Прятки

Глава одиннадцатая

Джекс

Майлз опускает свой блокнот и смотрит в ночь. Он смотрит прямо на мое укрытие, но благодаря кромешной тьме и густому слою листьев, между нами, я вижу его, но знаю, что он меня не видит. Вытаскивая наушник из уха, я убираю его в чехол, когда он отворачивается от окна и направляется к своему столу.

Теперь, когда нет риска, что он увидит свет от моего телефона, я вытаскиваю его из кармана и выхожу из камеры, которую смотрел, когда его шторы были еще закрыты, и слушал, после того как он их открыл, затем прячу телефон и устраиваюсь поудобнее у ствола дерева, пока Майлз ходит по комнате.

Через несколько минут он исчезает из поля зрения, а затем проходит перед окном с полотенцем на руке и сумкой с туалетными принадлежностями в руке.

Я жду, пока он выйдет из комнаты, затем спускаюсь с дерева и ухожу в лес, чтобы остаться вне поля зрения. Когда я удаляюсь от дома Бун, я выхожу из леса и иду по многочисленным тропинкам, соединяющим разные части школы.

Я не вижу никого, когда пересекаю территорию Кингов, но это неудивительно. Кампус сейчас похож на город-призрак. Здесь остались только несколько сотрудников, которые поддерживают работу школы до начала нового учебного года на следующей неделе, и горстка студентов, которые вернулись раньше.

Полное отсутствие студенческой жизни на территории кампуса — приятное облегчение после нескольких месяцев, проведенных в окружении людей. Мои шаги громко звучат в почти безмолвной ночи, и я замедляю шаг. Возможно, вокруг никого нет, но все же разумнее не привлекать к себе внимания подозрительным поведением.

Сегодняшний вечер прошел совсем не так, как я думал, но я не расстраиваюсь.

Джейс и я вернулись в кампус сегодня рано, и как только Майлз прошел через главные ворота, используя свой пропуск, я пошел к своему дереву, чтобы подождать его.

Я бы никогда не признался бы в этом никому, особенно Джейсу, но последнюю неделю я чувствовал себя странно не в своей тарелке. Как будто забыл что-то и не могу вспомнить, что именно, или как будто чего-то не хватает, но не понимаю, чего именно.

Как будто этого было недостаточно, мои мысли постоянно возвращались к Майлзу, и не только в моменты отдыха. Неважно, был ли я чем-то занят или просто отдыхал. Мысли о нем случайно всплывали в моей голове. Все это достаточно странно, но я не просто думал об игре в лесу и о том, как я смог воплотить в жизнь одну из своих самых сокровенных, но далеко не самых мрачных фантазий с ним.

У меня было много таких мыслей, но я также думал о нем — и о всех благостных вещах. Я задавался вопросом, чем он занимается и в безопасности ли он в доме своих родителей. Я думал о том, как он выполняет свои вечерние ритуалы, как и я, и представлял его каждый раз, когда мой кузен Ксав открывал энергетик передо мной, что происходило гораздо чаще, чем это могло быть полезно для здоровья.

Я обнаружил, что просматриваю файлы, которые у нас есть на него, и перечитываю детали, которые уже запомнил, и каждую ночь проверял камеры в его комнате, чтобы убедиться, что туда не проник никто посторонний.

Я думал, что возвращения в кампус будет достаточно, чтобы преодолеть то, что со мной происходило, но я ошибся. Мы пробыли в нашей комнате меньше часа, когда я сказал Джейсу, что пойду проверить кое-что, а потом поспешил в Бун-Хаус и без раздумий и даже без плана вломился в комнату Майлза.

Я даже не знаю, почему я это сделал. Ну, это неправда. Я знаю, почему. Я сделал это, потому что хотел. Просто не знаю, почему я этого хотел.

Установленные мной камеры работают отлично, и единственными людьми, которые заходили в его комнату, пока его не было, были две уборщицы, и они пробыли там менее тридцати минут. Они не трогали ничего, чего не должны были трогать, и не было никаких признаков того, что они занимались чем-то, кроме уборки.

У меня не было никаких причин быть там, но я все равно вломился, потому что хотел. И только когда я стоял рядом с его кроватью и смотрел на закрытые шторы, я принял импульсивное решение и сдвинул шахматную фигуру.

У меня было достаточно времени, чтобы вернуть ее на место перед уходом, но вместо этого я переставил стрелки часов и разгадал его теневой куб. Не только чтобы проверить его, но, и чтобы дать ему несколько подсказок для работы.

Возможно, все началось как миссия по отслеживанию, чтобы я мог получить ответы, но он изменил правила игры, когда написал эти сообщения на своем окне и пригласил меня поиграть в прятки. Он сломал четвертую стену, так сказать, и вместо того, чтобы заскучать с ним после того, как я реализовал одну из своих фантазий, эта ночь только укрепила то, что Джейс подозревал, а я отказывался видеть.

Я не просто эмоционально привязан к Майлзу. Я озабочен им.

Из моей груди вырывается небольшой смешок. Я не просто озабочен им, я одержим им, и нет смысла лгать себе или пытаться притворяться, что это не так.

Но я не единственный. Я думал, что та ночь в лесу была для него слишком тяжелой, когда он не пытался связаться со мной перед каникулами, но он не вел себя как человек, боящийся, что за ним следят и наблюдают. Он не изменил своего поведения, по-прежнему придерживался своего графика и даже не закрывал шторы до тех пор, пока не уехал на каникулы.

И я наблюдал, когда он вернулся в свою комнату сегодня вечером. Он сразу заметил шахматную фигуру, что неудивительно, но он, казалось, инстинктивно знал, что это не единственная вещь, которую я переместил.

Наблюдая, как он методично проверяет почти каждый сантиметр своей комнаты и сразу находит стрелки часов и кубик, я только укрепился в том, что уже знал. Майлз не просто невероятно умный. У него еще и стратегический ум. Он видит мир иначе, чем большинство людей.

Он видит его так же, как я, и он единственный человек, которого я когда-либо встречал, кто может сравниться со мной или бросить мне какой-либо вызов.

Но самое главное, сегодняшний вечер доказал, что он все еще хочет меня; он просто не хочет признавать это.

Жаль, что он скоро узнает, что если он что-то начинает, то я, черт возьми, обязательно это закончу.

Мне просто нужно убедиться, что он проживет достаточно долго, чтобы понять, почему он попал в поле зрения Кингов и почему они так хотят его убить.

Я так взволнован, что почти бегу, и замедляю шаг, приближаясь к Белмонт-Хаус, огромному зданию, похожему на замок, с башенками, зубцами и массивной кованой оградой с колючей проволокой наверху и подземными датчиками движения, чтобы никто не смог прокрасться мимо вооруженных охранников, стоящих у входа.

Охранники, вероятно, сейчас скучают до смерти, и они любят приставать к студентам-мужчинам, которые проходят мимо их маленькой будки просто потому, что могут.

Все в этом доме экстравагантно и чрезмерно, даже по сравнению с высоким готическим особняком, в котором я живу, а особняк, где живут высокопоставленные старшие члены и лидеры, по сути, является меньшей и более роскошной версией Гамильтон-Хаус.

Визуально кампус представляет собой интересную смесь архитектурных и дизайнерских тем, начиная с древних времен и заканчивая современностью, но на практике общежития и дома братств — это просто метафорическое соревнование по измерению пенисов, в котором выпускники и основатели каждого дома хвастаются своим богатством и пытаются превзойти друг друга.

Один из охранников Белмонта высовывает голову из маленькой сторожевой будки, держа в руках блестящий карабин M4 и палец на спусковом крючке. Я продолжаю идти, и он без слова прячется обратно в будку.

Я снова ускоряю шаг, когда выхожу из Белмонта, и пересекаю один из многочисленных внутренних дворов. От меня не ускользает тот факт, что я иду в Гамильтон-Хаус окольным путем, и это исключительно потому, что мне нужно несколько минут, чтобы прояснить мысли, прежде чем встретиться с братом.

Должен признать, что я впечатлен тем, как быстро Майлз уловил мои намеки. Шахматная фигура была очевидна, и было забавно наблюдать, как он смотрел на нее, словно она хранила секреты смысла жизни, после того как он ее нашел.

С стрелками часов я немного рискнул, так как не знал, было ли время на них установлено специально или просто случайно. Но он заметил изменение почти сразу, как только оказался перед ними.

Я предполагал, что он также заметит, что его теневой куб был перемещен, поскольку он еще более придирчив, чем Джейс, когда речь идет о том, где находятся вещи на его столе, но я не был уверен, заметит ли он, что я разгадал загадку. Конечно, он заметил, и это доказало, что Майлз не только чертовски наблюдателен, но и достойный противник.

Я сдерживаю улыбку, представляя, как он держит последнюю табличку с широкой улыбкой на лице. Он принял мой вызов, но сколько времени ему понадобится, чтобы понять, почему я оставил эти подсказки?

От меня так же не ускользнуло, что он не выглядел особо расстроенным тем, что я оказался в его комнате. Даже когда он бродил по комнате в поисках моих улик, он не выглядел испуганным или встревоженным. Он был любопытен и возбужден.

Настолько возбужденным, что написал мне еще несколько сообщений и спросил, не хочу ли я посмотреть, как он дрочит.

Он этого не знает, но с той ночи в лесу я наблюдал за ним несколько раз как он кончает, но всегда под одеялом, поэтому я видел только его руку, двигающуюся под одеялом, и его лицо, искаженное от удовольствия. Однажды я смог увидеть, как он использует игрушку, но он был под одеялом, поэтому я видел только, как он стоял на коленях, трахал себя и зарывал лицо в подушку, чтобы заглушить свои стоны.

Наблюдать за тем, как он кончает, было почти так же возбуждающе, как то, что произошло в лесу, даже если у меня не было возможности прикоснуться к нему. Он решил устроить для меня представление и наслаждался этим не меньше, чем я.

Понравилось бы ему, если бы он узнал, что я дрочил вместе с ним? Что я кончил так же сильно, как и он, и чуть не упал с чертового дерева, потому что мой оргазм был настолько сильным?

Будет ли он в шоке, узнав, что я слушал его через камеру, пока он показывал мне то, что принадлежит мне?

Один из самых возбуждающих моментов той ночи в лесу и сейчас, у его окна, — это то, что Майлз не скрывает себя. Он громкий и необузданный, и единственный раз, когда я видел, как он пытался сдержать свои стоны, был в ту ночь, когда он трахал себя своей игрушкой.

Мое тело напрягается, и мой член становится полутвердым, когда я вспоминаю, как он был беззастенчив после той ночи в лесу. Как его главной заботой было то, что я оставлю его, чтобы он сам нашел дорогу домой, и как он хихикал и благодарил меня с этим озадаченным выражением лица. Он признавал то, что мы сделали, и я сомневаюсь, что он провел каникулы, мучая себя и сходя с ума, если его первым инстинктом, когда он понял, что я не только наблюдаю за ним, но и был в его комнате, было подрочить для меня.

Я не знаю, почему он это начал. Может быть, просто чтобы прогуляться по дикой стороне и поразвлечься, но, с другой стороны, это не имеет значения. Теперь, когда он привязался ко мне, он мой, пока я не решу, что он больше не мой.

Массивный силуэт дома Гамильтона возвышается надо мной, когда я подхожу к воротам и прикладываю свою карту к датчику рядом с ними. Двор пуст, когда я пересекаю его, и освещены только два окна: моя комната и комната Джейса, а также еще одна комната на втором этаже с другой стороны здания. Насколько мы знаем, сейчас в доме проживает только один другой студент.

Мне плевать, есть ли этот парень поблизости, но у него и Джейса есть история, и мой брат сходит с ума с тех пор, как узнал об этом, и не перестает об этом говорить. По крайней мере, он находится на другой стороне здания, так что нам не нужно беспокоиться, что он будет мешать нам в течение следующей недели.

Когда я вхожу в комнату, там тихо. Джейс сидит за компьютером, устремив внимание на экраны и надев наушники.

Я только закрываю за собой дверь, когда чувствую легкое движение воздуха, как шепот ветерка, скользящего по моей шее.

Я реагирую инстинктивно и резко поворачиваюсь, закрывая дверь ногой. Темная фигура бросается на меня, приближаясь так быстро, что у меня есть всего полсекунды, чтобы опустить плечо и приготовиться к удару, которого я не успеваю избежать.

Фигура врезается в меня, и удар настолько сильный, что отбрасывает меня на несколько шагов назад. Мне удается удержаться на ногах и схватить этого ублюдка за талию, когда он пытается повалить меня на пол. Он больше меня, но мне удается пролезть под него и вывести его из равновесия.

Он спотыкается и падает на пол. Я обхватываю его за талию, поднимаю на ноги и удерживаю.

— Придурок, — говорю я своему кузену Ксавьеру, или Ксаву, как его всегда называли, и отпускаю его.

Он улыбается и откидывает волосы с лба.

— Чуть не поймал тебя в этот раз.

— Мило, что ты так думаешь. — Я ухмыляюсь ему и похлопываю его по плечу самым снисходительным образом, на который я способен.

Он отмахивается от моей руки, а Джейс медленно хлопает в ладоши, широко улыбаясь.

— Вот это да, отличное развлечение.

— Отвали, — говорю я брату и слегка толкаю Ксава, проходя мимо него, чтобы добраться до своей стороны комнаты.

— Так чем ты занимался? — спрашивает Джейс, его тон пропитан фальшивой невинностью. — Наслаждался вечерней прогулкой? Может, осматривал достопримечательности в глубинке?

— Отвали, — повторяю я и снимаю куртку. — Почему ты здесь? — спрашиваю я Ксава, игнорируя брата и его глупую, многозначительную улыбку.

Он плюхается на диван в центре комнаты и закидывает ноги на кофейный столик.

— Это приветствие я получаю после того, как весь день путешествовал, чтобы провести время со своим любимым кузеном?

— Кхм, — притворно кашляет Джейс.

— Со своим вторым любимым кузеном, — поправляет Ксав. — И быстро теряющий популярность, — добавляет он многозначительно.

— Я опустошен. — Я бросаю куртку на кресла у стола. — Но это не отвечает на вопрос, почему, черт возьми, ты здесь, а не проводишь неделю с Лайан, как планировал.

Он отмахивается рукой и сползает на спинку дивана.

— Она снова сошлась со своим парнем.

— Это тебя раньше не останавливало, — говорит Джейс с ухмылкой.

— Нет. — Он улыбается Джейсу. — И не помешает мне в будущем. Но когда не нужно прилагать усилия, нет вызова. Нет вызова — нет удовольствия.

— Верно, верно, — соглашается Джейс.

— Так ты смотрел свой любимый сериал? — спрашивает меня Ксав.

— Что? — я смотрю на него с недоумением.

— Сериал про хакера. Я слышал, ты не пропускаешь ни одной серии.

— Если ты спрашиваешь, ходил ли я проверять объект, то да, ходил, — отвечаю я ему.

— Объект. — говорит Джейс с усмешкой. — Так мы его называем?

— А как еще мы можем его называть? — Я стараюсь говорить непринужденно, но даже я слышу напряжение в своем голосе.

Джейс знает, что я провел неимоверно много времени, наблюдая за Майлзом как лично, так и через камеры, но я не думал, что Ксав тоже это заметил.

— Не знаю, — говорит Джейс, широко раскрыв глаза и притворяясь невинным. — Но кажется, ты сейчас немного, ну не знаю, эмоциональный. Хм?

Я бросаю на него недовольный взгляд.

— Я ошибаюсь?

Я не отвечаю, что само по себе является ответом.

— Хочешь узнать, что я узнал о твоем новом любимчике? — спрашивает Ксав, и на его лице снова появляется эта ухмылка. — Потому что я узнал кое-что, чего, я знаю, ни один из вас не знает.

— Что? — спрашиваем мы с Джейсом одновременно.

— Ты знал, что твоего парня похитили несколько лет назад?

— Что? — Я тщательно изучил Майлза; я должен был знать об этом.

— Когда? — спрашивает Джейс.

— Три года назад.

— Что случилось? — спрашиваю я одновременно с Джейсом:

— Как ты об этом узнал?

— Я нашел статью в его студенческом деле.

— В его деле нет никаких статей, — быстро отвечает Джейс. — У меня есть его студенческое дело, и в нем нет никакой статьи о похищении.

— Не в его административном деле, а в медицинском.

— У меня оно тоже есть, — возражает Джейс. — Никакой статьи.

— В электронной копии нет, — небрежно говорит Ксав.

— Ты вломился в школьную больницу и просмотрел его медицинскую карточку? — спрашиваю я.

Ксав кивает.

— Когда? — спрашиваю я.

— Когда я вернулся в кампус, перед тем как прийти сюда.

— Черт, — Джейс выглядит впечатленным. — Похоже, старые методы все-таки еще пригодны. Молодец, дедушка.

— Отвали, — ворчит Ксав.

Ксав на два года старше нас, но поскольку он взял год перерыва перед поступлением в Сильверкрест, он опережает нас в учебе всего на год, и он немного чувствителен к своему возрасту. Конечно, мы используем это при каждой возможности.

Джейс ангельски улыбается ему.

— Я задел тебя за живое, старик?

— Кто-то только что опустился до уровня моего шестого любимого кузена. А у меня всего пять кузенов. — Он смотрит на нас. — Ты хочешь узнать историю или нет?

— Да, — нетерпеливо говорю я.

— Давай, рассказывай, — говорит Джейс.

— В статье не было слишком много подробностей, — говорит Ксав, и его дразнящее поведение исчезает, а тон становится серьезным. — Но это произошло сразу после того, как его отец продал свою компанию и интеллектуальную собственность на разработанном им программном обеспечение.

— Так ему было пятнадцать, когда это произошло? — вставляет Джейс.

Ксав кивает.

— Как я уже сказал, в статье не было много подробностей, но, похоже, его похитили по дороге из школы домой. Было требование выкупа, все как положено, но прежде, чем они успели его заплатить, Майлз сбежал и был найден невредимым.

— Где его нашли? — спрашивает Джейс.

— Как он сбежал? — спрашиваю я одновременно.

— Понятия не имею, ни малейшего представления. В статье только сказано, что он рассказал полиции, будто сбежал, и все.

— Как называется статья или издание? — спрашивает Джейс, поворачиваясь и начиная нажимать на клавиши клавиатуры.

— Я сделал лучше. — Ксав вытаскивает свой телефон и несколько раз нажимает на экран. Мой телефон вибрирует в кармане, а телефон Джейса пищит на столе.

Я достаю свой телефон и проверяю сообщение. Это фотография статьи. Я увеличиваю фото пальцами и начинаю читать.

— Что за хрень, — бормочет Джейс.

— Не можешь найти, да? — спрашивает Ксав с многозначительным взглядом.

— Нет, и ее нет в Wayback Machine или других архивах. — Он поворачивается обратно. — Ты ничего не нашел об этом в своих глубоких исследованиях?

Я качаю головой и поднимаю глаза от статьи. Ксав был прав. В ней почти нет информации, и единственное, что я знаю о Майлзе, — это то, что даты совпадают с тем временем, когда его отец продал бизнес, и что статья из газеты его родного города. Кроме этого, нет ничего, что связывало бы его с этой статьей.

— Ты проверяешь полицейские файлы? — спрашиваю я Джейса, когда он снова начинает печатать.

— Да, — мрачно отвечает он.

— Я искал последующие статьи или даже статьи из других газет и источников, но ничего не нашел, — говорит мне Ксав. — Возможно, где-то есть печатные копии, но в Интернете ничего нет.

— Ну и хрен с ним, — отвлеченно говорит Джейс.

— Что? — спрашиваем мы с Ксав одновременно.

— Я нашел файл, но он запечатан, и вся идентифицирующая информация была удалена. — Он нажимает на клавиши, его пальцы летают по клавиатуре, а он пристально смотрит на экраны.

— Ты можешь его распечатать? — спрашивает Ксав.

— Подожди, — говорю я брату.

Он перестает печатать и оглядывается на меня через плечо.

— Прежде чем что-то делать, проверь, нет ли там ловушек и следящих устройств.

— Ты действительно думаешь, что местная полиция установила ловушки вокруг файла по похищению, которое произошло три года назад и было раскрыто за сутки? — спрашивает Ксав.

— Нет, потому что я не думаю, что полиция его запечатала.

Джейс медленно поворачивается на кресле, на его лице появляется проницательный взгляд.

— Ты думаешь, Майлз стер записи и запечатал их?

Я киваю.

— Но зачем ему это? — спрашивает Ксав. — Какой смысл в удалении этой информации?

— А какой смысл в удалении всей информации о нем? — спрашиваю я. — Ты думаешь, это совпадение, что все его следы в Интернете были заблокированы?

— Может, это сделала его семья, — предполагает Ксав. — Они работают в сфере ИТ и раньше жили вдали от цивилизации, верно?

— Не совсем, но да. Они определенно были на пути к самодостаточности, прежде чем обменяли все и переехали в крепость, в которой живут сейчас. — Джейс берет со стола один из своих старых ножей-бабочек, открывает и закрывает лезвие, задумчиво смотря на него.

— Ты тоже не думаешь, что это семья, — говорю я ему.

Он качает головой.

— Информация о его брате и сестре не была удалена в такой же степени. Чтобы ее найти, нужно хорошенько покопаться, но она есть, если знать, где искать. Почему они приложили столько усилий, чтобы удалить из интернета информацию об одном ребенке, но не о его младших брате и сестре?

— Хм, — задумчиво говорит Ксав. — Хороший вопрос.

— О чем ты думаешь? — спрашивает меня Джейс.

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Но я не думаю, что то, что произошло тогда, связано с тем, что происходит сейчас.

Джейс кивает в знак согласия.

— Да, я думал о том же. — Он поворачивается и снова смотрит на свой компьютер. — Я проверю файл и разблокирую его, если смогу.

— Итак, — говорит Ксав, пока тихий стук клавиш Джейса заполняет воздух. — Мы будем говорить о слоне в комнате?

Я откидываюсь на руки.

— Каком слоне?

— Мы действительно собираемся играть в эту игру? — Он поднимает бровь.

Я пожимаю плечами.

Он театрально закатывает глаза.

— Ладно. Мы не будем говорить о том, как ты одержим своим объектом.

— Я не одержим.

— Конечно, одержим, — говорит Джейс, не прерывая свою работу. — И можешь продолжать обманывать себя, если хочешь, но хотя бы перестань обманывать нас.

Я ничего не говорю. Они правы, но я не собираюсь им в этом признаваться.

— Ладно. — Ксав поворачивает голову, чтобы посмотреть на Джейса, который все еще сидит к нам спиной. — Есть что-нибудь?

— Да. — Он нажимает на одну из клавиш и снова поворачивается к нам. — Ты был прав насчет файла. — Он бросает на меня быстрый взгляд. — Я не буду вдаваться в подробности…

— Спасибо, — перебивает его Ксав. — И без того я чувствую себя идиотом рядом с вами, когда у меня хороший день. Ваш компьютерный жаргон заставляет меня чувствовать себя умственно ограниченным.

— Как я и говорил. — Джейс бросает ручку в Ксавьеру, который отбивает ее, и она скользит по полу. — Ты был прав. — Джейс переводит взгляд на меня. — Это был он, и это не просто отслеживание. На нем несколько уровней шифрования.

— Ты можешь его расшифровать?

— Я запустил программу. — Он поворачивает ногой кресло в медленной дуге. — Трудно в это поверить, но этот парень гениален. Он не просто зашифровал файл. Он встроил в него код.

— Код? Как компьютерный код? — спрашивает Ксав.

— Нет, как шифр. Мне нужно разгадать код и найти ключ, прежде чем я смогу начать расшифровывать его.

Я выпрямляюсь.

— Какой код?

— В том-то и дело. Это не похоже ни на один код, который я когда-либо видел. — Он раскачивается на кресле. — Похоже на аффинный шифр, но с изюминкой.

— Так это не просто замена? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Я не ищу один ключ. Мне нужно уравнение, чтобы разблокировать ключ, а потом это будет простая подстановка, чтобы получить настоящий ключ, который я смогу ввести в шифрование и разблокировать его.

— Опиши его мне.

— Числовой код в блоках числовых кластеров.

— Блоки имеют возрастающую последовательность? — спрашиваю я.

— Похоже на то.

— Сколько групп цифр? — спрашиваю я, представляя себе различные головоломки и предметы в комнате Майлза.

Он поворачивается и набирает на клавиатуре.

— Триста.

— Первая группа состоит из одной цифры?

— Да.

— Сколько однозначных цифр подряд? — спрашиваю я.

— Семь. Затем идет пять парных и пять тройных. — Он бросает на меня взгляд через плечо. — Тебе нужно больше?

Я качаю головой и несколько секунд обдумываю эту информацию.

— Сколько цифр в последней группе?

Он несколько раз нажимает на клавиатуру.

— Шестьдесят три. — Он снова смотрит на меня. — О чем ты думаешь, брат?

— Попробуй подставить формулу Бине.

— Сукин сын. — Джейс поворачивается и начинает печатать. — Не могу поверить, что я этого не заметил. — Проходит несколько секунд тишины, затем он издает радостный смешок.

— Я так понимаю, это сработало? — сухо спрашиваю я.

— Еще бы, сработало. — Его пальцы летают по клавишам. — Теперь мне нужно только выделить ключ, что должно быть проще простого. — Он замолкает на несколько секунд. — Ха! — кричит он в экран. — Как тебе это нравится?

— Я понятия не имею, что, черт возьми, только что произошло. — Ксав смотрит на нас. — Ты разгадал код?

Я киваю.

— Как? — Он моргает, глядя на меня. — Ты задал четыре вопроса и сразу понял, какую формулу использовать. — Он качает головой. — Как, черт возьми, тебе это удалось?

— Я бы не смог этого сделать, если бы не понимал, как работает его ум, — говорю я ему. — У него на столе лежит распечатка последовательности Фибоначчи, он любит головоломки и математику. Группы цифр совпадали с числами решенной последовательности, а формула Бине — это способ вычисления последовательности Фибоначчи.

— Ты все время говоришь «Фибоначчи», как будто это должно что-то значить для меня. — Ксав печально качает головой. — Ты сказал много слов, но я все равно не понимаю, о чем ты.

— В общем, он сказал, что Майлз — ботаник, который любит математику, и это уравнение — своего рода святой Грааль для математических ботаников, — объясняет Джейс.

— Да, это не очень помогает. — Ксав улыбается. — Но ладно. Я привык чувствовать себя идиотом рядом с вами двумя. Пока вы понимаете, что происходит, я могу сидеть за столом для идиотов, пока вы все выясняете. Скажите, когда вам понадобится, чтобы я что-нибудь испортил, а остальное за вами.

Мой телефон вибрирует, и телефоны Джейса и Ксавьера пищат от уведомлений. Я вытаскиваю его из кармана и проверяю сообщение от Феликса.

Это снимок его и Киллиана в баре. Феликс широко улыбается в камеру, а Киллиан пытается — безуспешно — выглядеть раздраженным.

— Они такие милые, что меня тошнит. — Джейс кладет телефон, на его губах ласковая улыбка.

— Похоже, они хорошо проводят время, — размышляю я и убираю телефон.

— Феликс — странный парень, — говорит Ксав, качая головой. — Киллер говорит ему, что они могут поехать куда угодно на каникулы, а парень выбирает Уистлер в Канаде, потому что хочет покататься на лыжах. — Он снова качает головой. — Почему не Тахо или Альпы?

— Брат, ты когда-нибудь был в Уистлере? — спрашивает Джейс. — Там отличные склоны. И это Канада. Все спокойные и все время говорят «эй. И ты же знаешь Феликса, это полностью в его стиле. И ему определенно нужен спокойный отпуск после всего, что произошло.

— Звучит холодно и ужасно, — Ксав морщится. — Если я еду в отпуск, то лучше, чтобы там был пляж и не нужно было носить одежду.

— Как долго это продлится? — спрашиваю я Джейса, кивая на его компьютер.

Он бросает взгляд на экраны.

— Трудно сказать, но не должно быть слишком долго.

Я откидываюсь на руки, в голове крутятся все новые сведения, которые я только что узнал.

Ситуация с Майлзом становится все более сложной, но одно ясно: он в опасности, и мы все еще не знаем, какую роль он сыграл в том, что случилось с Феликсом.

Я сдерживаю улыбку, которая тянет мои губы, и сохраняю нейтральное выражение лица. Похоже, придется продолжать за ним наблюдать.