16. Антоний. Прах и пепел

Антоний, бросив клич военный,

Повел армады нищих за собой

На верный и благословенный,

Но никому не нужный бой!

Блестят на солнце круглые щиты,

Полны солдаты доблести, отваги, —

Ответ достойный не в бумаге

За перепачканные белые цветы.



Антоний сидел в кресле перед жарким камином и устало смотрел на пламя, вырывающееся из кирпичной кладки. Он, как деревянный маг, чувствовал волшбу и силу огня. Словно кролик, смотрящий на удава, герцог сосредоточенно вглядывался в стихию, которая не сулила ему ничего хорошего. Огонь пожирает Дерево, как и рыжие плащи бьют имперских серых. Фринцладцы наступают, и их очень трудно сдерживать.

Тяжелые мысли лезли в голову. Страна оказалась не готова к войне. За блеском и красотой военных парадов скрывалась беспомощность армии и офицерская беззубость. Боевых магов не хватало. Да, современные ученые изобрели новое оружие на основе пороховой смеси. Мушкеты и пушки, но это оружие казалось не таким совершенным, как магические шары, которые без промаха мог метать любой колдун. В ближнем поединке умелый волшебник мог противостоять восьми-десяти мушкетерам без труда, а настоящий боевой маг имел уровень не ниже шестого!

Ах, как сейчас не хватало сыновей, Робера и Людвига! Каждый из них мог возглавить целую армию! Если про старшего сына было ничего неизвестно, то Людвиг так и продолжал томиться в тюрьме Звезды. К счастью, Франциск жалел принца крови и не стал применять к нему пыток. Однако, и выпускать не хотел. Даже личное ходатайство Антония и Марии не смягчили стальное сердце властелина. Хотя все указывало на то, что Людвиг непричастен к покушению на Робера, а флакон с Темной Водой ему просто подбросили.

— Милорд! — прервал слуга размышления Антония.

— Я слушаю вас, Эрик.

Это был тот самый Эрик калеманский, что недавно победил на турнире развратника Андрэ. Сейчас весь цвет дворянства, а особенно молодая поросль, отправился на войну. Каждый хотел не только отличиться, но и избежать королевского гнева. Не хочешь идти на войну — сядешь в тюрьму.

— Фрицландцы опять отличились. По сообщениям наших лазутчиков, они полностью сожгли несколько деревень вместе с жителями. Просто загнали в дома, заколотили двери и подожгли. В живых осталась лишь пара мальчишек.

— Проклятье! Для чего такая жестокость?

— Они — изверги! Как еще земля их носит? Наш народ ненавидит захватчиков. Крестьяне всячески пакостят, грабят обозы, убивают зазевавшихся мушкетеров. Но враг пресекает это. Несколько партизан, пойманных на вредительстве, повесили на елках с табличками на груди. На каждой написали: «убийца фринцландского дворянина». Это чтобы все видели, за что вешают. Хотя быть сожженным мне кажется еще ужаснее.

— Какой безумный пропагандистский фарс! Проклятый Алоиз не может даже казнить по-человечески. Они считают нас за скот, вы понимаете это! Только скот можно загонять в дома! Сжигать и вешать! Мы теряем людей, Эрик! Когда мы отобьем назад эти земли, нам придется не только восстанавливать деревни, но и заново заселять их. А кем мы их будем заселять?

— Не знаю…

— А я знаю! Что хотел Алоиз? Расширить свою империю? Раздарить наши земли фринцладцам? Я ему это устрою. Я заставлю работать пленных! — Антоний откинул черную прядь своих волос на сторону. — Пусть восстанавливают наши города и села. Пусть строят дома и чистят выгребные ямы!

— Возможно, это решать не вам, а нашему королю.

— Королю? Долго ли… — начал Антоний и сразу осекся, ибо понял, что может сболтнуть лишнее. В честолюбивых планах герцога стояла не только победа в войне, но и отстранение Франциска от трона. Вслух же Антоний быстро ответил: — Мне кажется, Франциск не будет противиться. Надо же кому-то пахать и махать молотками.

— Ну, пока вы еще не пленили врагов, они держат в руках не молотки, а шпаги.

— Мы разобьем рыжие плащи, Эрик. Мы их уничтожим! — вскричал герцог и вскочил на ноги. Схватил ветхий стул и уверенным движением разодрал на две неровные части. Первая моментально отправилась в огонь.

И тут Антоний задумался. Он понял, что незачем ломать мебель. Элегантный щелчок пальцами, и в углу появилась маленькая вязанка дров.

— Милорд…

— Что-то еще? — спросил Антоний, увлекшийся волшбой. Сотворив незатейливое колдунство, он улыбнулся, снова уселся в кресло и потянулся к графину с вином, хотя хрустальный бокал на столе казался не только недопитым, но и нетронутым.

— Нам не хватает провизии, не хватает оружия, не хватает боевых магов и командиров. Две роты после ночного обстрела остались без военачальников. Дайте хоть кого-нибудь! — изъявил свои пожелания Эрик.

— Спокойно. Провизия на подходе, десять свежих рот вот-вот прибудут из Маконьяка. Вы понимаете, что путь оттуда не близок. А командиров? Ну, наши женщины не могут их мгновенно родить, а мы не можем их быстро обучить! Просто не в состоянии.

— Но что же делать, милорд?

— Какие роты остались без командования? — Антоний сосредоточился, ожидая ответа.

— Первая королевская и шестая россенвальская.

— Состав их по количеству людей?

— Первая — шестьдесят, включая пять магов, шестая — осталось всего тридцать солдат и два мага.

— А сколько положено в роте человек, Эрик?

— Восемьдесят-сто…

— Ну и что? Трудно их объединить? Первую и шестую.

— Нетрудно, но россевальцы не захотят быть вместе со столичными.

— Не захотят, так прикажите! Все вместе спокойно драпали до самой Столицы, а как готовиться к наступлению, так не захотят! Помните, потеря королевского трона равносильна поражению в войне. Или вы хотите, чтобы нас всех загнали во дворец и сожгли? Я думаю, Алоиз об этом только мечтает. Или вы желаете, чтобы вам повесили дурацкую табличку на грудь и вздернули на ближайшей осине? Столица за спиной! Отступать дальше некуда! — лицо Антония запылало после этих слов и выпитого вина. Отблески костра мелькали на мужественном профиле герцога, придавая истинное величие.

— Но кто будет стоять во главе роты? Россенвалец или уроженец столицы?

— Вы сами возглавите роту!

— Я? Но я же ваш адъютант.

— Это не помешает вам совмещать обязанности. Переведите эту роту в штаб, а мою штабную вискарийскую отправьте на фронт! Они тут засиделись, пусть понюхают, чем пахнет война! Пусть ощутят пот и кровь! Вас, как северянина, будут слушать все: и вискарийцы, и россенвальцы, и маститые имперцы. А если в роту попадут парни из солнечного Маконьяка, они тоже вас примут за главного. Ибо вы — нейтральная фигура. Вы почти не жили в Столице, не успели привыкнуть к бархату и хрусталю.

— Милорд…

— Что-то еще? Ах, провизия! Выдайте вечером всем солдатам по куску вяленого мяса и по бутылке крепкого вина. Нет, по бутылке виноградной водки на троих. Из моих запасов. Только следите, чтобы не напивались сильно. Мне нужна боеспособная армия! Как только придет подкрепление, мы немедленно пойдем в атаку. Ступайте!

Эрик ушел, а Антоний встал с кресла и медленно зашагал по комнате. Подошел к окну и в очередной раз увидел военные солдатские палатки, которые засыпал холодный бесконечный снег. Да, только высший командный состав удалось расположить в этом придорожном трактире, остальные довольствовались походными палатками, продуваемыми насквозь. Погода стояла ужасная. Сильный мороз, пронизывающий ветер и вечно падающий снег. Солдаты постоянно жгли костры и пили вино, жарили мясо и сало, отобранные у сельчан. Окрестные деревни стонали от этого соседства, да и трактирщик честно сказал, что скоро ему будет нечем кормить офицеров. Но когда этот боров заикнулся об оплате, Антоний поинтересовался насчет бескорыстного патриотизма. Конечно, хозяин сразу же проглотил язык, ибо предпочтительнее разориться, но остаться в живых.

Да, долго армия так не выдержит, утешало, что и враг находится в такой же ситуации. Даже худшей. Ибо Алоиз идет по чужой земле, где его ненавидят. Фринцландия имеет более мягкий климат, поэтому рыжие чаще мерзнут, болеют и умирают. Однако, стоило поторопиться и готовить наступление.

Антоний переместился за стол и, немного подумав, написал несколько писем. Военный отчет Франциску, послание жене Марии, составил несколько депеш своим агентам. Франциску ни в коем случае не надо напоминать о Людвиге. Антоний боялся разозлить льва, который мог разодрать любого своими стальными клыками. Герцог Вискарии еще не показал себя на войне с лучшей стороны, поэтому просить ни о чем нельзя. Марию стоило успокоить, хотя какое тут спокойствие⁈ О судьбе Робера до сих пор ничего неизвестно, хотя Антоний и разослал своих ищеек по всему королевству. Также он упорно искал следы пропавшей Шарлотты. Казалось, что блудливая девчонка что-то знает об исчезновении сына. Внутренний голос это подсказывал. Антоний не хотел упускать никакие нити из своих рук. С сожалением, он понимал, что располагает ограниченными средствами, ибо казна империи теперь не в его власти, как ранее. Но, Антоний имел другой козырь — армию! Имея армию и преданных вассалов, ненавидящих короля, можно вести игру за его спиной и добиться многого.


Через сутки подошли свежие силы из Маконьяка, и Антоний отдал приказ занять новые удобные позиции. Герцог готовился принять бой, отбить наступление врага и перейти в контратаку.

Утром Антоний выехал на коне, чтобы проверить боевые расчеты и отдать приказы. Медленно осматривал он свои роты. Чаще всего солдаты носили серый имперский цвет, но были и огненные маги, водяные и земляные. Они носили соответствующие плащи и камзолы, кроме мастеров Огня. Здесь полностью исключались красные и рыжие одеяния, чтобы не путать с врагом. Сам же Антоний имел зеленый кафтан Дерева и такой же плащ с серым подбоем. Все воины казались готовыми к бою, хотя и усталость явно проглядывалась.

Армия Столицы удачно расположилась на высоких холмах, огненные маги могли обстреливать врага, перемещающегося по долине. Однако Алоиз не спешил бросать полки в атаку. Король Фринцландии выставил своих рыжих магов, которые в силу правящей стихии Огня имели преимущество перед имперскими. Империя определила в заслон колдунов Железа. Они должны сдержать первый порыв врага. И вот решающая битва началась.

Около полусотни вражеских рыжих магов запустили огненные шары. Снаряды взметнулись в воздух и пали градом в покрытую снегом долину. К счастью, мало какие долетели до позиций Империи, огненные мячики даже не закатились в новый великолепный лес, что самолично вырастил с левого фланга Антоний. Он намеренно сделал этот лес труднопроходимым, состоящим из тонкоствольных березняка и осинника, растущих часто. По его замыслу лес должен сдержать натиск вражеских армий, хотя сильный огонь при хорошей точности магов спалил бы его быстро.

Правый фланг держала вторая имперская рота. Из-за правящей Стали ее руководили железные маги, которые и начали отвечать на огонь врага. Однако, стальные болты из арбалетов, хотя и летели сильно, пробивая любые доспехи, но уступали большим лукам по дальности. Вискарийская рота, стоящая по центру, ответила длинными деревянными стрелами. Содружество дерева и стали показывало свою эффективность. Несколько длинных стрел зацепило огненных магов, и двое, увлекшись волшбой, пропустили атаку. Они кубарем полетели с гор с пробитыми шеями. Остальные, сделав прощальный залп, отступили.

Над долиной потянуло гарью, ветер изменился и повеял на позиции Антония. Несколько минут на поле боя висела мертвая тишина, не предвещающая ничего хорошего. Вскоре она была нарушена. Алоиз сделал очередной ход. Из-за заснеженных холмов полетели огромные огненные снаряды. Даже очень сильный маг не в состоянии запустить такую махину, поэтому использовались инженерные машины. Трое или четверо огневиков создавали сферу и помещали на катапульту, что мгновенно выстреливала, не успев опалиться, ибо специальные люди постоянно обливали ложе машины холодной водой. Такие снаряды могли лететь дальше и несли ужасающие разрушения, а в армейских порядках сеяли ужасную смерть.

Антоний в отчаянии заметил, что одна огненная сфера поразила девственный лес, и огонь понесло на пехотные роты. Солдаты в ужасе стали задыхаться, кашлять, закрывать лица, ломать строй и вносить сумятицу в другие построения, что еще пытались сохранять порядок. Этим воспользовались фринцладцы, моментально командуя атаку. Зазвучала противная боевая труба и в долину хлынули кавалерийские отряды с острозаточенными шпагами. Тяжелые клинки, которые представляли собой даже не шпаги, а узкие и очень острые мечи наносили страшные удары по пехотинцам. Такое оружие превращало битву в мясницкую бойню. Кавалеристы срезали на ходу уши, куски кожи с голов, курносые носы и бороды вместе с губами. А отрубленным пальцам и перебитым незащищенным кистям не было счета. Снег обильно окропился кровью, и обороняющиеся взревели от страха, боли и ужаса. Несколько построений дрогнули, бросили оружие и побежали назад, к ставке Антония. Однако, герцог был готов и к этому. На холмах моментально выросли деревянные маги с каменными лицами. Личная гвардия герцога.

— Назад! Трусы! — взревел Антоний, который тоже стоял среди этих людей в зеленых мантиях. — Мы будем стрелять!

Но его не послушали. Мушкетеры, спотыкаясь на склонах, карабкались наверх с обезумевшими лицами, и тут герцог поднял руку. Десять магов моментально сделали пассы перед собой, и вихрь деревянных срезней скосил первую волну дезертиров. Вторая волна дернулась было вперед, но после нового, более мощного, залпа наткнулась на тела своих. Маги только успели поднять руки в третий раз, как паника прекратилась. Вояки поняли, что лучше погибнуть с честью, чем пасть от рук своих. Какой-то выживший лейтенант закричал громче оружейной пальбы. Ему удалось организовать строй из пары десятков мушкетеров, которые одновременно выстрелили по кавалерии. Несколько всадников и лошадей попадали, раздалось ржание и предсмертные хрипы. Любого кавалериста, павшего с коня, мгновенно окружали ополченцы с мясницкими тесаками и ожесточенно забивали насмерть. Наступление стало захлебываться. Фринцладнцы поняли, что их конница вязнет и скомандовали отход.


Антоний оглядел поле битвы. Роты отвели подальше от догорающего леса, который оперативно принялись тушить водяные волшебники. Авангард пострадал больше всего. Треть была убита или покалечена кавалерией, около сотни бежавших расстреляли свои деревянные маги. Конечно, все воины центра оказались подавлены и деморализованы. Остальным досталось меньше. Левый и правый фланги сильно не пострадали.

Антоний скомандовал, чтобы правый фланг переместился впереди центровых рот. А бывший авангард уходил вправо, туда, где стояли не только деревянные маги заслона, но и лучники с арбалетчиками. Увы, современные мушкеты недавно взяли на вооружение, поэтому их не хватало. Как и людей, способных обращаться с огнестрелом.


Герцог отвернулся от долины, сделал несколько шагов к своей палатке и чуть не наткнулся в темноте на несколько разряженных мушкетов, стоящих в пирамиде. И тут ему в голову пришла мысль. Антоний быстро, проваливаясь в снег по колени, взобрался на холм, за которым лежали мертвецы, а слева догорал молодой рукодельный лес. Быстрыми пассами рук герцог выхватил из леса несколько корявых палок и соединил их центрами. Получилась объемная раскоряка, напоминающая несколько соединенных между собой буковок «Х». Антоний с помощью магии поднял в воздух это сооружение и кинул вниз по холму. Прокатившись несколько саженей, раскорячка застряла. Герцог вновь поднял ее вверх и вновь зашвырнул. Уже подальше. На этот раз «шестипалка» остановилась сразу, как вкопанная.

— Вот! — радостно воскликнул Антоний. — Деревянные маги! Ко мне, живо. Все, кто рядом!

Вскоре, пользуясь затишьем, колдуны наделали достаточное количество этих раскоряк, и забросали ими несколько саженей перед позициями мушкетеров. Теперь вражеская конница, если она пойдет в атаку, столкнется с препятствием, которое преодолеть трудно.

Так и случилось. Вторая волна атаки рыжих обрушилась на заграждения и остановилась. Моментально ударили мушкеты, за ними не отставали стрелы и арбалеты. Немногочисленные огненные имперские маги не участвовали, дабы не спалить «шестипалки», но вот все остальные показали свою мощь. Конников били не только обычными средствами, но и вредоносной магией. Их окатывали водой, превращая в ледяные глыбы. Заманивали в огромные ямы, которые моментально заваливались землей и снегом. А металлические и деревянные шипы летали роем, словно осы, рьяно поражая живую плоть. Противник опять откатился назад, теряя бойцов и коней, оставляя на белом снегу кровавые полосы.

На этот раз потери среди имперцев оказались минимальными. Никто не бежал, все держали строй. Пострадали лишь первые ряды, куда смогли дотянутся вражеские стрелы и огненные шары. Но ни один всадник не смог прорваться через поля, усеянные деревянными раскоряками.

Тогда фринцладцы предприняли очередной обстрел позиций Империи. Огромные огненные шары, непонятно, из чего запущенные, вихрем пали на оборонительные порядки. «Шестипалки» начали гореть и разваливаться. Пепел опять полетел на имперцев, заставляя задыхаться. А за огневой подготовкой в бой ринулись уже все способные войска противника. Оранжевые знамена с орлами рьяно плескались на ветру. Понятно было, что Алоиз играет «ва-банк». За конницей побежали мушкетеры, некоторые были вооружены только шпагами. Эти воины в легкой оранжевой одежде, походили на огненную реку рыжих муравьев, прокладывающих тропинку по лесу.

Антоний вытер пот со лба и сосредоточился.

— Держать строй! — выкрикнул он, готовя очередную волшбу. Герцог собрал все свои силы и, поискав глазами вокруг себя, обнаружил большой крепкий дуб.

Через мгновение дуб вырвало из земли и бросило в кучу нападавших. Огромное дерево буквально прыгало на людей, давя их, размахивая ветками и сдавливая корнями в страшных объятьях. Прутья выкалывали глаза, непонятно откуда взявшиеся желуди били по головам, словно выпущенные из пращи камни! Враг замешкался, над полем раздались истеричные крики ослепленных и покалеченных, с разбитыми головами и конечностями солдат. Атака стала захлебываться. Рыжая река столкнулась с древесным затором и остановилась. Враг дрогнул. Дрогнул и побежал, ибо за деревянным тараном снова ударили мушкеты и арбалеты, не знающие пощады.

Остальные деревянные маги, увидев хороший пример своего командира, также вырвали новые деревья из заснеженных холмов. Правда, они смогли взять дерева поменьше, так как не имели высоких уровней магии. Но вот уже целая рота «деревянных солдат» продолжила бить и утюжить вражеские порядки. Стройные стволы спускались по холмам и давили рыжих солдат, как хозяйские тапочки порою уничтожают домашних тараканов. Вскоре отступление фринцладцев превратилось в паническое бегство, ибо восторженные имперцы после нескольких ружейных залпов пошли вперед, сминая и топча врагов.

— За Империю! — загремело над полем битвы, и Антоний, подняв вверх обнаженную шпагу, бросился в неистовый бой.

Загрузка...