22.Людвиг. Битва за юг

Мы не знали любви

И поклонялись Луне.

Мы топили Солнце в крови,

Я солдат на священной войне.

Кто не исполнил свой долг,

Тот не достоин вина.

Ты бы успел, но не смог

Выйти на свет дотемна.



Людвиг стоял на крепостной стене, наблюдая за позициями неприятеля. Алоиз в начале лета вплотную подошел к Железному городу и медленно готовился к штурму. Вражеские огненные маги постоянно вели обстрел, но это не приводило к сокрушительным атакам пехоты. Конница изредка совершала рейды на ближайшие бастионы, сея панику. Однако, на решительный штурм фринцладцы не шли. Силы Империи тоже не могли отбросить врага назад. Стороны находились в состоянии ожидания, ибо никто не стремился форсировать события.

Людвиг пребывал в расстроенных чувствах. Король унизил его, втоптал в грязь чувства к Екатерине, показал, что именно он, Франциск, полноправный хозяин Империи. Людвиг чувствовал ненависть и желание отомстить. И он постарается сделать это! Надо просто победить Алоиза, а потом направить победоносную армию на Столицу. Обратить цепных псов против этого хозяина, который пьет не только народную, но и дворянскую кровь. Да, эти показательные казни на Царской площади сильно подорвали веру в доброго и справедливого короля. Все подданные Империи поняли, что ими правит настоящий деспот.

Екатерина? Людвиг все еще желал получить эту женщину, несмотря ни на что! Она будет его призом в случае победы над всеми врагами, включая короля. А вот станет ли Калати женой и королевой — большой вопрос.

С счастью, лекарям удалось поправить здоровье Антония и даже спасти ногу, однако, ему строго запретили ходить некоторое время на дальние дистанции, ездить верхом и, конечно, вершить волшбу. Кроме Людвига защищать страну оказалось некому.


— Милорд, вам письмо от герцога Вискарийского! — послышался голос Эрика, которого не только оправдали, но и назначили адъютантом Людвига.

— Хорошо! — Людвиг принял запечатанный пакет, вскрыл печать и быстро пробежал письмо глазами. Отец жаловался на болезнь, благодарил врачей и короля за заботу, интересовался состоянием сына и положением на фронте. Все бы ничего, однако в самом конце герцог написал следующее:

«В мутной воде водится крупная рыба. Не так-то легко сломать старый дуб».

Эти слова входили в пространное описание природы, которое Антоний, обычно, не склонный к поэзии и созерцанию, вставил в свое послание. Но, Людвиг знал, что отец любит писать и говорить загадками, предоставляя порою хорошую пищу для размышлений.

— Спасибо, Эрик.

— Вы внимательно прочитали письмо, милорд?

— Да…

— И что вы думаете?


Людвиг прекрасно понял, что хотел сообщить ему отец. Герцог выздоравливает, но тщательно скрывает это от Франциска. За армию Антоний не беспокоится, верит в своего сына. Однако, стоит ли полностью доверять Эрику? Не является ли он королевским шпионом? Граф калиманский чуть ли ни единственный, кто получил помилование на Царской площади. А что, если Эрик специально приставлен следить? Открывать карты нельзя.

Людвиг сощурил глаза и уклончиво ответил:

— Я думаю, что нам предстоит тяжелая битва, Эрик!


Граф Вискарии вновь приставил к правому глазу подзорную трубу и внимательно оглядел подступы к городу. Совсем недавно живые, зеленеющие, холмы безжалостно выжжены боевой магией. Они слегка дымились, открывая голую растерзанную землю. Повсюду лежали смердящие трупы, целые и фрагментами; павшие лошади. Черный облезлый пес, с вываленными наружу внутренностями, словно проводник в царство ужаса, раскинул мохнатые лапы в сторону города, высунув из оскаленной пасти сизый разлагающийся язык. Череп собаки срезан острым железом наискось, обнажая мозговые извилины. Две хищные птицы поочередно клевали розовую мякоть, вкушая сладкий аромат смерти.

На ближайших бастионах реяли серые имперские флаги, ветер доносил обрывки команд и запах гари. Именно этой, первой линии обороны, предстояло вступить в бой раньше других. Еще ничего не предвещало бури, хотя над полем боя потихоньку собирались низкие холодные облака.


Внезапно вдали у перелеска взметнулось оранжевое знамя, и тут же в атаку бросился авангард вражеской конницы. Рыжие резво преодолевали равнинную местность, приближаясь к стенам Железного города. Враг намеревался быстро захватить ближайшие бастионы.

Людвиг знал об успехе Антония, о «шестипалках» и «древесной атаке». Имеющиеся «Шестипалки», увы, неприятель сжег еще в первые дни осады, а новых создать в нужном количестве не получалось. Поля и холмы не изобиловали деревьями, а только сильный колдун мог притянуть из эфира много дерева. Людвиг же имел водную стихию в своем рукаве, поэтому строил иные планы сражения.

Конница Алоиза приближалась. С бастионов прицельным огнем ответили арбалетчики и мушкетеры. Болты и пули полетели во всадников, которые стремились быстрее достичь стен и там спешится. Животные могли разбежаться, но противник готов смириться с возможными потерями, ибо без коней пересечь поле, простреливаемое насквозь, невозможно.

Однако, и в конном строе немногим удавалось достичь стен. Из тридцати всадников лишь неполный десяток достиг первого бастиона, несколько фринцладцев полегли под обстрелом, а остальные предпочли отступить. Людвиг увидел, как вражеский огневик с подножия стены запустил шар на гребень башни, и там раздался оглушительный взрыв. Двое или трое имперцев, картинно взмахнув руками, вывалились наружу. Людвиг нахмурился и стиснул зубы.

В этот момент на соседнем бастионе завибрировал воздух, и один за другим оттуда вылетело два водяных шара. Один — на вершину, другой — вниз пострадавшего оплота. Хороший водный магистр мог менять температуру своих шаров. Наверняка, в огневика полетела «горячая штучка», в отличии от первой, целью которой было просто погасить пламя у союзника. Воодушевленные поддержкой, осажденные совершили вылазку из своей крепости и быстро расправились с врагом. Первая атака отбита.

Противник сменил тактику. Заговорили фринцладские осадные орудия. Маги не могли пускать шары на такое расстояние, поэтому Алоиз, владеющий солидными запасами пороховой смеси, применил тяжелые пушки. Загрохотало так, что стало закладывать уши. Несколько тяжелых ядер полетело вперед и буквально срезало верхушки башен. Посыпалась каменная крошка, стены дали трещины, угрожая обвалиться и оголить фронт.

За первым залпом последовал другой. Редко, когда водяные имперские маги, пробуя ворожить водные завесы, пытались противостоять пушечной атаке. Их потуги казались тщетными, а залпы орудий не прекращались. Кроме того, специальная команда вражеских егерей с арбалетами выслеживала магов и отправляла их одного за другим во Тьму. Палач с удовольствием собирал изобильный урожай смерти.

— Покинуть первую линию обороны! — закричал Людвиг.

— Вам приказано не сдавать город! — запротестовал Эрик.

— Вы забываетесь, граф! Я пока еще тут командир! Быстро выводите людей! Берите два вискарийских полка, отходите на юг и ждите от меня утку!

Людвиг начал плести какое-то заклинание, а Эрик сперва замешкался, но затем бросился выполнять приказ. Имперцы торопливо покидали обреченные бастионы.

Неприятель предпринял следующую атаку. Теперь вместе с конницей на приступ бежали и пехотинцы. Конные огненные маги волнами приближались к бастионам, давали залпы, выжигая все живое и отступали. На их место спешили взмыленные молодцы с обнаженными шпагами и заряженными пистолетами. Они действовали умело, как вышколенные пираты на абордаже: быстро карабкались на стены, вступали в рукопашные схватки, занимали имперские укрепления. Однако чаще они находили лишь мертвых и тяжелораненых, что уже не могли отойти по приказу Людвига.

Вскоре на трех или четырех бастионах затрепетали оранжевые знамена, и граф Вискарии, все это время, что-то упорно вороживший, подняв вверх руки, резко бросил их вниз.

Те, кто это видел издали, лишились на мгновение дара речи. Создалось впечатление, что на каждую из трех захваченных башен выплеснулось по небольшому озеру. Стены воды полились на неприятеля с ужасающей быстротой. Ледяные водопады прокатились сверху вниз каждой из захваченных крепостей, смывая врагов, словно надоедливую грязь. Вода лилась наружу из всех бойниц и отверстий, протаскивая по ступеням лестниц упирающихся рыжих мушкетеров. Вскоре в бастионах не осталось ни одного живого воина: ни имперца, ни фринцладца. Затем бурые пенящиеся потоки покатились наружу, опоясывая широкими ручьями защитные сооружения. Кто-то даже заметил, как среди воды показалась зубастая рыбина, бьющая тяжелым хвостом.

Несколько долгих минут на поле боя ничего не происходило, но вскоре фринцладцы ответили. Дюжина сильных земляных магов ударила слаженно, и подножия башен дрогнули, стены угрожающе затрещали. Одновременно с южной стороны полетели магические стальные копья. Они раздирали еще державшиеся укрепления, дробя камни в бесполезный песок. И вот первая башня накренилась и рухнула, заваливая еще не ушедшую воду. Вскоре и соседний бастион рассыпался на отдельные кирпичи. Враг проломил оборону, однако, на этот раз обошлось без жертв. Имперцы заблаговременно отошли за вторую, более мощную стену, вокруг которой вился широкий рукотворный ров, покрытый мутными волнами.

Фринцландцы предприняли несколько пробных атак, но у них ничего не получалось. Пушки не доставали до стен города, а когда попытались выдвинуть их поближе, то артиллерийские расчеты, не прикрытые ничем, были быстро сметены встречным огнем. Достичь же стен, опоясанных широкой рекой, казалось невозможным.

Людвиг продолжал смотреть в трубу. На самом краю поля фринцладцы готовили новую атаку. Среди них выделялся плотный бритоголовый человек, махающий шпагой направо и налево. «Вильгельм, граф плоский, — подумал Людвиг. — Он еще не успел заново отрастить волосы!»

И тут все покрылось серебристой дымкой, скрывающей врага. Людвиг понял, что готовится что-то нехорошее. Он попросил почтовую утку, привязал к лапке записку, и быстро выпустил в воздух. С поля полетело несколько длинных стрел, которые, к счастью, не задели птицу, и она, немного замешкавшись, набрала высоту и полетела на юг. К позиции Эрика.

— Приготовьтесь покинуть стены!

— Милорд! Мы продержимся! — возмутился комендант города.

— Слушайте меня. В порту приготовлены корабли. Все отступайте туда, отходите на юг.

— А как же башня магов?

— Надеюсь, она выстоит. А мы… мы вернемся!

С запада послушался неприятный скрежет. Людвиг посмотрел в трубу и ему очень не понравилось то, что он увидел. Из-за куцего кустарника, движущиеся, словно по маслу, выехало четыре огромных металлических полотна. Железные настилы, со стоящими на них мушкетерами быстро передвигались по полю, подобные лавине, и через считанные мгновения они достигли стен. Солдаты, таким образом преодолевшие широкий ров, начали поднимать лестницы и карабкаться наверх. А их атаку уже прикрывали ядра, нет не ядра. Утки! Вражеские утки-смертницы летели за стену, садились и разрывались в гуще обороняющихся. Дым начал застилать все, послушались крики, лязг оружия, оружейные выстрелы. Началась паника.

— Коня! — закричал Людвиг, пригибая голову. — Всем отступать! Покинуть город!

Через мгновение граф Вискарии взлетел на коня и помчался во весь опор. По дороге его преследовали ядра пушек, которые фринцладцы, пользуясь замешательством, успели все-таки переместить на убойное расстояние. Маленькие улочки быстро заполнялись отступающими горожанами, которые падали, копошились, мешая друг другу. Людвиг повернул на широкий проспект, который больше обстреливали, но он вел прямо к пристани. Проскакав примерно полверсты, граф все-таки обернулся. Ворота города пали, и рыжая лавина захватчиков, жаждущая крови и насилия, хлынула в город. Людвиг пришпорил коня, и через несколько минут выехал к пристани. Быстро соскочил вниз и заметил небольшой баркас, который уже поднимал парус. Пробежав еще несколько ярдов, граф прыгнул на палубу. В этот момент перерубили канаты, и матросы взялись за весла, стараясь быстрее покинуть порт.

— Гребите на ту сторону! — приказал Людвиг. — Видите лесистый холм? Доставьте меня туда. Можно уже не спешить. Пусть эти волки поглубже зайдут в западню.


Через час Людвиг стоял на высоком восточном берегу Вольной реки и осматривал город. Фринцладцы праздновали победу. Улицы Стального града заполнились пьяными и творящими беззакония мушкетерами. Горе тем, кто не успел отступить. Мародеры правили бал. Торговые лавки грабили и переворачивали, жгли дома и разоряли церкви. Священника вывели из храма и на глазах у всего народа лишили головы. Вино лилось так же часто, как и кровь; слышались отчаянные женские крики, плач детей и пьяное гоготание. Негодяи горланили песни, упиваясь своим превосходством; насиловали женщин, издевались над стариками и ранеными. Людвиг видел в свою трубу, как рыжие, едва стоящие на ногах солдаты, болтались около реки, угрожая тем, кто успел покинуть город. Размахивая шпагами и бутылками, эти пьяницы кричали во все горло, обещая кровавую расправу. Однако, на пристани не осталось ни одной, даже самой утлой лодки, чтобы пуститься в погоню.

Большую часть армии удалось сохранить, а стоящая на юге башня магов еще держала оборону. Имеющая в своем сердце мощный амулет, периодически блокирующий магию, твердыня стойко оборонялась. Враг не мог развернуть дальнобойные орудия, чтобы повредить башню, а многочисленные пешие атаки уверенно отбивались.

— Мне еще надо немного времени… — прошептал Людвиг, отправляя очередных уток для передачи приказов. — Скоро начинаем, господа, готовьтесь.

Из темноты вышло несколько сильных водяных магов, они заняли места позади графа и начали монотонную медитацию, готовясь к смертоносной ворожбе. Губы зашептали слова молитв, заставляя воздух колебаться и вибрировать.

Людвиг встал в середину круга, поднял руки и обратил взгляд на холодную и безмолвную Вольную реку. Маги чертили в воздухе виселицы, все громче и громче произносили слоги, вызывая сполохи и волны на водной глади. Напряжение возрастало. И вот течение реки замедлилось и остановилось. Темная Вода стала подниматься все выше и выше, слова магов еще усилились. А Людвиг, напрягая связки, со всей силы выкрикнул последнюю строчку убийственного заклинания, скрестив руки и резко бросая их вниз.

Водяная стена лавиной обрушилась на город. Пьяные мушкетеры не поняли, что происходит, как были смыты надвигающейся волной. Бурые потоки потащили рыжих захватчиков обратно, на запад, очищая улицы от скверны и грязи.

Башня магов сняла защиту, ожила и ударила огненными молниями в напирающую воду. Еще не успевшие захлебнуться люди начали заживо сгорать, бултыхаясь в темной пучине. Они беспомощно корчились, быстро обугливаясь до головешек. Лишь самые удачливые забирались на стены, куда не смогли достать ни вода, ни огонь.

Около полка фринцладцев успело выбраться из города, но тут же их встретили. С юга уже стремительно неслась императорская конница с Эриком во главе. Завязалось ожесточенное сражение.

Другие части неприятеля, что не успели пострадать от воды и огня, спешили покинуть город по наведенным стальным мостам. Но тут произошло странное. Железо поразила моментальная ржавчина, и переправы, пронзительно скрипя и рассыпаясь в прах, полетели в ров, увлекая за собой незадачливых захватчиков.

Людвиг, опустошенный ворожбой, мог передохнуть. Он вновь приложил подзорную трубу к глазам, и увидел, как две конные армии сражаются между собой. Зоркий взгляд выхватил поединок Эрика и Вильгельма. После короткого фехтования, граф Плоский вылетел из седла, и моментально был зажат сверху шестью железными прутьями, осевшими домиками. Эрик повторил свою любимую магию, что демонстрировал ранее на Царской площади. Последний враг был повержен.

Загрузка...