9. Робер. Любовь и кровь

Закутавшийся в плащ багровый

По городу шел Робер, славный рыцарь,

Ничто беды не предвещало скорой…

Вдруг перестали петь синицы,

Спугнул их лязг железа, а звон шпор

До рыцаря-поэта долетел,

Затем едва лишь слышный разговор,

Не безрассуден Робер, хоть и смел…

Он встал в тени, слышны движенья ног,

Убийцы не заставили их ждать,

Теперь лишь Робера клинок

Расправе может помешать…



Утренний ветер зашевелил занавески, Робер открыл глаза и нехотя встал. Вскоре он переместился за стол, где нашлись початая бутылка вина и недописанный сонет. Однако, пробежав сонными глазами по строчкам, Робер не узнал свой почерк. Мало того, на столешнице лежали совсем не стихи, а аккуратно сложенное и запечатанное письмо. Молодой маркиз почувствовал аромат роз, запалил свечу и поднес конверт к огню. «Любезному другу». Четко и лаконично. И даже предусмотрительно: если письмо попадет в чужие руки, будет непонятно, кому оно адресовано и от кого.

Робер с нетерпением вскрыл конверт, откуда выпали пара алых лепестков роз и небольшая записка. «Приходите сегодня вечером, после шести в сквер, рядом с аллеей Любви. Вас встретят и проведут в нужное место. До встречи». Подписи не было. Робер еще несколько раз прочитал строки и задумался, закрыв глаза. Но мысли еще не успели сформироваться, как рядом обнаружился еще один конверт. Показалось, что бумага имела бордовый оттенок и пахла гарью.

Робер отложил письмо Шарлотты в сторону (а он был уверен, что писала именно она) и вскрыл второе послание. «Сударь! Остерегайтесь поспешных поступков и опасных встреч! Не выходите сегодня из дома». В конце также отсутствовала подпись. Робер удивленно приподнял бровь и усмехнулся. Интересно, что за нахал смеет ему указывать? Маркиз не боялся никого и ничего в этом мире, но больше всего не любил наставлений и советов. Особенно, если они исходили непонятно от кого.

И тут произошло невероятное. Записка вспыхнула алым огнем в руках, и Робер в испуге выронил ее. Листок разгорелся еще ярче и сиротливо опал на пол черным пеплом. Вскоре задымился и сам конверт. Стало понятно, что это послание от мага Огня. Возможно, от очень сильного. Кто знает, не стоит ли сам Игнис за этим?

Робер хотел еще раз перечитать письмо от возлюбленной, но понял, что и это стало невозможно. Бумага потемнела, покрылась мелким зеленым мхом и вскоре разъехалась на мелкие кусочки от простого прикосновения пальцев. Видимо, он ввязался в опасную игру, если сегодняшние письма имеют магическую защиту и уничтожаются сразу после прочтения.

Маркиз налил в кружку вина и сделал небольшой глоток. Хмель успокоил нервы, но не голову. Встречаться ли ему с Шарлоттой? Этот вопрос казался важным. Старая детская любовь не давала покоя, она червем точила грудь изнутри. Робер, конечно, стремился к своей любви, к ненаглядной Шарлотте. Однако, она уже сосватана за принца Адольфа, и свадьба состоится скоро. Стоит ли компрометировать невесту и ставить под удар не только свою жизнь, но и ее честь? Однако, никто не заставляет бездумно нырять в ее постель. Можно провести обычную дружескую встречу. Робер усмехнулся. Ему казалось, что это свидание не сможет быть «просто дружеским». А если рассуждать с другой точки зрения? Еще дней десять, и Шарлотта наденет на себя фату и уедет из страны. Когда еще он сможет повидать свою королеву? Конечно, она не была пока королевой, но для маркиза другие королевы казались ненастоящими. Единственной и неповторимой была только она, милая Шарлотта!


В шесть вечера аллея Любви медленно опускалась во мрак. Красные фонари то едва тлели, то разгорались все настойчивее. Эти молчаливые маячки мерно качались на столбах и указывали путь мужчинам, желающим познать грязную любовь. В окнах салонов мерцал неяркий свет, укутанный плотными шторами. Слышались женские хохотки, тренькание пьяного пианино, хлопки шампанского. По улице прогуливались дамы легкого поведения, заискивающе улыбаясь. Некоторые осмеливались приподнимать юбки, оголяя мраморные влекущие ножки. Робер мило улыбался им, но не более. Он ждал.

Минут через пятнадцать к нему подошла полногрудая женщина, фигура которой показалась знакомой. Незнакомка скрывала свое лицо темной вуалью и вдобавок постоянно обмахивалась кружевным веером. Это выглядело странным, ибо солнце уже посылало последние лучи, дул небольшой, но холодный ветер.

— Сударь, не желаете развлечься?

— Нет, нет…

— Не спешите с ответом, — парировала дама и опустила веер. — Не узнаете?

— Вы? — Робер не стал называть имени, но все понял. Нет, это была не Шарлотта. Перед ним стояла Изабелла, родная сестра принцессы. Робер знал, что под пышным платьем скрывается неброская мальчишеская фигура. А объемный бюст наверняка являлся поддельным. Не красавица, но интриганка! Конечно, это очень мудро со стороны Шарлотты: не приходить самой, а послать младшую сестру. Изабелла пока свободна, никакие злые языки, глаза и уши, если они следят и слушают, не смогут донести об этой встрече королю. А если и донесут, тот не обратит внимания. Франциска сейчас больше волновали дела и честь старшей дочери.

— Пойдемте, только не оглядывайтесь. Возможно, за нами следят, но это неважно. Возьмите меня под руку.

И они медленно зашагали по мостовой, стараясь не попадать под свет фонарей, прячась в темных углах широких столичных улиц. Пару раз Роберу слышались шорохи и бряцанье шпор, но вскоре они прекратились. Изабелла нарочно несколько раз подставляла губы для поцелуя, и маркиз слегка касался прекрасных маленьких губ своими.

Они сделали два-три круга, обогнув Царскую площадь, меняя маршруты, заходя в темные узенькие переулки, минули маленькие мостики, нависающие над черными водами многочисленных каналов. Ночной город утопал в сказочной красоте. Гранитные набережные с цепными оградами, статуи рычащих львов и раскинувших крылья сказочных грифонов. Бледная луна на небосклоне и плеск морской волны, кричащие чайки, лай бездомных собак, мявканье кошек. Все это осталось позади через полтора часа неспешной прогулки. По мнению Изабеллы, любые соглядатаи оказались запутаны и, либо отстали, либо сочли бессмысленной дальнейшую слежку.

Казалось, что все вокруг уснуло, и лишь железный Карл Первый вновь простирал свою руку над городом, привечая героев и карая переступников.

Когда ночь уже полностью вступила в свои права, Изабелла провела Робера в небольшой садик, примыкающий к королевскому дворцу. За зарослями шиповника обнаружилась лестница, ведущая вниз. Когда они спустились, Изабелла постучала условным стуком в крепкую деревянную дверь.

— Наденьте маску! — прошептала Изабелла, и подала Роберу узкую карнавальную маску, скрывающую глаза и нос. — Удачи!

Произнеся последнее слово, интриганка скрылась в темных кустах, а дверь отворилась. В проеме загорелась свеча. За ней показалась неухоженная бородатая голова и что-то промычала.

— Повторите еще раз, — переспросил Робер, но слуга, по-видимому, был немым. Вновь нечленораздельно мыкнув, бородач просто махнул рукой, зовя за собой.

По дороге им встретилось несколько сонных слуг, но маркиза в полутьме, да еще и в маске, конечно, никто не признал. А багровый плащ Робер предусмотрительно снял у входа.

Они прошли несколько коридоров и витых лестниц, через некоторое время Робер почувствовал аромат роз и понял: цель близка. Действительно, ступив еще несколько шагов, немой проводник указал на левую дверь ладонью и посторонился. Маркиз осторожно постучал и, услышав слово «Войдите», сказанное шепотом, медленно открыл дверь.

Шарлотта сидела за небольшим столиком в маленькой полутемной комнатушке. Лишь пара тонких свечей горела, чадя. Стол накрыт с изыском, но скромно. На двоих. Графин с красным вином и два бокала, ваза со свежим виноградом и яблоками. Рядом на блюдечке лежало несколько кружочков имбирного печенья и шоколад.

— Закройте дверь, маркиз… Там есть защелка, — прошептала Шарлотта. Она сегодня одета в пышное белоснежное платье, украшенное живыми розами. Белые локоны волос свободно спадали на плечи, голубые глаза внимательно смотрели, а приоткрытые губы манили. Робер понял, что дама надела свое свадебное платье, к которому не хватало разве что фаты. Бросив короткий взгляд назад, кавалер нащупал в неярком свете щеколду и решительно задвинул ее.

— Теперь нам никто не помешает. Присаживайтесь, любезный друг! — прошептала Шарлотта, касаясь ладонью хрустального бокала.

— Как вам будет угодно, миледи.

Минуты две они молчали, ибо каждый чувствовал себя неловко. Наконец, Шарлотта медленно погладила своей холеной ручкой стенки бокала, согревая холодное стекло:

— Робер, смелее! Неужели вы не рады встрече со мной. Давайте выпьем вина.

— Давайте, — согласился Робер. Он не понимал к чему этот маскарад. Зачем Шарлотта надела свадебное платье?

— Надеюсь, моя сестра вас не слишком утомила? — прошептала дама, наполняя бокалы себе и Роберу.

— Совсем нет, — усмехнулся маркиз. — А вы к ней не ревнуете? Мы даже целовались.

— Нет, любезный друг! — Шарлотта медленно глотнула вина. — Ибо вскоре вы поймете, что поцелуй поцелую рознь.

Робер чуть не подавился, но вовремя спохватился и отставил наполовину осушенный бокал.

— Что вы хотите этим сказать, Шарлотта?

— Как вы знаете, скоро состоится моя свадьба. Я надолго, быть может, навсегда, покину родную землю.

— Конечно. И, нам вероятно, не стоило встречаться. Тем более в такой обстановке.

— Вы меня обижаете, Робер. Неужели вы уже не любите свою маленькую детскую подружку?

— Да, но ваши обязательства?

— Пусть сгорят во Тьме все обязательства! Поцелуйте меня! Скорее.

Робер не смог противиться и, качнувшись, подался вперед. Шарлотта подставила полураскрытые губки и медленно, смакуя, испила этот долгий обворожительный поцелуй, словно сладкую божественную патоку. Роберу ударило в голову вино и нежный розовый аромат вперемешку с запахами духов и губной помады. Он почувствовал, что задыхается от неземного наслаждения.

Шарлотта чуть отстранилась.

— Робер. Это мое свадебное платье, но я не люблю своего жениха. Я люблю тебя. Возьми же меня, возьми! Сними с меня это платье первым, любезный друг! Будь сегодня моим женихом.

Шарлотта бросилась на грудь Робера, словно весенняя блудливая кошка и принялась лихорадочно расстегивать застежки камзола. Робер обнял свою королеву, и вскоре они скрылись за небольшой ширмой, где любовников ждала небольшая, но довольно мягкая постель.

Робер умом понимал, что поступает неправильно, но страсть и желание женщины оказались настолько сильны, что молодой маркиз не мог устоять. Не прошло и нескольких минут, как они оказались без одежд. Скомканное свадебное платье полетело на грязный пол вместе с белыми кружевными чулочками, свеча колыхнулась и погасла, а в темной спаленке раздался приглушенный, но радостный женский крик.

Амулет на груди Робера накалился докрасна, маркиз чувствовал, как ногти Шарлотты впиваются в его плечи, оставляя багровые царапины. С балдахина вниз поползли побеги молодых роз, щедро опутывая разгоряченных любовников. Цветы нещадно кололи шипами, но влюбленные не чувствовали этого, ибо их поглощала взаимная страсть. Вскоре волшебная сила Робера стала нарастать и розовые лепестки взметнулись вверх, опаленные жарким магическим огнем. Занавески затлели и задымились, а молодой маркиз, сделав последнее движение, замер, утонув в белоснежных волосах своей женщины.


Через несколько минут они снова сидели за столиком, одетые лишь в белые рубашки на голое тело.

— Проклятье! — Робер, потеряв ориентацию в полутьме, случайно облился вином.

— Милый! Неужели, ты не можешь зажечь свет? — рассмеялась Шарлотта.

— И, правда… — Робер устало щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Видимо, энергия еще не восстановилась даже для такой простой магии. Второй щелчок также оказался впустую. Лишь на третий раз на конце мизинца вспыхнул слабый огонек, которым и смогли зажечь потухшие свечи.

— Я… я не знала тебя… Ты — просто бог! — прошептала принцесса.

Робер усмехнулся, продумывая ответ, и тут ему послышалось, что снаружи комнаты кто-то громко чихнул.

Маркиз бросился к двери и быстро распахнул ее. Полутемный коридор зиял пустыми каменными сводами, но за ближайшим поворотом послышался удаляющийся топот маленьких ножек. Ловить шпиона не хотелось, тем более, в одной ночной сорочке. А что, если, это — просто любопытный ребенок? Тогда как Робер будет выглядеть, если столкнется в коридорах с прислугой или иными обитателями дворца? Ходили непроверенные слухи, что новый король ночами самолично обходит все помещения со свечою и обнаженным клинком. Ибо до безумия боится предательского заговора.

— Успокойтесь, Робер. Наверняка, сын кухарки подглядывал, — усмехнулась, причесываясь Шарлотта. — Кстати, мы в ее комнате. Бедняжка Сесиль уродилась косой на один глаз, куда уж ей искать замужества. Стала безотказной потаскушкой, прижила мальчонку непонятно от кого. Николя уже двенадцать, вот он и любопытствует, что там происходит в маминой спальне…

— Я согласен, что топот ног похож на детский, но вот чих! Густой, протяжный. Так могут чихать лишь взрослые люди.

— Ты слишком подозрителен, любезный друг. Ну, откуда тут взрослые. Разве что немой и тугой на уши Пьер. Ну, он и спугнул маленького шпиона. Сам слуга подглядывать и подслушивать не станет. Он самозабвенно верен мне, в отличии от иных. У Пьера есть причины ненавидеть Франциска. Старый король, хоть и был добр, иногда наказывал. Этому бородачу вырвали язык и отрезали уши. По навету моего папаши. Да, да. Правда, Франциск предлагал сразу отрубить слуге голову, но Карл смягчился. Знаешь, чем провинился Пьер? Ты меня слушаешь?

Однако Робер уже полностью погрузился в себя, практически не воспринимая слова и звуки. Движением мысли он проник в свое сознание, судорожно ища скудные магические резервы. Сердце бешено колотилось, качая кровь по набухшим венам. Маленькие импульсы, как верные слуги, шарили по всем уголкам телесной и ментальной оболочки. Наконец, в голову были собраны мельчайшие искорки, из которых можно плести волшбу. На лбу выступила испарина, и маркиз открыл глаза. Все это произошло за пару мгновений, но Шарлотте они показались вечностью.

— Простите, сударыня, — Робер отер рукавом лоб.

— Где вы витали, любезный друг? В своих поэтических снах?

Робер знал, что не все маги способны на быструю регенерацию, а уровень принцессы все-таки на четыре пункта ниже, хотя…

— Покажите-ка свой амулет? — попросил маркиз.

— Что-то случилось? — Шарлотта кокетливо оголила плечико и вытащила цепочку со звездой, переливающейся зеленым. Бросив мимолетный взгляд, принцесса слабо вскрикнула. На амулете проступала четкая «девятка» вместо привычной «восьмерки».

Робер знал, что у принцессы вот уже пару лет, как восьмой уровень. В поединках она не участвует, развитием дара не занимается, значит… Значит, она повысила уровень за счет любовника! И сделала это прямо сейчас! Маркиз лихорадочно полез за пазуху и извлек на свет свой амулет. Цепочка запуталась, и алая звезда лежала на ладони тыльной стороной. Дрожащими пальцами Робер перевернул амулет… Четырнадцатый!

— Как это понимать, Шарлотта⁈

— Просто… просто… Мы очень нужны друг другу!

— Но, это противоречит закону сохранения магических энергий. Ничего не может прийти просто так! Если один человек потерял уровень, другой должен получить. И наоборот. Невозможно, чтобы оба получили, ничего не потеряв!

— Взаимная любовь делает богаче, а ненависть — беднее. Вероятно, мы еще очень мало знаем об этих звездочках, — прошептала Шарлотта.

— Мало? Да почти ничего! Откуда они появляются у верховных магов? Почему при обряде посвящения на алтаре в храме ровно столько звезд, сколько ожидается новорожденных? Я слышал о случаях, когда приносили девять детей, а звезд было восемь…

— Почему?

— Потому что один из девяти умирал на пороге храма!

— Нужны ли тебе ответы на эти вопросы? Главное, что мы приобрели от нашей связи, а не потеряли! — Шарлотта томно потянулась к Роберу и подмигнула. — Может быть, повысимся еще на единичку? А, любезный друг?

Однако, Робер осторожно отодвинулся.

— Извини, но я слишком вымотался. Не столько физически, сколько магически. А любовь без магии подобна простым животным инстинктам.

— Но ведь так живут многие. Ремесленники, деревенщина. Кто не достиг третьего уровня.

— А животные не имеют и первого! Прости, но я уже не могу иначе. Любовь без магии — не любовь! А сейчас я истощен! Мне едва хватает сил, чтобы просто убрать за собой, — с этими словами Робер поднял палец и сотворил в воздухе знак «зеро», стирающий большую часть магических следов. — Вот и все. Нейтральный фон. Большинство людей ничего не обнаружит. Только если твой отец сюда не заявится или кто-то из высших.


Не прошло и получаса, как Робер со всеми предосторожностями покинул королевский дворец. Все-таки он не верил в то, что за дверью подслушивал сын кухарки. Как и в то, что Пьер его спугнул. Сомнения усилились скоро. Когда Шарлотта позвонила в колокольчик — ей никто не ответил. Роберу пришлось самому осторожно выходить из комнатки. Через два коридора он наткнулся на комнату стражи. Охранников там, правда, не наблюдалось, зато спал бородатый Пьер, развалившись на длинной лавке. Слуга не умел говорить, зато храпел знатно. Причмокивающие губы испускали запахи лука и вина, колыхая разлохмаченные волосы. Веко нервно подрагивало.

Робер обрадовался, что обнаружил Пьера. Без помощи слуги трудно найти обратную дорогу. Однако бородач упорно не хотел вставать, как его не тормошили. Маркиз вздумал проверить место на наличие магических воздействий, но понял, что сил еще немного. Важнее разбудить Пьера, потратив малую толику сил. Устало оглядев спящего, Робер заметил, что один башмак валяется на полу, а на лавке покоится грязная голая пятка слуги. Мгновения не прошло, как рядом с ней загорелся рукотворный огонь, а еще через пару ударов сердца бородач пытался громко замычать, но тут же ему заткнули рот. Правда, и огонь сразу же погас. Зачем дальше мучить? Главное — Пьер проснулся.


Когда за Робером закрылась потайная дверь, на улице уже начинала заниматься заря. Солнце еще не поднялось, но уже первые огненные всполохи осветили верхушки колоколен и крыши богатых домов. Землю покрывал густой туман, окутывая кусты и траву, оставляя нетронутыми лишь высокие кроны деревьев. Маркиз, уверенный, что в такой дымке его никто не заметит, а если заметит, то не узнает, спокойно двинулся к своему дому. Маску Робер оставил еще у Шарлотты, и кроме немого слуги его, к счастью, никто не видел. Носить же маску в городе чревато неприятностями. Карнавала сейчас не проводилось, поэтому в подобном наряде можно сойти за разбойника.

Однако, едва миновав первую широкую аллею, Робер услышал, что синицы, обычно многоголосо поющие в Весеннем саду, приумолкли. Вскоре отдаленно прошептали мужским неразборчивым голосом, ответом брякнула шпора. Маркиз насторожился, замедляя ход. Положил руку на эфес шпаги.

Весенний сад днем представлял красивую парадную вывеску столицы, а ночью становился логовом воров и убийц. Одинокий безоружный путник имел прекрасную возможность лишиться всей наличности и одежды. Даже небогатые горожане попадали впросак, ибо находились висельники, убивающие за штаны и шляпу. Потом голое тело бедолаги находили в густых камышах, в устье полноводной реки. Королевский рыболов неоднократно вытаскивал покойников, облепленных тиной и красными крабами-людоедами.

Без сомнения, с голытьбой бы Робер легко справился. Стоит показать заточенную шпагу, как отребье, сверкая пятками, разбежится. Однако, услышанный звон шпоры говорил о том, что и у ее хозяина есть шпага.

Робер, стараясь не шуметь, обернул плащ вокруг левой руки и медленно пошел вперед, выставив ее перед собой.

— На! — из тумана, словно летучая мышь, выскользнул стальной клинок и вспорол по касательной тряпичный щит. Маркиз отпустил плащ, схватил руку атакующего за запястье и резко дернул на себя. Правая же уже сжимала шпагу, встречая чужую грудь. Короткий вскрик и первый — готов!

Робер обернулся вокруг себя, сделав несколько пассов левой в воздухе. Да, он применил магию, но лишь для того, чтобы разогнать туман. Такая волшба не считалась боевой, а если уж появится патруль, так что ж, маркиз сможет объяснить свои действия. Словом или кошельком.

Туман развеялся, убегая струйками под деревья, открывая небольшую полянку. И тут Робер понял, что магией только ухудшил свое положение. Впереди полукругом стояли шестеро человек со шпагами наголо. Они не походили на простых разбойников, судя по приличной одежде, хотя и лиц не показывали. Черные карнавальные маски оставляли на виду лишь редкие усы и бороды.

Робер быстро ощупал свое лицо и вспомнил, что маски на нем нет! Значит, убийцы узнали маркиза. Значит, они пришли именно за ним! Хотя, все еще можно прикрыться своим именем, если оно остановит убийц.

— Остановитесь, господа! Я — Робер, маркиз Вискарии! Я — имперский принц! Вы рискуете головой!

— А ты сейчас ее потеряешь! — прохохотал в ответ басистый голос, по манере явно принадлежащий безродному.

Робер не стал ждать нападения и атаковал сам. Сместившись влево, он умело отвел первые шпаги, пригнулся, а затем поразил крайнего разбойника в бок. Пока убийца нагнулся, охнув, маркиз быстро толкнул его, тот напоролся на чужую шпагу, да и сам стукнул товарища эфесом по голове. Но остальные четверо успели переместиться и чуть было не продырявили маркизу грудь справа.

Робер отпрянул и обхватив сук толстого дерева, подпрыгнул и немного пробежался по стволу. Спрыгнул и приземлился уже на другой стороне ствола, в то время как четыре клинка вонзились в мягкую древесину. Один застрял, и этим воспользовался маркиз, зайдя с другой стороны и проколов нападавшему подмышку. И в этот момент Робер почувствовал боль в левом плече. Не обращая внимания, он легко отвел оставшиеся клинки и закрутился на небольшой поляне, словно волчок. Несмотря на рану, Робер умело отбивал чужие атаки и даже совершил пару выпадов, к сожалению, неопасных. Некоторое время на него наседали, но маркиз не позволял сблизиться или окружить себя.

Так можно было держаться долго, но левое плечо все чаще немело, а по одежде потекла кровь. Силы покидали тело, поединок надо срочно заканчивать. Пару раз Робер на мгновение проникал в свой ум, проверяя уровень энергии. Увы, резервы не восстановились и на четверть. Конечно, на один хороший огненный шар хватит, но кто знает, не притаился ли на поляне сильный маг. Если со шпагами можно справиться сталью, то рисковать последним резервом не стоит.

Внезапно один из нападавших ошибся, он сделал слишком глубокий выпад. Удар не достиг цели, а левая сторона оказалась полностью открытой, чем и воспользовался Робер. Маркиз совершил быстрый короткий укол и моментально отвесил затрещину следующему мерзавцу, что бросился в надежде воспользоваться заминкой. Но Робер уже высвободил свою шпагу и ткнул в незащищенный живот. Оставался последний убийца, который казался самым осторожным. Он передвигался медленно, ибо уже не раз и не два оскальзывался на мокрой траве. Однако нельзя забывать и про самых первых, сбитых с ног в начале поединка. Краем глаза Робер засек, что враги поднимаются и готовы вновь вступить в бой. Маркиз поморщился, сжал зубы, превозмогая боль, собрал свои последние силы и двинулся в атаку.

И тут в лицо полетел темный водяной шар, разбиваясь о спешно поставленную защиту. На Робера полились капли зловонной грязи и его бросило наземь. В воздухе распространился запах тухлых яиц и разложения. Что это за магия? Перевернувшись на мокрой траве, маркиз лихорадочно поднял руку и отправил огненный колобок в противника, уже собирающегося пригвоздить Робера к земле шпагой. Враг, получив жаркое пламя прямо в лицо, истошно заорал, промахиваясь клинком и падая в сторону. Из-за деревьев выходило еще двое убийц, со шпагами и длинными кинжалами, а вдали, в темном кустарнике, показался синий балахон водяного мага.

Робер еще лихорадочно собирал последние крупицы своей энергии, как совсем рядом вновь загромыхало. Огненные шары заметались по поляне, людские крики тонули в ослепительных вспышках и треске падающих веток. Потянуло теплым воздухом, вперемешку паленым мясом, и вскоре все стихло.

Робер почувствовал, как чья-то сильная рука подняла его с земли, затем из плеча вырвали источник боли — узкий кинжал. К губам поднесли флягу с толстым горлышком. Робер с наслаждением сделал несколько глотков и обернулся.

— Кто вы?

— Вас же предупреждали, маркиз! — ответил незнакомец, скрытый алой мантией. Лицо также пряталось за алым отрезом ткани, оставляя лишь умные глаза. — Немедленно ступайте домой! Я надеюсь, вы не против, если я заберу трофеи?

По негласным правилам победитель мог забирать амулеты убитых, повышая свой личный уровень. А так, как среди нападавших оказался водяной маг, пожива обещала стать богатой. Но Робер о ней и не помышлял.

Загрузка...