Пример для подражания

Глава шестнадцатая

Трой не сомневался, что выглядел по меньшей мере так же плохо, как Райан Прайс в каждом полете. Его охватила сильнейшая паника, которую он едва сдерживал.

К счастью, ему было не слишком стыдно — судя по пепельным лицам и побелевшим костяшкам пальцев товарищей по команде, каждый вел свою собственную внутреннюю войну.

А самолет еще даже не взлетел. Бортпроводники успели только закрыть дверь, а все уже были на грани нервного срыва.

Матчи во Флориде прошли не блестяще, но неплохо, учитывая обстоятельства. Они проиграли 3:2 «Тампе», затем 2:1 «Флориде» — в общем-то не разгромные поражения, которых, вероятно, ожидало от них большинство. Трой считал, что только благодаря настойчивости Харриса им удалось собраться, ведь именно тот уговорил их повеселиться в выходной. Вероятно, это помогло команде морально.

Но теперь помогать перестало. Теперь они снова были заперты в смертельной ловушке, точно такой же, что горела несколько дней назад.

В салоне самолета царила зловещая тишина, отсутствие разговоров и смеха только усиливало напряжение. Когда лайнер помчался по взлетной полосе, готовый оторваться от земли, Трой уже с трудом сглатывал ком в горле.

Он сидел один. Он жалел, что не сидел с Харрисом, но это лишь заставило бы его взяться за старое. Он знал, что опять вцепился бы в его руку, окажись тот рядом.

Илья сидел напротив, через проход, тоже один. Он опустил голову, закрыл глаза. Трой подумал, что он заранее принял позу для жесткой посадки. Но потом заметил, что его губы шевелились, беззвучно произнося слова, и понял, что Илья, должно быть, молился.

Странно. Он знал, что Илья носил крест на шее, но никогда не считал его религиозным человеком. Хотя если уж и молиться, то как раз было самое время.

Просто позволь нам добраться домой целыми и невредимыми, — мысленно произнес Трой, ни к кому конкретно не обращаясь. Это была его собственная ленивая версия молитвы.

Статистически, сказал он себе, крайне маловероятно оказаться на двух самолетах подряд с техническими неисправностями. Но через полчаса полета мышцы уже болели от напряженной позы. Он взглянул на Илью — тот пристально смотрел в иллюминатор, будто наблюдал за двигателем с целью убедиться, что тот не развалится. Вид встревоженного Ильи Розанова заставлял нервничать еще больше.

Трой закрыл глаза, откинул голову и пожалел, что не принял какое-нибудь снотворное. Это было бы умным решением. Раз уж он этого не сделал, то попытался подумать о чем-то приятном.

Он очень старался не фантазировать о Харрисе, но отчаянные времена требовали отчаянных мер, а сексуальные образы в голове работали чрезвычайно эффективно в качестве отвлечения.

Так что он позволил себе уплыть в прекрасную фантазию, где Харрис терся своей мягкой бородой о его яйца, пока сосал ему. В этом сценарии он реально мог видеть Харриса, и они оба полностью разделись. Черт, Трой жалел, что они не разделись в тот раз.

Харрис слишком сильно ему нравился. Трой совершил перед ним каминг-аут. Может быть, довольно извращенным способом: сначала занялся с ним дрочкой, а потом признался, что он гей, но точно так же он признался и Эдриану.

— Так, все внимание. Настало время историй. — Трой резко открыл глаза, услышав прекрасно поставленный голос Харриса. Тот стоял в проходе, прямо в середине самолета, улыбаясь всем, будто совершал нечто, абсолютно для него привычное. — Я вам рассказывал о первом свидании моей сестры Анны с ее будущим мужем?

— Нет! — крикнул кто-то.

— Да!

— Все равно расскажи!

— Ладно, так вот, Анна месяцами сохла по этому парню, Майку. Сейчас я уже могу сказать, что он супер-милый чувак, и мы все его любим, но в то время я знал только одно — из-за него я не мог в тот вечер взять родительский пикап.

Уже раздались отдельные смешки. Трой не сомневался, что Харрис завладел вниманием каждого человека на борту. Он даже поворачивался, когда говорил, чтобы его слышали и в передней части самолета.

— Мы с Анной нечасто ссорились, но в тот вечер все было серьезно. Меня пригласили на вечеринку, и я предложил подвезти одного симпатичного мальчика, с которым мы вместе ходили на географию, так что мне нужен был этот пикап.

Сердце Троя забилось чаще от того, как легко Харрис произнес «симпатичного мальчика» перед аудиторией игроков НХЛ.

История продолжалась, все ловили каждое его слово. Трой обнаружил, что сидел на самом краю своего кресла по причине, не имеющей ничего общего со страхом за жизнь. Даже Илья улыбался и смеялся, и застонал вместе с Троем, когда Харрис рассказал, что Анна в тот вечер урвала-таки пикап, и ему не удалось охмурить своего милого мальчика с географии.

— Так вот, Анна посадила своего парня на пассажирское сиденье, едут они в кинотеатр, болтают и флиртуют, и он спрашивает ее, не слышит ли она чего-то странного. Типа, может, что-то не так с машиной. Они оба на несколько секунд замолкают, но ничего не слышат, и он решает, что ему показалось.

— Харрис, — предупредил Илья, — если эта история о том, как, блядь, сломалась машина…

— Нет! Обещаю. Окей, короче, они едут дальше, и на этот раз что-то слышит Анна. Какой-то странный царапающий звук. Но потом он прекращается. Машина едет нормально, вроде бы никаких проблем. Не загорелось никаких предупреждений. Но она все равно останавливается, потому что решает проверить на всякий случай заднюю часть салона, и когда заглядывает за сиденье Майка, видит скунса.

— Не может быть! — крикнул кто-то.

— Клянусь богом.

— Это ты подкинул скунса? В отместку за то, что она забрала пикап?

— Нет! — рассмеялся Харрис. — Но она до сих пор мне не верит. Представьте, она на свидании с этим парнем, в которого втюрилась уже давным-давно, а сзади, блядь, скунс. Ситуация, очевидно, щекотливая, потому что им нужно было его вытащить, ну, не спровоцировав сами знаете на что.

— И что, блядь, они сделали?

— Они поступили умно. Вышли, оставили двери открытыми и уселись на бордюре в нескольких футах от машины. В конце концов скунс ушел сам, не навредничав. Но самое милое то, что Анна с Майком впервые поцеловались, сидя на том бордюре в ожидании ухода скунса. Так что скунс, типа, стал сводником. Но, чуваки, она все равно так, блядь, разозлилась на меня, когда вернулась домой.

— Я думаю, это сделал ты, — голос однозначно принадлежал Буду.

Харрис поднял руки.

— Я правда не делал. Как бы я вообще смог это сделать, не оказавшись обрызганным? Но вот что я вам скажу: я рад, что не оказался на ее месте в тот вечер, пытаясь произвести впечатление на парня с географии.

— Так в итоге ты замутил с тем парнем? — спросил Илья.

Именно этот вопрос хотел задать Трой, но боялся.

— Да. Через несколько дней мы пошли поесть МакФлури после школы. А потом пошли к нему в спальню. — Раздались одобрительные возгласы и посвистывания, от которых Харрис отмахнулся. — Было не так уж и здорово.

Салон наполнился смехом. Всеобщее настроение кардинально изменилось с момента, как Харрис начал свою историю. Это было поразительно. Реально впечатляюще. Трой даже почувствовал гордость за него, словно Харрис был его парнем.

— Так, кто еще хочет рассказать историю? — спросил Харрис. Он указал на Эвана Дайкстру. — Ди, я знаю, у тебя их миллион.

— Что ж, — медленно сказал Дайкстра, вставая, — раз уж речь пошла о провальных свиданиях…

Все зааплодировали. Харрис поймал взгляд Троя и подмигнул ему. Трой улыбнулся в ответ, легко и непринужденно. Он не сомневался, что мог бы улыбаться постоянно, будь в его жизни достаточно Харриса.

В конце концов, они благополучно приземлились в Оттаве, и все на борту выдохнули с облегчением. Трой догнал Харриса, как только они спустились на асфальт.

— Как ты это сделал? — спросил он.

— Что сделал?

— Заставил всех расслабиться. Встал и рассказал ту историю, будто сам тоже не был напуган.

Харрис выдохнул белое облачко пара в морозный зимний воздух.

— Полет показался бы очень долгим, если бы мы все сидели, до побелевших пальцев сжимая подлокотники. И… не знаю. Я подумал, если нам всем суждено погибнуть в авиакатастрофе, то мы все равно ничего не можем с этим поделать. Так что лучше наслаждаться жизнью, пока можем, правильно?

— Наверно.

Харрис толкнул его плечом.

— Знаю, эта поездка была полнейшим отстоем, но мне понравилось проводить время с тобой.

Что-то забурлило у Троя внутри. Счастье, как он полагал.

— Мне с тобой тоже.

***

— Срань господня.

Жен, не отрывая взгляда от экрана своего компьютера, спросила:

— Что?

— У Троя Барретта теперь есть аккаунт в инстаграме, и он, м-м… Тебе стоит на это посмотреть.

— Окей, — медленно сказала она и протянула руку.

Харрис пересек кабинет и вручил ей телефон.

— Офигеть, — выдохнула она, посмотрев первые пару постов Троя.

Даже текст в шапке профиля TroyBarrett17 посылал предельно ясное сообщение: Игрок НХЛ в «Оттавских Кентаврах». Я верю жертвам сексуального насилия.

Пока что Трой опубликовал только три поста. Самый свежий содержал инфографику со статистикой о сексуальном насилии, которую он взял из ленты национальной организации (и, к удовольствию Харриса, правильно указал источник и призвал людей подписаться на них). Во втором посте Трой разместил таблицу со списком телефонных номеров и веб-сайтов организаций, которые помогали пережившим сексуальное насилие. А в первом выложил селфи, которое сделал в тренажерном зале команды. Лицо раскраснелось, влажные волосы. А еще было заметно, как от пота потемнел верх его серой футболки. Он почти улыбался. Почти.

Подпись к фото гласила: Тружусь в поте лица. Всегда есть к чему стремиться.

Это могло относиться только к физической форме Троя и его игре на льду, но Харрис полагал, что тот имел в виду не только это.

— Он не шутит, — прокомментировала Жен. — Я впечатлена.

— Да, — отрешенно сказал Харрис, по-прежнему глядя на селфи Троя.

Харрис тоже был впечатлен. Впечатлен, удивлен, горд и немного влюблен.

А еще, знал ли Трой, каким провокационно-соблазнительным было это селфи? Должен же был знать, да?

— Что там с комментами? — спросила Жен. — У него вообще есть подписчики?

— У него уже больше пяти тысяч подписчиков, — сообщил Харрис. Он нажал «подписаться», затем пролистал комментарии к каждому посту. В основном те были положительными, некоторые пользователи приветствовали Троя в инстаграме, выражая поддержку как фанаты. Несколько человек открыто высказали одобрение под последними двумя постами. А несколько гребаных мудаков, казалось, пришли в восторг от того, что Трой предоставил им место, где можно напрямую его обсирать. В некоторых хейтерских комментах даже тегали Далласа Кента. Господи. — Что ж, — заключил Харрис, откидываясь на спинку стула, — пора продвигать его посты.

Он демонстративно хрустнул костяшками и принялся за работу.

Они не разговаривали с Троем после возвращения из поездки во Флориду двумя днями ранее, хотя и расстались на дружеской ноте. Харрис предположил, что Трой, как и все остальные в команде, просто хотел побыть один после той поездки.

Троя было так трудно понять. Он предельно ясно высказался, что их недосекс ничего не значил. Но у Харриса также сложилось впечатление, что единственным другим мужчиной в жизни Троя был его экс бойфренд, Эдриан. А если так, то произошедшее между Харрисом и Троем должно было что-то да значить.

Для самого Харриса значило. У него случалось немало разовых связей — с парнями, которых он встречал в клубах, на вечеринках или находил в сети — и обычно ему это нравилось. Ему нравилось знакомиться с новыми людьми, пусть и для единственной встречи, и ему нравился секс. Нравилось доставлять удовольствие людям и делать их счастливыми, а секс, как он выяснил, делал многих людей счастливыми.

Ночь с Троем не стала чем-то из разряда эротических легенд — они даже не сняли одежду и не зашли дальше дрочки. Но Харрисом завладели жгучая, необузданная нужда и отчаяние. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного.

А эти поцелуи. Просто вау. Трой знал, как пользоваться своими полными мягкими губами. Харрис не сомневался, что они отлично ощущались бы на его…

— Почему Розанова вчера не было на тренировке? — спросила Жен. (Кто уже прочитал Долгую игру, те в курсе, почему — прим. пер.)

Харрис моргнул, голос коллеги вернул его в реальность.

— А?

— Ильи не было на тренировке. Это на него не похоже. Тренировка была обязательной. Думаешь, он заболел?

Илья, казалось, был немного не в себе после инцидента с самолетом. На самом деле, это касалось всех, но Илья всегда выглядел хладнокровным и невозмутимым, поэтому его тревога была более заметна.

— Не знаю.

— Надеюсь, он сегодня будет играть. Адмиралы нас разгромят, если его не будет. — Она покрутила шеей, разминая ее. — Они, вероятно, и так нас уничтожат, но без Розанова будет хуже.

— Наши могут тебя удивить.

Жен фыркнула.

— Когда эта команда меня удивляла?

***

В раздевалке царила гнетущая атмосфера. «Кентавры» только что вернулись с изматывающей и разочаровывающей поездки, где проиграли в двух из трех матчей, а теперь им предстояло встретиться с лучшей командой Востока, «Нью-Йорк Адмиралс».

Казалось, они уже проиграли.

Вошел тренер Вибе и попытался их взбодрить. Трой считал его хорошим тренером. Вибе не обладал большим опытом, но хорошо чувствовал, что нужно каждому из его игроков в любой момент. А еще он был довольно симпатичным, что некоторые могли бы счесть недостатком для хоккейного тренера. Трой, возможно, и согласился бы с этим не так давно, но ему очень нравился тренер Вибе, и он хотел выиграть для него.

Легче сказать, чем сделать.

После того, как тренер ушел, настроение немного улучшилось. Однако уверенности в раздевалке не ощущалось. В раздевалке «Гардианс» в Торонто всегда было шумно, и часто преобладал агрессивный настрой перед матчами. Среди игроков всегда как бы само собой подразумевалось, что они победят. Иное было неприемлемо. Здесь, в раздевалке Оттавы, чувствовалось скорее смирение с тем, что они, вероятно, не выиграют, но, может быть, не опозорятся по полной.

Это, блядь, раздражало.

— Все слушайте. — Трой резко поднял голову, и с удивлением увидел Илью, стоящего в центре раздевалки. Тот был капитаном команды, но не любителем произносить речи. — «Нью-Йорк Адмиралс» ничем не лучше нашей команды. — Раздались отдельные фырканья и смешки. Илья пресек их, продолжив. — Они не лучше. У них есть Скотт Хантер, у нас есть я. У них есть Томми Андерссон — хороший вратарь. Молодой, талантливый, да. У нас есть Уайетт Хейс — великий голкипер. — Он улыбнулся Уайетту. — Старый, талантливый.

По помещению прокатились восторженные возгласы и аплодисменты.

— Не старый, а опытный, — весело поправил его Уайетт.

— У них есть Картер Воган, правая рука Хантера и один из лучших форвардов в Лиге. У нас есть Зейн Будрам и Трой Барретт. — Илья развел руки. — У меня две руки. Кто у Скотта слева? Кто-нибудь вообще знает его фамилию?

Лука Хаас, казалось, хотел назвать фамилию левого нападающего первого звена Нью-Йорка, но мудро промолчал.

— У Нью-Йорка есть Матти Яло, но у нас есть Эван Дайкстра и Ник Шуинар. — Раздалось еще больше аплодисментов. Как только Илья называл очередное имя, все дружно стучали клюшками по полу. — У нас есть Бойл, Хольмберг, Лапуант и Янг.

Он перечислил каждого игрока в раздевалке, иногда добавляя что-то особенно впечатляющее о них.

— Я заебался проигрывать. Хватит. Сегодня мы победим, и будем продолжать побеждать. Мы сделаем так, что на этой ебаной арене больше никогда не будет свободных мест. Мы удивим всех и выйдем в плей-офф в этом году. Не в следующем. Не когда-то в будущем. В этом, блядь, году.

Последовал хор одобрительных возгласов. Трой был поражен. Именно такой энергии ему не хватало.

— Мы вместе прошли через сами знаете что, — более спокойно продолжил Илья. — Это было, ебать как страшно. Но мы живы. Мы все живы, и я не планирую тратить напрасно ни секунды. Вперед, блядь.

— Ты, блядь, прав, Роз! — крикнул Дайкстра, перекрывая оглушительный шум аплодисментов и стука клюшек.

— Да, черт возьми — согласился Буд. — Давайте нахуярим этим Адмиралам!

***

Трой наклонился над точкой вбрасывания перед началом игры. Он снова регулярно выходил на лед правым нападающим в первом звене, и собирался сделать все, блядь, чтобы так и оставалось.

Он стоял напротив левого нападающего стартового звена Нью-Йорка, и на самом деле, знал, как того звали, но Илья вдохновил его своей речью.

— Привет. Я Трой. Как тебя зовут?

Мужчина — Кейл Вагнер — прищурился.

— Пошел на хуй.

— Красивое имя. Милое.

— Ты знаешь, как унизительно, что нам вообще приходится играть против вашей дерьмовой команды?

— Будет еще унизительнее, когда вы проиграете.

Шайба упала на лед, а игра началась с того, что Вагнер попытался сбить Троя с ног. Но тот был слишком быстр и уже мчался в зону Адмиралов, потому что Илья выиграл вбрасывание.

Стартовому составу забить не удалось, второму звену тоже, но третья пятерка Кентавров смогла отправить шайбу в сетку ворот мимо Томми Андерссона менее чем через две минуты после выхода на лед.

— Да! — крикнул Трой, ударив по борту своей клюшкой. — Вот так, блядь, это делается!

Все зрители, которых пришло немного больше, чем обычно — возможно, чтобы поддержать команду своего города, едва не погибшую в авиакатастрофе — вскочили на ноги. Отличное начало.

Позже в первом периоде Скотт Хантер попытался сравнять счет невероятным кистевым броском, который, не сомневался Трой, должен был стать результативным, но Уайетт поймал шайбу ловушкой.

Илья расхохотался.

— Вау, Хантер. Вот отстой. Должен был забить, да?

Трой стукнул по ловушке Уайетта кулаком в перчатке.

— Это было прекрасно, Хейси.

— Сам не знаю, как я это сделал.

— Потому что ты потрясающий.

Уайетт улыбнулся ему из-за своей голкиперской маски.

— Я почти забыл. Спасибо, что напомнил, Барретт.

Трой улыбался, катясь к кругу вбрасывания. Было приятно чувствовать, что, возможно, теперь они с Уайеттом стали друзьями.

Илья схватил его за руку у круга.

— Мы забьем после этого вбрасывания, ясно?

Трой рассмеялся.

— Звучит хорошо. У тебя есть план?

— Да. Держись за мной.

Трой покачал головой и продолжал улыбаться, когда наклонился напротив Кейла Вагнера.

— Снова привет, — сказал Трой. — Уилсон, да? Или Вагон? Прости, я все время забываю твою фамилию.

— Почему бы тебе не спросить у своей мамы?

— Не-а. Она точно о тебе не слышала.

Шайбу вбросили, и Илья передал ее Трою.

— Вперед! — крикнул он и помчался по льду.

Трой без проблем поддержал темп, оставив Вагнера далеко позади. Он убедился, что первым въехал в зону Нью-Йорка, ведя шайбу, затем отдал ее Илье, который сделал пас Буду, пока сам обходил защитника Адмиралов. Буд отдал пас Трою, а Илья уже находился перед воротами. У вратаря не было ни единого шанса.

Счет стал 2:0 в пользу Оттавы. Трой запрыгнул на Илью у борта, Буд обнял их обоих.

— Хорошая работа, — Илья стукнул каждого из них по лбу своим шлемом. — Давайте повторим.

— Ни за что, — рявкнул Буд. — Следующий мой.

Следующим, как потом оказалось, забил Лука Хаас во втором периоде. К сожалению, это произошло после того, как Адмиралы забили два гола, сравняв счет, но гол Хааса снова вывел Оттаву вперед.

К третьему периоду все стало крайне напряженно. Адмиралы отчаянно пытались забить, чтобы спасти свою гордость, а Кентавры были полны решимости не позволить им этого сделать.

Случилась даже небольшая потасовка после того, как Уайетт легко отбил шайбу в середине третьего периода. Нервы у всех были на пределе, а Илья, как обычно, весь вечер троллил Скотта Хантера.

— Я тебя, блядь, убью, Розанов, — прорычал Скотт в лицо Илье.

Трой типа удерживал Скотта за руку, но скорее чисто символически. Скотт был примерно вдвое больше его.

— Ты говоришь это уже много лет, — ответил Розанов, лучезарно улыбаясь. — Но я по-прежнему здесь.

Скотт отвернулся от него, на мгновение встретившись взглядом с Троем, который тут же отпустил его руку. Трой заметил, как тот сдерживал собственную улыбку, отъезжая.

— Думаю, ты ему нравишься, — сказал Трой Илье.

— Конечно, нравлюсь. Я великолепен.

Счет оставался 3:2 в пользу Оттавы большую часть третьего периода. Нью-Йорк упорно пытался сравнять счет. Но команда Оттавы играла слаженно, как никогда, и удерживала преимущество в один гол. Парни всеми силами старались не позволить Адмиралам забить, а скамейка Оттавы нервно следила за табло, отсчитывающим последние минуты игры.

За три минуты до финального свистка, когда Нью-Йорк, вероятно, собирался снять вратаря для замены на дополнительного нападающего, у Троя случился выход один на один. Дайкстра отдал ему шайбу в зоне Оттавы, и Трой рванул вперед. Он был одним из самых быстрых конькобежцев в Лиге и славился навыками дриблинга. По пути он пробросил шайбу между ног защитника Нью-Йорка, подобрал ее с другой стороны и оказался один на один с вратарем.

Томми Андерссон был хорошим голкипером, но Трой легко его обманул, поиграв шайбой и отправив ее в сетку ворот над его вытянутой ногой.

Это был гол, достойный попадания в видеоподборку лучших моментов, безусловно.

Его партнеры по звену навалились на него через секунду. Буд постучал по его шлему и сказал:

— Знаешь, эти твои пижонские голы мне нравятся намного больше, когда мы в одной команде.

***

После игры большая часть команды отправилась праздновать победу в бар под названием Monk's, который, как узнал Трой, был их любимым заведением. Старый паб в Глебе, недалеко от квартиры Троя.

Он сидел за столом с Эваном Дайкстрой, Уайеттом и его женой, Лизой. В баре собралось довольно много жен и подруг хоккеистов, что по мнению Троя, было круто. В Торонто существовало негласное правило «без партнерш» на большинстве командных празднований.

— Я только что закончила смену, и еще никогда так не хотела пива, — заявила Лиза после первого глотка. — Если я засну через минуту, просто игнорируйте меня.

Уайетт обнял ее и поцеловал в макушку.

— Дай знать, когда захочешь уйти, чемпионка. Можем продолжить отмечать дома.

Она легонько толкнула его в грудь.

— Мои празднования включают душ и кровать.

Он пошевелил бровями.

— Мои тоже.

Эван рассмеялся.

— Думаю, Кейтлин заснула уже несколько часов назад. Она сказала, что будет смотреть матч, но после первого периода от нее перестали приходить сообщения.

— Я ее не виню, — сочувственно сказала Лиза. — Как там Сьюзи?

Эван просиял и начал подробно рассказывать о своей годовалой дочери. Лиза улыбалась, слушая, но Трой заметил, как она прижалась к Уайетту, а веки ее становились все тяжелее.

Трой оглядел бар, чтобы узнать, чем занимались все остальные. Илья громко подкалывал Буда, пока они играли в бильярд. За шумным столом, полным молодых игроков, стояло множество пустых кувшинов, что, вероятно, было не очень хорошо.

Следом он увидел Харриса у барной стойки и перестал смотреть куда-либо еще. Он не заметил, как тот пришел, но не удивился его присутствию. На Харрисе была джинсовая рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими предплечья.

А еще он разговаривал с очень высоким и очень привлекательным темноволосым мужчиной. Улыбался ему. Смеялся. И другой мужчина тоже улыбался и смеялся.

Трой сжал челюсти. Разумеется, у него не было никаких прав на Харриса, но, видя его с другим мужчиной, он осознал, что надеялся этим вечером уйти домой с ним.

Он отодвинулся от стола, встал и пошел в туалет. Может, до его возвращения, Харрис уже уйдет с этим Джонни-Красавчиком.

Туалет оказался пуст. Он пристроился у писсуара, и, когда расстегивал ширинку, дверь за его спиной открылась.

— Барретт, — прозвучал голос Ильи Розанова.

Илья подошел именно к соседнему писсуару, что было… странновато. Впрочем, Илья сам по себе был странным парнем, так что это не удивило.

— Веселишься? — спросил он.

— М-м.

— В баре. Не здесь.

— Да, конечно. — Трой пытался закончить как можно быстрее, но выпил многовато пива.

— Приятно побеждать. — Илья закончил первым, застегнул ширинку и направился к раковинам. — Когда есть, что отпраздновать.

— Эй, э-э… — Трой заправился и последовал за Ильей. — Твоя речь перед игрой… я не думаю, что мы бы выиграли без нее.

— Все сегодня хорошо поработали, — сказал Илья, глядя на себя в зеркале. — Ты сегодня хорошо поработал.

— Это был довольно красивый гол, — признал Трой.

— Я не про гол. Твои посты. В инстаграме. Это чертовски круто, Барретт.

— О. Я не знал, что ты их видел.

Илья улыбнулся уголками губ.

— Я на тебя подписался. Ты не видел?

— Я не открывал инстаграм после того, как опубликовал их.

— А зря. Люди поставили много лайков. Особенно после того, как я их перепостил.

О боже. Разве у Ильи не сотни тысяч подписчиков? Трой знал, что смысл соцсетей был в том, чтобы твои записи и фотографии увидело как можно больше людей, но все равно почувствовал тревогу.

— Так их видело много людей?

— Да. — Илья хлопнул его по плечу. — Я же сказал. Молодец.

Илья вышел из туалета, а Трой уставился на дверь, не уверенный, готов ли был вернуться в зал. Не уверенный даже, кем он вообще теперь был. Он никогда не чувствовал себя настолько некомфортно в собственной коже. Вести себя как мудак было легко. Безопасно. А теперь он внезапно стал отстаивать свои убеждения, показывал себя в сети, думал о публичном каминг-ауте, и, возможно, о том, чтобы выяснить, не захочет ли Харрис снова его поцеловать.

Ему больше не за кем было прятаться, а собственная маска настолько потрескалась, что настало время ее просто выбросить.

Трой тоже покинул туалет и, зная, что это была плохая идея, зашагал прямиком к бару. И к Харрису. И к горячему мужчине, с которым тот, вероятно, флиртовал.

— Трой! — радостно воскликнул Харрис, как только заметил его. — Потрясающий гол. Просто офигеть.

— Спасибо. — Взгляд Троя был прикован к тому охуенному красавчику, с которым Харрис практически держался за руки. А сколько ты потрясающих голов забил сегодня, приятель?

— Это Ален, — представил мужчину Харрис. — Ален, это Трой Барретт.

Ален протянул руку, и Трой, нахмурившись на секунду, пожал ее. Рука Алена была теплой и сильной, а темные глаза такими красивыми, что в них оказалось сложно долго смотреть.

— Привет, Ален, — пробормотал Трой.

— Очень приятно познакомиться с вами, — ответил Ален с сильным квебекским акцентом. — Жен рассказывала мне о вашем инстаграме.

— Да?

— Ален — парень Жен, — пояснил Харрис.

Трой даже устыдился, с каким явным облегчением вздохнул.

— Круто. Жен, похоже, классная.

В этот момент из-за спины Алена появилась сама Жен.

— Жен и есть классная. О, привет, Трой. Красивый гол.

— Спасибо.

— Гифка, которую я опубликовал, уже набрала миллион лайков, — похвастался Харрис.

— Да?

— Ага. И твои посты в инстаграме тоже, теперь, когда аккаунты команды их перепостили.

Трой почувствовал странное сочетание смущения и удовольствия.

— Вы их видели, значит?

— Не благодаря тебе. — Харрис игриво шлепнул его по руке. — Ты не сказал мне, что создал аккаунт! Или что собираешься использовать его, чтобы быть, блядь, героем.

— Скажешь тоже. — У Троя загорелись щеки. — Мне пришлось, м-м… посмотреть несколько обучающих видео, чтобы разобраться, как что делать, но, думаю, я начинаю осваиваться.

— Мне нравятся твои посты, Трой, — сказала Жен. — Вот что значит наш человек. Продолжай в том же духе.

Наш человек. Трой полагал, что именно им он и был, или пытался стать. Но не героем, уж точно.

— Спасибо. Буду стараться.

Жен повернулась к Алену и сказала ему что-то по-быстрому на французском. Затем обратилась к Харрису с Троем:

— Мы пойдем.

Харрис обнял их обоих, пока Трой неловко стоял в стороне.

— Ну что, — сказал Харрис, после того, как они ушли, — хочешь выпить?

— Не-а, я уже выпил пару пинт пива. Думаю, мне хватит. — Он указал на пинту Харриса. — Это сидр твоих сестер?

— А то. Он здесь на розлив.

— Круто.

Между ними повисло неловкое молчание. У Троя выдался прекрасный день, и он не мог отделаться от мысли, что идеальным завершением этого дня было бы прижать Харриса где-нибудь к стене и зацеловать до потери сознания.

Если конечно тот не возражал.

— Мы толком не разговаривали. С тех пор, как вернулись из Флориды, — сказал Трой.

— Я тоже это заметил.

— Я не избегал тебя или что-то в этом роде. Это не потому, что мы, э-э… Ну, ты знаешь.

Глаза Харриса заблестели.

— Уверен?

Трой не мог ему солгать.

— Может быть, и потому. Мне как-то неловко из-за этого.

Харрис фыркнул.

— Ну, это не то, что я хотел бы слышать.

— Нет! В смысле, мне неловко не из-за… того, что мы делали. А из-за того, что я как бы вывалил на тебя кучу всего, а потом сбежал.

— Сбежал, — согласился Харрис. — Но, честно говоря, это были странные пара дней.

— Да, что ж. — Трой опустил голову. — Еще я сказал, что то, что мы делали, не имело большого значения. Но дело в том, что как бы… имело. — Харрис округлил глаза. — Для меня, по крайней мере, — поспешно добавил Трой. — Обычно я… не делаю такого. Я делал такое только с… м-м… ну, ты знаешь.

Он надеялся, что когда-нибудь сможет говорить в общественном месте о том, что он гей, о свиданиях с мужчинами, но пока этот день не настал.

— Знаю, — мягко ответил Харрис. — Когда я ушел из твоего номера, я всю ночь думал о том, каким большим событием это стало для тебя. Все это. Ну, то, что мы делали. То, что ты смог мне о себе рассказать. И я польщен, что ты настолько доверяешь мне, чтобы поделиться этим.

Трой скреб носком ботинка ножку барного стула.

— Я доверяю. Тебе. И, м-м… Мне понравилось то, что мы делали. Очень.

Харрис уверенно положил свою теплую ладонь ему на плечо.

— Трой. Ты бы хотел повторить то, что мы делали?

Сердце Троя забилось чаще, но он сумел кивнуть.

— Хочешь сделать это… прямо сейчас? — А вот ответить он не сумел. Он просто смотрел на Харриса, ошеломленный тем, с какой легкостью тот сделал это заманчивое предложение. Взгляд Троя взгляд был прикован к его губам, блестящим от последнего глотка сидра. Харрис подошел чуть ближе. — Потому что я бы очень хотел.

Трой почувствовал головокружение. Он мог думать лишь о том, как соединить их губы. Его член уже начал твердеть, что наверняка стало бы заметно в облегающих джинсах.

— Да, — прошептал он, затем, громче и увереннее, сказал: — Да. Пойдем.

Харрис отступил на шаг, а Трой инстинктивно потянулся к нему, за его теплом, и чуть не потерял равновесие. Харрис поддержал его за локоть и рассмеялся.

— Уверен, что выпил только два пива?

— Я не пьян, — честно ответил Трой, выпрямляясь. — Мне просто… не терпится.

Харрис наклонился к нему, его дыхание коснулось уха Троя.

— Если не терпится, я могу помочь. Давай заберем куртки и свалим отсюда.