Преследуя судьбу

Тридцать первая глава. Ноа

Страдания действительно любят компанию.

Прошло две недели с того дня, когда Морган ушла от меня. Я знаю, что вел себя по отношению к ней как мудак, но я отказываюсь соответствовать тому, кем она хочет меня видеть — мужчиной, который готов разделить ее.

Хейден и Пресли предлагают взять счет на себя, с пониманием относясь к моим личным проблемам. Я никогда не хочу, чтобы моя личная жизнь мешала моей работе, поэтому я продолжаю делать то, что мне нужно, и общаюсь со Скарлетт, а не с Морганом.

Со Скарлетт очень приятно общаться, и хотя у нее крайне напряженный график, она находит время поболтать, не поднимая тему своей сестры.

— Тебе бы здесь очень понравилось, — говорит она мне по телефону однажды днем. — Жара в пустыне, и девушки танцуют в крошечных бикини.

— Еще один фильм про стриптизерш? — поддразниваю я, набирая важное письмо для клиента.

— Конечно, ты бы так сказал, — она смеется. — Это романтическая комедия, что-то другое для меня. Моя главная любовь — новичок в Голливуде, и они действительно пытаются подтолкнуть химию между нами.

— Да ладно, — я улыбаюсь сквозь свои слова. — Ты хочешь сказать, что это вынужденно? Ты можешь очаровать кого угодно.

— У него маленький член, — промурлыкала она.

Я перестаю печатать письмо: — И ты знаешь это, потому что…

— Потому что он носит белые плавки, и это очевидно. Я постоянно говорю его публицисту, что это очень помешает его карьере, если обнаженные фотографии просочатся наружу.

— Не буду углубляться в семантику, но, возможно, ему холодно. Пока ты не прижмешь его к кровати и не встанешь перед ним голой, ты никогда по-настоящему не узнаешь.

— Думаю, тогда лучше оставить это тайной. Я не очень люблю приковывать парня к кровати.

Постукивая ручкой о стеклянный стол, я борюсь с желанием продолжить эту тему. В любом случае, я не в настроении. Или, по крайней мере, это ложь, которую я себе накручиваю.

— Итак, какие у тебя планы на выходные, кроме того, что Хейден и Пресли перегружают тебя правками? — спрашиваю я, быстро меняя тему.

Наступает мгновение тишины, затем раздаются какие-то голоса на заднем плане. Должно быть, она положила руку на трубку, так как я не могу разобрать приглушенные звуки.

— Я… э… семейные дела. День рождения, — продолжает она тихим тоном.

— О… у кого? — и тут же я жалею, что задал этот вопрос, слишком хорошо зная, что ответ мне не понравится.

— Майкл.

Я изо всех сил пытаюсь побороть ревность, скрежеща зубами и сдерживая свои слова, потому что они не направлены на Скарлетт. Похоже, в эти выходные все будут играть в счастливые семьи, пока я буду напиваться и топить свои печали в какой-нибудь случайной киске.

Настроение стремительно падает, и я говорю Скарлетт, что мне нужно пойти и закончить кое-какую работу. Как только я кладу трубку, я откидываю голову на спинку стула и смотрю в потолок — мое любимое занятие в последнее время.

Я искренне верю, что со временем я забуду о ней. Что какая-нибудь другая женщина вызовет мой интерес, и я без труда перейду к другой. Я не ожидал, что мне будет плохо каждое утро, когда я проснусь, и не ожидал постоянного депрессивного состояния, которое сопровождается ощущением, что весь мой мир вращается вокруг нее, и ничто из того, что я делаю или говорю, не заставит меня забыть об этом.

А иногда я радуюсь моменту, когда чувствую себя прежним. Но это всегда недолговечно. Что-то или кто-то напоминает мне о ней, и я возвращаюсь к реальности быстрее, чем можно произнести слово «сломанный».

Я никогда не чувствовал себя таким одиноким, проходя через все это, как кочевник. Кейт была занята работой, по словам Лекса. Я отдаляюсь от нее, потому что, честно говоря, я полагаюсь на нее больше, чем хочу признать. В то же время, она не тянется ко мне. Что-то изменилось во время ее последнего визита. В моей жизни и так достаточно драмы, и я не в том состоянии духа, чтобы добавлять еще одну.

Я делаю храброе лицо, не позволяя никому увидеть, как сильно это на меня влияет. Хейден и Пресли относятся ко мне так, будто я умираю, вечно суетятся вокруг меня и приглашают в гости, чтобы забыть обо всем. Когда я говорю им, что со мной все в порядке, они не верят и дают мне гору работы, чтобы я не отвлекался. Долгие часы работы в офисе помогают успокоить мой беспокойный ум, пока не наступает ночь, и я снова остаюсь один.

Чарли поступает точно так же, заставляя меня совершать многочисленные вылазки и приключения с девочками, чтобы проветрить голову. Лекс никогда ничего не говорит, кроме того, что понимает, что я чувствую, переживая разлуку с Чарли в течение нескольких лет. Он предупреждает Чарли, чтобы она была помягче со мной и перестала относиться ко мне как к сломанной птичке.

Я не могу не согласиться.

Поздно вечером в пятницу я решаю, что мне нужно уехать, и единственное место, куда я хочу попасть, — это домой, к своим старым корням. Я очень скучаю по маме, и как только я вхожу в ее дом в субботу утром после утомительного перелета, она понимает, что я готов к разговору.

— О, малыш, — она обхватывает меня руками и крепко обнимает.

— Я в порядке, мама.

— Ты выглядишь как дерьмо, Ной, — говорит она, не сдерживаясь.

— Боже, спасибо, — бросаю свою сумку в угол комнаты и направляюсь на кухню. Открыв холодильник, я несколько минут стою перед ним, размышляя, что бы такое съесть.

Где-то в своем самозабвенном пузыре я не заметил разбросанные по комнате коробки для переезда.

Я беру яблоко и откусываю кусочек: — Я что-то упускаю?

— Садись, — говорит она мне, — Я рада, что ты здесь, и мы можем поговорить лично.

Выдвинув табурет, я сажусь, опираясь локтями на столешницу, и жду, пока она все объяснит.

— Я переезжаю в Калифорнию.

— Опять? — спрашиваю я, сбитый с толку.

— Макс и я…

Я быстро встаю, мои глаза расширяются от шока, когда я чуть не подавился яблоком. Вышагивая по комнате в замешательстве, я быстро вспыхиваю от гнева: — Макс, то есть отец Морган, Макс?

— Да, у нас вроде как начались отношения.

Я останавливаюсь рядом с прилавком, наблюдая, как мама прислоняется спиной к столешнице. За всю мою жизнь она приводила домой только одного мужчину — Джоша — разведенного, владельца хозяйственного магазина в городе. Мне тогда было девятнадцать, и они встречались почти год. Мне он нравился, я его одобряла, но в итоге они расстались, потому что мама сказала, что между ними больше нет искры.

Я понятия не имел, что значит «искра», и не заботился о том, чтобы спросить. Мне трудно вспомнить, что она еще молода, и что большая часть ее жизни была посвящена воспитанию меня, а не жизни, как должно быть у большинства подростков или молодых взрослых. И когда вы видите ее, вы можете сказать, что она все еще выглядит молодо и совсем не похожа на меня. Она всегда говорила мне, что я выгляжу так же, как мой отец. Это было то, с чем она боролась, когда я становился старше. Ее воспоминания о нем не очень приятные, но, как и во всем, она заботилась о том, чтобы я не страдал от его отсутствия.

— Но Макс уже стар, — пролепетал я, плохо соображая.

— Я старая, — она смеется. — Я знаю, что это перемены, Ной, но у тебя своя жизнь, а мне сорок четыре. Мне нужны эти перемены.

— А Максу пятьдесят два. Разве это не незаконно или что-то в этом роде?

Она усмехается, подходит к тому месту, где я стою, и мягко похлопывает меня по руке: — Он хорошо ко мне относится, Ноа. Мы действительно сблизились.

— Он хороший парень, — я вздохнул, — Но не думаешь ли ты, что это большая проблема — переехать через всю страну ради кого-то, кого ты знаешь всего пять минут?

— Да, я напугана, но взволнована. Иногда, когда речь идет о любви, ты идешь на риск, даже если есть шанс, что твое сердце будет разбито.

— Любовь? — почти кричу я.

Она никогда не говорила о том, что влюблена в него. Я думал, что они просто трахаются. Но даже эта мысль приводит меня в ярость. Я не могу выиграть в любом случае. Карма сейчас действительно уперлась мне в задницу.

— Я также получил эту работу, так что, если что-то не получится, я все еще могу стоять на своем.

Я сижу тихо и обдумываю ее новости. Неважно, в какую сторону я поверну, Морган будет в моей жизни. Из-за того, что мама и Макс встречаются, без сомнения, будет трудно избегать ее. От нее не убежать.

— Мама, — я говорю низким голосом. — Что ты знаешь об аутизме?

Она достает из кухонного шкафа бутылку бурбона и наливает нам по стакану. Мы звенели бокалами друг о друга, а затем одновременно издавали хрип. Так мы иногда делаем, когда жизнь дает нам пинка под зад.

— У моей подруги, Сандры, сын-аутист. Я не так часто с ней вижусь, но когда он был младше, мы часто встречались за обедом. Он был высокофункциональным. Это означало, что он мог делать то, что могут делать обычные дети, но в некоторых областях у него были проблемы.

— Например? — спрашиваю я, подпитываясь ее знаниями.

— Он был гуру в компьютере. Очень умный и немного одержимый тем, чтобы сидеть за ним. Когда Сандра устроилась на новую работу, он не смог справиться с переменами… ее не было дома по ночам. Это было трудно для них, потому что ей нужны были деньги.

— Я не понимаю, почему она просто не выдержала? Ребенок есть ребенок. Конечно, они будут жаловаться.

— Это не одно и то же, — сообщает мне мама. — У него были трудности с общением. Это было тяжелое время для ее «семьи». Ноа, может быть, тебе стоит потратить немного времени на исследование этого вопроса. Возможно, я не лучший человек, чтобы рассказывать тебе об этом.

Я не отвечаю ей. Меня напрягает даже мысль об этом. Морган приходит не одна. Она приезжает с мужем и сыном, у которого особые потребности. Это слишком сложно. Я хочу вернуться к прежней жизни, когда я не беспокоилась ни о ком, кроме себя.

— Мама, мне нужно кое-что сделать.

Я встаю и беру бумажник и ключи. Я подхожу к тому месту, где она сидит, и целую ее в макушку. Мне неприятно это признавать, но я рад, что она переезжает на Западное побережье.

Поездка недолгая, но дает мне достаточно времени, чтобы тщательно обдумать свой следующий шаг.

Я паркую машину и иду к дому. Газон зарос, а садовые грядки требуют хорошей прополки. Фонарь на крыльце сломан, но это не имеет значения, поскольку рождественские огни все еще горят. Я сдерживаю улыбку — те же самые огни висят уже пять лет. У Тома был момент Кларка Грисволда, и с тех пор он оставил их в доме своих родителей, потому что ему не трудно их снять.

Крыльцо огибает дом, и я слышу их голоса, пока пробираюсь сзади. Бенни и Роуз сидят в шезлонге, его руки непринужденно обхватывают ее. Том прислонился к столбу и смеется вместе с ними. Они поворачиваются и наблюдают за моим приближением. Бенни сразу же смотрит прямо мне в глаза, сохраняя спокойное выражение лица.

Роуз тепло улыбается мне — ничего сексуального. Просто дружеская ответная улыбка.

— Ну, смотрите, что кошка притащила обратно, — говорит Том, складывая руки с задумчивым взглядом.

Я держу дистанцию, на случай, если Бенни снова захочет меня вывести. Наверное, мне не стоило надевать свою любимую футболку и шорты.

— Могу я поговорить с вами, ребята, пожалуйста?

Роуз встает, чтобы уйти. Я протягиваю ладонь вперед, предлагая ей остаться.

— Я даже не знаю, с чего начать. Я знаю, что облажался. Этому нет оправдания. Блядь! Я даже не могу мыслить здраво, — бессвязно бормочу я.

Бенни не изменил своего выражения, а Том продолжает наблюдать за мной любопытными глазами.

Роуз первая заговорила: — Кто она?

— Прости? — спрашиваю я, сузив брови.

— Кто причина того, что ты не можешь мыслить здраво?

Я ничего не говорю, и Том перебивает: — Может, мне стоит трахнуть ее, чтобы ты увидел, каково это?

Рот у этого ублюдка.

Я хочу ударить его наглую ухмылку, но прекрасно понимаю, что он подначивает меня, чтобы добиться от меня какой-то реакции.

— Одна мудрая женщина однажды спросила меня, верю ли я в карму. Я верю. Если ты меня трахнешь, это нормально. Но если ты тронешь ее, я вырву твои яйца и скормлю их койотам.

— Тогда вырви свои яйца, и мы будем считать, что мы в расчете, — бросает Бенни, после чего следует раскатистый смех.

Том присоединяется, и тут меня осеняет, что я наконец-то могу расслабиться. Эти мальчики всегда будут моими братьями. У нас были трудности, но мы справились с ними. Мне просто нужно расслабиться и позволить всем нам быть собой, верить в нашу дружбу и принимать лучшие решения в будущем.

И перестать крутиться с незнакомыми женщинами, потому что никогда не знаешь, что ждет тебя за углом.

— Ну что, расскажем ему новости? — Бенни смотрит на Роуз. Она кивает, и мне становится интересно, что же это за большой сюрприз.

— У нас будет ребенок, — объявляет она с довольной улыбкой, радостно прижимаясь к Бенни.

Я радуюсь за них и в то же время грущу. Ребенок означает, что Бенни будет связан родительскими обязанностями и у него не останется времени на общение с Томом и мной.

— Поздравляю, — говорю я с улыбкой. — Кто бы мог подумать… Бенни — отец?

— Не надо преуменьшать мои навыки отца. Я могу сменить подгузник, как босс.

— Чувак, ты никогда не менял подгузники, — усмехается Том.

— Нет, но я убирал твое дерьмо, Том… когда ты нагадил в моей машине, — Бенни завывает, потом подходит и обнимает меня, — Я скучаю по тебе, чувак.

— Я тоже по тебе скучаю, брат, — отвечаю я, похлопывая его по спине.

— Боже, мальчики, не надо на меня наезжать, как на Горбатую гору, — жалуется Том, хмурясь на наше проявление привязанности.

— О, кто-то ревнует. Иди сюда, — говорю я ему.

Том подбегает и бросается на нас сверху, как тогда, в колледже. Он немного потяжелел — это из-за этих чертовых стероидов, которые он постоянно принимает.

— Значит, мальчик Ноа влюбился, да? — Том толкает меня в грудь, заставляя приложить все силы, чтобы не упасть.

— Это отстой, — наконец признаю я вслух.

— Все не так уж плохо, — Бенни улыбается, возвращаясь к Роуз. Эти двое слишком милы, чтобы мне нравиться. Это только заставляет меня больше скучать по Морган. И я ненавижу, что скучаю по ней. Это больная карусель эмоций.

— Ну, не могу дождаться встречи с ней, — говорит Роуз.

— Мы не вместе… это сложно.

Она тихонько хихикает, поглаживая руку Бенни: — Кто-то однажды сказал мне, что любовь может сделать с человеком безумные вещи. Я уверена, что ты сейчас ведешь себя довольно безумно. Найдите время остановиться и хорошенько подумать о том, чего вы хотите, пока не стало слишком поздно.

Я до сих пор помню тот момент, когда я сказал ей это. А теперь ботинок стоит на другой ноге.

Я провожу с ними еще немного времени, прежде чем попрощаться. Мы обещаем встретиться в ближайшем будущем, но пока у меня на уме только одно.