Приз победителю

Глава 9

Мэнн, пробираясь мимо сновавших по коридорам полицейских, спустился по лестнице в холл и, прежде чем выйти на улицу, некоторое время постоял. В холле, выложенном черно-белой кафельной плиткой, приятно пахло полиролью с запахом лаванды и средством «Брассо» для придания блеска бронзовым и латунным элементам декора. Джонни поздравил себя с желанной передышкой от службы на Новых территориях, за что, похоже, следовало благодарить Уайта. Мэнну всегда нравилось здание штаб-квартиры. Кроме того, теперь он, вместо того чтобы ловить нарушителей пограничного режима, будет заниматься настоящим делом, расследовать серьезное преступление. А если повезет и дело окажется успешно раскрыто, он, возможно, останется здесь на более длительный срок и не вернется в тот медвежий угол, куда его сослали.

С мыслями об этом инспектор вышел на улицу и зашагал в направлении Центрального района, занимавшего по количеству магазинов, банков и коммерческих предприятий первое место в городе. Он шел туда, где вонзались в небо золотистые небоскребы, улицы были застроены дорогими бутиками и где располагалась самая престижная гостиница в мире — «Ройал кантонис». Представители местной элиты часто заключали сделки в находившемся при гостинице спортивном баре, куда посетитель мог попасть, миновав дорические колонны у входа и повернув в фойе налево.

Войдя в бар, Мэнн обнаружил сидевшего у стойки Джеймса Дадли-Смайта. Этот уроженец Англии и воспитанник Кембриджа, проживший большую часть жизни в Гонконге, был сказочно богат, обладал большим домом на вершине скалы и владел целым парком «роллс-ройсов», который обслуживали два водителя, работавших посменно. Но деньги не принесли этому человеку счастья. Циркулировали слухи, что он сильно пьет и может достичь эрекции только применяя насилие. Лишь боль, испытываемая предметом его вожделения, вызывала у толстосума возбуждение. Ни на что другое он уже не реагировал.

Каждый вечер Дадли-Смайт приводил домой новых женщин, но утром большей частью не мог вспомнить, получил ли то, за что заплатил. Многие девушки знали, что если дать ему хорошенько выпить, «покупатель» отключится и они получат свои деньги, не затратив на это ни малейших усилий. Находились, однако, и такие, которым в этом смысле не повезло.

Мэнн уселся за стойку рядом с объектом своего профессионального интереса.

— Как поживаете, Джеймс? — спросил он, беря у официанта порцию водки со льдом.

Как всегда, Дадли-Смайт был одет безукоризненно — спортивный пиджак, шейный платок, отутюженные брюки и сверкающие ботинки. Он имел обыкновение говорить, что о происхождении и воспитании человека можно судить по состоянию ногтей. Его собственные ногти находились в безупречном состоянии, так как он каждую неделю посещал маникюршу.

— Ничего себе, спасибо, Мэнн. А вы? Еще не женились? Я был уверен, что вы обвенчаетесь с той английской девушкой, которую как-то раз видел с вами.

— Боюсь, я с ней так и не обвенчался. — Инспектор покрутился на высоком барном стуле. — Слишком занят для таких вещей. Кстати, о моей занятости. Я тут расследую одно важное дело и полагаю, что вы можете мне помочь.

Джеймс не совсем твердой рукой поставил пустой стакан на стойку и жестом предложил бармену наполнить его.

— Жаль, что не обвенчались… Мне казалось, она идеально вам подходит. Такая же злючка, как вы, не правда ли? — Сказав это, Джеймс Дадли-Смайт исподволь посмотрел на собеседника.

Инспектор промолчал, позволив старому пропойце еще какое-то время потешиться. Он ждал, когда бармен наполнит его стакан, чтобы приступить к делу.

— Все еще играете в крикет? Вы в курсе, что из вас получился бы отличный игрок? Полагаю, впрочем, что этому немало поспособствовала частная английская школа, в которой вы учились. А также, разумеется, ваша мать-англичанка, наградившая вас идеальным с этой точки зрения сложением.

— У меня нет сейчас времени для игры в крикет, Джеймс. Я слишком занят, о чем уже имел честь вам сообщить.

— Очень жаль. Итак, продолжайте, молодой человек. Кажется, вы упомянули о каком-то серьезном деле… Я весь внимание.

Чтобы добиться концентрации собеседника на интересовавшем его вопросе, Мэнн окликнул бармена и строгим голосом велел тому принести наконец выпивку.

— Слышали когда-нибудь о гвейпо[3] или китайце, который в занятиях садо-мазо доходит до крайностей?

Джеймс вцепился в принесенный барменом стакан с виски и кивком велел подать еще одну порцию. Намек на его сексуальные пристрастия пришелся миллионеру не по душе, и он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Как-то раз Мэнн арестовал Дадли-Смайта за то, что он на вечеринке приковал наручниками к кровати некую иностранку, не знавшую правил общения с ним, после чего пустил в дело кнут. В результате девушка некоторое время провела в госпитале, откуда и подала на своего обидчика жалобу. Впрочем, в своих обвинениях она не упорствовала, а когда на ее имя пришел значительный чек, так и вовсе самым волшебным образом излечилась от всех ран и травм.

— Послушайте, Мэнн, тот инцидент имел место уже довольно давно, и я дал вам по этому поводу исчерпывающие объяснения…

— Джеймс, отхлестать даму по заднице — это одно, но пытать ее — это совсем другое дело. Поэтому я желаю знать, не упоминал ли кто-нибудь из ваших знакомых женщин о человеке, который в подобных утехах перешел все пределы и испугал ее? Такие жалобы или разговоры в последнее время имели место?

Дадли-Смайт сделал большой глоток виски и задумчиво произнес:

— Это больше характерно для Филиппин. Там сейчас можно безнаказанно и не такое себе позволить — если вы понимаете, что я имею в виду. Но среди китайцев я подобных людей почти не встречал, тем более среди европейцев. Но вас ведь не сексуальные игры такого рода интересуют, инспектор. Вы охотитесь за психом, не так ли?

Мэнн посмотрел на старого хитреца и ухмыльнулся. У этого пропойцы случались-таки временами озарения.

— Вы правы, Джеймс. Но он не просто псих, он — собиратель трофеев, причем его трофеи исключительно сексуального характера. И еще ему нравится причинять боль женщинам. Возможно, с осознания этого у него все и началось.

— Какие ужасные, однако, бывают на свете типы, старина, — сокрушенно покачал головой Дадли-Смайт. По блеску в его глазах Мэнн понял, что старый извращенец не купился на объяснения.

— Мне нужно, чтобы все было легально, Джеймс, и я имел возможность ее допросить. Поэтому мне подойдет любая свидетельница — от шестнадцати и старше.

— Разумеется, разумеется. Я ведь не педофил какой-нибудь… Ну так вот, обдумывая ваши слова, я пришел к выводу, что, возможно, и впрямь смогу вам помочь. Есть одно место, куда мы все время от времени наведываемся… — Он глотнул виски и облизал губы. — Мы все — это люди, любящие подобные развлечения, а место называется клуб «Мерседес». Там работает некая девица… Кажется, ее зовут Люси, она китаянка. Настоящая профи в одной очень узкой специальности. Вот с кем вам нужно побеседовать.

Мэнну показалось, что когда Джеймс произносил эти слова, по его телу пробежала дрожь.