Пример для подражания

Глава двенадцатая

Илья Розанов был в колпаке Санты, свитере со снеговиком и со щенком в руках. Харрис обожал свою работу.

— Встань поближе к елке, — скомандовала Жен.

Илья сделал шаг к гигантской, сияющей рождественской елке в углу конференц-зала. Он был неоправданно красив для человека, одетого так нелепо. Чирон с праздничной банданой на шее выглядел очаровательно, тычась носом в лицо Ильи. Харрису не пришлось долго уговаривать того на эту фотосессию.

— Ай! — взвизгнул Илья. — Он отрывает помпон!

Чирон и правда вцепился в большой, пушистый помпон на колпаке и агрессивно тянул за него, а Илья смеялся. Харрис, хвала богам, снимал все это на видео своим смартфоном, пока Жен делала серию снимков.

Фанаты будут в восторге.

— Может, сделаем несколько снимков, где ты стоишь на коленях или сидишь, Илья? — предложила Жен. — Возле подарков под елкой.

Илья сел по-турецки, что выглядело супер мило, а Чирон встал задними лапками на пол, передние положив ему на бедро.

— Уф, какая прелесть, — восхитилась Жен, щелкая затвором. — Не шевелись.

— Ого. А это что?

Харрису не нужно было оборачиваться, он и так понял, что вопрос прозвучал от Троя, но он все равно повернулся, причем так резко, что чуть не свернул шею. Трой стоял в дверях в спортивной одежде и улыбался самой настоящей улыбкой.

— Привет, — Харрис не видел Троя с тех пор, как они вместе катались перед выездной серией, и, черт возьми. Тот по-прежнему был очень горяч. — Мы тут, э-э, проводим небольшую праздничную фотосессию. Типа виртуальная рождественская открытка, которую опубликуем в наших аккаунтах.

— А. Хорошо выглядишь, Илья.

— Я знаю.

Трой нервно перебегал взглядом от Харриса к Жен и Илье.

— Я, э-э, принес тебе эгг-ног латте, Харрис. Но могу просто оставить его.

— Нет! — ответил Харрис. Слишком поспешно. — Можешь остаться. И спасибо. За латте.

Он взял кофе из рук Троя. Тепло бумажного стаканчика согревало пальцы, а в груди в то же время разливалось тепло от чего-то совсем другого.

Жен фыркнула, Харрис понял, что это означало: «Ты запал на этого парня и очень сильно палишься». К его ужасу, Илья издал почти идентичный звук.

Харрис постарался проигнорировать обоих.

— Мы почти закончили, если хочешь, можешь присесть, или…

— Есть еще свитеры, — вмешался Илья. Он кивнул в сторону стола, заваленного рождественскими костюмами. — Тебе стоит присоединиться.

— О. Нет. Я собирался потренироваться и, э-э…

Трой указал на свои спортивные шорты.

— Свитер, колпак — снимать будем по пояс. Давай, Барретт.

Харрису нравилась эта идея, но при условии, что Трой тоже «за».

БОЛЬШЕ ПЕРЕВОДОВ В ТГ КАНАЛЕ: https://t.me/+cFE6b8gBU7NmN2Ni

— Будет здорово, если вы оба будете на фото.

— Ты еще больше понравишься фанатам, — прямо сказал Илья. — Ты, я, щенок, рождественская херня. Никто не устоит.

Трой взглянул на стол, затем на Харриса, затем снова на стол.

— Окей. Не вопрос.

— Харрис, помоги ему выбрать свитер, — скомандовал Илья, потому что теперь, видимо, он руководил этой фотосессией. — Нет! Чирон! Вернись.

Чирон потерял к нему интерес и уже скакал к Трою.

— Привет, дружище, — Трой присел на корточки и почесал уши щенка. — Я скучал по тебе.

Он поднял глаза и встретился взглядом с Харрисом. Приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать, но затем снова опустил взгляд на Чирона.

Харрис подошел к столу и выбрал синий свитер с вязаным узором в виде рождественских гирлянд.

— Примерь этот.

Он не сказал, что свитер будет потрясающе сочетаться с глазами Троя. Которые и без того были прекрасны.

Окинув предложенный свитер взглядом великомученика, Трой принял его из рук Харриса и натянул поверх своей спортивной футболки.

— А колпак эльфа есть? — спросил Илья.

— Нет, — отрезал Трой.

— Думаю, ты хотел сказать «да», — Харрис уже поднимал фетровый эльфийский колпак с бубенчиками.

Он осторожно надел его на голову Трою, затем — смело — заправил непослушную прядь черных волос ему за ухо. Глаза Троя на мгновение вспыхнули ярче любых праздничных огней.

— Как я выгляжу? — тихо спросил он.

Харрис не видел ничего, кроме этих глаз. И этих губ.

— Идеально.

Он готов был поклясться, что Трой начал краснеть, прежде чем быстро повернулся к Илье. Чирон, виляя хвостом, потрусил за ним.

— Ненавижу тебя за это, — проворчал Трой Илье.

— Не ненавидишь. А теперь сделай милое лицо для Жен и Харриса.

Господи, Трой краснел. И улыбался. И игриво толкал Илью локтем. Куда делся прежний Трой, и кто был этот парень?

Они сделали кучу фотографий, на которых двое мужчин стояли бок о бок, держа щенка между собой. Они выглядели как до абсурда привлекательная пара, но Харрис оставил это при себе. Трой улыбался на камеру и даже несколько раз рассмеялся, благодаря Илье. Было приятно видеть, что они поладили. Должно быть, они сблизились во время недавней поездки.

Илья передал Чирона Трою со словами:

— Сделайте несколько фото только с Троем, да?

Харрис не испытывал уверенности, что им это требовалось, но Илья уже стягивал колпак Санты и свитер, а Трой реально выглядел неотразимо в своем дурацком наряде.

Прежде чем уйти, Илья сжал плечо Троя, что по какой-то причине заставило того снова покраснеть. Затем Илья бросил свои колпак и свитер на стол и быстро удалился. Внезапный уход выглядел немного странным, но Илья в целом был странным.

Без поддразниваний Ильи лицо Троя вновь стало непроницаемым, что в сочетании с эльфийским колпаком, ярким свитером и щенком создавало невероятно комичный эффект. Харрис не мог дождаться, когда увидит готовые фотографии.

— Ладно, — сказала Жен. — Думаю, достаточно.

Трой осторожно опустил Чирона на пол, затем снял свитер с колпаком.

— Фотографии, наверно, получились ужасные. Простите.

— Они суперские, — сообщила Жен, пролистывая снимки на своей камере. Харрис видел, что она едва сдерживала смех. — Очень праздничные.

Он забрал у Троя свитер и колпак.

— Спасибо, что поучаствовал.

— Без проблем. М-м… Чирону не нужно на прогулку?

Чирон радостно гавкнул при слове «прогулка». Харрис рассмеялся.

— Похоже, что нужно. Хочешь его вывести?

— Конечно. Можешь тоже пойти? Или, если ты занят, я мог бы…

— Я не занят. Только дай мне пару минут, окей?

— Ладно.

— Я могу здесь все прибрать, — вмешалась Жен. — А вы, мальчики, идите на свою прогулку.

Сводническая попытка Жен представлялась настолько явной, что Харрис попытался испепелить ее взглядом, но, разумеется, у него не получилось — он ведь отродясь никого взглядом не испепелял.

— Ты уверена?

— О, я на сто процентов уверена.

Жен, похоже, исходила из нелепого предположения, что странная дружба Харриса с Троем перерастет в нечто большее. Как будто Харрис мог вскружить голову игроку НХЛ.

— Я только надену куртку, — сказал Трой. — И, э-э.. штаны.

— Вероятно, хорошая идея, — прокомментировала Жен. — Декабрь на дворе.

Трой поспешно вышел из зала, и Харрис накинулся на Жен.

— Какого черта, чувиха?

— Что?

— Почему бы тебе просто не надеть футболку с надписью «Харрис в тебя втрескался»?

— О, да ладно. Он хоккеист. Он не замечает таких вещей.

— Он умный! — На ее лице было написано: «Правда, что ли?» — Ты вредина.

Она рассмеялась.

— Кроме шуток, он мне нравится. И он мил с тобой, что мне тоже нравится. Так что, даже если он просто хочет гулять с тобой и с собакой и приносить тебе кофе, я только за.

Харрис расслабился.

— Спасибо. — Он взял свой латте со стола и направился к двери. — Скоро буду.

— Я пришлю тебе лучшие фотки Троя.

— Да. Потому что это твоя работа.

— А твоя работа — гулять со щенком на пару с Троем Барреттом. Иди.

Харрис собирался возразить, что это совсем не его работа, но это стало бы пустой тратой драгоценного времени прогулки со щенком и с Троем, поэтому он молча ушел.

***

— Так что, теперь сезон эгг-нога официально открыт? — спросил Харрис.

Они прошли половину первой стороны парковки у арены. Трой держал поводок Чирона. Харрис держал латте, стараясь не пить его слишком быстро.

— Да. На следующей неделе Рождество.

— У эгг-нога окно в одну неделю?

— Для меня у него окно ноль недель.

— Но должно же быть рождественское лакомство, которое ты любишь.

Трой пожал плечами.

— Индейка?

М-да. Харрис решил сменить тему.

— Игра в Торонто казалась напряженной.

— Да, было довольно жестко.

— Я поверить не мог, когда Илья ударил Кента.

Трой слегка изогнул губы.

— Это было потрясающе.

— А что такого ему сказал Кент, что он так взбесился?

Трой на мгновение сжал челюсти.

— Ничего особенного. Обычная херня.

Харриса это особо не убедило, но он не стал выпытывать.

— Наверно, ужасно было возвращаться в Торонто?

— Странно. И, да, довольно ужасно. Я думал, проблююсь перед игрой. Честно говоря, это Илья меня успокоил.

— Он в этом хорош.

— Угу. — Они полностью обошли по периметру огромную парковку, и Харрис собирался начать второй круг, выбросив свой пустой стакан в мусорку, но Трой остановился. — Э-э… — Харрис ждал. Трой отдал ему поводок, затем полез в карман своей куртки. — Я кое-что тебе привез, — он произнес это слитно, как одно слово, затем протянул ему маленький блестящий предмет.

— Правда? — Харрис взял предмет, оказавшийся эмалированным значком в форме яблока. С маленьким радужным сердцем посередине. Его собственное маленькое радужное сердце затрепетало в груди. Он улыбнулся Трою. — Где ты это нашел?

— В Нью-Йорке. Это же, знаешь. «Большое Яблоко». И этот значок был с Прайда, я думаю. Так что вот.

— «Большое Гейское Яблоко».

Трой фыркнул.

— Я подумал, тебе понравится.

— Мне очень нравится!

Харрис тут же приколол значок к своей куртке и широко улыбнулся. Трой думал о нем в поездке.

— Илья отвел меня в бар, которым владеют Скотт Хантер и Эрик Беннетт. Там я и увидел этот значок. И бармен дал мне один, когда я спросил.

У Харриса отвисла челюсть.

— Ты был в «Кингфишере»? Блядь, я так завидую. Я в восторге, что в Нью-Йорке есть гей-бар, которым владеют два игрока НХЛ. Кто бы мог подумать, а?

— Знаю, даже не верится. Но это хороший бар. И бармен, который дал мне значок, э-э… я думаю, он парень Эрика.

— О да. Я слышал, Эрик Беннетт встречается с менеджером этого заведения. Они там и познакомились, еще до того, как Эрик со Скоттом его купили. Они были там завсегдатаями, по-видимому, что очень мило. Кристина говорила мне, что парень Эрика супер горячий.

— Кристина?

— SMM-менеджер Адмиралов. Мы дружим. Так это правда? Парень реально горячий?

Харрису понравилось, как румянец расцвел на щеках Троя.

— Он симпатичный парень.

Харрис был уверен, что бойфренд Эрика и в подметки не годился симпатичному парню, который стоял прямо перед ним. Он полюбовался своим новым значком и убедился, что тот не криво висел на куртке. А еще задался вопросом, насколько трудно Трою далось попросить значок у бармена. Как трудно ему вообще было находиться в гей-баре.

Вновь взглянув на Троя, он увидел, что тот застенчиво улыбался ему. И выглядел довольным собой. Это было так мило, что Харрис не удержался и обнял его.

— Спасибо.

Несколько секунд руки Троя неподвижно свисали по бокам. Казалось, он полностью застыл. Затем он медленно положил одну руку на спину Харрису. А следом другую.

— Не за что.

Его дыхание щекотало щеку Харриса. Он обнял его, прижимая ближе к себе. Харрис наклонил голову. Совсем немного. Ровно настолько, чтобы вдохнуть пряный аромат лосьона после бритья Троя.

Тот отступил на шаг и споткнулся, потому что Чирон умудрился обмотать свой поводок вокруг их ног, будто тоже занимался сводничеством.

Харрис протянул руку и схватил Троя за куртку, чтобы тот не упал. По инерции Трой снова оказался близко. Они соприкоснулись кончиками носов и мгновение, показавшееся бесконечным, просто смотрели друг на друга. Глаза Троя были широко открыты — яркие и, быть может, немного напуганные.

Харрис так сильно хотел его поцеловать. Он не мог вспомнить ни единой причины, почему не следовало этого делать.

Но Трой нервно рассмеялся, наклонился и принялся распутывать поводок.

— Черт, Чирон. Что ты наделал?

Харрис не стал наклоняться, чтобы помочь. Он использовал момент, чтобы прочистить голову и сделать несколько глубоких вдохов. О чем, блин, он только думал?

Трой освободил их ноги, выпрямился и отошел на несколько шагов.

— Пойду потренируюсь. Но, м-м… спасибо за прогулку.

— О. Ладно. — Харрис не хотел, чтобы он уходил, но не мог придумать, как заставить его остаться. — Спасибо за значок. И за латте.

Трой взглянул на значок, и изогнул губы в своей фирменной, немного неуклюжей улыбке.

— Счастливого Рождества.

Затем он ушел, не сказав больше ни слова. Опять.

— Я знаю, что ты пытался сделать там с поводком, дружище, — обратился Харрис к Чирону. — Ценю твои усилия, но, думаю, нам нужно оставить эту затею.

***

Никакие бойфренды не появились на пороге Троя, чтобы сделать ему рождественский сюрприз, но, по крайней мере, он находился в настоящей квартире, а не в гостиничном номере.

Квартира была достаточно хороша. Просторная, двухкомнатная, полностью меблированная. Все выглядело довольно новым, хотя и немного безликим. Ему прислали часть вещей из хранилища в Торонто — в основном одежду — так что он официально перестал жить на чемоданах. В здании располагались бассейн и тренажерный зал, а также подземная парковка, в общем, все, в чем нуждался Трой.

Кроме, возможно, компании.

Это было первое Рождество, которое он проводил в полном одиночестве. Он не придавал особого значения этому празднику, но ощущал себя несколько странно. В глубине души он надеялся получить от Харриса сообщение с приглашением посмотреть еще какие-нибудь рождественские огни. Или, быть может, с повторным приглашением на ужин на ферму его семьи. Трой не испытывал уверенности, что на этот раз отказался бы.

Он не мог перестать вспоминать, как засияло лицо Харриса, когда подарил ему тот яблочный значок. Хотелось продолжать дарить ему сувениры, чтобы Харрис продолжал так улыбаться ему. Хотя, чтобы заставить улыбаться этого парня не требовалось много усилий.

Трой часто задумывался, какое действие могло бы вырвать из Харриса стон. Или вздох удовольствия. Что заставило бы вспыхнуть огонь в этих зеленых глазах?

Он понял, что лениво поглаживал кончиками пальцев живот, лежа на кожаном диване, который входил в меблировку квартиры. Ладонь, как бы невзначай, соскользнула ниже, и член заинтересовано отреагировал. Трой сжал этот набухающий член через ткань свободных спортивных шорт и тихо застонал в пустую комнату.

Трой мог сделать этот сочельник еще печальнее, дроча под фантазии о невозможно милом парне, который был слишком хорош для него. Или он мог найти что-то отвлекающее, чтобы быстро остудить кровь.

С большим усилием он убрал руку с члена и схватил пульт от телевизора с кофейного столика. Он нашел спортивное шоу, в котором шел обратный отсчет лучших голов года в НХЛ.

Экран заполнило лицо Далласа Кента, что быстро подействовало на стояк Троя.

— Пошел на хуй, — бросил Трой мужчине на экране.

И сразу почувствовал себя глупо.

Трой вспомнил гол, который показывали. Это было эпично: Трой обошел обоих защитников Сан-Хосе, затем отдал пас Далласу, который подхватил шайбу и ринулся к воротам. Он идеально переиграл вратаря и забил победный гол.

На экране телевизора Даллас прыгал в объятия Троя. Они оба улыбались, кричали и продолжали обниматься. Как друзья. Как братья.

Трой переключил канал и, немного полистав, наткнулся на эпизод супергеройского сериала Эдриана. Еще бы, ведь жизнь Троя была бесконечной чередой дерьма. Бывший бойфренд предстал на экране с обнаженным торсом, потрепанный в бою и потрясающе красивый.

Трой выключил телевизор. Довольно долго он сидел неподвижно, уставившись в потолок. Он гонял одни и те же мысли по кругу, силясь разобраться, как вообще докатился до такой жизни. Что сделало его таким злым и жестоким? Почему он всегда с такой легкостью высмеивал окружающих? Просто защитный механизм, способ скрыть свои тайны? Или он был таким же конченым мудаком, как и его отец? Почему его тянуло к людям, чье чувство юмора проявлялось исключительно в унижении других?

И, самое главное, мог ли он это изменить? Мог ли реально дружить с кем-то вроде Харриса, который, казалось, был полон решимости видеть в людях только лучшее? С тем, чьи поддразнивания ощущались скорее как объятие, а не как укол.

В конце концов, Трой поднялся с дивана. Он заказал суши и съел их за кухонной стойкой, пока — впервые — просматривал твиттер-аккаунт Оттавских Кентавров.

Он сам себе не мог объяснить, что его на это толкнуло, но чтение постов Харриса странным образом успокаивало. Трою казалось, будто он не просто читал, а слышал его голос, и в каждой строчке узнавал его чувство юмора.

Харрис постил много. Ведение соцсетей команды теперь представлялось огромной работой. Каждый день выходили десятки постов, и все они были навороченными: с графикой, гифками, видео и уместно подобранными эмодзи. Текст в каждом посте был продублирован на французском. Трою даже в голову не приходило, что Харрис мог говорить по-французски. Хотя, вероятно, таково было требование к его должности в двуязычном городе, как Оттава.

В самый свежем посте он выложил одну из фотографий Троя с Ильей, позирующих перед рождественской елкой с Чироном. Трой выглядел нелепо на этом снимке, но также он выглядел… счастливым. Или, по крайней мере, не несчастным.

Вообще постов с Троем оказалось довольно много. Фотографии в детской больнице, с Чироном в раздевалке. Во время тренировки — включая одну, где он смеялся над какой-то репликой Буда. Трой долго разглядывал ее, едва узнавая себя с морщинками от смеха в уголках глаз.

Позже, валяясь в постели за отсутствием других дел, он сообразил, что у Харриса, вероятно, был личный инстаграм-аккаунт.

Найти тот не составило труда. В качестве аватарки Харрис установил фото яблочного значка, который подарил ему Трой. Трой мог бы поклясться: в тот миг, как он это увидел, его сердце надулось, как воздушный шарик.

Посты почти не имели отношения к хоккею. Присутствовало много фотографий фермы его семьи и собак, которые, как предположил Трой, там жили. Фотографии с концертов, с друзьями в переполненных барах. Несколько селфи, но почти на всех свободной рукой он обнимал кого-то. Трой не удивился: Харрис казался человеком, который редко оставался в одиночестве.

Когда Трой смотрел на его фотографии — когда он вообще думал о нем — он чувствовал нечто противоположное гневу и стыду, что завладели им при виде Далласа и Эдриана на экране телевизора. Привычный узел в животе завязался снова, но теперь не из-за страха и тревоги, а от нервного возбуждения, порожденного восторгом и предвкушением.

Возможно, Трою никогда не стать таким же хорошим человеком, как Харрис, но он мог хотя бы попытаться дотянуть до уровня, ну, например, Ильи. Тот парень постоянно всех стебал, но при этом был чертовски обаятельным. К тому же, свою манеру поведения он компенсировал искренней заботой о людях, основав благотворительный фонд и будучи впечатляющим лидером команды, пусть и в своем собственном странном стиле.

Таким лидером, который смог заставить Троя почувствовать себя достаточно комфортно, чтобы совершить перед ним каминг-аут, во что Трой до сих пор не мог до конца поверить.

В Рождество он проспал чуть ли не до полудня. Куда ему было спешить? Проснувшись, он обнаружил в телефоне сообщения «Счастливого Рождества» от обоих родителей и третье, более неожиданное.

Харрис: Счастливого Рождества!

Сердце Троя ускорило ритм. Отвечать было глупо. Он не сомневался, что Харрис разослал то же самое сообщение всем в команде и, вероятно, всем, кого он когда-либо встречал в своей жизни. Кроме того, ответив, Трой лишь проведет остаток дня в надежде на следующее сообщение от него, которое наверняка не придет. Рождественским утром Харрис находился в кругу семьи, поглощенный приятными хлопотами и праздничным настроением.

Трой: Спасибо. Тебе тоже.

Он поморщился и положил телефон на кровать. Затем снова схватил.

Харрис: Как новое жилье?

О. Вопрос был адресован конкретно Трою.

Трой: Нормально. Тихо.

Харрис: Ха. В этом доме все наоборот.

Трой улыбнулся и пожалел, что Харрис не находился рядом, наполняя его одинокую квартиру оглушительным смехом. Пока Трой пытался придумать, что ответить, Харрис написал: «Вообще-то я только что вышел на улицу на минутку. Здесь совершенно тихо и спокойно».

Затем он прислал фотографию. Хлопья снега падали на гигантский двор, за которым виднелись деревья. Сбоку Трой разглядел пикап Харриса.

Он хотел, чтобы Харрис прислал свою фотографию. Хотел увидеть его со снежинками в волосах. Он просто хотел его увидеть.

Трой: Выглядит мило.

Харрис: Идеальная рождественская погода.

Харрис: Но я с нетерпением жду поездки во Флориду на следующей неделе.

За этим сообщением последовала строчка эмодзи с пальмами. Трой почти забыл, что Харрис планировал присоединиться к команде в поездке на юг. Эта мысль согрела больше, чем, вероятно, согрело бы солнце Флориды.

Трой: Я тоже.

В попытке быть тоже милым Трой добавил эмодзи с фламинго.

Харрис не ответил, следовательно, Трой провел большую часть Рождества, пялясь на этого чертового фламинго. Наконец, около девяти вечера, Харрис написал: «Только что вернулся домой. Делал сегодня что-нибудь интересное?»

Трой сел на диване, на котором лежал, и, улыбаясь как идиот, напечатал: «Я звонил маме», что было правдой и выглядело круче, чем «Я провел весь день в надежде, что ты снова напишешь».

Харрис: О. Где она сегодня?

Трой: В Брисбене. Австралия.

Харрис: Срань господня, серьезно? Я всегда хотел туда слетать.

Трой никогда особо не задумывался о путешествии в Австралию. Если он изредка и выбирался куда-то не ради хоккея, то лишь в Мексику или на Карибы в компании товарищей по команде. И с Эдрианом они строили туманные планы однажды вместе поехать на Гавайи.

Харрис: Обожаю австралийский акцент.

Трой улыбнулся и написал: «G’day» (австралийское сленговое приветствие. — прим. пер.) — почти флирт, но не слишком очевидно.

Харрис: Если ты пытаешься меня соблазнить, у тебя получается.

Троя бросило в жар, но он рассмеялся и написал: «ЛОЛ», давая понять Харрису, что не воспринял это всерьез. Его член — да, но сам Трой — нет.

Они переписывались больше часа, и за этот час Трой увидел по крайней мере восемь эмодзи, о существовании которых даже не подозревал.

В общем и целом, это Рождество стало одним из лучших в его жизни.