7. Екатерина. Постель и плаха

Люблю тебя, Екатерина!

Твой взор мне силы придает,

Я в воздухе парю незримо,

Красив и счастлив мой полет.

Отдай мне душу, сердце, годы,

Я быть готов твоим рабом,

В твоих объятьях, без свободы,

Не допуская Старца в дом.

Один лишь милый облик, юный —

Один мой царь, один мой бог.

Увлекся насмерть я, безумный,

Но холод твой мне грудь рассек.



За окном светило яркое солнце, а в доме тем временем сгущались темные тучи.

— Милорд, вы понимаете, что… что вы мне предлагаете! — кричала Екатерина, взмахивая рыжими кудрями.

— Сударыня, ну, вы же сами хотели выйти в свет. Корили меня за то, что не могу провести вас на бал, — оправдывался Людвиг. Он уже весь покраснел от словесной перепалки.

— На бал, а не на казнь! Великое удовольствие: смотреть, как лишают жизни заговорщиков!

— Так значит, вы не пойдете?

— Нет! Не пойду.

— Ну, как хотите, тогда я прикажу отпустить карету, ибо в одиночестве я преспокойно доберусь пешком. Стоит прекрасная погода…

Екатерина закусила губы и отвернулась. В ее душе боролись между собой противоречивые чувства. С одной стороны, женщина не находила ничего приятного, как лицезреть свершение правосудия, но с другой, — появление ее при дворе может приблизить исполнение честолюбивых планов. Ах, несчастный Арман! Екатерина не сомневалась, что он просто попал под горячую руку и не имеет никакого отношения к отравлению короля, как и к пожару. Немыслимо, чтобы слуга, верой и правдой служивший царственному дому долгие годы, внезапно стал предателем и преступником. Арману всегда хорошо платили, уж в этом нет никаких сомнений.

— Людвиг, а вы действительно считаете, что Карл отравил своего отца? Что Арман устроил вам ловушку, а потом поджег дворец?

Людвиг замешкался. Ему не очень хотелось рассказывать о своей роли, ибо он небезосновательно опасался того, что может прийти в голову безумной женщине. Вдруг она выдаст его Франциску.

— Я… я не знаю…

— Как не знаете? На вас действительно напали? Вы помните наш прошлый разговор? — Екатерина слегка усмехнулась и игриво наклонила голову. — Вы не сделали ничего для того, чтобы приблизиться к трону? Ах, как вы ничтожны и жалки!

— Я сделал…

— Что, что вы сделали?

Людвиг отвел глаза в сторону и тихо произнес:

— Я сам себя изранил, подстроил все так, чтобы подозрение пало на принца. Ну, или на его сообщников… Впрочем, не без доли везения.

— Говорят, в садике нашли ржавый топор.

— Вы прекрасно знаете, что сталь ржавеет от огня так же быстро, как и от воды.

— Замечательно, но кто же отравил старого короля?

— А вот этого я не знаю.

— Не знаете?

— Нет.

— Интересно, но мне кажется, что Франциск собирается казнить совершенно невиновного человека, — усмехнулась Екатерина.

— Надо же ему кого-то казнить. Иначе могут появится недовольные. Отравление короля все-таки, ну и вы забываете про пожар.

— И что?

— Это вполне мог совершить маг пятого уровня. Арман.

— У нас всего один человек в королевстве обладает стихией Огня?

— Нет, но…

Екатерина движением головы вскинула волосы вверх и слегка дунула на спадающие на лицо пряди:

— Тебе непонятно еще, дурачок, кто твой главный соперник? Робер! Я думаю, это он совершил поджог! Кто, как не он стоит выше тебя по иерархии? Кто, как не он на данный момент самый сильный и амбициозный среди молодого двора? Старики долго не протянут. Наследник Карл заточен, а Эдуарду навряд ли хватит ума вступить в борьбу за трон и плести интриги.

— А моя сестра Шарлотта?

— Глупец, она — женщина и уже одною ногою забралась на кровать Адольфа! Она и так наследует своему отцу, зачем ей устраивать пожар?

Людвиг потупил взгляд.

— Робер — твой любимый брат, да? Но именно он стоит на твоем пути. Ты должен его устранить, должен, понимаешь⁈

— Но…

— Не бойся, милый. Не бойся! — внезапно Екатерина замурлыкала, как кошка, почувствовавшая запах сметаны. — Ты все делал правильно. Молодой Карл был первым наследником, а Франциск долго не протянет. Мой умница, ты кое-что заслужил.

С этими словами Екатерина медленно опустилась на колени перед графом, торопливо расстегивая шнуровку на его кюлотах, Людвиг не успел опомнится, как застонал от наслаждения, ибо плутовка свершила то, что делают лишь элитные куртизанки на аллее Любви.

Вскоре Екатерина засмеялась, вытирая рот, но, когда Людвиг решил увлечь женщину на постель, ловко вывернулась и отошла в сторону.

— Стой, безумный! Ты же помнешь мое парадное платье. Разве мы не едем на казнь?

— Но может, дорогая, мы займемся более приятным делом?

— Не все сразу. Я щедро плачу тем, кто меня слушается. Но для остального время еще не пришло. Это же обычная постель, не королевская… Неправда ли?

И в глазах молодой стервы опять появился холодный безжалостный лед.


Яркое утреннее солнце скрылось за тучами, накрапывал мелкий противный дождь. На Царской площади развевались серые государственные флаги. Скрещенные серебряные клинки на стягах — герб правящего дома, хищно трепыхались на холодном осеннем ветру. Казалось, еще немного и эти мечи сорвутся со знамен и примутся собирать кровавый урожай смерти.

Трибуны полны знати, почти все графы и герцоги явились на казнь. Франциск, как новый король, оказался требовательным к поданным. Он недвусмысленно дал понять, что не потерпит неуважения к своей особе. А если правление нового властителя начинается с казней, то ничего доброго ждать от него не приходится. Никто не желал попасть в опалу, тем паче оказаться на месте осужденных.

Закрытый суд над заговорщиками уже прошел и теперь всем предстояло лишь увидеть заключительный акт безумного фарса, ибо многие понимали, что дело Армана шито белыми нитками. Некоторые опасались, что и молодого Карла ждет иная участь. Плаха, а не тюрьма.


На большой деревянный помост взошел палач в красном колпаке с прорезями для глаз. Мощная жилистая фигура, тяжело раскачиваясь, приблизилась к дубовому чурбану и несколько картинно вонзила огромный мясницкий топор в центр деревяшки. Через мгновение вывели Армана в простой белой рубашке поверх темных штанов. Осужденный выглядел измученным после многочисленных допросов и пыток. Лицо иссечено царапинами и покрыто синяками, руки сочились кровью, а перебитые ноги еле-еле двигались. Арман даже не смог самостоятельно пройти весь путь до эшафота. Стражникам пришлось в конце взять его под мышки и уложить недалеко от плахи.

За Арманом вывели еще четверых людей, сцепленных между собой веревками. Их выстроили под эшафотом, вдоль лицевой стороны. Некоторые несчастные начали нагибаться и падать, словно покошенные. Тогда подручные палача взяли молотки, ведро длинных гвоздей и споро принялись за работу. Они освободили преступников от веревочных пут, заменив железными. Каждому раскинули руки в разные стороны и вбили гвозди через запястья к помосту, заставив стоять ровно.

Слева, на возвышении, восседал королевский судья, готовящийся зачитать обвинительный приговор. На нем топорщились мучнистый с кудрями парик и квадратная судейская шапочка поверх зеленых очков.

— Итак, — прогремело вскоре. — Мы здесь собрались, чтобы судить опасного преступника! Преступника и предателя. Он не только совершил преступление, он предал своего короля, свою страну и свой народ! Великий государь, могу ли я начать свою речь?

— Начинайте, мы слушаем! — разрешил Франциск, приглаживая седые усы. Что-то сверкнуло в его глазах, и Екатерина, сидевшая неподалеку, приметила это. Сначала даме показалось, что король не обратил на нее внимания. Однако, интриганка еще не знала, что Франциск не упускает ни одной мелочи, ни одной детали. Каждое новое лицо, тем более появившееся рядом с представителем молодого двора не останется незамеченным.

Тем временем обвинитель начал читать приговор:

— Арман, начальник стражи короля Карла Двенадцатого. Обвиняется в том, что вступил в преступный сговор с молодым принцем и бывшим наследником престола, Карлом. Также в преступленьях замешано несколько лиц низшего сословия. Как же все происходило, уважаемые? Я с удовольствием расскажу. Первым актом следовало капнуть яду в кубок короля, что и совершил незаметно принц, открыв перстень с секретом. Дальше не без участия принца на пиру случилась перепалка между представителями молодого двора. Арман тем временем прокрался на кухню, выкрал топор и повредил водопроводные трубы. Ему помогли это свершить двое поварят, Ланс и Серж. Незамеченным он прошел в дворцовый дворик, где устроил засаду, подрубив сук векового дуба с таким расчетом, что кто-то из вельмож попадется в ловушку. У Армана не было цели убить графа Вискарии Людвига, главной задачей стояло посеять панику во дворце, отвлечь часть преданной королю стражи. Граф Людвиг, вы подтверждаете мои слова или будете настаивать на ином? Предварительно вы говорили, что именно Карл обрушил на вас древесный сук…

— Я не помню, я зашел во дворик, сразу получил удар по голове, дальше перед глазами засветились звездочки…

— Какие еще звездочки? — неожиданно встрял Франциск, как человек, лишенный какого-либо воображения.

— Успокойтесь, Ваше Величество. Это фигуральное выражение, — отпарировал обвинитель. — Вы потеряли сознание, граф, и увидели некие неестественные сюжеты и образы? Так?

— Да… — подтвердил Людвиг. — Но мне показалось, что я видел и молодого Карла рядом с собой. По крайней мере его зеленый плащ.

Великолепная королева Анна побледнела, услышав эти слова. С ее слезящихся глаз будто сорвались маленькие искры, несмотря на то, что дама принадлежала стихии Дерева.

— Я продолжу. После перепалки Робера с Эдуардом, всем известна их взаимная неприязнь… вмешался молодой Карл и применил запретную магию. Все указывает на злобный умысел…

— Это ничего не доказывает! — вскипела Анна, мать принца. — Вы же знаете, что мой сын болен…

— Всем молчать! — заревел в ответ Франциск, топорща усы. — Если ваш сын болен, то мой брат был прав, оставив его без трона. Но мы хотим знать, Карл просто болен или он еще и преступник! Стража приведите обвиняемого.

И вот на помост вывели молодого принца, который еще совсем недавно сидел вместе со всеми за одним столом и мечтал о будущем. Совсем недавно он целовал свою прекрасную жену и восторгался сыном. Это было еще вчера, а сегодня он изгой, принц, лишенный семьи и короны.

Обвинитель хищно, словно голодный коршун, раскрыл руки, подобные крыльям. Затем он угрюмо сдвинул брови и посмотрел на бледное лицо Карла:

— Так я недорассказал. Когда Карла арестовали по приказу старого короля и увели из дворца, ему удалось переговорить с Арманом. Арман, если вы не забыли, начальник стражи. Этот предатель выполнил приказ старого короля и увел принца, попутно получив от того новые распоряжения. А затем, когда в покоях умирающего короля собрались все его братья, преступный царедворец совершил подлый поджог. Понятно, что он один не смог это провернуть, поэтому оставшиеся двое под эшафотом — поджигатели. Мелкие лакеи, жаждущие получить крупный куш!

— Какая чудовищная ложь! — вскрикнул Карл, став еще бледнее. Мало кто заметил, но на его губах начали появляться пузырьки слюны.

— Это не ложь! — загремел, впавший в раж обвинитель. — Вы хотели уничтожить всю свою семью! Вы сами отравили своего отца, а затем, когда вас поймали на горяченьком, решили отправить во Тьму всех! Я знаю, чего вы хотели! После старших вельмож по салическому закону трон наследует Робер вискарийский. А он симпатизирует вам! И маркиза не было в ту ночь во дворце. Робер бы в любом случае выжил! Он бы выжил и взошел на трон! А на следующий день Робер бы вас выпустил. Так⁈

Карл не выдержал, его глаза выпучились, горлом пошла слюна, вырвались бессвязные выкрики. Принц начал биться головой о помост, и если бы не амулет Зеро, сковывавший его руки, то все бы увидели и почувствовали запретную магию.

— Уведите! — приказал Франциск, властно махнув рукой. — Быстрее!

— Я закончу… если бы не граф Людвиг, случайно оказавшийся в королевских покоях, то смертей было бы гораздо больше. Благодаря его магии Воды во дворце, во всех его залах и коридорах пошел дождь. Он спас сотни жизней и вдовствующую королеву Анну.

Анна оставалась безмолвной. В течении всего обвинения она лишь нервно комкала платок, изредка бросая взгляды на своего сына. Конечно, она не верила в его виновность. Анна с неимоверным трудом пережила смерть мужа. Но если бы Людвиг не вывел ее из дворца, королева бы преспокойно отправилась в иной мир за своим любимым супругом.

Екатерина меж тем шепнула Людвигу:

— Какой вы герой! Какой сильный магистр! Неужели вы действительно вызвали такой сильный дождь? Во всем дворце?

— О, да! Именно так, — приукрашивая действительность, улыбнулся Людвиг. Естественно, он смог призвать водяную стихию лишь в пределах видимости.

— Но кто же тогда устроил пожар, неужели, Робер?

— Тсс… Нас могут услышать. Вы же знаете, доказано, что он болтался в кабачке на Матросской улице, — продолжил Людвиг и добавил уже громче. — Этот Арман действительно ловкий и мерзкий предатель. Столько лет он скрывался под маской преданного слуги. Смерть предателям!

Последние слова Людвиг почти выкрикнул, и толпа жадно подхватила его крик:

— Смерть предателям! Смерть предателям! Смерть Арману и Карлу! Да здравствует король Франциск!

Седому королю вновь пришлось успокаивать народ. Он встал и угрожающе обнажил серебристую шпагу. Но крики еще какое-то время продолжались, пока передние ряды не увидели зарождающуюся грозу во взгляде властелина.

— Мои поданные! Герцоги, графы и бароны! Хозяева земель и весей! Мой народ! Я законно избранный король страны! — пророкотал Франциск. — Мы выслушали обвинителя, выслушали преступников и свидетелей. И теперь я заявляю. Да, все эти люди виновны. Невзирая на титулы и заслуги. Все они достойны смерти! Принц Карл, Арман и эти четверо, что явились игрушками в злых руках.

Великолепная королева Анна закусила губы, она ожидала любого, но не этого.

— Я бы без промедления казнил всех. Да, принц Карл — мой племенник и сын моего усопшего брата. Но вы все видели, что этот человек безумен. Он не понимал, что творит. А мы не можем убивать больных людей. Это бесчеловечно. Поэтому в отношении Карла я оставляю приговор моего брата в силе: тюремное заключение до достижения совершеннолетия его сына Филиппа. Пусть его сын, по праву взойдя на отцовский трон, решает судьбу отца, погубившего деда.

Анна с облегчением вздохнула, а Екатерина усмехнулась, прекрасно понимая, что за четырнадцать лет в стране может многое измениться. К тому же она тешила себя тем, что у безумца не может быть здорового потомства. Маленький Филипп рискует не дожить до своей коронации.

— В отношении всех остальных заговорщиков я оставляю приговор обвинителя без изменений. Арман, смертная казнь на плахе. Остальных — расстрелять! — с последними словами Франциск встал во весь свой рост и поднял сверкающую шпагу над головой.

— Да здравствует король! — взревела толпа.

Раздался бой барабанов, и кряжистый палач грубо схватил несчастного Армана за рваный ворот и бросил на деревянный чурбан. Осужденный ударился лицом о плаху, с губ пошла кровь, на землю вывалился зуб. Далее палач стал действовать нежнее. Он, словно заботливый повар, готовящий жаркое, аккуратно закинул руки Армана вокруг чурбана и связал запястья с другой стороны. Ноги он также пустил по разные стороны плахи. Таким образом осужденный сидел, обхватив руками и ногами дерево, лишь его голова все еще стояла прямо, не желая ложиться.

— Не балуй! — отечески предложил палач. — Если ты не склонишь голову, будет еще хуже. Удар придется не по шее, а по твоему черепу. Я испачкаю свою новую одежду.

— Я не виноват! Я не виноват! Я не виноват! — прохрипел Арман и все-таки уступил увещеваниям. Покорная голова склонилась на плаху.

Вновь застучали барабаны, королевский мясник поднял топор, толпа притихла. Смерть всегда требует уважения.

Через мгновение железный топор резко опустился на голову невиновного, брызнуло красным, и голова, подпрыгивая, покатилась по помосту. Еще через минуту королевские лучники натянули тетивы и отправили стрелы в груди приговоренных под помостом. Стальной король и казнить предпочитал сталью.


— Какой кошмар! — Екатерина вцепилась в руку Людвига, отворачиваясь от площади. — Какой ужас.

— Шампанского, милорд? — откуда ни возьмись взялся лакей с подносом. Он заискивающе улыбался, невзирая на то, что мгновения назад все видели смерть.

— Коньяку! — с трудом сдерживая всхлип, прохрипела Екатерина.

Все рядом сидящие дворяне так на нее посмотрели, словно увидели базарную девку в своих рядах. Впрочем, именно так это и было. Придворные дамы обязаны улыбаться даже при виде крови и пить только легкое вино.

— Ты слышал, болван! Пошел вон отсюда! — Людвиг, не взирая на приличия, пнул лакея кованым сапогом, и тот полетел в проход, теряя по дороге бокалы и бутылки.

— Пойдем, быстрее пойдем отсюда! Тут смерть, тут кровь! — запричитала Екатерина, хватая Людвига за плечи.

— Постойте, сударыня! — прогремело откуда-то слева.

Екатерина подняла голову и обомлела. Прямо перед ними стоял новый король, Франциск. Жилистый седовласый старикан смотрел на Екатерину так надменно и властно, что никто не мог усомниться в его полном превосходстве. Легкая улыбка таилась в уголках тонких губ, волосы, словно белые нити, развевались по ветру, а глаза хищным волчьим взором пристально изучали новую женщину, словно долгожданную добычу.

Загрузка...