Проклятье или ничейная земля

Глава 42 Независимость

В проулке возле морга совсем стемнело. Влажный воздух быстро остывал — чувствовалось, что весна еще робкая. В одной сорочке Грегу было прохладно, хотя Брендону было в разы хуже: вся его одежда после Танцующего леса пришла в негодность, и он по-прежнему был в мундире Грега и простыне, словно варвар. Хогг и Дакарэй помогали босому Брендону дойти до паромобиля. Бывшего колдуна шатало — ему же не только голову вскрывали. Он проникновенно ругался себе под нос: ему запретили поднимать адера Уве для ответов на вопросы. Виктория настаивала, что Брендон еще слаб, а Дакарэй напирал на то, что не готов усмирять армию демонов, которая может ворваться в этот мир по вине колдуна с трясущимися от слабости руками. Грег был с ним согласен: координация Брендона оставляла желать лучшего, и за правильность рун и целостность пентаграммы нельзя было поручиться. И у них есть нерисса Орвуд — в крайнем случае адера вызовет она. Если такое вообще возможно — вызвать душу храмовника. Что-то подсказывало Грегу, что это изначально провальная идея.

Виктория настояла, что Брендон и Дакарэй остановятся в их с Эваном доме — они почти не сопротивлялись её напору. Даже Дакарэй. Грегу же надо было решать: ехать с ними или заглянуть в управление. Из-за договора с немертвыми — им точно надо придумать другое название, — можно было смело возвращаться к себе домой. От деятельности ордена Каутела защиты все равно не было. Грег остановился на крыльце. В сердце было тепло и спокойно — Лиз быстро восстанавливалась после вчерашнего нападения. Мимо прошел, дико косясь на Йорка, Вернер. Заметив намертво зажатый в руке судебного хирурга нежите-амулет, Грег невольно улыбнулся — он до сих пор не отошел от того, что завод Лиз назвала «Фейн-Эш». Его именем. Их именем. Захочется лерства и его привилегий обратно — он найдет Северо-восточный проход в Асуну.

Йорк остановился рядом с Грегом — он не отрывал глаз от садящегося на заднее сиденье паромобиля Брендона. Грег окинул оценивающим взглядом Йорка: все же, если не брать в расчет странный холодок, сам по себе возникающий от близости немертвого, то выглядел он обычным горожанином в полицейской форме чуть устаревшего образца. В Аквилите последние седьмицы такая свистопляска с формой констеблей была, что никого не удивить Йорком. Грег предложил:

— Вас проводить до управления?

Немертвый отрицательно качнул головой:

— Нет, спасибо. Я знаю, где находится управление, так что не заблужусь. — Он серьезно посмотрел на Грега: — или вы не этого боитесь?

Грег честно признался, глядя как неуверенно возвращается в морг толпа санитаров — они огибали Йорка по большой дуге, словно чувствовали, что он иной:

— Я пока не представляю, что от вас всех ждать.

Йорк пожал плечами:

— От нас — верности, от Ванса можно ждать неприятности. От вашего Брендона тоже — учтите это. Он сейчас адекватен, а через минуту может наброситься — новорожденные непредсказуемы. Будьте настороже.

— Спасибо за совет.

Грег пытался понять: по сведениям Жуи немертвые редко появляются, а тут только с Танцующего леса пятеро, а сколько еще погибло — от рук самого Грега, Эвана, Виктории, адера Уве? Еще пятеро, как малость. Где ошибка? В сведениях Жуи или тут в Аквилите какая-то аномалия? Ведь наличие ондурца среди немертвых опровергало всю теорию о рождении благословения ничейной земли. Ондурец явно не собирался защищать дом — его дом совсем в другой стороне. Он бы не стал немертвым. Значит, все же под Танцующим лесом какая-то аномалия? Залежи потенцита, например. Ничем иным такое количество немертвых не объяснить. Или Жуи заведомо вводили в заблуждение своих потомков. Только и остается гадать — не проверять же на практике такое.

Йорк посмотрел на замершего возле паромобиля Хогга:

— Идите, суперинт. Вас ждут. Не беспокойтесь о нас — мы справимся и освоимся в новом мире. И не такое переживали! И ваших душекрадов тоже найдем — поверьте, никому из нас не понравилось вылезать обратно из могил и есть чужие души. Тогда приходишь в себя, то понимаешь, что натворил в беспамятстве, и от этого становится дурно. Так что адер Уве был личной местью каждого из нас. Остальные душекрады тоже почти личное. — Он хлопнул Грега по плечу: — идите, суперинт, и не бойтесь.

Хогг поддержал его:

— Супеинт, поехали! Пора домой. Там, наверняка, комиссар уже локти гложет в ожидании отчета по Киту.

Грег прикрыл глаза на миг: никакого уважения к званиям у Хогга! И откуда тогда пиетет к сиятельным? Марку бы его показать. Интересно, тот после Вернии заедет в Аквилиту или нет? Хотелось бы: Марк единственный, кто может развеять все сомнения в немертвых, прочитав их мысли. Грег хотел проводить взглядом Йорка, но тот уже исчез: кажется, он опять ушел крышами.

Не успел паромобиль вывернуть из проулка на Дубовую, как Хогг, что-то увидев в боковом зеркале заднего вида, резко ударил по тормозам, паркуясь у тротуара. Грег, к счастью, сдержал ругательства.

— Нерисса Орвуд, — пояснил всем Хогг. Грег обернулся назад: из наемного паромобиля выпорхнула в сопровождении констебля Анна Орвуд и принялась переходить дорогу, направляясь к моргу. — Лер комиссар, по ходу, сгрыз все же локти.

Брендон не сдержал смешок, а Дакарэй остался невозмутимым — бокор пока был для Грега загадкой. Эвану учитель в лице Дакарэя не помешал бы, но согласится ли бокор на такое? Родовые тайны в Карфе хранят строго, а Эван никак не тянет на карфианина, хоть и колдун. Грег, переглянувшись с Викторией, первым вышел из паромобиля, открывая перед лерой дверь.

Брендон попытался выскользнуть из салона вслед за Викторией, но его осадил Дакарэй:

— Сиди! Тебя это не касается. Некроманты-девушки — не повод пугать горожан своим видом в простыне.

Тому пришлось смириться и остаться в салоне. Даже на улице было слышно бурчание Брендона.

— Нерисса Орвуд! — Грег окликнул девушку, невольно любуясь ею: высокая, стройная, порывистая в движениях — услышав его голос, она резко развернулась, юбки взметнулись, показывая щегольские ботиночки. Сама юность во плоти, её не портил даже строгий, почти лишенный украшений траурный наряд. Грег оглянулся на Хогга — тот тоже вышел из паромобиля и демонстративно смотрел в сторону — якобы проверял чистоту переднего стекла.

— Добрый вечер, лера Хейг, нер Эш, — подошедшая к паромобилю нерисса Орвуд выразила свое почтение книксеном. Опережая возможные вопросы, она после ответных приветствий пояснила: — Я по просьбе лера Хейга направляюсь в морг, чтобы допросить адера Уве, пока его тело не забрали в храм. Список вопросов мне дали.

Хогг за спиной Грега что-то недовольно пробурчал. Его неожиданно поддержала Виктория:

— Нерисса Орвуд, тело адера в ужасающем состоянии…

Грег еле сдержал улыбку: Виктория была всего на пару лет старше Анны, но старательно пыталась её оградить от того, что считала пугающим и недостойным.

Орвуд крайне серьезно кивнула:

— Мне сказали, что его декапитировали. Полагаю, что это не самое страшное, с чем может столкнуться некромант. Не беспокойтесь, я постараюсь справиться. Я читала, что на храмовниках может быть защита от вызова души, но надеюсь, что родовые практики Жуи помогут. В любом случае, если не попытаемся — не узнаем результат.

Грег, неприятно чувствуя себя сводником, повернулся к Хоггу:

— Грегори, прошу: сопроводи нериссу Орвуд. Поможешь ей записать показания адера Уве.

Хогг укоризненно посмотрел на Грега, но возмущаться не стал, только дернул, проверяя, фиксатор, прикрепленный на мундире:

— Так точно, нер суперинтендант. — То, что он полностью выговорил звание Грега, показывало степень его раздражения. Нерисса Орвуд недовольства не высказывала — она приветливо улыбнулась Хоггу и, попрощавшись со всеми, направилась в морг. Хогг уныло плелся позади неё, а ведь мог бы вежливо предложить нериссе руку.

Виктория еле слышно уточнила:

— Не стыдно?

Грегу пришлось сознаваться:

— Немного. Нерисса Орвуд не собирается отказываться от владения эфиром, поэтому ей нужен маг, с которым ей придется провести ритуал общего эфира. В окружении Орвуд пока есть только Хогг. Он восхищается Анной, она же не возмущается его происхождением и манерами. Быть может, они сработаются вместе, как получилось у вас с Мюраем.

Кажется, он сказал что-то не то, потому что Виктория густо покраснела и спешно села в паромобиль на переднее сиденье, отказываясь от помощи Грега. Тот пожал плечами и направился на водительское место, старательно напоминая себе не злиться на горожан, предпочитающих ездить по неправильной стороне улицы. Забавно: за всю дорогу до дома Хейгов у него ни разу не возникло желание выругаться или вспылить, хотя уличное движение к вечеру оживилось, и паромобиль еле полз по Дубовой.

Быстро справившаяся со смущением Виктория не удержалась и повернулась к Брендону:

— Как ты?

Тот признался:

— Разобрали на кусочки и перетряхнули. Не бери в голову, Виктория. Это пройдет.

Грег бросил на неё косой взгляд, пока паромобиль застыл на перекрестке, ожидая зеленый свет: Виктория робко улыбнулась:

— Зато Вернер сказал, что ты подозрительно здоров. Это же хорошо: убедились, что с тобой все в порядке и обратно зашили. Редко кому так везет.

Брендон не сдержал смешок:

— Такой заботы я не ожидал. Не волнуйся, все в порядке. Я лишь за Андре переживаю — ей пришлось нелегко. Да и Анри учудил — взял и умер, не добравшись до сердца проклятья. Вот же сорвиголова!

Дакарэй спокойно заметил — видимо, они давно знали друг друга:

— Сам не такой?

Брендону пришлось сознаваться:

— Такой же оказался. Точно. Я совсем глупо лишился души: ехал ночью из Аквилиты — смотрю, стоит нежить у обочины и кого-то сосредоточенно ждет. Заметив меня, нежить живо рванула в лес. Я за ним, а он давай кричать: «Не… адо!» Со мной и раньше нежить разговаривала, но всегда это были карфианские зомби, а тут бывший ондурец судя по мундиру. Я и остановился — попытался поговорить. Он что-то про адера говорил, но так невнятно, что я ничего не понял, а потом что-то как дернуло из меня душу — пока были силы, пытался убежать прочь. Видимо, не особо получилось, потому что пришел я в себя только сегодня и сразу же рванул к Андре: ей было очень плохо. Я даже подумать не мог, что она пойдет к сердцу проклятья. — Он сказал в спину Грега: — Эши, вы тоже те еще сорвиголовы, оказывается.

Дакарэй нахмурился — его голос был крайне мрачен:

— Вытянули душу, ты сказал?

— Именно. А ты думал, я просто так оказался в морге? От любой другой опасности я бы ушел. Кстати, ты не знаешь: как можно противостоять такому? И можно ли как-то обходить клятвы душой?

Грег бросил взгляд в зеркало заднего вида — его тоже волновали те же самые вопросы, как и замершую в ожидании ответа Викторию.

Дакарэй уперся взглядом в пол, что-то решая для себя. Он медленно начал, крайне осторожно подбирая слова:

— Когда я был лер-мэром города Приют — это свободный город-крепость в устье Ойры под протекторатом храма реформаторов, то ко мне приходили рыцари ордена… — он запнулся, словно не уверенный, что может сказать это.

Виктория пришла ему на помощь:

— Каутела. Мы знаем про этот орден. Адер Уве, судя по всему, состоял в нем. Он помогал в Аквилите неру Чандлеру с фальшивоамулетничеством, а потом поднял немертвых, скормив им души клятвопреступников.

Дакарэй серьезно посмотрел на неё:

— Вы ошибаетесь — Каутела таким не занимается. Это не может быть так. Я видел каутельянцев — они выглядят не так. Адер Уве не мог быть рыцарем Каутела.

— Может, он прятался?

— Поверьте, Виктория, это не то, что можно спрятать. Давайте по порядку. Орден Каутела создан для подтверждения договоров между сиятельными клятвой душой.

Грег понял наконец то, что его смущало последнее время, но никак не оформлялось во внятную мысль:

— Только с сиятельными? Вы же нер, а к вам каутельянцы приходили. — Грег потер переносицу: Чандлер — тоже нер, но на нем клятва душой была. Значит, это не каутельянцы заключили сделку? Кто-то украл их идеи?

— Я был лер-мэр Приюта — по вашим понятиям это Вольный город. Каутела приходит только к правителям: королям, премьер-министрам, канцлерам, раджам, лер-мэрам свободных городов. Объявите независимость Аквилиты от Тальмы — уже через день-два каутельянцы придут к вам.

Виктория не удержалась от замечания:

— Аквилите не устоять против Тальмы. Аквилита способна поставлять только веселье, рыбу и чуму. Впрочем, чума, как экспортный товар, сейчас отпала.

Грег не совсем понял, о чем она, а Виктория не стала пояснять — замолчала, уставившись в окно. Видимо, что-то вспомнила свое. Дакарэй тактично продолжил:

— Поверьте, рыцарей-каутельянцев ни с кем не перепутать. Они не ведут дела с простыми нерами, их не интересует фальшивоамулетничество или немертвые — они сами далеко не люди.

Грег чуть наклонил голову на бок:

— Значит, моя вина — я пустил расследование по ложному следу.

Виктория мягко его поправила, отворачиваясь от окна:

— Не ты. Принц Анри, и, полагаю, он хотел помочь.

Грега особо это не утешило, как явно не утешит Эвана предложение о независимости Аквилиты даже ради расследования дела Чандлера.

Дакарэй вмешался, давая надежду, что связаться с рыцарями Каутела можно и другим, менее опасным противостоянием Тальме способом:

— Я постараюсь передать каутельянцам сведения о том, что кто-то использует их практики.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнил Брендон, как никто иной заинтересованный в ответе. — Как-то можно препятствовать отъему души?

— Можно, — подтвердил Дакарэй. — Мне не понравилась сама идея развеивания души даже в нарушение клятвы. Душа — дыхание богов, не людям его отнимать. Я долго разрабатывал защитный амулет. Могу им поделиться. Только…

Брендон оборвал его:

— … только Каутела об этом не узнает. Не бойся, мы тебя не выдадим, друг. — Он заметил, что паромобиль почти подъехал к дому Хейгов. — Дакарэй, ты готов знакомиться со своим новым учеником? Я очень надеюсь, что ты возьмешься за наставничество — Эван Хейг нуждается в хорошем учителе. Поверь, его волнуют такие проблемы, с которыми ты не сталкивался.

Виктория не сдержала улыбку, заставляя Грега вспоминать ту странную вечернюю вспышку алого эфира. Чем же тогда занимался Эван?

Брендон продолжил интриговать:

— А уж дети Хейгов приведут тебя в полный восторг. Такого ты никогда не видел — уж поверь.

С этим утверждением Грег был полностью согласен: редко когда встретишь в семье ребенка-пятисотлетнего призрака и столетнего лоа.

Двери особняка приветливо распахнулись — их уже встречал лакей. Грег, помогая Брендону зайти в дом и передавая его заботам доктора Деррика, извинился перед всеми и направился в комнату Лиз — соскучился за долгий, долгий день.

Лиз была не одна. Устроившись в кресле в простом домашнем платье, она принимала Фейна — они что-то обсуждали, передавая друг другу бумаги. Наверное, решали дела нового завода.

— Всем добрый вечер! — Грег обменялся с Оливером рукопожатием, а Лиз целомудренно поцеловал в висок. Он встал, опираясь на спинку кресла, в котором сидела Лиззи. Оливер спешно собрал все бумаги в папку и вскочил:

— Не буду вам мешать. Переговорим позже, Грег.

— Ты бежишь, словно под тобой горит земля, — не удержался Грег. — Я не настолько ревнив и опасен, как ты считаешь.

Оливер крайне серьезно сказал:

— Земля, действительно, горит. Я привез первые станки с завода, и, боюсь, что других уже не будет. Лер Блек протащил реформу власти, воспользовавшись поднятием короля Артура на похоронах — тот наговорил на свержение королевской власти. Принцу Эдварду предложили царствовать, но не править. Скоро в Тальме объявят парламентскую монархию. Я никогда не видел лера Блека настолько счастливым. Он такие реформы проводит — страшно становится, если честно. Все оборонные и артефакторные заводы и фабрики он национализировал. Боюсь, что наш завод в Аквилите впору переименовывать в Эш и Фейн, а то и просто в Эш. Есть новости и похуже этого — потерю имущества еще можно пережить, а вот потерю жизни — нет. По сведениям разведки, принц Анри лично решил остановить проклятье ничейной земли. Он не сильно обученный маг. Полагаю, он там и сложит голову. Если это произойдет…

Грег оборвал его:

— Он уже сложил голову.

Оливер скривился как от зубной боли:

— Как ты там говоришь? Хрень, да? Вот полная хрень! Я предупреждал тебя, что ждет Аквилиту в случае гибели принца Анри.

Грег положил руку на плечо Лиз — та волновалась, ничего не понимая:

— Все хорошо, Оливер. Андре смогла принять силу благословения ничейной земли и остановила бойню. Принц Анри вернулся к жизни. Только… В ближайшее время скорее всего объявят о смертях королей Ондура и Вернии. Заодно поляжет большая часть генеральных штабов — из тех, кто мнил себя коршунами войны.

Оливер выдохнул:

— Это идеальный шторм во власти. И в центре всего Аквилита.

Грег потер переносицу:

— Вот теперь точно пора объявлять независимость.