Призрак древних легенд

Глава 6

Утро выдалось на удивление погожим и солнечным. Ласковые теплые лучики проникали через высокие ажурные окна и играли на позолоте, делая холл еще отвратительней, чем при свете светильников. От царившей вокруг меня пафосной, аляповатой роскоши буквально сводило скулы. А учитывая разламывающуюся, после вчерашнего перенапряжения, голову, настроение у меня было отвратительное. Еще и кто-то из моих пленников обделался ночью. Несло из кладовки, как из вокзального сортира. Задержав дыхание, быстренько еще раз уколол их для страховки снотворным и выскочил вон. Что ж они жрали-то такое, что от вони глаза разъедает⁈

Отдышаться вышел на улицу. Хорошо! В меру морозно. Воздух свеж, прозрачен и наполнен ароматом хвои, идущим от выстроившихся вдоль забора молоденьких сосенок. Зачерпнув полную пригоршню снега, с наслаждением растер лицо. Голову немного отпустило. Повторил процедуру в тщетной надежде, что боль уйдет совсем. Не ушла. Так и осталась, монотонно ввинчиваясь буравчиками от висков к глазам. Я знаю, от этой боли нет спасения. Никакие доктора, лекари, целители, лекарства сейчас не помогут. Только время. Оно лечит все. К вечеру должно отпустить, а пока придется помучиться.

Вернувшись в дом, заглянул в гараж. Чего-то подобного я и ожидал. На таком монстре мог кататься только больной на всю голову урод, каковым и был Кракен. Огромный, ярко-красный с какими-то серебристыми и золотистыми вставками, безвкусно натыканными тут и там, автомобиль сверкал в свете ламп. Он подошел бы какой-нибудь эпатажной звезде эстрады, но никак не уважающему себя серьезному коммерсанту, каковым хотел казаться бандит. Как с такими закидонами Кракену удавалось поддерживать реноме авторитета криминального мира? Или остальные еще хлеще?

Придется искать такси. Надо только ополоснуться и переодеться. Вчерашние приключения не лучшим образом отразились на моем внешнем виде. Взглянув на себя в зеркало, скривился. Ввалившиеся красные глаза с черными кругами вокруг, лицо бледное, волосы растрепанные. Настоящий упырь. Кстати, надо бы побриться. Вроде вчера неподалеку мелькнула вывеска цирюльни. Вот прямо сейчас и зайду.

Только к парикмахеру я попал не сразу. Задержался у неприметного заведения со скромной, незатейливой вывеской «Кофе и сдоба». Если бы не умопомрачительные ароматы, разливающиеся по всей улице, прошел бы мимо этого милого, уютного местечка. А так, пришлось завернуть на запах. Симпатичная девочка-продавщица, отличный душистый кофе и горячие, с пылу с жару булочки убедили меня, что это мир не так уж и плох, как я о нем думал еще несколько минут назад.

Аксель Стаал — пожилой, кругленький, добродушный брадобрей, словно сошедший с картинок из детских книжек скоротал процесс бритья ненавязчивой беседой. Вернее говорил только он, а я все больше слушал. Удивительно, но мои ночные разборки с бандитами никого из соседей не потревожили. Самого Кракена здесь знали как успешного дельца, связанного с рыбным промыслом и доброго, уважаемого соседа. А что приезжали к нему всякие странные личности, так он же с портовыми вынужден был дела вести, а там сплошь ворье да отрепье. И куда только Великий Князь смотрит⁈ Давно бы выжег каленым железом этот рассадник криминала. Все равно от отбросов, живущих там, пользы совершенно никакой. Ну, да, ну, да… А работорговец и убийца Кракен уважаемый человек только потому, что он сосед и, вроде как, из их круга. Знакомая логика.

Вспомнилась избитая до полусмерти и изнасилованная Сольвейг, которая, едва придя в себя, порывалась уйти к больной матери. Мальчишки, добывающие пропитание разбоем. Забитые, замученные рабы в клетках на базе банды. Мои жизни, проведенные в таких же трущобах. И обаяние цирюльника тут же исчезло. Почему-то подумалось, что именно такие благополучные, благообразные, пузатенькие бюргеры взрастили фашизм. И опять я вспомнил Землю! Почему? Столько лет не вспоминал. Думал, что она совсем забылась. Ан, нет! Все больше и больше мелочей всплывает из мутной тины памяти. И мама… Почему я никогда не думал как она жила, после того как узнала о моей смерти⁈ У нее же кроме меня никого не было! К горлу подкатил тяжелый комок.

— Молодой человек, с Вами все в порядке? — сквозь серую пелену проявились участливые глазки Акселя. Захотелось от души шарахнуть кулаком между этих добреньких глазок, чтобы переносица хрустнула и хлынула кровь. Едва сумел себя сдержать.

— Да, — я тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли, отчего боль в виски заколотила с новой силой. Ненавижу менталистику! А вчера использовать ее пришлось много и часто. Вот и расплата, — В порядке. Не выспался. Держите, — я сунул ему в руку первую попавшуюся купюру и вывалился на свежий воздух.

— Молодой человек! Молодой человек! — через мгновение, перебирая коротенькими ножками, за мной выбежал колобок Аксель, — Подождите! Здесь много! — он тряс в воздухе купюрой в двадцать гривен. Да, многовато. Раз в десять. Но… Плевать! Мне просто стало противно находиться здесь. Может не зря именно этот благополучный райончик выбрал для жизни один из самых кровавых бандитов города? Вот из-за таких добродушных с виду и черных душой Акселей?

— Купи детям конфет, — я пренебрежительно, не оборачиваясь, махнул рукой и поспешил к выезду с Цветочной, где уже дважды промелькнули знакомые желто-черные силуэты такси.

— Спасибо, молодой человек, заходите еще, — радостно верещал мне вслед цирюльник. Я раздраженно дернул плечом, едва сдерживаясь, чтобы не вбить воздушным кулаком обратно в цирюльню навязчивого брадобрея. Видимо почувствовав мое настроение, Аксель тут же скрылся в своем заведении.

Таксист в этот раз мне попался молчаливый, за что я был ему безмерно благодарен. Хватило трескотни парикмахера. До трактира добрался быстро, дороги практически пустые. Заходить через главный вход не стал, постучался в дверь для работников. Отворили сразу. Крепкий вышибала, пожав мне руку, мотнул головой наверх. Да, кто бы сомневался! Старый хрыч, наверное, вообще никогда не покидает свое логово.

— Явился? — неприветливо зыркнул на меня Кнуд.

— А ты не рад? — я криво улыбнулся, и уселся на стул, откинулся на спинку и прислонился затылком к прохладной стене, прикрыв глаза.

— Нет, — выплюнул трактирщик, — Если бы я хотел приключений, остался бы на ушкуе.

Я пожал плечами:

— Ты неплохо заработал на мне, старый. Так что не нуди.

— Оно не стоит проблем с «Оком».

— А у тебя проблемы с «Оком»? — приоткрыв один глаз, я взглянул на Кнуда. Бандитскую рожу старого разбойника перекосило.

— Со вчерашнего вечера в трактире сидят. Тебя ждут.

Быстро они на меня вышли. Правда, я особо и не прятался. Но все равно. Бандитов да изменников они бы так искали! Проспать такой заговор — это умудриться надо!

— Ну, раз со вчерашнего вечера, то еще немного подождут. Что с девочкой?

— Все как просил, Кровавый, — старик ощерился в ехидной улыбке. Он заметил, что мне не особо нравится такое прозвище и специально вставлял его к месту и не к месту, — Квартиру купили. Недалеко от центра. Подальше отсюда. Чуню с матерью туда перевезли…

— Сольвейг…

— Что? — потерял мысль Кнуд.

— Она Сольвейг. Чуни больше нет. Забудьте, — я злобно оскалился. Старик побледнел. Он что, меня боится?

— Зачем она тебе, парень? Ты не похож на добряка, — трактирщик подозрительно посмотрел на меня и отвел глаза, — Девочка и так натерпелась. У нас здесь жизнь не сахар.

Что же ты, старый хрыч, не переживал за нее, когда она на улице выживала? Да и не видел я вас в порту, воюющих с бандой работорговцев. И не надо мне заливать, что вы ничего не знали. Знали! Но проще разойтись бортами, тем более, если нет конфликтов интересов. А их у вас с портовыми не было. Как там сказал в первую нашу встречу? «Тут все такие?» Так что же ты сейчас доброго дедушку радеющего за всеобщую справедливость из себя строишь? Совесть проснулась? Не смеши! Нет у нас совести. Ни у тебя, ни у меня. Совесть для таких как мы ненужный, а то и опасный для жизни рудимент. Я тоже не из благотворительности девчонке помог. Если бы бандиты не пришли ко мне, я бы о ней и не вспомнил. А вот то, что она до последнего держалась, чтобы меня не сдать — стоит дорого.

— Не твое дело, старый, — отрезал я, — Но я отвечу. Роду нужны преданные люди.

— Роду⁈ — хохотнул старик, но, наткнувшись на мой серьезный взгляд, осекся, — Кровавый, мы простолюдины. Вольные охотники. Нас аристократы терпят, но при этом ненавидят. Мы для них, как кость в горле. Свободная, неподконтрольная никому сила. Ты думаешь, тебе позволят основать свой род?

— Мне не нужно их позволение, — я зло прищурился, — Я и есть род. А девочка захочет рискнуть и стать кем-то большим — пойдет за мной. Нет — это будет ее выбор. Крышей над головой я её обеспечил. Мать вылечат. Вылечат же?

— Не знаю. Лекаря я им нанял лучшего из нам доступных.

— Все в руках Богов, — я пожал плечами, и заставил себя подняться с такого удобного и уютного стула. Головная боль хоть и стала меньше, но окончательно не ушла, продолжая монотонно долбиться в виски, — Ладно, пойду, поговорю с этими из «Ока».

— Теодор, — окликнул меня Кнуд, исковеркав имя на эллинский манер.

— Что? — обернулся я, уже переступив за порог.

— На счет рода… Ты серьезно? — он смотрел с недоверием, опаской и восхищением, как на помешанного, готового спрыгнуть со скалы, чтобы доказать миру, что он может летать.

Я усмехнулся:

— Более чем, старый. Более чем.

Кнуд покачал головой:

— Ты безумец, но если у тебя получится… — и его и так не очень добродушное лицо исказила злая гримаса. Похоже, старый пират не очень жалует аристократов. Он еще раз покачал головой: — Ты это… Кровавый… В общем, там в зале ребята… Наши… Если что, помогут.

— Вряд ли понадобится. Но, спасибо, — я кивнул, приложив руку к груди и вышел, чувствуя спиной испытующий взгляд Кнуда.

Приятно. Правда, приятно. До этого с вольняшками у меня были только деловые отношение. За исключением момента, когда я вытащил Ворона из эллинской тюрьмы. Но даже тогда, я преследовал свои интересы. Фроди мне был нужен на перспективу. Заброшенные земли манили своими тайнами и от их разгадки я отказываться не собирался. А Кочки — лучшая база для организации экспедиции вглубь аномалии. Да и понравился мне этот тихий городок. От мысли приобрести там домик я пока не отказался. Я вообще не люблю менять свои планы.

Все остальное, что происходит сейчас — лишь досадные мелочи. Именно поэтому я решил разгрести их одним махом, не откладывая на потом. И поддержка братства охотников сейчас как никогда кстати. Показать Великому Князю, что я не зарвавшийся одиночка, а представитель одного из центров силы — дорогого стоит. И не думаю, что помочь мне — инициатива одного трактирщика. Пойти против государственной машины… Такие вещи в одиночку не решаются. Скорее всего, сейчас он говорил от лица всех вольных, ну или их большей части. Вопрос в другом — какую цену они запросят за свою помощь? А то, что она бескорыстная, поверит только наивный идеалист. Но плюсы перевешивают минусы. Теперь Ингвар не будет на меня сильно давить. Положение у него и так шаткое и ссориться с охотниками, которые не дают спокойной жизни захватчикам в Пограничье, идея не самая лучшая.

Едва я спустился в общий зал, со всех сторон раздались приветственные крики. Совершенно незнакомые мне люди радостно вздымали вверх пивные кружки, будто я их старый приятель, с которым они съели не один пуд соли. О том, что акция спланирована, говорил еще и тот факт, что обычно в это время в таверне людей не бывает, лишь пара-тройка ранних посетителей, зашедших подлечить здоровье с устатку. А сегодня зал практически забит. И в основном матерыми мужиками с суровыми, а порой и откровенно бандитскими рожами. А вот девочки подавальщицы куда-то исчезли.

Раскланиваясь с приветствующими меня совершенно незнакомыми людьми и улыбаясь им как старым друзьям, я добрался до столика в самом углу, где с напряженными лицами замерла парочка мужчин, внешне ничем не отличающихся от окружающих, но, тем не менее, совершенно чужими здесь. Было видно, что служивым не очень комфортно находиться в этом месте, но приказ есть приказ.

— Добрый день, господа. Мне передали, что вы меня искали? — я без спросу подсел к безопасникам.

— Господин Раевский? — уточнил один из них, тот, что постарше и поуверенней.

Усмехнувшись, я кивнул. Можно подумать, у них нет моего описания.

— Он самый.

Безопасники поднялись и вытянулись, как на плацу, приложив ладони к сердцу:

— Пресветлейший и державнейший самодержец Великий Князь Новгородский Ингвар Лодброк приглашает господина Раевского Федора Михайловича посетить свою резиденцию на острове Рунсала в любое удобное время. Здесь пропуск и все необходимые документы, — мужчина протянул мне пакет, запечатанный целой россыпью сургучных печатей. В пропахшем рыбой и чадом зале припортовой таверны воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь доносившимся из кухни стуком ножа о разделочную доску:

— Ну, ни хрена ж себе! — чей-то изумленный вскрик, как выстрел разорвал повисшее в воздухе безмолвие. На несдержанного тут же яростно зашипели. Но с репликой я абсолютно согласен. Надо же — монарх приглашает, а не велит. Ой, неспроста все это!

Я тоже нехотя поднялся, и принял конверт, проверив целостность печатей. Ну и как мне полагается отвечать на приглашение по местному этикету? Вряд ли он здесь такой же, как при дворе Ласко. Но точного знания от меня и не требуется. Тем более я тут как бы простолюдин. Не предполагал я так быстро взлететь до самого монарха. Поэтому просто кивнул:

— Передайте Великому Князю, что буду сегодня восемнадцать часов. Мне надо подготовиться к визиту, не идти же в таком виде, — служака, оглядев меня, кивнул, а я на всякий случай уточнил, — Это время будет удобным?

— В любое время, — подтвердил «голос» князя. Сильно я, видать, нужен монарху, раз на такие жертвы ради меня готов пойти. График людей столь высокого уровня обычно расписан не на один месяц вперед и окно в нем выкроить неимоверно сложно. Чем же его так приперло-то⁈

— А теперь, господа, приглашаю отобедать со мной, — я с улыбкой кивнул им на пустой пока стол, — Несмотря на скромность заведения, кормят у старого Кнуда отменно.

Безопасники помялись, но все-таки уселись обратно, не теряя при этом напряженной концентрации. Буквально тут же рядом появилась подавальщица. Значит, девушки просто прятались в подсобке, на случай обострения ситуации. А сейчас, когда ситуация успокоилась, закружились вокруг столиков, принимая заказы. Молодец Кнуд, еще один плюсик ему в копилочку — бережет персонал. Примолкший, было, зал оживился, загомонил, обсуждая только что услышанное. Не каждый день одного из них приглашает сам Великий Князь. Служивые тоже заметно расслабились, но настороженно постреливать по сторонам не прекратили.

Когда на нас перестали обращать внимание, я тихонько спросил:

— Итак, господа, слушаю вас.

Эсбэшники сделали вид, что не понимают, что я от них хочу.

— Вы же еще что-то хотели сказать, — усмехнулся я. А глазки-то у ребят забегали. Да и не сложно было догадаться. Жесты, взгляды, движения — все говорило о том, что есть и вторая часть послания для меня, не предназначенная для чужих ушей, — Не стесняйтесь, здесь не любят любопытных. Подслушивать нас никто не будет. Кроме ваших коллег, разумеется.

— Мы не настолько всесильны, чтобы слушать каждую портовую забегаловку, — улыбнулся старший. Тот, что моложе, все так же безмолвствовал, контролируя окружающую обстановку.

— Да мне все равно, — я безразлично пожал плечами, — Так, я вас слушаю? Времени у меня мало, поэтому прошу не тянуть.

Старший еще раз окинул зал острым взглядом и, наклонившись ближе ко мне, произнес:

— Князь Юрий Мстиславович Лобанов просит господина Раевского заехать к нему перед визитом к Великому Князю.

Вот как! Один князь приглашает, второй просит… Расту! Вот только не понятно — Наташин папа решился на свою игру? Чувствует, что земля под ногами закачалась, и решил меня убрать, справедливо опасаясь, что я мог узнать лишнее в разборках с бандой? Вряд ли. Слишком Лобанов зависим от Великого Князя, противники не простят цепного пса Ингвара, даже если это будет им выгодно. Поэтому не будет Юрий Мстиславович делать необдуманных поступков, а моё устранение таковым и является. Особенно после официального приглашения во дворец. Иначе, с возможностями князя, мне просто не дали бы дойти до таверны, приняв на подходе. А сейчас поздно — я официальный гость монарха. Слишком большой резонанс будет, если я бесследно исчезну. Скорее всего, Лобанову поручено озвучить мне предложение, ради которого и устроили вокруг моей персоны все эти танцы с бубнами. А во дворце будет только официальная часть. Для всех. Я побарабанил пальцами по столу. Любопытно, ради чего все-таки такие кружева? Гадать бессмысленно, скоро узнаю и так.

— Хорошо, я принимаю приглашение Юрия Мстиславовича.