Приз победителю

Глава 89

Чан стоял перед Луном, почтительно кланяясь Мастеру горы или, иначе, Голове дракона.

Тот жестом предложил сесть. Хозяин отнюдь не торопился начинать разговор, хотя ему было что сказать зятю. Чан здорово устал, хотел домой, и ему было не до разговоров. Он только что вернулся из России и приехал сюда — не по своей воле — прямо из аэропорта. Его, что называется, вызвали на ковер. И финансист «Во син син» в этой связи ужасно злился. Это не говоря о том, что тесть послал его на рядовое, в общем, задание, которое мог выполнить любой из сотни прихлебателей. Складывалось такое впечатление, что Лун чуть ли не намеренно унижал его, и Чан не мог не задаваться вопросом, сколько еще времени это будет продолжаться и как долго он сможет все это терпеть.

— Я смогу более квалифицированно сообщить вам о результатах поездки завтра утром. Мне необходимо просмотреть кое-какие цифры и…

Лун махнул рукой, предлагая замолчать.

— Я не собираюсь говорить с тобой о русских. — Сложив на животе руки, он откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Чана. Что-то в выражении лица тестя Чану не понравилось. Хотя ему уже доводилось видеть подобный грозный взгляд, раньше он всегда предназначался кому-то другому. Неожиданно у честолюбца пересохло в горле, и он с замирающим сердцем попытался представить себе, о каком из его многочисленных неблаговидных поступков узнал тесть.

— Я всегда думал, что у нас с тобой, Чан, существует полное взаимопонимание и мы одинаково смотрим на вещи. Выяснилось, однако, что я в этом смысле обманывался, ибо стоит мне только на минуту закрыть глаза… — тут Лун саркастически усмехнулся, — как ты устремляешь свой взгляд куда не следует.

— Боюсь, я не совсем понимаю, к чему вы клоните, — ответил Чан чуть более небрежно, чем следовало.

Лун с размаху стукнул кулаком по столу.

— Мне следовало бы вообще вырвать тебе глаза, чтобы ты не смел оскорблять меня подобным образом. Так, я узнал, что ты за моей спиной заигрываешь с другими руководителями сообщества. А также обхаживаешь наших союзников исключительно с пользой для себя.

Чан более не мог сдерживать захлестнувшее его негодование.

— Я заработал для «Во син син» огромные деньги! — бросил он.

— Да, но твои методы… скажем так, оставляют желать лучшего. Ты просто змея.

— Вот уж не думал, что общество «Во син син» основано на этике. Без наших вливаний в порноиндустрию последняя никогда бы не достигла нынешнего размаха.

Лун подумал, что бравада и хвастовство зятя переходят все мыслимые пределы, и разозлился сильнее прежнего. Чтобы немного успокоиться, он вскочил с места и прошел к окну. Чан бросил взгляд ему в спину, отметив про себя, как поднимаются и опадают под пиджаком плечи тестя и как сотрясается от сдерживаемой ярости вся его небольшая фигура. Когда Лун повернулся наконец, Чан понял, что тесть по-прежнему находится в высшей точке кипения.

— Я — Голова дракона и Мастер горы, а не ты, Чан. А раз так, мне, а не тебе решать, что хорошо и что плохо для сообщества и во что следует вкладывать деньги. Ты предал меня, затеяв игры за моей спиной и унизив меня. Люди все видят. Их не обманешь. — Мастер Горы вернулся к столу и, перегнувшись через столешницу, устремил яростный взгляд на родственника, смотревшего не мигая перед собой. — Похоже, мой бесценный зять, ты не отдаешь полностью себе отчет в том, что наделал. По твоей вине я потерял лицо, а такое не прощается. Когда ты в первый раз пришел ко мне — сильный храбрый парень и перспективный юрист, получивший образование в Англии, — люди сказали мне, будто ты, чтобы выдвинуться, предал своих родственников и даже кое-кого из них убил. Но я не захотел их слушать. Потом они сказали мне, что ты предал своего лучшего друга. Я не поверил и в это. Тогда люди сказали, что ты коварная змея с холодной кровью, меняющая кожу в зависимости от обстоятельств. Но я и это пропустил мимо ушей. А вот теперь вижу, что они были правы.

Чан поднялся со стула, вытянулся в струнку и кивал как заведенный, словно соглашаясь с каждым словом тестя. При этом кожа на его лице словно подернулась пеплом, а руки, которые он держал по швам, едва заметно подрагивали. Он буквально ел глазами босса, изображая безграничную преданность.

— Этого не повторится. Прошу Мастера горы и Голову дракона простить своего покорного слугу. — Не спуская глаз со старика, он пятясь двинулся к выходу и неслышно выскользнул за дверь.

Оказавшись на улице, разжал кулаки и осмотрел алые полосы на ладонях, оставленные впившимися в кожу ногтями.

— Ты, старик, смотрел сейчас в глаза своего преемника, — пробормотал честолюбец под нос. — И разговаривать в таком тоне со мной тебе больше не придется.