Проклятье или ничейная земля

Глава 10 Наивность

Из коридора то и дело доносились голоса. Чей-то незнакомый вкрадчивый был тихим, так что и слов не разобрать, зато раздраженный хогговский то и дело взрывался целыми фразами, отвлекая. Грег поморщился, когда Хогг громко буркнул: «И чё⁈»

Ответ было неслышно, зато ясно — он взбеленил Хогга: тот, не подозревая о дикой акустике коридоров управления, рявкнул:

— Да им плевать на это, Кевин! Это сиятельные! — Кажется, в коридоре даже эхо проснулось. — Им все равно…

Грег решительно направился к двери, уточняя у Брока:

— Кто такой Кевин? — Ему было не все равно, пусть Хогг и считал иначе.

Рыжий чуть поморщился, быстро соображая:

— Судя по всему, констебль Кевин Смит из Речного.

Грег положил пальцы на дверную ручку, но открывать не спешил, выслушивая Брока.

— … На службе чуть меньше полугода. Оценивается положительно. Впрочем, там все официально были такими… Это именно Смит телефонировал о случившемся с Лиз. Но я его не вызывал — его должен был опросить Байо в участке.

— Ясно. — Грег открыл дверь, внимательно разглядывая констебля, которого Хогг продолжал отчитывать — уже громким шепотом: «Какого ты вообще сюда приперся⁈ Ты должен быть на патрулировании!». Парень, естественно блондин, был отчаянно молод — ему больше двадцати ни за что не дать. Конечно же, красив. Возможно даже умен. Хотя сбежать с патрулирования… Или дисциплина в Речном отчаянно хромает, или Хогг чем-то все же заслужил уважение Кевина.

Из общей залы констеблей, расположенной за углом, в коридор высыпали все, кто был не занят по службе, в основном парни сержанта Кейджа. Грег поморщился, отчетливо понимая, что раз они расслышали Хогга, то и их перепалку с Броком на прошлой седьмице, когда он в сердцах сказал, что подаст в отставку, они тоже слышали, вероятнее от начала до конца. Неприятное открытие.

Заметив Грега, Хогг замолчал, стремительно мрачнея, и перестал оттеснять Кевина к лестнице. Констебль Смит, наоборот, воодушевился и, обойдя замершего сержанта, направился к Грегу и вставшему за его плечом Броку, старательно печатая шаг. Только подрагивающие пальцы подсказывали, что Кевину отчаянно страшно. Грег скривился — с его репутацией им теперь всех пугать можно. Даже констеблей.

— Лер суперинтендант Блек… Констебль Смит по вашему распоряжению… — парень смешался, понимая, что говорит что-то не то. Этому весьма поспособствовал довольно громкий предупреждающий кашель Хогга. Сержант не выдержал и вмешался:

— Это я приказал констеблю Смиту прибыть сюда для дачи показаний. С патрулирования я его снял.

Кевин дернулся, ничего не понимая, а потом все же вспомнил субординацию:

— Эээ… Разрешите обратиться…

Грег кивнул и спокойно сказал:

— Говорите, Смит. Что вы хотели?

Тот замер, растеряв все слова. Грег его не торопил, дал время собраться с мыслями.

— Я хотел сказать, что утром произошло одно большое недоразумение, лер, — наконец отмер Кевин. — Мы все готовы понести за него наказание, а не только серж… — Кевин нервно сглотнул и поправился: — … сержант Хогг.

— Идет разбирательство. Пока еще ничего не решено, — пояснил Грег очевидное, не понимая, что творится с дисциплиной в Речном. Совсем плохо, если честно.

Кевин оглянулся на Хогга:

— Но у сержа забрали жетон…

Хогг поджал губы, а Кевин набычился и решительно сказал, старательно глядя только на Грега:

— Старший инспектор Мюрай заявил, что разжалует Хогга в патрульные. Без каких-либо разбирательств. Готов дать официальные показания по эээ…

Хогг «любезно» подсказал:

— По превышению должностных полномочий, Кевин. И я уже просил тебя не лезть в это дело. Лер старший инспектор был в своем праве — это официально полиция, но негласно это совсем другая контора, Кев. И им… — он мрачно посмотрел на Грега и Брока: — плевать.

Кевина эти слова не остановили:

— Пожалуйста, дайте сержу шанс! Ведь ситуация совершенно невозможная. Лера в мужской одежде не своего сословия, причем лера с магией — вы же понимаете, что у женщин есть магия только у ведьм! И у некоторых монахинь, но лера Элизабет при всем моем уважении к ней на монахиню совсем не походила в тот момент.

— Она. Не. Монахиня. — четко сказал Грег, которого Кевин случайно ударил в болевую точку.

Кевин вновь повторился:

— Дайте шанс сержу! Всегда есть право на ошибку и на исправление ее. Ведь вам самим дали! Мюрай был осужден…

Хогг рявкнул:

— Кев, заткнись! Ты переходишь все границы!

Парень лишь набычился еще сильнее:

— … за шпионаж и приговорен к смертной казни! Но его простили. А лер суперинт…

— Молчать! — Хогг буквально выплюнул из себя это слово. — Кев, ты ведешь себя недопустимо!

Грег старательно спокойно сказал, проклиная репортеров всего мира, всех лоа и собственную глупость:

— Кевин, еще раз: идет разбирательство. Разберемся. Слово чести.

Кевина это явно не устроило, он хотел что-то сказать, и Грег опередил его:

— Раз вы уже тут, констебль, то чуть-чуть подождите в коридоре — дадите показания старшему инспектору Мюраю.

Он развернулся и шагнул обратно в кабинет. Брок закрыл дверь и тихо сказал:

— Надо же, какие у Хогга птенцы под крылом. Этот Кевин или далеко пойдет, или вообще не выживет в полиции — с его-то обостренным чувством справедливости. — Он вернулся в свое рабочее кресло и опередил Грега, признаваясь: — да, по поводу угроз… Я был не в себе. Рявкнул. Но вполне заслуженное за случившееся. Можешь ругаться.

Дверь кабинета открылась без предупреждающего стука — кажется, Хогг решил, что ему терять уже нечего. Он громко, глядя в никуда сказал:

— Нер суперинтендант, констебль Смит не хотел никого обидеть. Он еще наивен и верит в закон, — на последних словах он все же удосужился посмотреть Грегу в глаза: — дайте ему шанс — он наблюдательный и умный парень, он далеко пойдет, когда пооботрётся и растеряет наивность.

Он закрыл дверь точно так же, как и открыл — без предупреждения, по-тальмийски.

Брок лишь загадочно промычал:

— Ммм-да…

Грег оперся руками на спинку стула, оставшись стоять:

— Так… — Он бросил взгляд на часы — время чуть перевалило за полдень. — По поводу Смита — сам решай, парень никого не хотел обидеть. По поводу шанса Хоггу мы уже решили — переведешь его к нам. Дальше будет видно. Я сейчас займусь своими делами. Не теряй — я вернусь к двум часам. Разбуди к этому времени Лиз. Если нетрудно, то и накорми обедом — я не уверен, что у нас дома есть еда.

Брок посмотрел за книжную полку, где безмятежно спала Лиззи:

— Пусть поспит, сколько спится. Зачем её будить к обеду?

— Затем, что у неё в половину третьего прием лекарства по времени.

Брок чуть покраснел — самую малость, только кончиками ушей:

— Понял, осознал, икаюсь.

Грег не услышал подвоха в его словах — до этого Брока еще никто не заловил, даже Лиз.

— Каяться не надо. Просто помоги с Лиз, и все. — Он поморщился: — с личных дел давай к служебным. Как только вернется Виктория — отправь её в Речной. Пусть займется выемкой дел из архива Речного — все, что касается дел портовых крыс за последних четыре с половиной года. — Грег помнил слова Одли, что нашивки сержантов они получили с Хоггом одновременно. — Все бумаги я сейчас оформлю и подпишу.

Брок хекнул, явно представив объём работ:

— Ничего себе. Может, таким лучше заняться мне?

Грег отрицательно качнул головой:

— Нет. Ты у нас пользуешься дедуктивным методом, когда Виктория индуктивным — она замечает мелкие странности и связывает их воедино. Она хороший аналитик — найдет, если Хогг сильно зарвался в Речном. Но раз так переживаешь за неё — возьми кого хо… — Грег вспомнил, что людей и так не хватает: — Кого найдешь свободным из парней Кейджа и начни копать под Арно: чует мое сердце, в Речном двойная бухгалтерия цветет и пахнет. Обрати внимания на слова Хогга: он говорил, что леры напрямую телефонируют суперинту, когда их кто-то беспокоит из трущоб. Быть может, он продался и служит лерам, а не городу.

— Грег, я помню — не беспокойся. Может, Байо…

Он его перебил:

— Для Байо у меня будет другое задание — пусть обследует порт и склады. Он сам из Ветряного квартала, он как никто должен понимать, что требуется для ликвидации трущоб. Мне нужен план по работе с портовыми крысами — из-за переноса железнодорожного вокзала многие складские помещения останутся пустыми. Не хочу, чтобы бездомные просто заняли их или хуже — расползлись по городу. Нужен план по их перевоспитанию, что ли. По возвращению их в цивилизацию. — Грег скривился, сам недовольный пафосом своей речи.

Брок вспомнил:

— Ма… Лиззи… Ммм, Лиз говорила, что хочет заняться портовыми крысами и разработать план по помощи.

— Вот, пусть Байо с ней это и согласует. Заодно пусть привлечет к этому делу нериссу Идо — у них вроде хорошие отношения.

Брок задумчиво отмычался, а Грег злоехидно подумал, что не только же ему сталкиваться с ревностью — Броку это тоже не повредит.

— Кстати, Брок, не забудь к вечеру предоставить полный отчет по делу фальшифоамулетничества.

— Так оно… — удивился Брок, собираясь напомнить очевидное. Грег кивнул:

— Временно закрыто за недостаточностью улик и пойдет в архив. Но, Брок, только после приведения в порядок.

— Ты меня не любишь, — признал Брок. — Можно привлечь к этому Стилла?

— Побойся богов, Брок. На нем сейчас Ветряной квартал висит — ему не до того. Он во всю проверяет кандидатов в Ветряной участок. Заодно передай ему, чтобы занялся и подбором для Речного — лишним точно не будет.

— А Одли? — напомнил Брок.

— А Одли сам знает, что к вечеру я жду от него отчет по Танцующему лесу. От Эвана, кстати, тоже. И самому бы не забыть написать отчет. Постарайся не подпускать Одли к делу Хогга. И еще — подними из архива дело о нападении на нериссу Хогг за две тысячи девятьсот девятый год предположительно. Возможно, восьмой — уточнишь у Одли. Но дело о фальшивых амулетах вперед.

— Почечуй…

Грег согласился:

— Полный! — Одли его уже и этому научил. Рыжий без стеснения подсказал:

— Это я про тебя.

— Я догадался, — Грег посмотрел на спящую Лиззи, но подходить к ней, чтобы ненароком не разбудить, не стал.

Брок все же спросил:

— А ты чем займешься? Будешь отдыхать, всех разогнав?

— В точку, — вздохнул Грег. — Хочу проверить пограничные амулеты.

Он помнил, как это было — седьмица тщательной подготовки, споры и предположения, волнение и бесконечные тренировки: никто не знал, где точно и какой ширины проходит граница Аквилиты, хотя бы потому что границы быть не должно. По закону, конечно. Он тогда две ночи подряд в маскировочном костюме подбирался к Аквилите со стороны Серой долины, чтобы осторожно слиться с веселящимися горожанами. Он помнил свое облегчение, когда все удалось. Он помнил, как усталый и до донца пустой, безэфирный, гордился собой. Быть может, повода для гордости и не было. Фальшивые амулеты уже минимум год как изготавливались и поступали на рынок.

Брок понял его опасения:

— Подозреваешь, что среди них могут быть фальшивые?

Грег сильнее сжал пальцы на спинке стула — беззащитные границы в свете слов Фейна его пугали:

— Учитывая показания рабочих нера Чандлера — очень даже возможно. Лучше исходить из того, что у нас вообще границы не защищены. Тогда становится понятно, как мы впятером в прошлом году проникли в Аквилиту — очень просто просочились через нерабочие амулеты.

Брок только выругался себе под нос:

— Небеса и пекло! Это не вы пронырливые с новыми незнакомыми разработками Тальмы. Это наши границы как дырявое сито из-за фальшивых амулетов.

— Боюсь, что именно так.

— Забираю свои слова обратно. Это не ты почечуй, это вся ситуация — почечуй.

Добавить было нечего, так что Грег направился сперва в свой кабинет — оформлять распоряжения по Речному, а потом на половину мэрии — в городской маготдел. Карту границы с амулетами он еле выцепил, пригрозив, что получит её так или иначе. В свете сложившейся страшной репутации, точнее в результате полной потери репутации, карту, которая до хорошему должна храниться у него в управлении, Грег все же получил. Потом он долго и старательно запоминал границы и расположение защитных и атакующих амулетов, обнаружив, что Аквилиту защищали хорошо. Не появись в Чандлере желание заработать на фальшивых амулетах, попасть в город было бы трудно — без потерь и ран. Все равно бы попали — приказ короля не обсуждается, — но не настолько легко.

Грег вернул карту в маготдел и направился к ближайшей точке границы — на Золотые острова. У него было чуть меньше двух часов до того, как Лиззи проснется, так что времени впритык. Только-только успеть добраться до Старого князя — самого большого острова в дельте Ривеноук. До реки он добрался на паромобиле довольно быстро — обеденное время, когда вся Аквилита рванет со службы домой, а потом обратно, еще не наступило. Припарковав паромобиль на стоянке у набережной, Грег быстро поднялся на кружевной, белокаменный мост Князей — тот самый, где принято признаваться в любви и делать предложение. Тот самый, где можно поцеловать любую девушку, и чисто теоретически тебе ничего не будет за это. На практике у лестницы со стороны набережной всегда дежурил констебль. Из Речного участка — сегодня что-то от него никуда не сбежать.

Грег на пару мгновений задержавшись на горбатом, выгнувшем спину, как кошка, мосту, любуясь сизой, темной водой, а потом быстро спустился по каменной лестнице и по узким, полностью затянутым в камень — от мостовой до почти смыкающихся над головой черепитчатыми крышами домов, — улочкам направился к дальней оконечности острова, лавируя между людьми. Упоительно пахло цветами — тут на каждом окне стояли цветочные ящики. У немногих открытых зимой террас кафе стояли пальмы в больших терракотовых горшках, трепеща на ветру резными, нежными листьями. За столиками ворковали редкие парочки. Аквилита — город любви, но даже приезд принца не сильно оживил её. Толчея осталась в центре — там, где можно было поймать принца и добиться его внимания. Добропорядочные леры с девицами на выданье еще не знали, что принц Анри ночью покинул город, разбивая не один коварный матримониальный план. Грег с горечью подумал, что их роман с Лиззи хоть и начался в самом центре города любви, но начался как-то неправильно. Они так и не побывали с ней на площади Танцующих струй, не танцевали там каталь, не целовались на мосту Князей, не гуляли до утра по набережной, чтобы потом лакомиться там в ресторанчиках жареной рыбой свежего улова. Их единственное романтическое достижение — посещение леса Танцующих деревьев, — состоялось из-за жесткой шутки Ренара Каеде, а не по велению души и любви.

Чем ближе к реке, тем легче становилось идти — поток людей почти иссяк: все же еще не все местные жители, покинувшие дома из-за угрозы войны, вернулись назад. Большинство предпочло отсидеться в более спокойной и более защищенной Тальме. Дома слепо смотрели закрытыми ставнями на противоположный берег Ривеноук. Пахло тиной и чуть застоявшейся речной водой — здесь цветов не было. Берег, наглухо стиснутый гранитом узкой набережной, был пуст. Грег надолго замер, опираясь на парапет и прислушиваясь к эфирным потокам. Уловить отклики защитных амулетов так и не удалось — слишком хорошо замаскированы. Или нерабочие.

Бились волны о камни. Плескалась вдалеке рыба. Ветер тем временем крепчал, становясь явно горячее — возможно, в этом году сезон шаррафы начнется раньше. Тучи на горизонте откровенно рыжели, неся с собой красноватый песок Карфы. Надо было спешить. Грег спустился по лестнице к воде и направился к ближайшему амулету, уходя почти по колено в холодную, высокостоящую сейчас воду. Первый амулет, спрятанный в гранитную стену набережной, был рабочим, и это согрело Грега нечаянной надеждой — возможно, не все потеряно. Второй амулет тоже был рабочим. Третий, заставивший Грега уйти в воду почти по пояс в его поисках, оказался пустышкой. Четвертый, пятый, шестой тоже.

Словно насмехаясь, на Грега смотрела слепая и пустая оборонная линия Меца с другой стороны реки. Сейчас там не было войск. Сейчас там не было орудий. А по прямой от Ондура до Аквилиты через неспособную защищаться линию Меца и вернийские земли всего ничего — шестьдесят миль. На паромобиле часа три пути.