12. Робер. Честь и свобода

Пока мы это наблюдали,

Мешок монет за рыцаря отдали…

Веревки впились туго в тело,

Все Тьмою кончилось, увы,

Какое ждет героя дело?

Большой корабль с алым флагом

Увез его в незримы дали,

Жизнь вновь пустилась по спирали,

В других краях проявит пусть отвагу…



Безумная свадьба продолжалась уже около трех часов, на улице стало смеркаться. На небо вышла полная луна, окруженная звездами. Казалось, что ночное светило смотрит на людей осуждающе.

Адольф уже основательно накачался вином и выглядел так, словно из него выжали все живительные соки. Принц устало поддерживал рукой голову, которая коварно клонилась к грязной тарелке. Все думали, что вскоре он уснет, однако Адольф продолжал скабрезно таращиться на жену. Когда Шарлотта, наконец, наплясалась вволю и вернулась к своему супругу, тот внимательно посмотрел на нее и громко заявил:

— Да… рагие гости! Нам па… пара у… у… уединиться! Пра… прадалжайте без нас!

С этими словами молодой принц цепко схватил жену за руку и настойчиво потащил из-за стола. Голос Адольфа прозвучал достаточно громко и властно. Шарлотта не могла отшутиться или воспротивиться. Конечно, она не любила пьяных кавалеров. Неуклюжесть Адольфа и запах винных паров совсем не настраивали на романтический лад. Про себя Шарлотта решила, если ее муж в состоянии проводить жену в спальню, значит так тому и быть.

Медленно, качаясь из стороны в сторону, они двинулись к выходу из зала. Если бы Адольф выпустил принцессу и упал, то на этом бы все закончилось. Однако, он невероятным усилием воли, шатаясь и спотыкаясь, все-таки довел Шарлотту до дверей. Принцесса обернулась, послав гостям последнюю улыбку, и маленькая белоснежная туфелька исчезла в темном коридоре вслед за своей хозяйкой.

— Вы чем-то расстроены, маркиз? — послышался острожный голос.

Робер обернулся и заметил, что за его столиком примостился Стради. Только шута здесь не хватало! Вечно он сует свой длинный нос во все дыры!

— Мне кажется, что пара подобрана весьма хорошо, — дипломатично высказался Робер. — Молодой Адольф и наша Шарлотта прекрасно подходят друг к другу. Однако…

— Да, да… Продолжайте, — Стради улыбался во всю ширину своего клоунского рта.

— Я думаю, что политика играет большу́ю роль, нежели взаимные симпатии. При всем уважении к иноземному принцу, наша принцесса выглядит достойнее… — Последние слова Робер постарался произнести как можно тише. Однако, тотчас услышал сзади себя какое-то движение и заметил падающую на столик тень.

— Ни для кого не секрет, что этот брачный союз не исключает возможности шпионить друг за другом. На благо своих государств, — усмехнулся Стради. — Хотя при появлении наследника, который будет иметь права на оба престола…

Тень снова легла на стол, Робер неосознанно обернулся и увидел стоящего прямо перед собой Леопольда, правую руку Адольфа. Западный дворянин, судя по раскрасневшемуся лицу, был сильно пьян, но все еще сохранял равновесие.

— Неправда ли, принцесса хорошо танцует? — спросил Леопольд.

— Не знаю, у меня сегодня не было настроения для танца, — отпарировал Робер. Ему не нравился тот тон, которым с ним говорили. Мало того, этот иноземец позволял себе стоять, пока он, маркиз вискарийский, сидит! Стоять и возвышаться над ним! Пускай Леопольд уже граф, но любое герцогство Фринцландии ничтожно по сравнению с богатой и необъятной Вискарией!

— О, а я имел удовольствие вальсировать с вашей сестрой! Это было прелестно!

После этих слов Робер не выдержал, поднялся и приблизился к чужеземцу на расстояние руки.

— Да, я видел, как она танцует, — устало проговорил маркиз. — Бедняга Адольф постоянно не поспевал за ней.

— О, зато он поспеет в постели, в отличии от нас. Мне никогда не получить такую женщину! — улыбаясь, продолжал Леопольд. — Но вам-то что беспокоиться! Вы ведь уже насладились прелестной розочкой!

— Что вы себе позволяете! Вы пьяны! — Робер почувствовал, что закипает.

— Да, ладно. Всем давно известно, что ваша сестра переспала не только с вами, но и со всем двором. Говорят, даже король имел свою дочь каждую пятницу!

— Что⁈ — Робер схватил со стола бокал и плеснул вином в лицо Леопольду. — Я вызываю вас на дуэль! На шпагах! Через пять минут в конце дворика. Надеюсь, нам не помеша…

Не успел Робер договорить, как коварный Леопольд выхватил из-за жакета кинжал и попытался ударить маркиза в грудь. Тот прикрылся левой рукой, и лезвие скользнуло между средним и указательным пальцами. Хлынула кровь. Робер стремительно отскочил в сторону и выхватил шпагу. Она у него находилась на привычном месте, у бедра, в отличии от противника, который из-за участия в танцах, заранее отстегнул оружие.

— Бейте имперцев! К бою! — зарычал Леопольд и перевернул стол, стараясь опрокинуть его прямо на вражескую шпагу. Робер отступил, едва не получил по голове стулом, но нагнулся, пропустил предмет мебели в стену и коротким уколом снизу поразил фринцладца, случайно оказавшегося рядом. Леопольд в этот момент уже был надежно прикрыт товарищами со всех сторон.

— Бейте! Бейте имперцев! — раздался повторный крик, который моментально подхватили несколько глоток. Вскоре толпа окончательно разлучила Робера с Леопольдом, и маркиз стал медленно отходить к дверям.

Свадьба превратилась в пьяную кабацкую драку. Многие дворяне не имели при себе оружия, поэтому выхватывали его из рук немногочисленной стражи. Другие использовали магию, запуская боевые шары, один земляной колдун бросил вихрь пыли в глаза, чем вывел из схватки трех-четырех соперников. Пьяные дрались стульями и всем, что попадалось под руку. Столы летели на пол вместе с блюдами и напитками. Дамы в ужасе прятались под широкими лавками. Некоторые кавалеры пользовались этим, участвуя в более интересных играх, нежели обычная драка. Они хватали беззащитных женщин за ноги и нагло задирали юбки. Дамы, стесненные пространством, но не желавшие умереть или получить увечья, не покидали скромные убежища и бесстыдно отдавались прямо на грязном полу.

Робер меж тем, проведя пару хороших выпадов, отступал к выходу из зала, надеясь скрыться в темных дворцовых коридорах. Маркиз прекрасно понимал, что его могут «назначить» зачинщиком этой жуткой резни, поэтому старался сократить число своих жертв. Усталость сказывалась. Плечо все еще побаливало после ранения, да и кровь, продолжающая литься из порезанных пальцев, отвлекала внимание. Жаль, не получилось наказать наглого Леопольда, но сей долг Робер собирался отдать иноземцу в ближайшее время.

Как только Робер пересек дверной проем, раздался оглушительный хлопок, свет в зале померк, дунул сильный ветер, который качнул оставшиеся на ногах столы и сорвал пламя с горящих свечей. Зал на мгновение обратился во мрак, но сразу же огненные маги принялись за работу, возвращая людей к свету. Робер-же сконцентрировал пламя на длинном клинке своей шпаги и двинулся вперед, в коридоры.

Но не успел он пройти и пары шагов, как из мрака выпрыгнул большой волосатый зверь. Робер увернулся и нанес удар эфесом по лохматой голове. Существо заскулило и плюхнулось на каменные плиты.

Нагнувшись и подсвечивая себе клинком, Робер осмотрел недвижимого зверя. Собака. Черный взъерошенный пес с пастью, полной зубов и алым окровавленным языком. Зная примерно всех собак, обитающих в королевском дворце (да и то, не в самом дворце, а на псарне), маркиз понял, что никогда не видел эту особь. Пес казался огромным и инородным для мира людей. Имея отвратительную внешность, монстр и запах источал прескверный. Казалось, что рядом лежит не живое существо, а разлагается чумный труп. Причем, уже не первую неделю.

Думая, что поступает правильно, Робер, взмахнул шпагою два раза наискось сверху вниз, образуя букву «Х», и подпалил черную лохматую шерсть. Существо взвыло и вскочило на ноги, пытаясь вновь атаковать, но маркиз совершил молниеносный выпад в самое сердце. Зверь замер, словно жук на игле биолога-коллекционера, и обмяк. Как только Робер вытащил клинок из бездыханного тела, где-то в коридорах послышался пронзительный женский крик.

Маркиз отпихнул ногой тлеющее тело и бросился по темным, звенящим от шпор, плитам. Один или два раза мимо него пролетело еще несколько таких же псов, а в очередном арочном проеме в глаза чуть не врезалась мечущаяся в узком пространстве летучая мышь.

Женский крик повторился. Теперь Робер уже сориентировался и понял, что кричат из спальни принцессы. Пробежав еще несколько залов и коридоров, маркиз наткнулся на тело служанки со вспоротой шеей. Она лежала, картинно раскинув руки, кровь толчками выходила из порванной артерии. Девушке, увы, уже не помочь!

Двери спальни оказались открыты, и Робер бегом ворвался вовнутрь.

Жуткое зрелище предстало ему. Черные собаки носились хаотично по спальне, вырывая друг у друга окровавленные куски мяса. А самый большой черный зверь стоял лапами на груди обнаженной Шарлотты и раскрывал зловонную пасть!

Робер недолго думал. Левой рукой он сформировал огненный шар и запустил в холку монстра, тот обернулся, а Робер уже подскочил и рубанул шпагой наотмашь. Пара зубов вместе с кровью брызнули на стену, зверь бросился и также, как его собрат, оказался наколотым на острый огненный клинок. Шкура вспыхнула, словно пожухлая листва, облитая коньяком. Робер почувствовал шевеление у своих ног, подпрыгнул, одновременно сбрасывая тело с клинка и описывая им огненный круг.

— Берегись, Робер! — воскликнула Шарлотта. — К стене! Назад! Сзади никого!

— Не привлекай внимания, молчи!

Шпага Робера являлась не только колющим, но и режущим оружием. Толщина клинка позволяла, если не рубить конечности, то наносить чувствительные раны. Однако, эти порезы лишь раззадоривали собак, поэтому маркиз старался колоть короткими выпадами, дабы не пропустить очередную атаку.

Не менее пяти черных псов вертелось у его ног, постоянно лая и бросаясь вперед. Когда кто-то из них получал рану, остальные отступали. Однако, краем глаза Робер заметил, что количество собак прибывает. Он бился изо всех сил, но помощь требовалась.

Шарлотта между тем колдовала. Принцесса пустила вокруг своей постели колючую деревянную изгородь, поэтому псы не могли до нее дотянутся. Но сил, чтобы помочь Роберу, не хватало. Ибо опутать деревьями весь зал требовало большой энергии и высокого магического уровня.

Робер сделал еще пару выпадов, и, улучив момент, очертил шпагою полукруг, который моментально поднялся огненной стеной на половину человеческого роста. Выше ставить не хотелось, дабы не задохнуться от своего же пламени.

Противники ринулись вперед, и тут Робер, что-то вспомнив, «освятил» шпагой свое магическое творение. В воздухе на мгновение заалела огромная буква «Х».

Сработало! Собаки нехотя отпрянули.

— Крест! Косой крест! Они бояться креста! — закричал Робер. — Да я вас всех поХерю!

Несколько мгновений черные псы пытались перепрыгнуть преграду, но, когда очередной зверь вспыхнул, как сноп сена, отступили. Теперь они просто рычали, лаяли и скалились на смертельную стену огня.

И тогда Шарлотта решилась. Она властно махнула рукой, колючий терновник освободил ее постель, образовал импровизированный косой крест и двинулся на собачью стаю с другой стороны. Огромная лиана, обхватывая перекладины сверху, поволочилась по земле. Шипы и цепкие ветки взяли зверей в смертельные объятия и настойчиво потащили на огненную стену. Собаки отчаянно заскулили, но не могли вырваться. Лишь один маленький щенок ускользнул от цепких ветвей и с лаем бросился из спальни куда-то прочь. Остальных, более крупных зверей, смяло, согнало, скрутило и понесло прямо в жаркий огонь. Скулеж и лай ворвался в уши людей. Робер, показывая чудеса акробатики, оттолкнулся ногой от ближайшей собаки и перемахнул огненную стену. Сразу же обернулся, но понял, что через мгновения все будет кончено. Чертя магические звезды, виселицы и кресты пассами рук Робер и Шарлотта еще больше вдавили пылающий терновник с горящими тварями в стену, после чего, животные звуки стихли, и лишь огонь ласкал слух, довершая очищение мира от инфернальной скверны.

Когда все закончилось, Робер понял, что Шарлотта все еще абсолютно голая и стыдливо отвернулся.

— Прекратите, маркиз! Неужели вы не видели меня без одежды? — возмутилась принцесса. Как всякая женщина, она считала себя прекрасной в любом виде.

— Простите, сударыня, но вы уже чужая жена…

— Вдова! — воскликнула Шарлотта и отвернулась, пряча лицо в руках.

Только теперь Робер внимательно оглядел спальню и увидел на постели обнаженного Адольфа с разодранной грудью. Горло перекушено, а голова неестественно повернута набок. Правая рука лишилась кисти, обрубок кости сочился кровью. Ее же густо заляпаны все простыни и подушки. На полу валялись куски мяса вместе с черной собачьей шерстью. Мраморные плиты и ковры повсюду покрывали бурые подтеки. Светлым пятном рядом с кроватью лежало свадебное платье, изодранное и скомканное. Рядом — порванные белые панталончики.

— Этот принц хуже зверя! — рыдая, проговорила принцесса. — Как только мы остались одни… он набросился на меня, как бешеный! — всхлипывая, продолжала Шарлотта. — Это — не любовь, это — грубая животная похоть! Как только этот зверь… закончил… на его спину бросился другой! С шерстью и когтями. Пару мгновений они возились в углу кровати, и пес разорвал Адольфу глотку!

— Шарлотта, вы не должны оставаться в таком жутком месте! — с этими словами Робер снял камзол и передал принцессе, чтобы она прикрылась. — Я провожу вас к вашему отцу!

— Это опасно! — возмутилась Шарлотта. — Теперь любой сможет обвинить вас в смерти моего мужа. Нам нельзя быть вместе, уходите один, любезный друг! Я сама позабочусь о себе!

С этими словами принцесса сотворила свое любимое колдовство — опутала себя молодыми зелеными ростками с алыми розами, скрывая тонкие ноги и кисти рук. Теперь камзол Робера оказался щедро украшен волшебными цветами.

— Действительно, уходите! — раздался властный голос со стороны. Робер обернулся и увидел, как в спальню входит Арбор, верховный маг Дерева. — Инфернальный прокол пространства завершен. Спасибо за помощь! Вы спасли ее… Мерзкие твари! — колдун брезгливо пнул тлеющую тушу собаки. — Об остальном мы позаботимся. Конечно, я, да и весь Совет магов подтвердит, что смерть Адольфа наступила от зубов, а не от разящей стали.

Как только Арбор это произнес, ему прямо под ноги упала потолочная балка, покрытая снегом. Снег стремительно начал таять и растекаться грязной водой.

— Талая вода! — прошептала принцесса и лишилась чувств.

— Она вспомнила страшный сон! — подумал вслух Робер. — Государству грозит опасность!

— Опасность грозит нам всем. Но вам, маркиз, сейчас лучше удалиться. Не только из дворца, но и из города. Ибо король может пойти на все, дабы предотвратить войну с Фринцландией. Даже на казнь своего племянника.

Робер машинально совершил косой крест шпагой, и Темная Вода зашипела.

— Арбор, зло боится косого креста! Знака «Х» Используйте это.

— Да, Робер. Этот древний символ не менее силен, чем Святая Виселица! Да и творить его быстрее. Два пасса вместо трех. Запомните это и вы, Шарлотта. Возможно, мы все верим немного не в то и не в того. Зло и Добро на самом деле имеют другие лица.

— Но… — начал было Робер, но маг Дерева его прервал:

— Немедленно покидайте Столицу, я позабочусь о Шарлотте.

Робер отвесил поклон и стремительно вышел из спальни.

Королевский муравейник не спал. По коридорам туда-сюда сновали встревоженные слуги. С метлами, с ведрами и со свечами. Чаще всего они бежали, не обращая внимания ни на что, ведомые своей целью. Робер и так старался находиться в тени и надеялся, что покинет дворец незамеченным. Почти получилось. Только перед самым входом в зал маркиз выцепил среди темноты коварную улыбку королевского шута. А потом и она исчезла, словно сон или морок.


Торжественный зал изменился. Теперь он представлял собою не место пира, а поле брани. Залитые кровью полы, перевернутые столы, лежащие в беспорядке мертвые тела. Тела людей и черных собак, сошедшихся в жестокой схватке. Дворяне пали не только от зубов и когтей, но и от доброй стали и запретной магии. Обугленные лица, рваные камзолы. Один сударь лежал навзничь, проткнутый ледяными шипами, по которым текла кровь. Ноги в сапогах другого торчали из небольшого земляного холма. Да, маги тут повеселились вовсю. С удивлением Робер заметил, что иноземцы пострадали значительно больше, чем имперцы. Он насчитал примерно в три раза больше потерь у Фринцландии. Мстительно маркиз искал глазами мертвого Леопольда, но так и не увидел его. Конечно, и тот дворянин, что оказался в земле, не являлся заморским графом. Робер точно помнил, что на виновнике беспорядков были башмаки с пряжками, а не сапоги.

У выхода во дворик стояла стража. Хотя понятие «стояла» неуместно. Вероятно, этих ребят внезапно подняли с кровати взамен тех, кто уже никогда не встанет. Молодые гвардейцы клевали носом, щурили глаза, но старались бодриться. Поэтому, когда Робер медленно прошел через дверь, стражники даже не повели бровью.

Через несколько мгновений маркиз покинул королевский дворец и прошел несколько шагов, и тут к нему подъехала черная, обитая бархатом, карета.

— Сударь, я думаю, в таком виде неприлично находиться на улице. Воспользуйтесь моей каретой, я довезу вас, куда прикажете! — раздался женский голос, который показался знакомым. Однако в темноте лица дамы Робер не различил.

Оглядев себя со стороны, маркиз заметил, что он в белой рубашке, рваной и испачканной кровью, штаны в грязи и черной шерсти. Плюс ко всему Робер чувствовал себя, как физически, так и магически вымотанным. Он немного подумал и согласился воспользоваться приглашением.

Но, как только Робер залез в карету, откуда-то сзади его схватили за горло, а руки стянули холодные стальные цепи. Робер попробовал активировать магию, но понял, что на оковах амулет Зеро.

Загрузка...