Приз победителю

Глава 67

В баре «Париж» все так же звучал в потрескивающих динамиках голос Эдит Пиаф. Ка-Лей сидела за столиком, колупая с бутылки-подсвечника застывший воск и потягивая теплую уже кока-колу. Время от времени она доставала сотовый и просматривала раздел сообщений, но ничего нового не находила. Девушка никак не могла взять в толк, куда запропастилась Джорджина. Сестра никогда не опаздывала. Более того, она всегда приходила на встречу раньше условленного срока.

Всякий раз, когда дверь бара открывалась, Ка-Лей оглядывала лица вошедших в надежде, что среди них окажется Джорджина. Но сестра все не приходила, и поселившаяся в душе Ка-Лей паника только усиливалась. С течением времени в голове стал звучать голос, повторявший:

— Она не придет… Она не придет… — И так без конца.

Ка-Лей старалась игнорировать внутренний голос. Девушка так нуждалась в Джорджине, что готова была ждать ее появления хоть весь день. Только с сестрой она чувствовала себя бодро и уверенно. Но вот прошло уже полтора часа с условленного времени встречи, Джорджина так и не объявилась, и Ка-Лей охватила паника. Она едва дышала и не могла произнести ни слова, даже крикнуть, ибо со странной ясностью вдруг осознала, что с сестрой случилось нечто ужасное.

Выскочив из бара, девушка помчалась домой и бежала всю дорогу до своего подъезда. Ворвавшись в квартиру, в которой, как и следовало ожидать, находилась одна только Люси, Ка-Лей с криком: «Где Джорджина?» — влетела в ее спальню и застыла, округлив от ужаса глаза, когда заметила царивший в комнате страшный беспорядок.

— Почему вещи Джорджины разбросаны? Где она?

Следом в спальню английской сестры со слезами на глазах вошла Люси. Ка-Лей сразу заметила, что сестра чем-то расстроена.

— Что случилось? Куда подевалась Джорджина?

— Боюсь, Джорджина уехала.

— Куда уехала? Что ты имеешь в виду?

Люси подошла к туалетному столику Джонсон.

— Вот, взгляни. В этой коробке она всегда хранила свой паспорт. Теперь его здесь нет. А вещи разбросаны потому, что она, похоже, уезжала в страшной спешке. Да и взяла с собой только самое необходимое, а все остальное бросила! Кошмар, правда?

Ка-Лей стояла посреди комнаты и качала головой, словно отказываясь верить в такое развитие событий. Люси подошла к сестре и продемонстрировала пустую коробку. Ка-Лей взяла коробку и некоторое время гипнотизировала ее взглядом, как если бы надеялась, что от этого документ снова появится.

— Вместе с паспортом исчезли все ее бумаги и туалетные принадлежности.

Сжимавшие коробку руки Ка-Лей тряслись все сильнее, а глаза становились все больше по мере того как она, обозревая свидетельства внезапного отъезда Джорджины, проникалась этой мыслью.

— Ты знала, что она собирается уехать? Она говорила тебе что-нибудь об этом? — спросила Люси.

Младшая из сестер медленно покачала головой. При этом из ее глаз выкатилось несколько крупных слезинок. В следующее мгновение она вышла из овладевшего ею ступора и устремилась на поиски своего телефона.

Когда зазвонил сотовый Мэнди, его хозяйка накрывала столы, готовясь к вечерней смене.

Люси стояла в дверях спальни и прислушивалась к отрывистым репликам, которые Ка-Лей бросала в трубку, силясь понять по ним содержание разговора.

— Мэнди? Это Ка-Лей, сестра Джорджины. Скажи, ты ее видела?.. Нет… Я тоже… И на квартире ее нет… Понятно… мне очень жаль… Да, пожалуйста, если можно… О'кей… Буду ждать… Спасибо… Пока…

Как только Ка-Лей кончила говорить и отключила телефон, Мэнди позвонила Мэнну:

— Нет, Ка-Лей не знает, где она, что очень странно, поскольку в последнее время они неразлучны… Кроме того, не в привычках Джорджины исчезать, никого не предупредив… Это не говоря уже о том, что по городу бродит маньяк и убивает молодых красивых женщин… В силу всего этого я и решила позвонить тебе.

Мэнн отключил телефон. У него перехватило спазмом желудок, как если бы его сдавило жестокой ледяной рукой, и по телу стал распространяться вселенский холод, от которого стыла в жилах кровь. Неужели Джорджина стала повой фигурой на шахматной доске убийцы?

Инспектор, не откладывая дела в долгий ящик, поехал на квартиру, где жили сестры. Ка-Лей находилась в состоянии сильнейшего шока и не могла говорить.

Все объяснения давала Люси.

— Только Джорджина могла забрать это. Взяла самое необходимое — то, что представляло для нее ценность.

— Значит, она забрала не все вещи?

— Нет. Возможно, остальное ей просто не очень нужно. Надеюсь, у нее все хорошо и сестра к нам еще вернется.

Мэнн повернулся к Ка-Лей, которая не выбиралась из постели Джорджины с тех пор, как легла.

— В последнее время ее что-нибудь тревожило?

Ка-Лей посмотрела сначала на Мэнна, потом на Люси. Детектив подумал, что она скажет хоть что-нибудь, но девушка лишь покачала головой и уперлась взглядом в пол.

Инспектор перешел к осмотру оставшихся после Джорджины вещей. Он не нашел ее паспорта, но нашел кое-что другое — небольшой фотоальбом. Мэнн пролистал альбом с самого начала. Первые фотографии изображали Джорджину в детстве. На одном из этих снимков она, завернутая в белое одеяльце, возлежала на руках некоего имевшего горделивый вид мужчины. Внизу рукой Джорджины было начертано: «Я и папа». Далее шел снимок маленькой женщины, стоявшей рядом с Джорджиной-подростком, обнимавшей ее за талию, с сопроводительной надписью: «Я и мамочка». После снимков Джорджины в детстве и отрочестве следовали многочисленные фотографии, сделанные фотоавтоматом и запечатлевавшие в разных комбинациях и ракурсах ее в компании с Ка-Лей.

Мэнн знал, что Джорджина ни при каких обстоятельствах не бросила бы этот альбом. Или Ка-Лей. В этом у него не было никаких сомнений.