Принятие

Глава 1.

На подъезде к столице дороги улучшились и детей перестало укачивать. Конечно, в карете всё ещё было жарко, но и дети и Ирина начали получать удовольствие от поездки.

Ирина научила детей играть в «города», и в процессе игры сама узнала много названий, которые не пересекались с теми, что были в её прежнем мире.

В Москов въехали ближе к вечеру. Дом наместника, даже не так, особняк наместника находился в северной части столицы, на Разгуляе, занимая приличный кусок земли с небольшим парком внутри невысокого забора. Большое здание, выстроенное классическом стиле, оно тем не менее поражало обилием интересных деталей.

По центру особняк был в три этажа, с большими окнами, без особых украшений. Только вход был расположен на небольшом возвышении и на лестнице располагались несколько скульптурных композиций. Сам же центральный вход был сделан в виде портика с колонами. А вот два флигеля слева и справа, явно были пристроены позже и имели несколько отличный вид. Потому как были украшены различными витыми барельефами, Ирина точно не помнила, как это называется в архитектуре, но на ум пришло забавное «рококо».

Прасковья Валуевна уже была там. Лопатиным выделили правый флигель с отдельным входом, что было невероятно удобно, поскольку таким образом никто никого не стеснял и не испытывал неловкости.

Дом был оборудован канализацией, была проведена горячая вода, да и все комнаты были подготовлены к приезду гостей.

Ирина ещё раз порадовалась, что нашлось такое прекрасное решение, она даже представить боялась, как бы их встретили в доме Виленского, особенно когда его нет, а там только его сестра, которая не побоялась даже пойти на преступление и совершить подлог, пока брат отсутствует.

Дети, утомлённые дорогой, были вымыты и уложены, а Ирина, Леонид Александрович и все остальные, задействованные в мануфактурной выставке, стали обсуждать что и как они будут делать с утра.

Не было только графа Забела, который ещё на подъезде к столице, извинился и поехал к себе. Ирине было жаль, что Андрей Забела не может остаться с ними, но она понимала, что это не Никольский уезд, это столица и здесь совершенно по-другому будет выглядеть пребывание графа под одной крышей с Ирэн.

Как и всегда дел было невпроворот. Ирина с отцом должны были поехать в Мануфактур-коллегию, чтобы получить выставочный паспорт, с которым они должны были поехать в Манеж, где и проходила выставка. По паспорту у них уже должно было быть выделено помещение, где они будут размещать свои товары.

Звучало всё неплохо. Но Ирина предполагала, что не всё так просто делается как звучит, особенно в большом городе.

Ну да ладно, — уже засыпая, подумала Ирина, — «волков бояться в лес не ходить».

***

Рано утром, после сытного завтрака, которым их обеспечил местный повар, Ирина с отцом поехали в Мануфактур-коллегию.

Письмо-приглашение на выставку было подписано министром, но, конечно, сам он не занимался такими вопросами, для этого и была создана мануфактур-коллегия.

Несмотря на раннее утро в здании Коллегии, которое располагалось недалеко от Манежа, в одном из переулков, было многолюдно.

Ирине с отцом пришлось просидеть около часа, пока один из чиновников, наконец-то соизволил обратить на них внимание. Леонид Александрович показал приглашение и их сразу провели на второй этаж к кабинету главы мануфактур-коллегии.

Главой коллегии был Александр Васильевич Алябьев. Мужчина примерно сорока пяти лет встретил Леонида Александровича и Ирэн весьма неприветливо. Внимательно рассмотрев письмо-приглашение от Тенишева, он строго взглянул на Ирэн.

— Госпожа Виленская, а вы сами собираетесь выставляться на мануфактурной выставке? — спросил он

— Ирэн Лопатина, баронесса, — Ирина не собиралась давать повод какому-то чиновнику себя унижать, поэтому говорила сухо — и я не понимаю ваш вопрос.

Леонид Александрович подобрался, тоже почувствовав, что ситуация становится странной.

— Что же здесь непонятного, Ирэн Леонидовна, — неприятно улыбнулся глава мануфактур-коллегии и повторил, — я спрашиваю, вы действительно сами собираетесь выставляться на выставке?

Ирэн оглянулась на отца. Леонид Александрович спросил:

— Позвольте господин Алябьев, но я тоже не понимаю ваш вопрос. Какая разница кто собирается выставляться.

— Значит паспорт я выписываю на вас, господин Лопатин? — чиновник продолжал задавать вопрос, не объясняя причину

— Объясните нам в чём разница, если вы оформите документ на меня или на отца? — Ирина решила, что надо заканчивать этот странный допрос.

— Но как же, госпожа баронесса, там не будет женщин, представляющих товары. Если я впишу в паспорт вас, вы попадёте в списки и это опубликуют в газете. И все узнают, что вы сами стоите на выставке, — наконец-то снизошёл до объяснения чиновник.

Понимая, что снова совершенно не вписывается в картину этого мира, Ирина тем не менее сказала:

— Вписывайте моё имя, не волнуйтесь,

А про себя подумала:

— Я переживу

После кабинета главы Ирину с отцом отвели в большой зал, где, за одним из десятка стоящих в зале столов, им выдали выставочный паспорт. Это был плотный лист бумаги с большой печатью, на которой были изображены всё те же купола, но не с орлом, а с чем-то похожим на молот и наковальню. Ирина подумала, что много позже, лет этак через двести молот и наковальня легко могут трансформироваться в «серп и молот*».

(*серп и молот – символ, олицетворяющий единство рабочих и крестьян. Являлся главной государственной советской эмблемой, а также одним из основных символов коммунистического движения)

Но для себя решила, что пусть уже лучше остаются купола, чем придёт «кровавое время», когда брат шёл на брата, а тех, кто использовал серп в своём нелёгком крестьянском труде, объявили кулаками и врагами. И под эгидой «красного террора» отнимали всё, что люди вырастили. А она постарается, чтобы её изобретения помогли империи в этой реальности стать сильнее и сделать жизнь для людей комфортнее.

Казалось, что неприятности кончились, особо не начавшись, и сейчас дело только за тем, чтобы всё привезти в Манеж и подготовится к открытию, которое должно было состояться через день

Но когда приехали в Манеж и передали документ представителю мануфактур-коллегии, встречавшему участников, тот странно взглянул на Ирэн и Леонида Александровича. Потом снова посмотрел в паспорт, хмыкнул, но пригласив жестом руки следовать за ним, повёл Лопатиных мимо уже почти собранных красивых стендов.

Ирэн смотрела по сторонам и гадала, где же будет их место. Когда они дошли до центра, Ирина с замиранием сердца подумала:

— Неужели нас разместили здесь, в самом центре мануфактурной выставки?

Но нет, служащий прошёл мимо и повёл Лопатиных дальше. И они прошли весь Манеж и завернули в коридор, за которым находилось небольшое полутёмное помещение, в котором ничего не было возведено.

Служащий остановился, ещё раз взглянул на паспорт, потом на Лопатина и сказал:

— Вот, ошибки нет, но вам выделили именно это место, хотя это и очень странно, потому что мы обычно его используем для хранения, если нужно временно что-то сложить.

Ирина усмехнулась про себя:

— Здравствуй гостеприимная столица.