Принятие

Глава 11.

Охрана кинулась прикрывать императора, но в главном зале всё было спокойно, взрыв прозвучал со стороны «кладовки».

Всё произошло так быстро, что многие даже не успели понять, что это было, поэтому удалось избежать паники. Конечно, и охраны, благодаря визиту императора было много, но, если бы началась паника, то и охрану и императора бы «снесли».

Забела тоже как-то с опозданием вздрогнул и, извинившись и вежливо сняв руку Лизы со своего локтя, быстрым шагом пошёл в сторону коридора, ведущего в бывшую часовню.

Возле коридора толпилась охрана выставки вместе с императорской гвардией. Все смотрели в коридор, но никто не входил.

Из коридора тянуло запахом пыли и гари.

— Там взорвалось? — кивнул Забела в сторону коридора, ведущего в «кладовку»

Старший охранник, судя по знакам отличия, кивнул. Забела сделал шаг вперёд, света не было, он обратил внимание, что фонари, стоявшие вдоль коридора, попẚдали, видимо их снесло взрывной волной.

Сердце сжалось, неужели вот так всё и кончится. Оглянулся на императора, его со свитой уже не было видно, скорее всего уже вывели. Александр слишком боялся таких вещей. Живы были воспоминания о смерти отца и матери.

— Там были люди? — всё ещё надеясь на чудо спросил Забела

— Да, — ответил охранник, — человек десять, наверное

Вдруг из темноты коридора показался сначала один человек, он кашлял, и пошатывался, когда он вышел на свет, то стало заметно, что он весь покрыт каменной пылью.

Потом появился второй. Забела побежал в глубь коридора, за ним побежали охранники, кто-то из них отставал, чтобы подхватить кого-то из встречавшимся им людей.

— Андрей, — услышал Забела голос Лопатина. Через секунду он увидел выходящего Леонида Александровича.

Он был цел, но тоже весь в пыли.

— Где Ирэн, что с ней? — вновь всколыхнулась надежда у Забела

Лопатин странно глухим голосом растерянно произнёс:

— Я её не нашёл, Андрей, не нашёл.

Забела вошёл в «кладовку». Пришлось прикрыть лицо платком, настолько много пыли было в воздухе, сразу бросилось в глаза отсутствие стены и витражного окна с мозаикой в виде «розы».

Люди был целы, кто-то уже встал и шёл к выходу, кто-то сидел, прижав руки к голове. Кто-то тронул Забела за рукав. Он обернулся. Рядом стоял Анджей Любомирский.

— Её здесь нет, — сказал он

— Кого её? — делая вид, что не понимает о ком Любомирский говорит, спросил Забела.

Понзский шпион понимающе улыбнулся:

— Она жива, лишилась чувств, её забрали и вынесли через проём, — и он указал на взорванную стену, — их было четверо, взрыв был профессиональным, рухнула только стена и только в том месте, где была мозаика. Поэтому никто серьёзно не пострадал. Судя по всему, шли именно за ней.

— Я не знаю кого вы имеете в виду, пан Любомирский, но спасибо за информацию, — Забела коротко поклонился.

Непосвящённый человек подумал бы, что они просто разговаривали, но произошло гораздо большее. Один сказал, что ищет именно её, второй рассказал, что видел, и тот, кто «никого не искал», подтвердил, что принял информацию и будет должен.

Охранники вывели тех, кто ещё оставался. Забела стоял и понимал, что всё, что они делали, стараясь сохранить Ирэн, всё пошло прахом. Он чувствовал себя полным идиотом. Пока они всю ночь в Кремле разрабатывали возможные сценарии, их противник сделал «ход конём». А ведь был «звонок», вчера Серж рассказал, что чуть не похитили сына. И мелькнула же мысль: — а зачем? Почему не додумал?

И всё же что-то не сходилось. Если неизвестный враг все силы направляет на создание ситуации бунта в армии, то зачем ему похищать Ирэн, которая важная для императора, её легче просто убить.

На этой мысли Забела передёрнуло и сердце сбилось с ритма.

— Что с ней? — в помещение ворвался Виленский.

— С кем? — стараясь выглядеть невозмутимым спросил Забела

Виленский ошарашенно остановился, но сообразил быстро, разглядев сидевших и ожидавших помощи иностранных гостей. Увидел сидящего в стороне Лопатина и пошёл к нему.

Забела приказал вызвать исправников и отправил человека к Шувалову с короткой запиской.

***

Ирина пришла в себя. Она находилась в тёмном помещении небольшого размера, примерно пятнадцать квадратов. Лежала на узкой кровати, похоже это была комната для прислуги.

Усмехнулась: — Снова «кладовка», прямо везёт на такие места.

Радовало одно, руки-ноги целы, немного болела голова, похоже её оглушило взрывом.

Последним, что она помнила было то, что она стояла у противоположной от мозаики стены, где была сделана невысокая кладка из «белого камня», как пример работы с новым материалом. Она показывала одному из иностранцев в чём преимущество таких «камней», когда прогремел взрыв.

Словно в замедленной киносъёмке Ирина увидела, как рушится прекрасное творение неизвестного мастера, рассыпаясь разноцветными огоньками и превращаясь в пыль, потом до неё дошла ударная волна и её откинуло на стену, уши сдавило и сознание отключилось.

Ирина огляделась, слева от неё находилась невысокая тумбочка на ней стоял стеклянный графин с водой, рядом бокал из толстого стекла. С правой стороны был небольшой комод, в дверце, которого торчал ключ. Затем шёл небольшой «предбанник» и из него вела дверь. Дверь была закрыта. Окно в комнате было узкое, чуть давало свет, видно было только внутренний двор, да и то, похоже хозяйственную часть. Ирина встала, сначала подошла к графину, налила воду в бокал, понюхала. Вроде бы вода как вода. Пить хотелось неимоверно, поэтому Ирина, рассудив, что хотели бы убить, то уже бы убили, смело опрокинула в себя бокал.

После того как попила, стало легче. Ирина прошла к двери и толкнула её. Не удивилась тому, что дверь заперта. Иначе зачем взрывать Манеж, притаскивать её сюда в бессознательном состоянии, а потом не запирать дверь.

Ирина решила не кричать и не истерить, прилегла, прикрыла глаза, и стала ждать. Тем более, что голова немного кружилась. Лежать вот так вот просто было даже приятно, была пара моментов, которые омрачали это состояние, первое, в волосах и на платье было очень много каменной пыли, ну и второе, это то, что находилась Ирэн неизвестно где и неизвестно у кого.

Ирина задремала, но когда услышала, как открывается дверь, то сразу же открыла глаза. В комнату вошла пожилая женщина, на голове у неё был белый чепец, лицо круглое, добродушное, одета она была в серое платье с белым передником, из чего Ирина сделала вывод, что это форма.

— Скорее всего служанка, — подумала Ирина и, приветливо улыбнувшись, спросила:

— Не подскажешь, кто твой хозяин?

Но вместо ответа служанка как-то странно открыла рот и промычала.

— У неё нет языка, — догадалась Ирэн, — она немая. Хитрό.

Нет языка, нет возможности выдать информацию.

Служанка поставила поднос на тумбочку, отодвинув графин. Потом показала рукой на одежду Ирэн и изобразила, как будто отряхивает её.

Ирине очень хотелось переодеться и вымыться, но она решила, что безопаснее оставаться пыльной, но одетой. Мало ли что.

И, как показали дальнейшие события, Ирина была права.

Поэтому она просто попросила принести воды, чтобы умыться. Хотелось освежить хотя бы лицо.

Решила поесть, силы могли понадобиться в любой момент. Тарелки и приборы были простые, по ним тоже ничего нельзя было определить.

После еды Ирина снова прилегла, и сама не заметила, как задремала. Проснулась оттого, что кто-то, слегка навалившись сбоку из-за малой ширины кровати, расстёгивал ей платье.

Ирина резко поднялась и оттолкнула мужчину, лицо которого в темноте комнаты было невозможно разглядеть. Судя по тому, что из окна больше не было света, наступила ночь или поздний вечер, а это значит, что проспала Ирина несколько часов.

То ли от испуга, то ли, потому что мужчина не ожидал, но толчок получился сильным, и мужчина свалился на пол.

— Ирэн, — обиженно, голосом Балашова произнёс этот несостоявшийся насильник, — ты чего?

Ирина уже поднялась с кровати, и теперь стояла с другой стороны, положив одну руку на кувшин. Кувшин был из толстого стекла и мог сослужить хорошую службу.

— Граф, вы что себе позволяете? — голос Ирины дрожал, всё-таки она испугалась, но графин под рукой придавал уверенности.

— Ирэ-эн, — протянул Балашов, и Ирина с ужасом поняла, что граф сильно нетрезв. Она всегда опасалась пьяных, у людей отключаются «тормоза», размываются «ценности», не просто же так говорят «пьяному море по колено».

— Вы пьяны, вам лучше уйти, — вежливо, но холодно сказала Ирина.

Какой Балашов в подпитии Ирина не знала, этого ей память Ирэн не предоставила, может он «мягкий и пушистый», а может и «скрытый агрессор». Она вспомнила, что, когда-то в прошлой жизни посещала курсы самообороны, так вот там их вела женщина, и на одном из занятий она говорила, что с пьяными лучше не общаться. Но, если они начинают вам что-то говорить, предъявлять вдруг претензии – старайтесь увиливать, но при этом ни в коем случае не проявляйте агрессию в ответ.

— Ирэ-эн, вот как у тебя это получается, ты здесь не у себя, а снова командуешь? Может спросишь, где ты? — Ирине показалось, что голос Балашова стал трезвее.

— Хорошо, — с дрожащим голосом удалось справится, и Ирина спросила:

— Где я?

— Не скаж-жу, — снова пьяным голосом протянул Балашов, склонил голову вбок, всё также оставаясь сидеть на полу, потом добавил, — вернее скаж-жу, но за поцелуй.

— Тогда вам лучше уйти, — снова холодно произнесла Ирина

Балашов встал, и Ирине это не понравилось. Рост у него был огромный, по сравнению с ней, и, хотя он и стоял в полутора метрах от неё, да ещё и через кровать, всё равно было неприятное ощущение опасности.

— Какая ты стала неприступная, у-ух, а я, между прочим, хотел помочь, но теперь не знаю, зачем тебе такой сильной помогать, — снова протрезвевшим голосом сказал Балашов.

— Кирилл, — Ирина решила попробовать более мягкий подход, — ты понимаешь, что меня будут искать, зачем ты меня похитил?

Балашов засмеялся, некрасиво запрокинув голову назад. В темноте казалось, что головы у него нет вовсе.

— Это не я тебя похитил, но…я могу помочь…, если ты будешь поласковей, — и он стал обходить кровать, двигаясь к Ирине

— Кирилл, стойте, вы же не такой, — Ирина решила использовать подход увещевания, — вы же красивый, у вас и так много женщин, зачем вам я?

Балашов навис над Ириной и почти уткнулся носом ей в волосы, зашептал:

— А мне не нужны другие, я когда увидел тебя там в Никольском, с тех самых пор ты ме снишься.

Ирина начала отступать, покрепче прихватила графин, размахнулась и как могла, так и врезала Балашову графином. До верха головы не дотянулась, удар пришёлся справа по левому уху графа.

Он закричал:

— Су-ука, су-ука, — ухватился руками за ухо, и Ирина поняла, что шутки кончились, сейчас её будут убивать. Вдруг дверь распахнулась и в проёме появился человек, со свечой в руке, он спросил:

— Господин граф, с вами всё в порядке?

— Да, — продолжая держаться за ухо и с ненавистью смотря на Ирину, резко ответил Балашов

— Вас ждут, наверху, просили найти срочно, — сказал этот человек.

Балашов ещё раз зло взглянул на Ирину, так и не выпустившую графин из руки, отступил и вышел из комнаты в приоткрытую дверь.

Ирина обратила внимание, что тот, кто приходил, был достаточно старым, и он внимательно оглядел и её, и комнату прежде, чем закрыть дверь.

Ирина присела на кровать, ноги её не держали, она отлично понимала, что если бы не этот слуга или кто он там, то Балашов мог бы вполне её избить, а может и похуже.

Где же я? — подумала Ирина, — кому могло понадобиться моё похищение, да ещё и Балашов здесь.

Что-то мелькало в голове, ей казалось, что ещё чуть-чуть и она ухватит мысль и поймет, но усталость и стресс явно были в этом плохими помощниками.

Зато на подоконнике Ирина обнаружила таз с водой. Она умылась, и на всякий случай соорудила «пионерскую» сигнализацию. Она поставила таз на стул, а стул придвинула к двери, если кто-то зайдет, то таз свалится и она будет готова к … Только вот к чему… или к кому?

Визуализация мозаичного витража в "кладовке"