Пример для подражания

Глава девятнадцатая

Теперь, позволив себе вкусить Харриса, Трой сгорал от неутоленного желания. Он твердил себе, что дистанцировался от него по правильным причинам, и что было бы нечестно спать с ним, если не хватало смелости держать его за руку при свете дня. Трой должен был заслужить Харриса. Возможно, он никогда его не заслужит, но должен был попытаться.

По правде говоря, он вовсе не дистанцировался от Харриса. За последние две недели он виделся с ним ровно столько, сколько позволяли их плотные графики. Харрис даже помогал Трою с постами в инстаграме, дав ему список активистов, кризисных центров и организаций, на которые стоило подписаться, и показав, как делиться их постами в своих сторис. Харрис был в восторге от количества подписчиков, которое набрал Трой, но тот по-прежнему заходил в свой аккаунт только для размещения новых постов.

Однако Трой чувствовал себя хорошо. Он сделал значительные пожертвования организациям, которые продвигал, и хотел бы внести больший вклад в это дело. Впрочем, начало было положено. Впервые в жизни он использовал свои привилегии для чего-то стоящего, и, несмотря на некоторую опаску, чувствовал воодушевление.

А еще Оттава выигрывала в каждом матче после крупной победы над Нью-Йорком. Это радовало.

И Харрис, казалось, гордился Троем. Это радовало тоже.

Но ни гордые улыбки Харриса, ни его восторженные комплименты не могли удовлетворить желания тела Троя. Каждый раз, находясь рядом с Харрисом, ему до боли хотелось того поцеловать, прижать к стене и сорвать с него одежду, опуститься на колени и отсосать ему прямо в его кабинете.

Собственное тело подкидывало Трою много ужасных идей, поэтому он наказывал его в командном спортзале. Он заставил себя сделать еще один подход приседаний со штангой, полный решимости продолжать, пока не забудет тот горячий взгляд, которым Харрис одарил его в своем кабинете тремя днями ранее. Взгляд, который довольно ясно давал понять — Харрис не возражал, если Трой грубо им овладеет.

— Ого, — сказал Буд, схватившись за гриф штанги, чтобы Трою не пришлось удерживать ту в одиночку дрожащими руками.

Вместе они вернули ее на стойку.

— Спасибо, — поблагодарил Трой.

Он тяжело опустился на пол, усевшись на задницу и склонив голову.

Буд сел рядом с ним.

— Твоя цель — поднять «Замбони» или что-то типа того? — поддразнил он.

— Нет. Просто захотелось сегодня чуток поднажать.

— Помогло?

— Немного.

Рядом зазвонил телефон, и оба мужчины повернули головы на звук.

— Это твой? — спросил Буд.

— Думаю, да. Подашь? Он там. — Трой лениво указал на полку, где оставил свой телефон. — Ноги отваливаются.

Буд рассмеялся, вставая и хватая телефон.

— Неизвестный номер, — сообщил он.

Трой взял у него телефон. Вероятно, это был рекламный обзвон или что-то типа того, но он все равно ответил.

— Алло?

— Трой Барретт?

Голос был мужским, грубым, и смутно знакомым.

— Да?

— Это Роджер Кроуэлл. Я надеялся, у вас найдется несколько минут для разговора.

Внезапно Трой снова обрел способность ходить и вскочил на ноги. Роджер Кроуэлл, комиссар всей НХЛ, звонил ему. Трой никогда в жизни с ним не разговаривал, не считая рукопожатия в день драфта. Этот звонок точно не сулил ничего хорошего.

Трой быстро вышел из зала, проигнорировав вопросительный взгляд Буда.

— Да, сэр. Конечно.

— Хорошо. Как вы, Трой? Как Оттава?

Вопросы были безликими и типа дружелюбными, но тон Кроуэлла заставлял звучать их как угрозу, отчего у Троя сдавило грудь на ходу.

— Нормально. В Оттаве хорошо.

— Прекрасный город, — согласился Кроуэлл. — Но холодный, наверно.

— Да.

Трой нашел тихое место в конце коридора и прислонился к стене, ожидая, когда Кроуэлл раскроет истинную причину своего звонка.

— Вероятно, там нет такой ночной жизни, как в Торонто. Нечем развлечься в свободное время. — Трой не знал, что на это ответить, поэтому только сглотнул. — Вы наделали немало шума своим инстаграмом, Трой.

О боже.

— Правда?

— Это благородное усилие. Лига хочет, чтобы ее игроки участвовали в жизни общества, и, конечно, дело, к которому вы привлекаете внимание, важно.

Трой знал, что не стоило расслабляться из-за столь явной похвалы. У него за плечами был слишком большой опыт общения с такими же внушающими страх мужчинами, как Кроуэлл, чтобы на это повестись.

— Я тоже так думаю, да.

— Если бы любой другой игрок писал о сексуальном насилии, я был бы только рад, но в вашем случае, Трой… Ну, мне приходится задаваться вопросом о вашей мотивации.

— Мотивации?

Кроуэлл несколько театрально вздохнул.

— Я не знаю, почему вы с Кентом перестали дружить, и, честно говоря, мне все равно. Дерьмо случается, верно? Может, он переспал с вашей девушкой. Может, вы завидовали его таланту. Но эта личная вендетта, которую вы ведете против него, никому не идет на пользу, Трой. Ни Лиге, ни вашей команде, и уж точно не вам.

— Я… не поэтому… — заикался Трой.

— Те женщины, которые говорили всякое о Кенте... я понимаю, почему вы могли ухватиться за эту возможность, если были злы на своего друга. Вы сейчас не в состоянии ясно мыслить, потому что злитесь. Но… — Кроуэлл рассмеялся, его смех прозвучал холодно и жестоко, как смех отца Троя. — Вы же знаете, что эти девицы ищут только свои пять минут славы. Люди могут говорить в интернете что угодно, и им даже не нужно ставить подпись под своими комментариями. Меня это возмущает, потому что в этом нет честности. В мире хоккея и в мире бизнеса, где я провел десятилетия, честность важна. Не знаю, как вы, но я не слишком уважаю тех, кто не отвечает за свои слова. Бросаться анонимными обвинениями — это трусость, а лгать, чтобы разрушить карьеру талантливого молодого человека на самом ее пике, — это чудовищно. — Кроуэлл сделал паузу, Трой даже мог представить, как медленная, тошнотворная улыбка расползалась по его лицу. — По крайней мере, таково мое мнение.

Сердце Троя бешено колотилось в груди. Ладони так вспотели, что он боялся уронить телефон. Он знал, что каждое слово Кроуэлла было неверным — извращенным — но не знал, как защитить себя. Защитить женщин, о которых не мог перестать думать.

— Я не думаю, что они лгут, — сумел сказать он.

Он ненавидел то, насколько тихо прозвучал его голос.

— Вы видели, чтобы Кент делал что-либо из того, в чем они его обвиняли? — спросил Кроуэлл.

Он говорил спокойно, но Трой подозревал, что именно этот вопрос был целью его звонка. Кроуэллу нужно было знать, представлял ли Трой реальную опасность.

— Нет, — едва слышно признался он.

— Значит, вы не знаете, говорят ли эти девушки правду.

— Я думаю, он…

— Вы не... — медленно и четко произнес Кроуэлл, — знаете.

Трой не мог возразить. Он не знал. Он ничего не знал. Он просто… о боже. А что, если Кроуэлл был прав?

Но нет. Он знал. Он знал Далласа и вполне представлял себе, как общество относилось к жертвам сексуального насилия, чтобы понимать — те женщины не получали никакой выгоды от своих публичных обвинений.

— Проблема в том, — продолжил Кроуэлл, — что ваши посты, хотя и достойны восхищения, выглядят как личные нападки на Кента. Мелкие уколы. Очевидно, лучшее для Лиги — если вся эта нелепая история сойдет на нет, но ваши посты продолжают раздувать пламя. Мне нужно, чтобы вы прекратили.

Часть страха Троя превратилась в гнев. Он слишком устал от того, что им помыкают мужчины вроде Кроуэлла.

— Я не делаю ничего плохого. Я пытаюсь помочь людям, которые в этом нуждаются.

— Есть множество добрых дел, которые вы можете продвигать, Трой. Помощь бездомным или доступ детей из малоимущих семей к спорту. Я могу попросить своего помощника прислать вам список благотворительных организаций и инициатив, которые поддерживает Лига.

— Окей, — ответил Трой, потому что это казалось безопаснее, чем отказаться. — Спасибо…

— Хорошо, — прервал Кроуэлл. — Мне бы не хотелось заходить дальше в этом вопросе.

Дальше? Господи, Трой не хотел узнавать, что это значило.

— Да, сэр.

— Я вас больше не задерживаю, Трой. Было приятно с вами поговорить. Удачи в завтрашнем матче против Монреаля.

— Спасибо. — Трой звучал как ребенок, которого заставили разговаривать с незнакомцем.

Кроуэлл завершил вызов, и Трой сполз по стене, пока не сел на пол. Что, блядь, ему было делать?

***

— Ну что, теперь удивлена? — спросил Харрис у Жен на следующее утро после очередной победы Оттавы, на этот раз в выездном матче против Детройта.

— Им нужно почаще попадать в авиапередряги, — сухо ответила она. Затем поморщилась. — Прости. Я все время забываю, что ты был в том самолете.

Харрис пренебрежительно махнул рукой.

— Я жив.

— Жив и ворчлив, — пробормотала Жен.

Харрис только хмыкнул в ответ.

Оттава наслаждалась самой длинной победной серией за последнее десятилетие, что должно было поднять ему настроение. Сам же Харрис не мог перестать думать о Трое. Он знал, что игра закончилась поздно вечером, и почувствовал нелепый приступ тоски, желая, чтобы Трой поехал с арены прямо в его квартиру. Он хотел быть мужчиной, к которому Трой возвращался домой, возможно, он приблизился к этому, но… Неопределенность расстраивала.

А может, он себя обманывал.

— Честно говоря, — добавила Жен, — твое ворчливое настроение — как мое самое лучшее.

— Может, я и не ворчлив.

Жен фыркнула.

— Что-то тебя тревожит. Команда на подъеме, а ты несчастен.

Харрис ни за что не рассказал бы Жен о Трое. Во-первых, это означало бы устроить тому каминг-аут. Во-вторых, слишком стыдно было бы об этом говорить. Чего Харрис ожидал? Что Трой Барретт захочет стать его бойфрендом? Мужчины с внешностью Троя не встречались с мужчинами, подобными Харрису. Последний парень Троя был потрясающе красивой телезвездой с прессом из, типа, шестнадцати кубиков.

Трой, вероятно, видел в Харрисе лишь удобный вариант. Кого-то, с кем чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы совершить каминг-аут — что было мило — но также с кем не подвергался особому риску. Он знал, что Харрис — гей, с той минуты, как они впервые встретились, и также, вероятно, предполагал, что тот его не отвергнет.

— Пойду прогуляюсь, — сказал Харрис. — Мне нужен перерыв от компа.

Ему нужен был перерыв от этих мрачных мыслей. Он знал, что просто себя накрутил. Трой достаточно часто останавливал на нем свой пронзительный, кобальтовый взгляд, чтобы дать понять — то, что он видел, ему нравилось. На самом деле, он даже сказал Харрису, что тот ему нравится, когда они решили повременить с физическим аспектом их отношений. Трой просто нуждался в пространстве, а Харрису следовало его предоставить, не дуясь по этому поводу. И, кроме всего прочего, дружить с Троем было… мило. Они хорошо ладили, в последнее время Трой казался счастливее, охотнее смеялся и улыбался и с энтузиазмом старался помочь жертвам сексуального насилия. Всем, чем мог. Короче говоря, продолжал быть красивым и замечательным, при этом сохраняя приверженность дружбе без привилегий. Что, по сути, убивало Харриса.

— Передай Трою от меня привет, — ответила Жен.

— Я не собираюсь видеться с Троем.

— Конечно.

Трой, вероятно, даже не находился в этом здании. Скорей всего. Харрис полагал, что в это время тот обычно тренировался в спортзале команды.

Он жалел, что не мог перестать думать об их последней ночи вместе. Боже, как Трой его трахал. Он дал Харрису именно то, в чем тот нуждался, и это было невероятно.

А потом обнимал его всю ночь и разговаривал с ним, пока они лениво валялись в постели на следующее утро. Он вымыл Харрису волосы, отсосал ему в душе, прикалывался над ним из-за мультиварки.

Он так сильно нравился Харрису.

Естественно, тот прошел мимо входа в командный спортзал и украдкой заглянул внутрь. Он не собирался входить, но хотел мельком увидеть Троя. Просто на секундочку.

Троя там не оказалось.

Вероятно, и к лучшему. Харрис зашагал дальше, и заворачивая за угол, вытащил телефон, чтобы проверить Твиттер.

И врезался прямо в Троя.

— Черт! Прости, — воскликнул Харрис. — Я не смотрел, куда иду.

Трой схватился за сердце и громко выдохнул.

— Господи. Не ожидал.

Харрис виновато поднял телефон.

— Ты же меня знаешь. Зависим от своего телефона.

Трой просто продолжал смотреть на него, и тогда Харрис заметил, каким расстроенным он выглядел.

— Что случилось?

Глаза Троя забегали из стороны в сторону. Затем он кивком пригласил Харриса следовать за ним.

— Сюда.

Они дошли до конца коридора, отдаляясь, как заметил Харрис, от спортзала, где находились другие игроки команды. Затем Трой повернулся к нему и заговорил, чуть громче шепота:

— Мне звонил комиссар.

— Комиссар? — Харрис не понял. — Кроуэлл?

— Да. Типа, он реально мне позвонил. Сам Роджер Кроуэлл. По телефону.

— Когда? Почему?

— Несколько минут назад. Он обеспокоен.

— Чем?

Харрис с горечью подозревал, что уже знал ответ. Комиссар НХЛ, по его мнению, не служил силам добра.

— Моим инстаграмом. Ну, знаешь, всем. Начиная с того, что я сказал Далласу. — Трой провел ладонью по волосам. — Блядь! Я не хочу… Я пытался быть хорошим. А вместо этого я просто злю людей.

Харрис положил руку ему на плечо.

— Ты поступаешь хорошо, Трой. Расскажи, что именно он сказал.

— Он задал мне несколько вопросов о Далласе, ну… хотел убедиться, что я на самом деле ничего не видел. А исходя из этого, сказал, что я не должен раздувать пламя из… дерьма. Я забыл, какие слова он использовал. Но, по сути, он хочет, чтобы я перестал говорить о жертвах сексуального насилия. Он сказал, что это, типа, достойно восхищения, но также, что я не должен этого делать. Не знаю. Я сейчас, блядь, совсем запутался. Ты когда-нибудь с ним разговаривал? Он охуеть какой жуткий.

Харрис никогда раньше не слышал, чтобы Трой так тараторил, и это ему не понравилось.

— Нет. Но я понимаю, что он за фрукт, по интервью, пресс-конференциям и так далее. Он тебе угрожал? Поставил ультиматум? Что, если ты не перестанешь постить то, что постишь?

— Он надеется, что вопрос решен, потому что не хотел бы заходить дальше, что бы это ни значило.

— Уебок, — проворчал Харрис. Трой побледнел, будто тот произнес богохульство. — Послушай меня, — Харрис крепко схватил его за бицепсы. — Ты просто нереально играешь в хоккей, и это все, что ты должен этой команде или этой Лиге. Ты не делаешь ничего вредного или незаконного. Ты используешь свою славу и влияние, чтобы помочь людям, которые часто лишены возможности подать голос, и в этом нет ничего плохого. И на хуй Кроуэлла, если он говорит обратное.

Трой сглотнул.

— Он сказал, что Даллас Кент — одна из крупнейших звезд Лиги, и что это плохо отражается на всей Лиге, если мы верим рассказам женщин, которые его обвиняют.

Харрис почувствовал очень редкое желание что-нибудь ударить.

— Что еще?

— Он посмеялся над этим, как будто говорил со старым другом за пивом или что-то типа того. Над женщинами, пытающимися получить свои пять минут славы или что-то там еще. Типа нельзя верить тому, что они говорят. Блядь, Харрис. Он заставил меня сомневаться в себе. Сомневаться во всем.

Харрис покачал головой.

— Он неправ. Ты знаешь, что он неправ.

— Да? Я ничего не видел. Может, я просто хотел им верить, потому что Даллас меня достал.

Харрис сохранял ровный голос.

— Ты реально так думаешь?

Трой дважды медленно вдохнул и выдохнул.

— Нет. Я думаю, Даллас это сделал. Я знаю, что он это сделал. Все это.

— Окей.

— Другое дело, он такой не один. Уверен, эта Лига защищает таких уже лет сто, блядь.

— Вероятно, — согласился Харрис.

— Я знаю, что не могу все исправить, но я просто хочу помочь. Немного. Если получится.

Трой прислонился к стене, выглядя таким подавленным, что Харрису захотелось его обнять. Так он и поступил. Трой тут же прижал его плотнее к себе.

— Я все время вываливаю на тебя все свое дерьмо, — пробормотал он в плечо Харрису, продолжая крепко обнимать того. — Прости.

— Не извиняйся. Я хочу помочь. Мы же друзья, верно?

Трой медленно вдохнул, затем выдохнул, горячий воздух пощекотал шею Харриса. Трой повторил еще раз, как будто вдыхал его запах.

— Яблоки? — ласково поддразнил Харрис.

— М-м.

Трой постоял так минуту, затем отстранился. Их губы разделяло лишь несколько дюймов. Было бы неправильно целовать Троя там, в коридоре, особенно в момент такой уязвимости.

— Мне пора возвращаться, — сказал Трой, отступая.

— Да. Окей. — Харрис пришел в себя. — Но нам стоит поговорить об этом подробнее, когда у тебя будет время.

— Хорошо. Если ты не против.

— Я не против.

— Я, наверно, пока не буду заходить в инстаграм.

— Логично.

Трой кивнул, затем сделал шаг в сторону спортзала.

— Что ты делаешь в пятницу вечером? — выпалил Харрис.

Трой обернулся.

— Не знаю. Ничего. А что?

— У Фабиана Салаха концерт в городе.

Трой наморщил лоб.

— У кого?

— Он музыкант. Мы как-то слушали его в моем пикапе. Он встречается с Райаном Прайсом.

— О. Точно.

— У меня есть два билета. Я купил два, потому что знал, что будет солд-аут. Подумал, вдруг смогу кого-нибудь пригласить с собой, и мне только что пришло в голову… возможно, тебе захочется пойти. Может быть. — Харрис лгал. Он купил второй билет, думая о Трое. — В общем, тебе неплохо бы пойти. Если хочешь. Со мной.

— В эту пятницу?

— Ага. В первый вечер вашего недельного перерыва (этот перерыв обычно проводится в середине сезона и совпадает с проведением «Матча всех звёзд НХЛ» и связанных с ним мероприятий — прим. пер.).

Трой, казалось, задумался.

— Конечно. Ладно.

Харрис улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Да?

— Да. Будет, м-м… мило. Провести время с тобой, вдали отсюда. Я как бы… хотел этого.

Застенчивая улыбка Троя была сокрушительной.

— Я тоже.

Трой серьезно посмотрел на него.

— Честно говоря, я не знаю, как бы справился со всем в этом сезоне без тебя.

Ох.

На этот раз Харрис сумел выдавить лишь дрожащую улыбку.

— Рад помочь.

— Я знаю. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе. — Трой округлил глаза. — В смысле — спасибо.

Он убежал, прежде чем Харрис успел ответить.

«Ох, черт», — пробормотал тот своему залатанному сердцу. «Думаю, этот парень способен нас уничтожить».