Предварительно обречен

5

От замшево-сливочного вкуса мороженого по коже мурашки. Зубы ломит, но оторваться нет сил. Запретный рожок — не только особое удовольствие, но и отсрочка перед неизбежным. Впереди перекресток, перечеркнутый автомобилями, самокаты мчатся узкими стрелками, вокруг разговоры, разговоры. Город тяжело дышит под солнечным гнетом, но по архитектурной прихоти тянется вверх, к летнему небу. На другой стороне дороги в темном стекле здание. Мне туда. Вертлявые двери сожрут меня с потрохами. В мыслях я не раз уже пересекала пешеходный переход, исчезала внутри, но совсем скоро, наполненная победным торжеством, выбегала обратно. В мыслях легко было отказаться от навязанного договора. В реальности я была на противоположном конце победы.

Передышка заканчивается, и с последним хрустящим кусочком я шагаю к переходу. Светофор щурит строгий красный глаз, а потом на миг срывается в желтый и сразу благосклонно зеленеет. Толпа в едином порыве переходит дорогу, и я плетусь вместе с ней.

Фойе с охранником меняется на лифт, и вот я возношусь вверх. Меня, к сожалению, ждут — имя в списке посетителей. Звонит телефон, и я вижу, что это один из коллег с работы. Стискиваю зубы — ну, вот, электронный ад в кармане распахнул двери. Сегодня он продлится час и будет равен обеденному перерыву. А дальше как? Ответ на этот вопрос я искала все выходные.

Я не боялась взять фиктивный больничный, пугало то, что я самовольно наступаю себе на горло ради другого человека. К утру понедельника все же решила, что надо отказаться, но на подступах к обеду вновь одолели сомнения. Глядя в брызжущее солнцем окно, я пыталась нащупать грань между предательством и выбором себя.

До назначенного времени оставалось полчаса, когда уверилась, если не поеду, значит, снова позорно сбегу от проблемы. Больше я так не хочу. Если и выбирать, то лицом к лицу. Придется рисковать — вероятность проигрыша огромна, зато не в чем будет себя упрекнуть. Так в обед с багажом тяжелых мыслей я вызвала такси и поехала.

Двери лифта открываются, в холле с прозрачной стеной и дверью ей под стать меня встречает высоченный худой парень, возраст которого я определяю, как «чуть за двадцать». Его быстрое, живое лицо, весело приподнятые брови и воздушные глаза роняют каплю света в изведенную душу.

— Вы Лиза-переводчик? Я Роман, помощник Артема Андреевича. Идемте, он вас ждет.

Он чувственно улыбается и прохватывает меня золотистым взглядом. Что ж — отличное решение, аплодисменты Артему Андреевичу. Роман-помощник умело обезоружит любого даже самого скверно настроенного посетителя одной только улыбкой.

— Вкусное мороженое? — спрашивает Роман, когда мы заходим в коридор. — Я мимо вас на улице прошел, не заметили? Подумал — умеет же человек наслаждаться жизнью в разгар рабочего дня.

— Не заметила, Роман, хотя вас трудно не заметить. У меня просто не разгар рабочего дня, — отстраненно говорю я, с любопытством оглядывая территорию Артема.

Светлые стены стремятся улететь в холодок, но серый пол твердо сдерживает этот порыв. За матовыми стеклянными дверьми гуляют далекие тени, и слышится знакомый всем трудящимся будничный рабочий шумок.

— Если вы любите мороженое, я буду приносить. Кофе — это тоже ко мне. Ну или еще что-то, если нужно. Я отвечу на любые вопросы и решу проблемы.

— Вряд ли вы решите мои проблемы, но телефон запишу. У меня профессиональная слабость на полезных людей, — вяло отшучиваюсь я.

— Рад, что подхожу вам, — Роман на ходу поворачивает голову и протягивает мне прямоугольную карточку. — Держите мой номер и почту. Звоните и пишите, когда пожелаете. И давай перейдем на «ты».

Я кладу визитку в карман и улыбаюсь в ответ. Роман увлекает с первой секунды. Он с ходу врезается в личное пространство и не капли не стесняется. Он открыт и, наверняка, не скучен — просто мечта для девушек, обожающих загадки и вторые роли.

— Это гардеробная. Была бы зима, я бы попросил у тебя шубу или куртку, ты, кстати, что носишь?

Я удивленно смотрю на него, но он спрашивает совершенно серьезно.

— Ни то, ни другое. И я не уверена, что даже завтра мы увидимся.

— Вот здесь туалет, общий для мужчин и женщин. Спорим, что увидимся? Столовой у нас нет. Но поблизости много кафе. Сотрудникам выделяются деньги на обеды. Тебе, думаю, Артем Андреевич тоже выделит.

— Он очень щедрый, — не удерживаюсь я от колкости.

— Да нет, он нормальный, — откликается Роман, явно заметив ехидство, и продолжает: — Бухгалтерия этажом выше, в конце коридора отдел маркетинга, закупок и логистики. Отдел продаж и аналитики сидят за той дверью. Хочешь кофе?

Кофе я не хочу. Мне вдруг кажется, что Роман далеко не в первый раз все это рассказывает, может, тут было уже много переводчиц, которым он объяснял про бухгалтерию и общий туалет, каждый раз одно и то же, с неиссякаем пылом и обаянием.

— Много переводчиков прошли этот путь?

— Нет, ты первая. Раньше Артем Андреевич сам переводил. Но с тобой мы выйдем на новый уровень.

Я игнорирую последнее замечание. Светлость пейзажей перечеркивает черная полоса.

— Артем Андреевич говорит на китайском? — удивленно спрашиваю я.

— Говорит, — все таким же легким тоном подтверждает Роман. — И всегда обходились его силами. Видимо, сейчас нужна тяжелая артиллерия. Идем-идем, почти пришли.

Он подводит меня к очередной двери и легонько стучит. Я слышу глухой окрик «входите», и мы входим.

Я сразу вижу Артема. Он в светлой рубашке, без галстука, сидит в кресле за столом, прямо напротив двери. Стол похож на взлетное поле, и сначала кажется, любой другой мебели запрещено посягать на пространство кабинета. Но потом понимаешь — иллюзия намеренная. Слева вырастает окно во всю стену, а справа — деревянный бочок шкафа, журнальный стол, кожаные кресла и диван, на котором последнем расположился плотный седой мужчина.

— Елизавета, проходите. Кофе, чай? Нет? Роман, спасибо.

Артем говорит сухим, заряженным начальственными нотками тоном, но ритм речи размерен, спокоен.

— Это Равиль Ринатович. Он занимается юридическими вопросами. Елизавета — переводчица под проект с китайцами.

— Не утвержденная, — добавляю я.

— Рад познакомиться, Елизавета Дмитриевна.

Он знает мое отчество. Значит, уже оговорили обо мне. Мужчина встает и подает руку. Рукопожатие твердое и быстрое. Он рассматривает меня. Раз Артем говорит на китайском, мое присутствие правда должно рождать вопросы.

— Равиль Ринатович подготовил договор о сотрудничестве. Прежде чем начнем работать, прошу подписать его.

— Махнуть, не глядя? — усмехаюсь я, присаживаясь на кресло.

— Если вы мне доверяете, — учтиво говорит Артем.

Юрист протягивает тонкую папку.

— Прочитайте, Елизавета Дмитриевна. Если будут вопросы или спорные пункты, скажите. Обсудим.

— На спорные пункты у нас нет времени, — заявляет Артем, и Равиль Ринатович удивленно на него косится.

Похоже, этот момент они не обсуждали.

— Времени мало, поэтому договор надо подписать сегодня, — твердо говорит Артем, выделяя последнее слово. — Он типовой.

Равиль Ринатович морщится, Артем умеет задевать за живое.

— Типовой мне точно не подходит, — тяну я, принимая папку. — Поэтому не сомневайтесь, что спорные пункты будут. Мы можем вообще не договориться.

Артем с любопытством улыбается, но его взгляд сечет лезвием. Равиль Ринатович молча косится на начальника. И это правильно — сейчас явно не до юридических тонкостей. Артем тоже это улавливает.

— Равиль Ринатович, я к вам позже зайду. После обсуждения деталей с Елизаветой Дмитриевной.

Юрист облегченно кивает и встает.

— Хочешь соскочить? — спрашивает Артем, как только мы остаемся наедине. — Выходные тебе явно на пользу не пошли.

Я присаживаюсь на локоток кресла.

— Как раз мне и пошли. Поэтому сомневаюсь, что у нас получится.

— Почему?

— Потому что мне это не надо.

— В пятницу ты думала по-другому. Я предполагал, что за два дня ты уговоришь себя сбежать. Эту дорожку ты хорошо знаешь. Но нет, Лиза. Сомневаться можешь сколько хочешь, но отказаться не выйдет. Там, в ресторане, мы уже заключили договор. Пусть устный, но договор. Теперь согласуем детали и подпишем письменный.

Отрывистый припечатывающий тон подтверждает, что отказ Артем не рассматривает вообще.

— Зачем? Ты и сам знаешь язык.

— Знаю, — кивает Артем, не показывая, что удивлен осведомленностью. — В связи с прошлыми событиями, пришлось подстраховаться. Но я тебе уже сказал, почему хочу, чтобы переводила ты, а не какой-то другой переводчик. По этой же причине не берусь сам. Я могу говорить на общие темы. Для перевода документов у меня нет ни времени, ни знаний.

Точно. Время. Я быстро говорю:

— Кстати, о времени. У меня осталось меньше часа. Вырвалась в обеденный перерыв. Поэтому давай договоримся так — я заберу договор и уеду, а к вечеру пришлю тебе комментарии и условия, — делаю паузу и мягко заканчиваю: — Я посмотрю его, хорошо?

— Нет. Не хорошо. В таком случае ты и правда могла не приезжать. Роман выслал бы тебе по электронной почте, и согласовывали бы детали перепиской.

Вот же. Не пробить.

— Тогда зачем ты настоял, чтобы я приехала?

— Потому что тебе удобно избегать меня. И это плохая позиция. Стоит тренироваться привыкать ко мне. Снова. Общаться будем тесно.

— Мы еще не договорились, — возражаю я.

— Нет. Договорились. Остаются только детали. Прочитай договор сейчас, и главные твои спорные пункты обговорим сразу. Остальное, так и быть, отправишь Роману к вечеру.

— Ты загоняешь меня в угол.

— Я соблюдаю договоренности. И тебе советую делать то же самое. Читай, Лиза. У тебя мало времени.

Я рывком открываю папку и читаю. Получается плохо. Изнутри жжет досада. Остро ощущаю, что вокруг владения Артема, все тут переполнено его присутствием и запахом. В кабинете пахнет кедром. Я сижу, словно посреди сумрачного леса, под изучающим взглядом наблюдателя.

В шапке договора мои паспортные данные. Так я и думала — он подготовился заранее.

— У тебя в паспорте были изменения? — слышу я небрежный вопрос.

— Не было, а у тебя?

Артем сидит, склонив голову набок. Рука подпирает висок.

— Это тоже может быть спорным пунктом?

— Возможно. То, что ты хочешь меня нанять, не снимает с тебя встречной ответственности. Мне нужны копии уставных документов компании и твоего паспорта, господин генеральный директор.

Артем весело хмыкает — его забавляет это требование.

— Роман вышлет. Что-то еще?

— Посмотрим.

Я возвращаюсь к договору. Он на самом деле выглядит как типовой. И это мне не нравится. Дает Артему большую свободу. В кармане снова срабатывает телефон. Я игнорирую, но телефон продолжает вибрировать, только теперь сообщениями. Я достаю его и быстро просматриваю рабочие чаты. Печатаю комментарии. Все это под присмотром. Как я собираюсь со всем этим совладать?

— Предлагаю тебе взять больничный, — нарушает тишину Артем. — Я компенсирую потерянные деньги. В двойном объеме.

— В тройном будет отлично, — отрываюсь я от телефона и смотрю на него.

— Отлично то, что ты перешла к торгу.

— Да, но не забывай — уступает всегда тот, кому больше надо.

— Не всегда. Иногда важней иные причины. Неочевидные.

Он встает и подходит. Садится на подлокотник кресла. Теперь его позиция доминирующая. Он нависает, давит, заставляя смотреть снизу-вверх. Чтобы снизить градус давления, я откидываюсь на спинку и кладу ногу на ногу. Между нашими ногами несколько сантиметров. Артем мажет взглядом по выпуклому голому колену, но тут же возвращается к лицу. Запах кедра становится острее. С любопытством я спрашиваю:

— И какая неочевидная причина у тебя? Доказать, что можешь? Взять реванш?

— Это очень детские причины, Лиза. Я их не могу себе позволить.

Под его долгим взглядом у меня пересыхает горло.

— Тогда что?

Он вдруг вздыхает. И этот вздох наполнен искренностью.

— Идеальная ситуация вырисовывается, не находишь? Снова китайцы, снова проект завязан на строительстве завода. Снова ты и я. Только высота совсем иная. Гораздо более рискованная, потому что деньги теперь вложены мои. Падение точно грозит смертью.

«Зачем ты повторяешь прошлое?»

«Я вывожу его на новый уровень».

Так ли это на самом деле? Или он просто хочет в это верить.

— Тебя никто не заставляет брать меня в команду.

На эти слова он непонятно улыбается и качает головой.

— Ты будешь в команде. Хотя ты самое сомнительное звено.

— У тебя все же психологическая травма с того времени?

Этот вопрос вызывает смех.

— Нет, никакой травмы нет. Я далек от современных психологических веяний. Просто есть вопросы, которые стоит закрыть, даже если прошли годы. Закрыть раз и навсегда. Это ведь очень просто для тебя, Лиза. Цена невелика, и ты мало чем рискуешь. Твоих знаний и порядочности будет достаточно, чтобы дальше ты жила без оглядок на прошлое. И на меня.

Я слушаю его, пытаясь расшифровать интонации и оттенки мимики. Он, конечно, очень гладко стелет. Можно даже решить, что преследует не только свой интерес, но и обо мне заботится. И правда помогает с концами похоронить душевные терзания за проступок, тем более теперь я знаю его последствия. Вот только интуиция подсказывает, что все не так просто. А его откровенность только подталкивает к уверенности, что Артем не договаривает.

— Что ж, — медленно говорю я. — Давай закроем вопрос раз и навсегда. Так и быть. Две недели поработаю с тобой. Прихожу, перевожу, ухожу. И все равно у меня есть условия.

— Говори.

Он гипнотизирует меня взглядом.

— Во-первых, мне действительно придется взять больничный, поэтому меня устроит трехкратная компенсация. Я не только теряю деньги, но и потом придется наверстывать упущенные дела, которые я не могу никому передать. А это дополнительные нервы, время и силы. Во-вторых, сразу же обговариваем мой временной график и функционал. Более него ты не будешь требовать, либо мы договариваемся об этом отдельно, в письменной форме. В-третьих, на правах твоего сотрудника, хоть и временного, я претендую на компенсацию обедов и услуги Романа по доставке кофе и мороженого. В-четвертых, твои отношения с Аней остаются вашими личными, мы их не обсуждаем и не пересекаемся в компании. Если она попросит об этом, то у тебя возникнут дела…

— Или они возникнут у тебя, — коротко и насмешливо вставляет он.

— Да, или они возникнут у меня.

— Ну а пятое что?

— Какое пятое?

— Судя по тому, как ты разогналась в перечислении пунктов, четвертый не последний.

Я колеблюсь. Я обдумывала это условие на случай, если все же придется согласиться, но сомневалась, что стоит его озвучивать. Оно казалось, то дерзким, то глупым. Чаще всего глупым.

— Мы не обсуждаем наши отношения и… ни при каких обстоятельствах их не возобновляем.

Черт, предательская пауза все портит.

— Что ж… давай по пунктам. И начнем с последнего. Мне интрижки с тобой хватило до конца жизни, поэтому в этом можешь быть спокойна. О возобновлении можешь не мечтать. Не обсуждать нас согласен по той же причине. Что касается Анны, то мне жаль, конечно, могла бы дать пару дельных советов как подруга. Но ладно, справлюсь сам. Что там было еще? Роман? Он в твоем распоряжении. Хочешь кофе, хочешь обед. Он, к слову, на восемь лет тебя моложе. Не женат. Любит поболтать о жизни, так что не стесняйся. Обеды без проблем компенсирую, могу еще добавить расходы на телефон и транспорт. Принесешь чеки, бухгалтерия оформит. И получишь свою трехкратную выплату, нарисуй мне конечную сумму. Но оплачу после завершения контракта. Если уходишь раньше, то не получаешь ничего. Что касается функционала и графика, то скажу сразу — это схоже с тем, что тебе приходилось делать тогда. Как ты помнишь, ты не сидела в офисе с девяти до шести. Можем обсуждать предварительно план на каждый день, но тебе стоит быть готовой.

Итак, все пункты приняты и при этом меня будто ласково выпороли. Я совсем забыла про это его умение — он легко мог унизить, обесценить, показать идиотизм человека, используя совершенно обычные слова и тон, не нарушая этикет и не срываясь в конфликт. Это забавно было наблюдать с посторонними, но весьма болезненно испытывать на себе. Что остается? Или игнорировать насмешливый подтекст и делать вид, что все сказанное для тебя серьезно, или бить тем же оружием. А лучше делать и то, и другое сразу.

— Что ж с Романом, значит, я не заскучаю. Уже плюс во всей этой авантюре.

— Скажу больше, тебе вообще не будет позволено здесь заскучать.

— Звучит как угроза. Стоит, наверное, внести соответствующий пункт в договор.

В ответ смешок.

— Можешь внести, не забудь, что сегодня он должен быть согласован, а завтра утром подписан.

— Если ты меньше будешь отвлекать меня своими провокациями, дело пойдет быстрее.

— Я бизнесмен, Лиза. Конечно, я всегда делаю то, что выгодно мне. И то, что ты так легко поддаешься на провокации, мы тебе зачтем как минус.

Он явно доволен собой. Глаза сверкают.

— В таком случае зафиксируем это в договоре — никаких разговоров, кроме рабочих.

— Вот как? — с мнимым разочарованием тянет он. — То есть вместо сражения ты предпочтешь спрятаться в тихую нору?

Я встаю и оказываюсь выше его на голову. Близко.

— Я предпочту сосредоточиться на работе и не давать тебе повода потешить эго. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы снова играть в твои игры. Ищи других жертв.

— Например, Анну?

Я подаюсь вперед, еще ближе к нему.

— Аня — это условие договора. Ты не смеешь даже заикаться о ней в таком контексте, ясно?

Он завороженно смотрит на меня. Я вру, конечно, что хорошо его знаю. Я понятия не имею, что происходит в этой голове.

— Условием мы определили то, что я не причиню ей вреда. И я не причиню. А ты перестань действовать как курица-наседка. У тебя своих забот хватает.

— Не тебе сетовать на мои заботы.

— Ты сама причина своих проблем, Лиза.

— Это очень мужской ответ.

— Это правильный ответ.

Мы смотрим друг на друга. И уж не знаю, как у него, но у меня внутри все скручивается. Я первая нарушаю молчание:

— Почему ты вчера сказал, что отношения сорвались.

— Сама как думаешь?

— Я не собираюсь думать за тебя.

— У нас был многообещающий задел.

— Неужели? А я думала, это была всего лишь интрижка, которой тебе хватило до конца жизни.

— Тебя задело это слово? Очевидно же, пока длился проект, мы не могли встречаться официально. Однако никто не мешал это сделать после.

— Мы просто трахались, Артем.

Он пожимает плечами, лицо становится непроницаемым, как и голос.

— Мы не просто трахались. Мы отлично трахались. Это первое. А последнее — нам хорошо было и помимо постели.

Артем признает это спокойно и уверенно.

— Как выяснилось, это не гарантирует счастливое будущее, — цежу я.

— До каких пор ты будешь столь наивна, чтобы ждать счастливое будущее?

— Это не должно больше тебя волновать.

— Меня и не волнует. Ты сама спросила про наши отношения, — пожимает он плечами. — И кстати, мы уже нарушили одно из условий. С обоюдного согласия. — Он подмигивает и многозначительно добавляет: — То ли еще будет.

Я качаю головой и направляюсь к выходу, мимоходом бросая:

— Я внесу согласованные условия в договор. Надеюсь, твоего Равиля Ринатовича не хватит от них кондратий.

— Не переживай, он привычный.

— Даже страшно представить.

— И ты привыкнешь, Лиза, — доносится мне в спину.

Спустя два часа я высылаю Роману договор с пометками и пишу сопроводительное письмо:

«Я внесла поправки примечаниями. С Артемом Андреевичем они согласованы. Жду новую версию. К тому же твой щедрый начальник обещал уставные и копию паспорта. С нетерпением их жду, полезный мой человек».