Пример для подражания

Глава девятая

Трой не особо понимал, для чего это делал. Последнее, в чем нуждались госпитализированные дети — проводить время в его компании. Даже пять секунд.

Но вот он стоял в детской больнице Оттавы, в джерси и бейсболке Кентавров, с небольшой стопкой открыток с собственным изображением и маркером Sharpie в руке.

Его поставили в пару с Уайеттом, что радовало, поскольку дети, вероятно, будут слишком взволнованы встречей со звездным вратарем, чтобы обращать внимание на Троя.

— Я им, наверно, уже надоел, — сказал Уайетт вопреки его мыслям. — Тем, по крайней мере, кто давно лежит. Я здесь часто бываю, потому что Лиза здесь работает.

Точно.

Трой последовал за Уайеттом. В первой палате, в которую они зашли, стояло две кровати. Обе занимали очень маленькие дети, подключенные к каким-то аппаратам. Трою захотелось немедленно сбежать.

Он сфокусировался на родителях, стоявших у кроватей. Родители улыбались, взволнованные, очевидно, встречей с Уайеттом и Троем — может, все было не так уж плохо, да?

— Дженни, — Уайетт обнял одну из женщин. Затем он переключил внимание на маленького мальчика в кровати. — Дэнни. Как дела, приятель? — Он протянул кулак, а Дэнни стукнул по нему своим гораздо энергичнее, чем ожидал Трой. Уайетт, не переставая улыбаться, подошел к другой кровати. — А с тобой мы еще не знакомы. Я Уайетт. Скажешь, как тебя зовут?

— Нейтан.

— Приятно познакомиться, Нейтан. Хочешь стукнуться кулаками?

— Ага.

Мальчик протянул кулак — к другой руке у него была подсоединена капельница — и Уайетт осторожно стукнул по нему. Затем повернулся к отцу мальчика, обменялся с ним рукопожатиями и перекинулся парой фраз, прежде чем снова направить внимание на обоих детей.

Троя вполне устраивало просто постоять у двери и понаблюдать за мастер-классом Уайетта по общению с больными детьми. Он отметил, как тот непременно спрашивал у них разрешение, прежде чем что-то сделать.

— Хотите познакомиться с моим новым товарищем по команде? — спросил Уайетт.

Оба мальчика кивнули. А отец Нейтана воскликнул:

— Да!

Трой поднял руку в неловком приветствии.

— Привет.

— Это Трой Барретт, — представил его Уайетт. — Он, как и я, раньше играл за Торонто.

— Буууууу! — протянул Дэнни.

Уайетт направил на него палец.

— Точно! Бу-у, Торонто! Правда, Трой?

Трой сумел изобразить нечто похожее на улыбку.

— Ага. Бу. — Он сделал шаг по направлению к отцу Натана, поскольку тот, казалось, был рад встрече с ним, и протянул руку. — Трой. Приятно познакомиться.

— Грег. Я ваш большой фанат. Мы рады, что вы теперь здесь, в Оттаве.

Поразительно и нелепо — но этот нехитрый комплимент доставил Трою огромное удовольствие.

— Рад быть здесь, — пробормотал он, затем повернулся к мальчику, Нейтану. — А ты фанат хоккея, Нейтан?

— Да, — тихо ответил тот.

— Хочешь, м-м... автограф? У меня есть открытки.

Трой приподнял стопку открыток. Господи. Фраза прозвучала так нетерпеливо. Будто он хотел поскорее со всем этим покончить.

Но Нейтан, судя по всему, пришел в восторг от его предложения.

— Да!

Почерк у Троя был ужасный, но он изо всех сил старался писать разборчиво, тщательно выводя: «Моему другу Нейтану». Затем он добавил свою неразборчивую подпись и, чуть призадумавшись, маленький смайлик. Мог же он в конце концов побыть чуваком, который рисует маленькие смайлики рядом со своим автографом?

Он протянул открытку Нейтану, который улыбнулся и тут же показал ее своему отцу, Грегу.

— Вау, это супер, Нейт, — восхитился тот, будто не видел, как Трой только что подписывал ее.

Боже, через что вынужден был проходить этот человек.

— Хотите тоже? — предложил ему Трой.

— О. — Грег выглядел смущенным, но Трой видел, что он очень хотел сказать «да». — Вам лучше приберечь их для детей.

— У меня их тонна. Вот.

Трой расписался на новой открытке. Он помедлил, пытаясь решить, стоило ли добавить что-то еще. Ему хотелось написать целое эссе, в котором говорилось бы, что Грег — прекрасный отец, а Трой им восхищался. Он не завидовал госпитализированному ребенку, но даже представить не мог, чтобы его собственный отец смотрел на него с такой любовью. Когда в одиннадцать лет Трой попал в больницу, отец пришел лишь для того, чтобы в деталях расписать все способы, которыми тот мог бы избежать перелома ноги. А также отпустил несколько расистских замечаний о мальчике, из-за которого Трой упал. Затем отцу позвонили по работе, он развернулся и резко ушел.

Трой решил добавить «Грегу!», снабдив слово восклицательным знаком со смайликом вместо нижней точки, и протянул открытку отцу мальчика.

— Огромное спасибо.

Грег буквально сиял, глядя на маленький кусочек картона, как будто тот мог решить все его проблемы. Трой жалел, что это было не так.

К кровати Нейтана подошел Уайетт и запустил руку в большую сумку, которую принес с собой.

— Ты любишь комиксы, Нейтан?

Нейтан кивнул.

— Кто твой любимый супергерой?

— Черепашки-ниндзя.

Уайетт усмехнулся и, порывшись в сумке, достал два красочных комикса о Черепашках-ниндзя.

— Ты же поделишься с Дэнни, да? — спросил он, протягивая их мальчику. — Я дал ему комиксы про Юных Титанов.

— Я обожаю Юных Титанов! — с широкой улыбкой воскликнул Нейтан, и обратился к Дэнни, который сидел на кровати с противоположной стороны палаты. — Кто твой любимый герой?

— Бист Бой, — отозвался Дэнни.

— Мой тоже!

— Если сюда заглянет Лука Хаас, попросите его нарисовать вам Бист Боя. Он хорошо рисует.

— Правда? — спросил Дэнни.

— Лука Хаас тоже здесь? — удивился Нейтан.

— О да, — подтвердил Уайетт. — Мы просто на разогреве. Здесь Илья Розанов и Зейн Будрам. Эван Дайкстра. Все суперважные парни.

Трой хмыкнул, услышав, как Уайетт принижал их заслуги. Они оба в прошлом году участвовали в Матче всех звезд, а сам Уайетт, вероятно, поедет на звездный уикенд и в этом.

— И, — заговорщически прошептал тот, — Чак тоже здесь.

Улыбки детей стали еще шире. Чак был официальным талисманом команды Кентавров, и, по неизвестной причине, был бобром. Однако, как и талисманы всех команд, у детей он пользовался большей популярностью, чем сами игроки.

— Кто-то сказал «Чак»? — спросил веселый, зычный голос.

Трой обернулся и увидел в дверях Харриса, а за ним стоял гигантский бобер в хоккейном джерси.

Освобождая дорогу Чаку, Трой отступил в сторону. Харрис улыбнулся ему, и Трой не мог не улыбнуться в ответ. Теперь в палате оказалось слишком много народу, но, по всей видимости, это никого не смущало. Чак занялся детьми, молча давая «пять» и изображая бурные реакции, что выглядело нелепо из-за его огромного, неподвижного, пучеглазого лица.

— Как дела? — тихо спросил Харрис у Троя.

— Неплохо. Уайетт в этом хорош.

— Он профи.

— Чак тоже молодец, — заметил Трой.

Сам он, может, и испытывал некоторый дискомфорт, но по крайней мере не был одет в неудобный, тяжелый костюм бобра.

— О да. Я как-нибудь познакомлю тебя с Тео. Он классный.

— Тео?

— Парень в костюме. — Харрис игриво прищурился. — Ты же знаешь, что в этом костюме кто-то есть, да?

— Заткнись.

— Мы пытались нанять для этой работы семифутового бобра, но, скажу тебе, ничего хорошего не вышло.

Трой попытался скрыть смешок.

— Ты придурок.

Харрис толкнул его локтем.

— Давай сделаем несколько фоток.

***

Трой улыбался — по-настоящему улыбался — на каждой фотографии, которую Харрис сделал в тот день в больнице. Харрис даже поймал себя на том, что медлил, возвращая телефоны родителям. Он надеялся, что те оценят редкий дар — широкую, непринужденную улыбку Троя Барретта.

Это были суматошные несколько часов: Харрис метался из палаты в палату, помогая детям и родителям сфотографироваться с игроками и Чаком и параллельно делая непостановочные снимки и видео для соцсетей команды. Ему необходимо было иметь хотя бы по одной фотографии каждого из игроков.

Но его постоянно тянуло в палаты, где находились Трой с Уайеттом. Иногда он молча наблюдал из-за двери минуту-другую, украдкой глядя на Троя с детьми. Тот отлично справлялся, несмотря на отсутствие практики в подобных вещах.

Харрис вспомнил, как Кентавры посещали больницу, когда ему было двенадцать. Было захватывающе и волнительно увидеть настоящих игроков НХЛ. Как и заняться чем-либо, за исключением сна или чтения. Или разглядывания потолка. Да, по крайней мере, один из членов его семьи всегда находился у его кровати, обычно даже больше одного. Друзья тоже навещали, но встреча с его героями — в частности, с капитаном команды, в которого он был немного влюблен — дарила ему эйфорию, которая длилась несколько дней. Теперь он знал, что игроки НХЛ — просто люди, но тогда они казались богами. Он не мог поверить, что они действительно стояли в его палате, разговаривали с ним.

И вот, в игровой комнате для пациентов, он смотрел, как Трой и Илья сражались друг с другом и с двумя детьми в Mario Kart. Илья колко — правда без мата — комментировал происходящее, чем вызывал всеобщий смех. Трой же несколько раз едва удержался от нецензурной брани.

— У меня для тебя подарок, Барретт, — сказал Илья.

— Бл… — Трой осекся. — Не нужен мне твой подарок, Розанов.

— Он красный.

— Запусти его в NPC!

— Не-а. Он для тебя.

Красный панцирь купы-трупы врезался в машину Троя. Все в очередной раз рассмеялись. Марио полетел кубарем, а Трой снова чуть не выругался.

— Ты худший, — проворчал он.

— Разве я не врезался в тебя так же в прошлом году? — поддразнил Илья. — В Торонто. Ты сделал то же самое, что и Марио.

Он изобразил вращательное движение ладонью в воздухе, затем быстро взялся обратно за джойстик.

— Нет!

Через несколько секунд один из ребят нашел этот момент на YouTube и радостно показал всем на своем айпаде.

— Спасибо, Грейсон, — сказал Илья. — Видишь, Барретт? Прямо как Марио.

Илья выиграл гонку, встал и победно поднял руки.

— Я непобедим!

Вероятно, хвастаться победой в видеоигре над группой госпитализированных детей было невежливо, но каким-то образом у Ильи даже это получалось очаровательно.

Трой встал и передал свой джойстик Уайетту. Он неловко отошел в сторону и огляделся вокруг, словно не зная, чем заняться дальше. Остановившись взглядом на Харрисе, он улыбнулся той же искренней улыбкой, которой Харрис наслаждался весь день.

На этот раз улыбка Троя предназначалась только для него. Его сердце сделало сальто, и Харрис никак не мог этому воспрепятствовать. Влюбляться в Троя Барретта было ужасной идеей, но Харрис уже давно миновал точку невозврата.

Ближе к вечеру игроки наконец рассаживались в автобусе команды, который должен был отвезти их обратно к арене. А ведь приехали они сразу после утренней тренировки.

Харрис догнал Троя, прежде чем тот успел зайти в автобус.

— Увидимся завтра, наверно.

— Перед игрой. Обязательно.

Харрис хотел спросить его, что тот делал вечером, но как такой вопрос помог бы справиться с этой нелепой влюбленностью? Поэтому он решил немного подбодрить Троя.

— Ты, кстати, отлично справился. С детьми.

Губы Троя изогнулись в застенчивой улыбке.

— Да?

— Поверь мне. Я эксперт.

Что-то теплое засветилось в его сапфировых глазах.

— Ты сам сюда приехал?

— Я приехал в фургоне с Тео и Ребеккой. — Выражение лица Троя подсказывало, что тот не знал, о ком говорил Харрис. — с Чаком, в смысле. Он — это Тео, как я уже говорил. А Ребекка, типа, его помощница. Она стажер в отделе маркетинга.

— А. — Трой огляделся. — А Чаку… то есть Тео… нужно где-то переодеться или… как это вообще работает?

Харрис рассмеялся.

— Очень аккуратно. Мы не можем позволить, чтобы кто-то увидел его полуголым, знаешь ли. Это разоблачит всю магию. Он останется в костюме и в фургоне, по крайней мере, пока мы не выедем с парковки.

— Звучит сложно.

— Тео отточил это до мелочей.

Трой взглянул на автобус, в который, похоже, зашли уже все, кроме него.

— Что ж. Мне пора…

— Да. Увидимся завтра.

Пару секунд оба мужчины просто смотрели друг на друга, Харрис улыбался широко, а Трой — уголками губ. Его взгляд опустился на губы Харриса, но почти сразу он снова посмотрел тому в глаза.

Затем моргнул и сказал:

— Увидимся, Харрис.

Он, не оглядываясь, зашагал к автобусу, а Харрис неспешно побрел к фургону, где, скорей всего, его уже ждал гигантский бобер.