Принятие

Глава 14.

Часом ранее.

Кирилл безуспешно искал хоть что-то, что могло бы помочь ему выбраться из этой комнаты. Вдруг в какой-то момент он увидел, что под дверь просунули небольшой, свёрнутый квадратом лист бумаги.

Незнакомым почерком было написано:

«Не спите, постараюсь открыть дверь, вы должны вывести её из особняка до четырёх утра. Дверь будет открыта. Доброжелатель»

Подписи не было, но Балашов отчего-то сразу поверил, что это действительно доброжелатель. И стал ждать.

Было сложно бороться со сном, в комнате не было окон и очень скоро Балашову стало не хватать воздуха. В какой-то момент ему показалось, что он уснул, а когда проснулся, то уже был день и дядя, неприятно улыбаясь сообщил ему, что…

Вскочил, обливаясь потом, подошёл к двери, толкнул, дверь тихо отворилась.

—Пора

Вышел в коридор, огляделся, дом как будто вымер, не было слышно ни звука. Где держали Ирэн он помнил хорошо, надо было пройти на другую сторону дома, но зато оттуда по «чёрной» лестнице, которая использовалась слугами, можно было беспрепятственно выйти во внутренний двор.

Сколько раз он пользовался этой лестнице, когда Жозефина жила здесь в доме дяди. Мелькнула мысль, а не причастен ли дядя и к её смерти?

Дошёл по коридору до крыла слуг, толкнул дверь.

—Надо же, — подумал Балашов, — не обманул «доброжелатель»

У подоконника возле узкого окна сидела Ирэн, лицо её, поначалу светившееся надеждой, вдруг приняло скорбное выражение и из тёмных глаз, казавшихся бездонными в полумраке комнаты, полились слёзы.

— Вы, — безнадёжно как-то спросила Ирэн, — ну почему это вы?

— Ирэн, у нас мало времени, я здесь, чтобы помочь тебе.

Ирина вдруг заметила, что Балашов стал каким-то другим. Выглядел поникшим, даже его золотые кудри потускнели.

— Почему я должна вам верить?

— Потому что я не предатель! Я возможно не самый умный и надёжный человек, но я не предатель, никто не скажет, что граф Балашов предал государя и империю, — с жаром прошептал Балашов.

Кирилл Балашов смотрел на Ирэн и ждал.

А Ирина сидела и думала, может ли она довериться этому человеку. Ещё ни разу за всё то время, что она здесь, ни он, ни его мать не показались ей людьми слова. Что, если это всё очередная подлость.

— Я вам не верю, граф, но, похоже, что у меня нет выбора и я либо сижу здесь и жду вашего дядю, либо иду с вами, — Ирэн помолчала и добавила, — я выбираю действие.

Балашов облегчённо вздохнул:

— Тогда пойдёмте скорее, уже начинает светать

Ирина двинулась вслед за графом, похоже, что он хорошо ориентировался в доме дяди и уверенно шёл пока ещё тёмными коридорами, уводя Ирину из этого «змеиного логова».

На одном из поворотов они наткнулись на людей Ставровского, которые сначала увидев Балашова расслабились, но когда заметили, что он не один, то достали оружие и пошли на них с Ирэн, старясь заблокировать их в узком коридоре и не дать пройти к лестнице, которую уже было видно.

Балашов оттолкнул Ирэн в одну из небольших ниш и вытащил шпагу и кинжал. Глядя на то, как он дерётся, Ирина вдруг поняла, что нашла в нём прежняя Ирэн Виленская. Двигался Балашов словно танцевал: вот он ногой отпихивает одного из нападающих и стремительным броском наносит тому удар рукоятью шпаги по голове, сразу отходя назад и принимая удар от другого противника, выставив руку с кинжалом.

Наконец-то удалось прорваться, Балашов схватил Ирэн за руку и впихнул её в узкий проход, за которым начиналась «чёрная» лестница.

Ирэн остановилась, находясь в каком-то ступоре. Но Балашов поторопил её:

— Это ненадолго, сейчас по крайней мере пара человек из них придёт в себя, и они пойдут за нами.

Они начали спускаться по узкой тёмной лестнице, было сложно, потому что ничего не было видно. Вдруг они услышали грохот и шум, донёсшийся откуда-то из жилой части дома.

Наконец лестница закончилась, но дверь оказалась заперта. Позади раздался топот сапог, и Ирина поняла, что они сами себя загнали в ловушку. Сейчас в этом узком пространстве Кириллу не отбиться.

Балашов пробежал вперёд и резко ударил в дверь ногой, дверь распахнулась, Ирина ощутила свежий воздух, ворвавшийся в затхлую атмосферу лестницы из приоткрытой двери.

Во дворе шёл бой.

Балашов оглянулся, увидел, что их преследователи заходят на последний пролёт и схватив Ирину за руку, крикнул:

— Держись прямо за мной, будем прорываться, пока не понятно кто и с кем там воюет, но похоже, что пришли за тобой

Выскочили во двор, Балашов сразу захлопнул выбитую им дверь и подпёр её огромным чурбаком, служившим, видимо, для рубки дров.

Ирина снова поразилась, тому, что граф вовсе не оказался изнеженным слабаком. Наверняка тяжёлый стокилограммовый пень, он с лёгкостью передвинул к двери. Конечно, можно было списать на адреналин, но сама она даже на адреналине такое передвинуть вряд ли бы смогла.

Времени не было подумать, но мысль мелькнула, что вот именно в таких обстоятельствах, когда стоит выбор между жизнью и смертью, между честью и бесчестием и проявляется настоящее в человеке. И ей, похоже, повезло, что Балашов, несмотря на все свои недостатки, всё-таки не шагнул за ту грань, из-за которой нет возврата. Пил, обманывал, гулял, играл, но в критический момент сделал верный выбор.

Во дворе действительно шёл бой, но явно, что перевес был на стороне людей в имперской форме. Ирине с Балашовым ничего не мешало, чтобы добраться до выхода из двора.

Балашов по-прежнему шёл впереди, Ирина держалась за его спиной. Вскоре их заметили.

Ирина оглянулась, стараясь найти тех, кто стал ей дорог, графа Андрея и барона Виленского. Почему-то она была уверена, что они должны быть здесь.

К ним подбежали гвардейцы и махнули рукой на ворота, мол, давайте не задерживайтесь, бегите на выход.

Обходя дерущихся, Ирина и так и держащий её за руку Балашов, стали пробираться к воротам. Уже осталось метров десять до ворот, когда они распахнулись и в проёме появился барон Виленский. Увидел Ирэн, лицо его озарилось радостной улыбкой, которая сразу же исчезла, и он закричал, махнув рукой:

— Падай! Падай!

Что-то громыхнуло, но в голове реакция на «падай» сработала раньше и Ирина, не мешкая, мешком упала на вытоптанную землю. Краем глаза увидела, что спустя пару секунд рядом тяжело упал Балашов.

Ирина так и лежала некоторое время, пока, наконец, не почувствовала, что её аккуратно поднимают с земли.

Это был Виленский. Он помог Ирине подняться и теперь стоял очень близко и держал ей практически обнимая.

Почему-то Ирина подумала о том, что выглядит она сейчас, наверное, не очень, да и пахнет так же. Но в глазах барона не было отражения этих её мыслей, он смотрел как буто не веря, что можно вот так просто стоять рядом.

Ирина оглянулась, Балашов почему-то так и лежал, уткнувшись лицом в землю.

— Что с ним? — спросила Ирина, немного откашлявшись

— Он мёртв, — раздалось сзади голосом Андрея Забела.

Ирина посмотрела ещё раз, но не увидела ни крови, ни каких других следов ранений.

— А-а как? — недоумённо спросила

Забела, уже передавший гвардейцам связанного, но всё ещё не пришедшего в себя Ставровского, перевернул Балашова, и Ирина увидела на кителе небольшое отверстие от пули. Крови почти не было. Такое бывает только если человек умирает мгновенно, сердце останавливается и кровь перестаёт идти, потому что её больше нечему перекачивать.

— Вот, — кивнул Забела в сторону Ставровского, — кто его убил. Целился, похоже, в вас, Ирэн Леонидовна, но вас спасло то, что вы так быстро среагировали на крик Сержа, а вот Балашов не успел.

— Так значит он меня спас? — спросила Ирэн

— Я бы так не говорил, — своей манере ответил Забела, — но одно совершенно без сомнений, умер он вместо вас.

У Ирины не было чувств к Балашову, но она посчитала правильным сказать:

— Он не был предателем, в нужный момент он сделал верный выбор.

Забела кивнул, принимая информацию.

***

Расположение Каспийского корпуса недалеко от границы с Ханиданом.

Утро застало Якоба сидящим за столом и пытающимся написать письмо Фетх Али-шаху. После бессонной ночи дипломатические способности и язык сошли на нет. Фразы получались отрывистыми и грубыми.

Морозову тяжело было находить слова, и он не понимал, что происходит в империи, почему они, победители сидят здесь в дерьме, и он вынужден просить помощи у правителя, по сути, побеждённого государства.

Вдруг раздался звук рожка, это был условный сигнал от постовых, которых Морозов выставлял каждую ночь, в надежде, что придут новости из столицы.

Вышел из палатки и увидел въезжающий на территорию лагеря небольшой караван, состоящий из четырёх крытых повозок.

Караван сопровождали казаки. Морозов пригляделся и узнал сотника Алексея Каледина. Побежал навстречу.

Алексей соскочил с коня, и они с Морозовым обнялись. Они не были большими друзьями, но для Морозова это было больше, чем просто приезд знакомого сотника, это был привет из дома, когда зимой ты открываешь посылку и достаёшь оттуда тёплый, связанный мамой шарф, который греет тебя и защищает от холодного зимнего ветра.

— Вот, Яша, снарядили меня, твоя Ирэн и наша Лидия Артамоновна. Вези, говорят, Алексей гостинцы на границу, а то пропадает там товарищ наш, Якоб Морозов.

И Каледин показал, что привёз несколько сотен пудов порошка, мыла меньше, «хлебного вина» для лечения, смеясь сказал, что еле-еле своих казаков удержал от того, чтобы «полечится» в пути, и двух докторов. Докторов этих Якоб тоже знал, это были стажёры-студенты из больницы в Никольском.

Так и не написанное письмо Фетх Али-шаху Морозов сжёг.

Жизнь налаживалась. А через два дня прибыл полк Паскевича и Морозов, передав Паскевичу командование Каспийским корпусом, забрав с собой князя Дадиани и Али -Мирзу, вместе с сотней Каледина поехал в столицу.

После разговора с Паскевичем стало понятно, что всё, что произошло было спланированной диверсией. Вроде Шувалов раскрыл большое количество шпионов, но ясно одно, главного кукловода пока не нашли.

***

Москов. Дом в Столешниковом переулке

—Про Ставровского можете забыть, — казалось, что говоривший был простужен, —с ним проблему решу я, он не доживёт до первого допроса, но, вы должны решить вопрос с этой Ирэн Виленской-Лопатиной. Мне она в империи сейчас не нужна. Но и убивать её не надо, она может понадобиться потом, когда власть поменяется.

Уитворт так и не смог организовать отправку Ирэн Виленской и теперь был вынужден стоять перед этим страшным человеком в маске.

А между тем человек в маске продолжил:

— Вас тоже скоро найдут, грубо работаете, вам надо менять того, кто решает проблемы, у него слишком приметный «почерк». Подумайте о том, чтобы исчезнуть и увезти с собой Виленскую.