пусть внутри сводит терзаниями, но ни одна из нас не решится откровенно обсудить. Я — из-за щекотливости, Иринка — из-за слепоты и упрямства. Каждая будет решать сама. А ведь Артем, как пить дать, захочет поговорить, и за семь лет явно накопил немало слов. Придется извиняться. И самое страшное — оправдываться. Этого не буду делать точно. Не только я виновата. Туман невеселых мыслей рассекает вопрос:

— А ты знаешь, что они пока они не переспали? И это после двух недель свиданий! Вот скажи, зачем она притащила его знакомиться? Вдруг он ей не понравится в постели, и они расстанутся? А мы тут уже дружим семьями.

Я невнятно повожу головой. Иринка постоянно преувеличивает, никакими семьями мы дружить не будем. Да и Норка не первый раз знакомит с мимолетными любовниками. Рано или поздно они переспят, и Норка будет в восторге. Даже Иринка со своими странными закидонами благосклонно оценила бы его. В голове вспыхивает лицо Артема, близкое-близкое. Он отрывается от кожи на животе и поднимает голову, обхватывает тяжелым взглядом. А потом медленно, не отводя глаз, опускается к бедрам.

Хватит!

Я сглатываю и гоню воспоминания. Замечаю:

— Откуда ты знаешь? Может, они уже.

— Еще нет, — чеканит Иринка.

Я не настаиваю, потому что она гораздо лучше знает, чем живет Норка. Они созваниваются едва ли не каждый день. Неожиданно слова Иринки греют. Я и впрямь не хочу, чтобы Артем нарушил покой моей жизни. Смогу ли я принять его в новой роли? Видеть, разговаривать, смеяться, будто никогда ничего не было. Нет! Я дергаю плечом, отбрасывая беспокойные фантазии. Все верно. Лучше бы у Норки ничего не вышло.

В мыслях Артем приходил иногда. И хоть я надеялась никогда его не увидеть взаправду, все равно представляла встречу. Мы сталкивались на улице, в самолете, на выставках, бывало, даже в командировках. Он рушил день и настроение, сминая их яростью, обвинениями, желанием объяснений, а иногда смотрел на меня темным лицом с грустинкой и подавал руку, сдабривая жест благосклонной улыбкой, я протягивала свою, и после рукопожатия мы шли полировать обретенный мир алкоголем. Это был самый невероятный вариант, а с верой в сказки пора было заканчивать, поэтому более него я любила те встречи, где Артем был равнодушен. В них он соглашался, что время обиды прошло, а разговор рассасывал последние шрамы, мы жали друг другу руки и расходились с опустевшими сердцами. На самом деле я не представляла, какие чувства всколыхну, но верила, после встречи будет легче. Даже если все пройдет отвратительно, и он проклянет меня — это будет завершенное дело.

— Норку это тоже волнует. Говорит, что чувствует себя подростком, — хихикает Иринка. — Я посоветовала ей порадоваться новым ощущениям еще неделю — две, а потом заканчивать терять время. А ты не заметила, что Артем чем-то похож на Вилена? Не внешне, конечно. Здесь они совсем разные. Вилен светленький, а Артем… как сумрак. Но оба себе на уме. Может, у мужчин это популярно? Я вот пытаюсь приучить Вилена думать о других, но он такой упертый.

Иринка снова съезжает на постоянную тему. И если в другое время я смирно слушала бы ее, сейчас наматывать новый круг вокруг их с Виленом отношений сил не было.

— Норкино оставь Норке, — замечаю я. — Уж ей расставаться не привыкать.

— А я вот заметила, что и Вилену он не понравился. Как мы будем общаться, если у Норки окажется серьезно?

У меня нет ответа на этот вопрос. Но Вилену точно нет дела до симпатий к Норкиным мужчинам. Ему бы уехать нормально, без посыпания головы пеплом, но Иринка ведь не даст. Сейчас вернемся, и под Мишины монологи она продолжит наматывать на кулак нервы Вилена, а Норка после нескольких бокалов щедро язвить. Не хочу их слушать. И вариться в огне Артемовых поглядываний тоже не хочу. Лучше все же уйти. Повторить постыдный опыт. Пусть Артему будет очевидно, что я сбежала из-за него, пусть выловит меня потом через Норку. Нам обоим ясно — рано или поздно поговорим. Но потом я буду готова.

Мысли разгоняются: Иринка пойдет обратно, а я скажу, что надо в туалет. Оттуда быстро на улицу и домой. В оправдание напишу, что вдруг плохо себя почувствовала. Да, звучит слабо, но сейчас не до глубоких разъяснений. Решено.

Я отрываюсь от перил, и Иринка тянется за мной.

— Поговори с Виленом до того, как он уедет. Без всех нас, — советую я напоследок. — Изведешь ведь себя, пока его не будет. Забудь о Норкиных делах.

— А он почему не захотел со мной без вас всех поговорить? — с горьким холодком парирует Иринка.

Именно потому, что ты слышишь только себя, хочется сказать мне. Но я сглатываю ответ. Она не готова его услышать. Он ей не нужен. Иринка вдруг останавливается.

— А вон Норкины дела, кстати, идут. Прям к нам, что ли? — в голосе Иринки недоумение.

Я смотрю туда же, куда и она, — к нам идет Артем.

Черт. Я прихватываю холодноватую ткань юбки. Ступни неприятно щекочет, когда я смотрю, как Артем лавирует между столиками. Ближе и ближе. С каждым его шагом все больше исчезает надежда улизнуть.

— Вы опоздали, Артем, мы уже возвращаемся, — произносит Иринка, едва он подходит.

— Жаль, думал покурить, да в одиночестве не хочу, — с притворным сожалением говорит Артем. — Лиза, может, останетесь со мной?

Я не двигаюсь, слегка отвернув голову в сторону улицы. Конечно, ради чего еще он здесь. Остается лишь отсчитать минуты до того момента, как он доберется до самой неприятной темы.

— Нас и так заждались, — по-детски упрямится Иринка, но не двигается.

— Вас точно, Ирина. Виновник встречи вас обыскался.

Я внутренне усмехаюсь: Артем отлично умеет читать людей.

— А вы бы сказали ему, что я тоже вышла подышать свежим воздухом.

— А я сказал, — заговорщически улыбается Артем. — И кажется, ему не по себе, когда вас нет рядом.

Манипуляция толстая, но у него получается. Эмоционально взвинченная Иринка меняется в лице.

— Пусть привыкает. Сам ведь выбрал, никто уезжать не просил.

Она говорит дерзко, но голос выдает волнение. Впервые Иринка останется одна. Свыкнуться с этой мыслью непросто.

— Мы часто поступаем опрометчиво, — доверительно говорит Артем. Он не поясняет, кто это «мы», но Иринка, конечно, слышит то, что выгодно ей. — И всегда очень сложно признать, что ошибся.

— Странно слышать такое от мужчины, — удивленно произносит она. — А если все-таки я хочу заставить признать?

— Тогда вы должны быть равнодушны к этому человеку.

— Вы шутите?

Артем отрицательно качает головой.

— Когда нет чувств, выиграть легко. Можете жать до упора, не боясь последствий. Если он еще любит, вы добьетесь, чего хотите. Но если ему все равно на вас, то увы.

Иринка молчит, ответ ей явно не нравится.

— Если у человека нет к вам чувств, зачем он вам вообще нужен? — добавляет Артем.

— Нет одних чувств, зато есть другие. А вы мыслите однобоко, как типичный мужчина. И, наверняка, сразу даете от ворот поворот, — приподняв подбородок, отвечает подруга.

— Я поступаю по-разному, — увиливает от наскока Артем. — Зависит от женщины и от ситуации. Но у всего, что я делаю, есть веская причина. Другому человеку может казаться, что я ошибаюсь, но это только его мнение. И думает он так, потому что боится спросить меня прямо.

Иринка вспыхивает от слишком очевидного намека.

— Вы, Артем, кажется, хотели покурить? Вот и курите тогда, — спасаю я Иринку. — Не забивайте нам голову вашими идеями мужского превосходства.

— Составите компанию? — тут же переключается на меня Артем. — Мне стало интересно, чем вы занимаетесь. Девушка и системы умного дома — это как минимум интригует. Может, мне это надо, и мы найдем первую точку соприкосновения. И я готов вас слушать без всякого мужского превосходства.

— Лиза же вас отшила, а вы все еще надеетесь нанять ее? — ехидным голосом спрашивает Иринка.

— Теперь уже я боюсь забегать так далеко. Но послушать я бы хотел с огромным удовольствием.

Артем с прищуром смотрит мне в глаза.

— Зря теряете время, — не унимается Иринка.

— Может быть. Но даже без этого нам есть что обсудить. Пять минут, не больше.

Обсудить за пять минут? Какая лживая уловка. Уверена, если откажу, Артем бросаться вслед не будет. Сейчас тот самый шанс. Сбежать. Подумать. Подготовиться. Но вот так — когда лицом к лицу с ним, нужна особая смелость — смелость проявить трусость. Он, наверняка, припомнит, ведь это еще одна возможность уесть меня. Я вдруг четко осознаю, если выберу легкий путь сейчас, позиция станет слабее. А она и так оставляет желать лучшего. А так я только подтвержу, что виновата. И виновата только я. Ладно. Придется биться. Хочется надеяться, что не насмерть. И с новыми ранами я не уйду. Я откликаюсь эхом:

— Пять минут, не больше.

— Останешься с ним? — приподняв брови, спрашивает Иринка.

— Вдруг дорогого Аниного друга и правда заинтересует система умного дома. Путь немного впечатлится.

Иринка смотрит долго, глазами уговаривая идти с ней. Но я молчанием отсекаю предложение.

— Как хочешь, пять минут погоды не сделают, — сдается подруга. — Мы тебя ждем. И Аню я предупрежу.

Так спустя семь лет мы снова остаемся один на один. И, конечно, ни о каких системах или умных домах не говорим. Мы говорим о нас.