Пример для подражания

Глава двадцать четвертая

Трой мерил шагами гостиную в ожидании телефонного звонка. Ночью он написал маме и попросил ее позвонить утром перед тренировкой. Настал день, когда он совершит перед ней каминг-аут.

Он был готов. Последние две недели каждую свободную минуту он проводил с Харрисом. Большинство времени отнимали выездные игры у него и куча обязательств в Оттаве у обоих, но оставшееся они посвящали исключительно друг другу. Он хотел рассказать маме о своем бойффренде. Хотел, чтобы та знала, как он счастлив.

А еще он так нервничал, что чуть не подпрыгнул, когда телефон наконец зазвонил.

— Привет.

— Все в порядке?

Голос мамы звучал обеспокоенно, Трой почувствовал себя ужасно. Ему следовало заверить ее в сообщении, что ничего не случилось.

— Да. Прости, мне следовало… все в порядке. На самом деле, все отлично. Я просто, м-м… хотел кое-что тебе рассказать.

— О-кей… — Она растянула это слово, он различил в ее тоне любопытство.

— Ты где?

— Трой! Какая разница? Не заставляй меня ждать!

Он нервно усмехнулся.

— Хорошо. Так вот, дело в том… — Он вздохнул и снова принялся расхаживать по комнате. Он миллион раз мысленно репетировал это, но в моменте не мог найти нужных слов. — Мне нужно тебе кое-что рассказать о себе. Ничего серьезного. В смысле, это отчасти серьезно. Надеюсь, это не то, что…

— Трой, — мягко перебила его она. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Он закрыл глаза.

— Я гей.

Повисла тишина, затем из динамика телефона донесся тихий звук, похожий на разочарованный вздох или фырканье. Однако через секунду она сказала:

— О, милый. Спасибо, что рассказал мне.

Трой сел на диван.

— Я давно хотел, но боялся.

— Твой отец, — ее голос дрогнул. — Мне так жаль.

— Все в порядке.

— Нет, не в порядке. Я и без того чувствовала вину за то, как он с тобой обращался, а теперь… — Она шмыгнула носом. — Наверно, это был кошмар — скрывать это от нас.

Он не мог этого отрицать.

— Я больше не скрываюсь.

— Я думала…

Она осеклась, как будто стыдясь того, в чем собиралась признаться.

— Что ты думала? — аккуратно спросил Трой.

— Я думала, ты станешь таким же, как Кертис. С каждым годом ты казался все больше похожим на него. И ты дружил с Далласом Кентом, который так напоминал мне Кертиса в молодости.

Трой поморщился. Он, конечно, не знал своего отца в молодости, но не удивился известию, что тот был похож на Далласа.

— Когда он бросил меня, — продолжила мама, — я боялась, что потеряю вас обоих. Что ты примешь его сторону, потому что…

Она замолчала и всхлипнула, Трой и сам прослезился.

— Я бы никогда не принял его сторону, мам. Прости, что я вел себя, как он. Это просто казалось… безопасным. Я боялся, что люди узнают, поэтому пытался быть кем-то другим. Тем, кого он уважал бы.

— Знаю. Теперь я понимаю. И уже давным-давно поняла, что ты совсем на него не похож. С тех пор, как мы с ним расстались, ты был рядом. Ты был таким хорошим другом для меня, чего я никогда не могла сказать о Кертисе.

— Я рад, что ты сейчас счастлива. И рад, что ты ушла.

— И я рада. Боже, я так тебя люблю. Как бы я хотела сейчас тебя обнять.

— Я тебя тоже. Я люблю тебя.

Она снова шмыгнула носом.

— Ты собираешься ему рассказать?

— Не планировал. Хотя он может узнать. Я думаю совершить каминг-аут публично.

— О, вау. Как Скотт Хантер?

— Ну, — фыркнул Трой. — Я не собираюсь целовать своего бойфренда в прямом эфире, если ты об этом.

— У тебя… у тебя есть бойфренд? — Спросила она взволнованно.

Трой улыбнулся.

— Вообще-то да.

— Что? Расскажи мне о нем все! Можешь прислать его фото?

Он поведал о Харрисе все, что пришло в голову. И не переставал улыбаться, пока рассказывал, как они встретились и узнали друг друга, о его нелепо громком смехе и его чудесной семье.

— Жду не дождусь, когда с ним познакомлюсь. Уверена, он очаровательный.

— Он такой. Он мне очень нравится. Тебе тоже понравится. Лови фотку.

Он отправил ей одну из любимых фотографий Харриса. Которую сделал двумя неделями ранее, когда тот пек яблочный пирог на кухне его квартиры. Рубашка Харриса была в муке, волосы торчали в разные стороны, но он улыбался Трою так, будто видел перед собой нечто самое прекрасное на всем свете.

— Я его обожаю! — взвизгнула мама. — Какой же он милый! Я так счастлива за тебя.

— Я тоже за тебя счастлив. Мы оба нашли хороших мужчин.

— Это точно. Я рада, что ты нашел своего, будучи намного моложе, чем я.

— Мне повезло. Так где ты все-таки?

— На Гавайях. Мы на Кауаи.

— Черт. Там, наверно, глубокая ночь.

Мама рассмеялась.

— Для меня время потеряло значение. Мы почти каждую неделю в новом часовом поясе.

— Еще не устали?

— Мы отлично проводим время. Как же я тебе благодарна за то, что помог нам это осуществить. Это было невероятно. Тебе самому нужно когда-нибудь это сделать. Может, после того, как завершишь карьеру, со своим мужчиной.

У Троя вспыхнули щеки, но он улыбнулся. Перспектива провести жизнь с Харрисом была ошеломляющей и захватывающей. И, вероятно, слишком серьезной, чтобы думать о ней на столь раннем этапе отношений.

— Может, и получится. Когда-нибудь. Но сейчас мне пора на тренировку, а тебе — в постель.

— Я люблю тебя, Трой. И так сильно тобой горжусь.

— Я тоже тебя люблю. Я соскучился.

— А я по тебе. Скоро увидимся с тобой и Харрисом, ладно?

Трой так сильно любил маму. Ему следовало признаться ей много лет назад.

— Ладно.

Он завершил вызов и от волнения чуть не забыл куртку, торопясь на арену. Ему не терпелось рассказать все Харрису.

***

Прежде чем Трой успел отыскать Харриса, его вызвали в кабинет тренера Вибе.

— Мне нужно поговорить с тобой, Барретт, это ненадолго.

Вибе выглядел встревоженным, но не сердитым. Трой даже не догадывался, о чем могла пойти речь.

— В чем дело? — спросил он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

Вибе кивнул на одно из кожаных кресел перед своим столом.

— Присядь.

Блядь. Это точно не предвещало ничего хорошего.

— Я только что встречался с руководством. По-видимому, ты расстроил комиссара Кроуэлла.

У Троя все оборвалось внутри. Боже, его отстранят от игр. Или сошлют в АХЛ. Или еще хуже.

— Я не хотел.

Тренер устало улыбнулся.

— Для этого, думаю, многого и не нужно. — Трой немного расслабился. Казалось, тренер был на его стороне. — Я, вроде как, должен применить к тебе дисциплинарные меры. Откровенно говоря, эта ситуация ставит нас всех в крайне неловкое положение: генерального менеджера, владельцев. Всех.

Трой сглотнул. Он понятия не имел, что сказать. Ему следовало извиниться? Защищаться? Решив вновь размещать посты о сексуальном насилии, он знал, что тем самым проигнорировал указания комиссара. Он ожидал какой-то негативной реакции, а значит, должен был встретить ее лицом к лицу, раз уж та последовала.

— Простите, если усложнил вам работу, — осторожно сказал он, — но я не жалею, что использовал свой голос, чтобы говорить о чем-то важном.

Тренер приподнял брови.

— Это не ты создаешь нам проблемы, Трой. Мы с тобой согласны. Даже владельцы сказали, что впечатлены тем, что ты делаешь. Мы хотим, чтобы наши игроки служили хорошими примерами для подражания и вносили позитивный вклад в общество. Это Кроуэлл создает нам проблемы.

Вау. Трой совершенно не ожидал ничего подобного. У него сдавило горло. Меньше часа назад он совершил каминг-аут перед мамой, а теперь вот получил непоколебимую поддержку от своих работодателей. Это не укладывалось в голове.

— О, — выдавил он.

— Честно говоря, Кроуэлл ополчился на эту команду. Его бесит, что мы не собираем полные трибуны, и не секрет, что он хочет переместить нас на более крупный американский рынок.

— В последнее время у нас стало больше болельщиков, — сказал Трой, как будто это могло послужить достаточной причиной, чтобы изменить мнение Кроуэлла.

Тренер улыбнулся.

— Так бывает, когда вы в ударе. — Его улыбка исчезла. — Но Кроуэлл на тропе войны. Ты ему очень не нравишься.

Трой поерзал в кресле.

— У меня сложилось такое же впечатление.

— Он и Розанова не жалует. И меня.

— Правда? Почему? Розанов — одна из крупнейших звезд в Лиге. Он один из самых зрелищных игроков в истории.

— Ага. А потом он добровольно перешел в команду с самым маленьким рынком в НХЛ.

А. Точно.

— Ладно. А почему он не взлюбил вас?

— Когда я играл, я подал несколько жалоб на одного из своих тренеров за использование оскорблений и в целом за то, что он был мудаком-абьюзером. Он особенно издевался над новичками. Меня это напрягало.

У Троя отвисла челюсть.

— Я понятия не имел.

— Потому что эти жалобы положили под сукно. Но Лига помнит, и я слышал, Кроуэлл пришел в бешенство, когда я получил эту тренерскую должность. Думаю, меня наняли просто назло ему.

Трой покачал головой.

— Не может быть. Вы отличный тренер.

Вибе откинулся на спинку кресла, улыбаясь.

— Что ж, мы продолжаем рекордную для франшизы серию побед.

— А тому тренеру что-нибудь было?

Улыбка Вибе померкла.

— Конечно. Он теперь в Зале славы.

У Троя сжалось сердце.

— О.

Тренер пожал плечами.

— Я не жалею, что попытался. Хотя в этой Лиге трудно что-то изменить. Любого, кто пытается, обычно давят. — Он наклонился вперед. — Короче, вот что мы сделаем, Трой. — Трой приготовился. Он мысленно пообещал себе пережить любое наказание. Особенно зная, что вся организация «Кентавров» была на его стороне. — Абсолютно ничего, — закончил тренер. — Мы будем продолжать побеждать, ты можешь постить все, что захочешь, а Кроуэлл может идти на хуй. Все в руководстве согласны: реально он ничего не может сделать. Если он что-то предпримет, мы тебя поддержим, и он будет выглядеть как чудовище. Патовая ситуация, я бы сказал.

Трою это казалось рискованным, но, тем не менее, он пришел в восторг.

— Серьезно?

— Абсолютно серьезно. А теперь иди надевай форму.

Трой поднялся.

— Спасибо. И, м-м… мне очень нравится здесь играть. Знаю, наверно, довольно долго так не казалось, но я рад, что я здесь.

— Я так и думал, — Тренер опустил голову и начал что-то строчить на линованном блокноте. — О, и, думаю, тебе следует сообщить руководству о ваших отношениях с Харрисом.

Трой замер на полпути к двери.

— Что?

Тренер поднял глаза, улыбаясь.

— Я видел, как вы сосались в его кабинете на прошлой неделе.

Господи, неужели Трой оказался таким неосторожным? Неужели реально целовал Харриса с открытой дверью? Он чувствовал, будто вот-вот взорвется.

— Я, э-э… мы… м-м…

Тренер хмыкнул.

— Я рад за вас. Просто пытаюсь уберечь тебя от неприятностей.

— Спасибо.

Боже, Трой рисковал разрыдаться. Следовало поскорее выйти оттуда. День едва начался, но уже стал слишком насыщенным.

Он покинул кабинет в оцепенении. Теперь у него не оставалось времени найти Харриса до тренировки, но однозначно накопился длинный список причин его поцеловать.

***

— Обалдеть! — крикнул Уайетт. — Когда Чирон успел превратиться в настоящую лошадь?

Харрис усмехнулся, глядя на щенка команды, который вырос в довольно крупную собаку и, похоже, вполне способен был в итоге достичь размеров бернского зенненхунда.

— Он подрос за последний месяц, без сомнения.

— Еще бы, блядь. — Уайетт опустился на одно колено, по-прежнему оставаясь в своих гигантских щитках. — Дай-ка я его потискаю, пока Розанов не увидел…

Уайетта прервал вопль из-за шкафчика Ильи.

— Какого хуя, Харрис?! Почему он такой огромный?!

— Собаки растут, Роз.

Илья уже пересек раздевалку и стоял на коленях рядом с Уайеттом, отталкивая несчастного вратаря.

— Ты стал таким большим мальчиком! Ты теперь как два Чирона!

Он основательно почесал счастливого пса за ушами и по холке.

Пока Илья с Уайеттом сражались за внимание Чирона, Харрис взглянул на шкафчик Троя. Накануне вечером тот сказал, что планировал с утра признаться маме, но с тех пор от него ничего не было слышно.

— Ты видел сегодня Троя?

Илья не поднял взгляда от Чирона.

— Он где-то здесь. Наверно, в душе.

Что ж. Харрису, видимо, стоило подождать.

— На прошлой неделе Чирон узнал плохую новость. — сообщил он. — Ну, сам он, наверно, не особо расстроился.

Илья резко поднял голову, в его широко открытых глазах читались шок и негодование.

— Какая новость? Что случилось?

— Оказалось, что он не подходит для функции собаки-терапевта. По крайней мере, по мнению тренеров-кинологов.

— Это невозможно.

— Ох. — Уайетт почесал Чирона по спине. — Мы все равно тебя любим, дружище. Я тоже хреново учился в школе.

— Что с ним будет? — спросил Илья.

Харрис невольно улыбнулся. Его развеселило беспокойство Ильи.

— Плохого ничего. Он по-прежнему останется официальной собакой-талисманом команды, но ему понадобится дом вне арены.

— Ты его приютишь. — безапелляционно заявил Илья.

Харрис удивленно рассмеялся.

— Ну, может быть. В смысле, я уже думал об этом. Хорошая идея. Тогда я мог бы приводить его на работу, и вы могли бы постоянно с ним видеться. — И, — добавил Харрис про себя, — Трой сможет тискать его дома, они могли бы выгуливать его вместе, и, может, однажды, даже купят дом за городом с большим участком…

Он чересчур увлекся фантазиями, узнав, что Чирон не прошел отбор в собаки-терапевты. Пока что следовало мыслить реалистично: очень большой собаке предстояло жить в очень маленькой квартире. Но, вероятно, он сможет каждый день приводить Чирона на работу и по выходным возить на ферму, если тот поладит с другими собаками. К тому же, Харрис не сомневался, что Илья не станет возражать, если Чирон раз другой потусуется в его гигантском доме.

Илья улыбнулся Чирону.

— Ты будешь самым счастливым псом на свете.

Харрис об этом позаботится.

В этот момент из смежного помещения показался Трой. На нем оставалась экипировка. Но не вся. Лишь несколько отдельных элементов, которые, в сочетании с обнаженной кожей и блестящими от пота мышцами, делали его, по сути, ходячей влажной фантазией.

Он снял гольфы и щитки, но оставил ракушку и подтяжки, обнажив таким образом мускулистые ноги. Обтягивающая спортивная футболка задралась чуть выше пупка, это смотрелось несколько странно в сочетании с налокотниками, но Харрису чертовски нравилось.

— Трой. — Харрис понял, что произнес его имя так, будто Трой был неким мифическим существом, которое он до этого видел только во сне. Он взял себя в руки. — Привет.

— Хей. Я не знал, что ты здесь.

Харрис не мог перестать пялиться. Он это знал. И знал, что Трой, Илья и Уайетт, вероятно, это заметили. Но он не мог. Перестать. Пялиться.

— М-м, — Трой провел ладонью по влажным волосам, зачесывая их назад. — Ты, э-э… — Он опустил взгляд. — О. Ты привел Чирона.

— Харрис — новый папа Чирона, — вставил Илья.

— В смысле?

— М-м. — Харрис планировал удивить Троя этой новостью позже, но, что ж, Илья есть Илья. — Думаю, я, может, заберу себе Чирона. Он не будет собакой-терапевтом, но он все еще собака-талисман команды, и, э-э…

Господи, в таком виде Трою было самое место на обложке плейлиста со всеми гей-порно-фантазиями Харриса.

— Он теперь большой, — сказал Трой.

— Угу.

Затем Трой улыбнулся, заметив, очевидно, какой эффект на Харриса произвело его появление. Он кивнул в сторону своего шкафчика и направился к нему. Харрис безропотно последовал за ним.

Ремешки подтяжек свободно болтались и бились о его массивные бедра. Под ракушкой были модные спортивные трусы, похожие на маленькие черные шорты. Они обтягивали каждый дюйм его задницы, подчеркивая перекатывающиеся ягодичные мышцы.

Когда они подошли к шкафчику, Трой заговорил:

— Ты правда забираешь Чирона? Это потрясающе.

— Я подумал, тебе это понравится. — Харрис подошел ближе и поборол желание положить ладони ему на грудь. — Это абсолютно несправедливо, — прошептал он.

— Что?

— Вот это! — Харрис взмахнул ладонью, указывая на его тело. — Скажи мне, что у тебя дома есть запасная ракушка.

Трой дьявольски улыбнулся.

— Почему? У тебя фетиш на хоккейную экипировку?

— Э-э, да. — Харрис сказал будто нечто само собой разумеющееся. — А то ты, типа, не знаешь. Смотри!

Он кивнул на бугор у себя в джинсах. Трой опустил глаза, а когда вновь поднял, они потемнели и зажглись желанием.

— Любопытно.

Харриса бросило в жар.

— Это просто фантазия или типа того. Не нужно придавать этому большое значение.

Взгляд Троя снова упал на пах Харриса.

— Похоже, я уже придал.

— О, блядь. — Харрис покачал головой. — Нет. Ладно. Нам нужно обсудить серьезные вещи.

Огонь в глазах Троя немного поутих.

— Да, нужно.

— Как все прошло с мамой?

— Супер. Она во всем меня поддержала.

Харрис чуть не поцеловал его прямо там, в раздевалке.

— Это потрясающе!

— Да. А когда я приехал сюда, тренер вызвал меня в свой кабинет и сказал, что Кроуэлл в бешенстве из-за того, что я продолжаю постить.

Харрис закатил глаза.

— О, блядь. Ты серьезно?

— Но слушай, тренер сказал, что руководство меня поддерживает. И он тоже. Они не собираются применять ко мне никаких дисциплинарных мер, хотя Кроуэлл их просил.

Боже, Харрис обожал эту команду.

— Я не удивлен. Я же говорил тебе, у нас здесь только хорошие люди. Похоже, сегодня ты получил много любви.

— Я не против получить еще немного, — соблазнительно сказал Трой. А затем округлил глаза. — О! И тренер знает о нас! Он спалил, как мы э-э… сосались — так он выразился — в твоем кабинете.

Упс.

— Черт, Трой. Мне жаль. Ты в порядке?

Трой кивнул.

— Я в порядке. Чувствую себя отлично, на самом деле. Думаю, я мог бы признаться команде. Может, прямо сейчас?

— Прямо сейчас? Здесь?

— Да. Что думаешь?

— Я не против, но ты уверен, что…

Но Трой уже встал на скамейку напротив своего шкафчика.

— Эй, обращаюсь ко всем, — громко объявил он.

В раздевалке стало лишь немного тише. Затем Илья гаркнул: «Заткнитесь все и слушайте Барретта», и воцарилась тишина.

— Я не отниму у вас много времени, — на удивление твердо произнес Трой. — Мы встречаемся с Харрисом. Мы вместе. Я гей.

Что ж, на поэзию не тянуло. Но Харрис все равно прослезился.

Снова повисла тишина. Всего на мгновение, но оно показалось бесконечным. А затем раздались аплодисменты. И свист. И одобрительные возгласы.

Трой откинулся к стене. Он будто поверить не мог в то, что сделал. Он долго смотрел широко открытыми глазами на товарищей по команде, пока наконец широкая, восторженная улыбка не озарила его лицо.

— Я бы хотел, чтобы пока это не распространялось дальше этой раздевалки, — добавил Трой, все еще улыбаясь. — Пожалуйста. И спасибо.

Он шагнул вниз, прямо в объятия Харриса. Тот крепко обнимал его, совершенно не обращая внимание, что он был весь в потный и пах, как спортивная сумка.

— Это было угарно. Мне понравилось.

— Все прошло нормально?

— Я же сказал, мне понравилось.

— Нам все еще нужно, типа, официально сообщить об отношениях.

— Знаю. Но это просто формальность. Никому не будет дела.

— Ладно. Можно тебя поцеловать?

— Наверняка все смотрят.

— Тогда мне лучше сделать это как следует.

Трой положил свою крепкую ладонь ему на спину, слегка наклонил его и сделал то, что хотел.

Все вокруг них хлопали и улюлюкали, пока Трой целовал Харриса так, будто только что вернулся с войны. Харрис изо всех сил старался ответить на поцелуй, а не просто сдаться этому напору. Он так, блядь, гордился Троем, но по-прежнему не мог уложить в голове, что, по мнению того, стоил всех этих потрясений. Что Трой решился посмотреть в лицо своим самым большим страхам, настолько сильно желая быть с ним.

Когда они оторвались друг от друга, Трой выпрямился и неловко помахал своим шумным одноклубникам.

— Так держать, Харрис! — крикнул Буд.

Харрис знал, что покраснел, но не мог перестать улыбаться.

— Увидимся позже? — спросил он Троя.

— Если эти парни когда-нибудь перестанут надо мной прикалываться, то да.

Он сказал это будто бы с раздражением, но улыбка и влажные глаза красноречиво говорили о совсем других чувствах.