Проклятье или ничейная земля

Глава 25 Непотизм

В холле управления, несмотря на открытое окно, было душно. Солнце уже закатилось, но зной не думал отступать. Еще день, как малость, будет пекло. Вокруг электрической лампы на стойке летали мелкие мошки и стучались в стекло — хоть какие-то знакомые летние звуки, а то разум уже с ума сходил: жара и нелето. Телефон молчал — сюда, в управление звонили только от крайней нужды. Жаме привычно чиркал карандашом в газете, разгадывая головоломки. Грег нахмурился — сегодня по графику дежурить должен был Калло.

— Добрый вечер, Жаме.

Констебль подскочил, пряча газету под стойку:

— И вам доброго вечера, нер суперинтендант. — Он оглядел Грега, Лиз и Хогга и как-то откровенно спал с лица. Наверное, вид Хогга его впечатлил — одна его разодранная на груди рубашка с кровавыми пятнами чего стоила. Впрочем, Грег отдавал себе отчет, что тоже выглядит не очень — помятый, пропыленный и уставший. Мышцы до сих пор тянуло от слабости, а в глаза словно песка насыпали. Наверняка покраснели, как у нежити. И несло от него тоже нежитью. Лиз в грязном платье тяжело опиралась на локоть Грега, но не жаловалась. Правда, в дороге бурчала, чтоб она еще раз да надела платье! Под жалостливым взглядом Грега она все же добавила тогда: «…отправляясь по делам!». Можно было надеяться, что платья не исчезнут из её гардероба.

— Где Калло? Ты которую уже ночь дежуришь. Скоро дома забудут, как ты выглядишь.

Хогг отвернулся и хмыкнул в кулак. Жаме пробормотал, виновато косясь куда-то в угол:

— Дык лучше тут, чем как Калло с парнями в госпитале.

Грег тут же подтянулся и подался вперед, опираясь на стойку:

— Что случилось на пожаре? — Пальцы непроизвольно сжались в кулак: Грег понимал, что нельзя было проигнорировать Ванс — никто не гарантировал, что храм устоит под натиском нежити, — но и на пожаре он был бы не лишним.

— Алистер и все его парни надышались дыма. Их отправили в госпиталь. Говорят, стабильно тяжелые. Или тяжело стабильные? Кто их там дохторов поймет. Короче, пожгли они себе глотки, я так понял. И нутренности тоже. Фосфор же горел…

Грег тут же уточнил, чувствуя, как заволновался за судьбу Брока океан в сердце, и как сильнее вцепились в его локоть пальцы Лиз:

— А Мюрай?

— Тоже надышался дымом, сипит, что твой паровоз, но от госпитализации отказался, как и комиссар.

— Констеблям помощь в лечении нужна? — тихо спросила Лиз, заставляя Хогга непонимающе хмуриться. Грег хмыкнул: такие леры ему явно в новинку. Ничего, привыкнет. Главное, чтобы унял свою ненависть, а то Марк далеко. Забавно, что теперь важнее показать Хогга Брендону, а не Марку. Почти не солгал Одли, получается. — Если требуются деньги на оплату лечения, то…

— Не-не-не, — Жаме бледно улыбнулся — впервые за все время беседы. Впрочем, он тут же снова посмурнел: — нер Деррик уже в госпитале — комиссар его попросил. И даже адеру Вифанию попросили вернуться в госпиталь… А еще комиссар отправил на левый берег отряд из констеблей Центрального — вторая часть штурм-отряда Арбогаста вернется к утру, а пока из всех парней только констебли Кейджа и остались. Если что случится… — он махнул рукой — кажется, в них он не особо верил.

— Где Байо? — спросил Грег.

— Он в общей зале — он сегодня дежурит. И инспектор Хейг тоже тут — не ушла еще.

— Комиссар?

— На совещании у лер-мэра должо́н быть. А может, уже и вернулся.

Грег понятливо кивнул:

— Хорошо. Мы с Хоггом сперва приведем себя в порядок, а потом отчитаемся комиссару о Вансе. Будет спрашивать — там больше трех сотен нежити поднялось.

Жаме сглотнул и как-то обреченно спросил:

— А Одли-то… Того… Да? — Голос его под конец сел.

Грег вздрогнул — такая причина грусти Жаме ему даже в голову не приходила:

— Прости, с ним все хорошо — остался с парнями Кейджа. Решил присматривать за ними — все же они новички в магии.

— От то-то же оно… — согласился Жаме. Он вдруг отвел глаза в сторону, словно стыдясь, и спросил: — Может, сглазили нашу Аквилиту, а? Как проклятье Чумной Полли исчезло, так и сыпется, и сыпется, то одно, то другое. И чёт все хужее и хужее.

— Сглаз — это ненаучно, — твердо сказал Грег. — Все, пойдем мы — время не ждет.

Хогг старательно молчал, давился словами — это было заметно по поджатым губам, — и молчал про ненаучность сглаза.

Жаме уже им в спину крикнул:

— Я вам ужин закажу — «Жареный петух» еще не закрылся. И попить чего-нить холодного…

Грег поблагодарил в ответ, слыша, как гулко заметался его голос по лестничной клетке:

— Буду признателен.

Нет, с акустикой в управлении надо что-то делать. Руны или амулеты применить? Руны дольше. Амулеты теперь хлопотнее и непредсказуемее. Будь на кладбище рабочие амулеты, нежить бы так рьяно не полезла в Вансе. Он замер на лестнице, заставляя останавливаться и Лиззи:

— Хрень… Я про мальчишку забыл спросить! Куда Уолла дели…

Хогг толкнул его в спину:

— Двигай, я сам сейчас сбегаю обратно и уточню. Секретарь я или нет.

Это было весьма кстати — пока Хогг бегал, Грег успел в темноте кабинета обнять и поцеловать Лиззи в губы, тут же шепча:

— Люблю… Бесконечно.

Он мечтал об этом весь день — поцелуй не украдкой, не целомудренно в висок и макушку, поцелуй, растворяющий усталость и страхи за Лиззи. И понимаешь, что Лиз сильная эфирница, не ей отсиживаться в тепле дома, но сердце все равно замирает от страха — это удел мужчин рисковать своей шкурой. Их к этому готовят с детства.

Её ладони скользили по его лицу, и щетина наверняка царапала её нежные пальцы, и потому он снова шептал:

— Прости, я честно побреюсь, — и продолжал целовать: пальцы, ладони, снова мягкие, пыльные губы с ароматом земляники — самый настоящий запах лета.

Смутные пятна света от фар проезжающих паромобилей скользили как сонные рыбы по потолку кабинета, распугивая мрак ночи. И можно было на миг обмануться, что они дома, и никто их не потревожит, даже невезучий Хогг.

— Ты самая нужная лера в мире… Самая очаровательная и невероятная.

— Льстец, — фыркнула она ему в шею — все же разница в росте у них слишком большая.

— У Брока спроси — он подтвердит, — пробурчал Грег, уже понимая, что их минуты наедине заканчиваются.

Дверь открылась без стука — Хогг, кажется, принципиально не умел этого делать. Или не желал. Зажегся яркий, бьющий по глазам электрический свет, прогоняя прочь романтику. Выскальзывать из кольца рук Грега Лиз не стала, но Хогг в этот раз умудрился не покраснеть. Хорошо — поверил все же, что Брок и Лиз только друзья.

Хогг отчитался, закрывая за собой дверь и с тоской посматривая на диван, до которого ему не скоро добраться:

— Мальчишку забрала к себе в приют нерисса Идо. Говорят — новая пассия лера де ла Тьерн. Он вообще в городе первый герой-любовник. — Кажется, он всерьез воспринял слова Грега о всех мало-мальских фактах, с которыми столкнулся в эту луну.

Грег подвел Лиз к креслу и помог опуститься:

— Репутация — страшная сила.

Лиз, откинувшись на спинку стула и тут же морщась от боли — корсет не прощал таких вольностей, — поправила его:

— Розог на Брока в свое время пожалели, только и всего. Всем лерам и нериссам жилось бы гораздо спокойнее. Им не пришлось бы переживать за свою репутацию.

Хогг понимающе выгнул бровь — Грег не сдержал смешок: с такой лерой тот точно не сталкивался. Грег подошел к своему столу — жаль, бутылок с колой не осталось, зато был графин пусть и не с совсем свежей водой. Он налил сразу три стакана — вряд ли тут кто-нибудь откажется от воды. Лиз благодарно приняла стакан и принялась пить мелкими глотками. Хогг проглотил воду залпом — воспитания ему не хватало.

Грег, сделав пару глотков воды — она была противно теплая, — отставил стакан в сторону и подошел к шкафу у дальней стены в поисках свежей одежды. Нер Адаль и Алистер хорошо следили за его вещами — в шкафу было полно свежих сорочек и полотенец. В руки ничего не понимающего Хогга опустилась свежая рубашка, брюки и полотенце — просто потому, что он находился ближе, чем Лиззи:

— Держи! Сейчас отправимся в душ. Всю дорогу мечтал о нем. Хотя нет, я мечтал о дожде, но душ тоже сойдет.

Хогг кашлянул:

— Это точно входит в мои обязанности? — он как-то подозрительно хмуро рассматривал полотенце. Чем оно ему не понравилось? А потом Грег вспомнил — вернийка же!

— Тебе нельзя принимать душ? Или требуются какие-то лекарства для этого? Извини, я не знал. — Грег достал из шкафа второй такой же набор и подал его Лиз. Она, конечно, утонет в его брюках, но это явно лучше грязного, пропыленного и пропахшего кладбищем платья. Да и подтяжки не дадут потерять брюки.

Хогг наклонил голову — Грег уже понял, что у него это любимый жест:

— Это мне…?

— А кому еще? — Грег достал последнюю чистую сорочку и полотенце — брюк на него не хватило. Ничего, эти приведет в порядок магией. Хотя бы вонять перестанут. — Примешь душ и переоденешься в чистое. А то сейчас тобой только окружающих пугать — жертва произвола суперинта Эша. Вот в это точно поверят — зуб даю.

— А… Лера Элизабет… — Хогг все же умудрился покраснеть. — Ну… Душ-то мужской…

Грег повернулся к парню и честно сказал:

— Я иногда не понимаю, как работают твои мозги. Что не так? Сперва мы примем душ, потом покараулим Лиз, чтобы её никто не потревожил — женскую душевую пока еще не собираются делать. Грег?

— А… То есть… Хорошо. — У него что-то еще вертелось на языке, но Хогг стойко подавил эти слова. Грег вздохнул и подал руку Лиз:

— Ты тоже будешь против душа?

Она поднялась на ноги — неунывающая лера, не умеющая жаловаться на усталость и невзгоды:

— О нет! Я всеми руками за. Только леры — вперед! Но я обещаю быстро. И даже ужин вам оставлю, пока вы будете мыться. Правда, всего чуть-чуть. Я невоспитанно голодна.

— Леры едят, как птички, — напомнил Хогг известную всем истину.

— Ты читал учебник биологии? — возмутилась Лиз. — Им почти собственный вес надо съедать в день. Но не бойся — в меня даже сейчас столько не влезет. И… Грегори, раз ты теперь секретарь Грега… — она с трудом сдержала улыбку, говоря их имена, — то обращайся ко мне просто Элизабет. При домашних тоже. Только на официальных приемах я лера Элизабет, понятно?

Хоггу было непонятно, но он кивнул:

— Ясно.

— Заметано? — Грег не понял этого слова, а вот Хогг понял и улыбнулся:

— Заметано.

Наверное, это было что-то вроде местного «прорвемся!».

Грег предложил Лиз руку, и она оперлась на его локоть. Заговорщицки дернув его за рукав сорочки, она прошептала ему в ухо:

— Грегори решил, что ты заставишь его тереть твою сиятельную спину.

— Заче… — Грег подавился воздухом. — Я не понимаю Хогга. Совсем.

— Просто ты неправильный с его точки зрения сиятельный.

Если Хогг и слышал эти слова, то предпочел промолчать. Он и в душе молчал, когда щедро намыливал кожу, сплошь в язвах. Они были везде — на груди, на плечах, опускаясь до запястий, на ногах, правда до голеней еще не дотянули, на шее — одна почти вырвалась за пределы воротничка — еще чуть-чуть и форменная рубашка перестанет её скрывать. Смотреть на Хогга было до одури больно. Так просто не должно быть. Никто не должен нести на себе чужие ошибки и чужие болезни. Никто не должен принимать чужую смерть.

Шагая под прохладные струи воды, Хогг фыркнул:

— Ты ни хрена не знаешь о вернийке, да?

— Не знаю, — признался Грег. Он так и не мог отвести глаз от серых, мертвых язв с подрытыми краями и желтыми, гнойными корочками. Наверное, это безумно больно — делать любое движение. А он потащил Хогга с собой на кладбище! Совсем не умеет думать! Совсем не умеет заботиться. Сиятельный эгоцентризм во всей красе. Или это просто эгоизм? Он плохо ориентировался в новых веяниях психоанализа.

Голос Хогга звучал глухо, заглушаемый струями воды:

— Сперва зверски болит, а потом нервы отмирают, и становится легко. По мне: уж лучше когда болит — понимаешь, что еще не весь сгнил, что еще где-то теплится жизнь. И прекрати так глазеть — я не статуя в музее. Мойся. Сам говорил, что мечтал о воде.

Грег веско сказал:

— Знаешь, в пекло поиски ведьмы. То есть если Хейг разрешит — попробуем поискать, но главное сейчас — вылечить тебя. Завтра, как разрешит комиссар, поедем к моему родичу. Он самый сильный колдун, которого я знаю. Надеюсь, есть какой-нибудь ритуал вернуть язвы хозяйке! — Он шагнул под струи воды, чтобы не слышать ответ Хогга.

Грег успел привести в порядок свои брюки, одеться и даже почистить обувь — свою и Хогга, а тот все еще стоял под струями воды и не двигался. Руки упер в стену, голову склонил и прикрыл глаза. Только когда Грег напомнил о себе, тактично кашлянув, Хогг дернулся, выключил воду и молча принялся промакивать протянутым Грегом полотенцем обезображенную язвами кожу. Глаза Хогга покраснели, словно он… Грег сглотнул и отвернулся — им всем с детства внушают мысль, что мужчины не плачут. Полная хрень! Хогг имел право на слезы. Это не слабость.

— Прости, я…

Грег сухо сказал:

— Не стоит извиняться.

Когда напали на Натали, Хоггу было лет восемнадцать, не больше. Совсем мальчишка, который еще не влюблялся, не флиртовал, не ухаживал за девушками, а потом это все стало под запретом. Любое прикосновение. Любое чувство. И жизнь стала не бесконечной, а весьма короткой и понятной — только боль и мучительная смерть. Сейчас Хоггу лет двадцать три-двадцать четыре — все равно мальчишка, чуть обозлившийся не на неправильный мир, а на крыс, которых считал виновными в своей разрушенной жизни. Твою же мать… Грег в свои тридцать себя стариком, умудренным опытом, почувствовал рядом с Хоггом.

— Я…

Грег развернулся к Хоггу:

— Грегори, все хорошо. Если бы я так умирал, а потом появилась бы крохотная надежда на жизнь, я бы тоже… Не сдержал чувств.

Хогг взлохматил короткие мокрые волосы:

— И вот как у тебя получается так красиво сказать об истерике?

— Сиятельное воспитание. — Он качнул головой в сторону раздевалки: — пойдем одеваться. Нельзя заставлять лер ждать.

— А уж как нельзя заставлять ждать комиссаров — если бы вы знали! — в дверях раздевалки стоял Эван Хейг собственной персоной.

Грег, пока Хогг судорожно одевался, спросил:

— Докладывать?

— Докладывай, — разрешил Эван.

— Грегори Хогг теперь мой секретарь. И не смотри так — непотизм во всей красе. Имею право проталкивать по карьерной лестнице друзей. И, чуть не забыл: Хогг невиновен.

Грег ждал удивления, но Эван лишь кивнул:

— Мне Вики уже сказала. Только непонятно, как искать эту ведьму.

Грег рассмеялся:

— Надо же, мы с ней шли разными путями, а пришли к одной и той же мысли. У меня есть несколько вариантов: очень скандальный, чуть-чуть скандальный и один с отъездом. На последнем буду настаивать — Грегори надо лечить. У него на шее язва вот-вот проест шейный пучок — Грегори просто умрет от внезапного кровотечения. Надо действовать быстро.

Эван, заметив, что Хогг уже оделся, вышел из душевой:

— Вики затребовала в архивах Университета… И не хмурься так, тут отличный архив скопился… Она затребовала родословные всех известных некромантов — такой дар бывает спорадическим, но чаще всего из рода некромантов он не уходит. Проверим, кто из возможных некромантов проживает возле парка. Мало ли. И если ты собираешься отвозить Хогга Брендону — я обоими руками за. Если есть возможность перевести болезнь на истинную хозяйку — я дам разрешение на любой, даже самый темный ритуал.

Хогг, до этого молча шагавший за ними, пробурчал:

— И с человеческими жертвами?

Эван обернулся на него, и Хогг хмыкнул:

— Понял, я не настолько ценен.

Грег вздохнул:

— Он законопослушен, Эван, слово чести. Но нарываться любит, что есть, то есть.