Прятки

Глава шестнадцатая

Джекс

Я поднимаю глаза, когда Джейс распахивает дверь нашей комнаты и входит внутрь.

— Что с тобой, черт возьми, случилось?

Он пожимает плечами и улыбается мне своей фирменной ленивой улыбкой.

— Ничего.

— Ага, — сухо говорю я. — И поэтому ты выглядишь, как будто тебя растерзала рысь?

Он отмахивается и направляется к своему шкафу.

— Пустяки.

— Если ты так говоришь. — Я провожу взглядом по его спине, пока он открывает тяжелые деревянные двери и достает чистую футболку с одной из полок.

— Ничего страшного, — повторяет он, закрывая двери шкафа и бросая чистую футболку на кровать.

— Ага, — говорю я с сомнением.

— Я подрался. — Он снимает свою пыльную и порванную футболку и бросает ее в корзину для белья.

— Я вижу. — Я оглядываю его с ног до головы. Он не ранен, но судя по синякам на груди и руках, разрыву на колене джинсов и опухшей красной отметине на левой скуле, тот, с кем он дрался, нанес ему несколько хороших ударов. — Мне нужно спросить, жив ли еще Ксав?

— Это был не Ксав. — Он натягивает чистую футболку и проводит рукой по волосам, чтобы откинуть пряди, упавшие на лицо.

— Ты расскажешь мне, с кем?

— Нет. — Он не смотрит на меня, подходит к столу и начинает рыться в одном из ящиков.

— Ты злишься на меня.

— Я не злюсь. — Он сует что-то в карман и закрывает ящик бедром. — Я просто устал от того, что ты лжешь всем, включая себя, о том, что происходит.

— Я никому не лгу, больше не лгу.

— Так ты признаешь, что привязался? — Он скрещивает руки на груди и строго смотрит на меня.

— Да.

Я не упускаю мелькнувшую в его взгляде удивленную искорку. Он не ожидал, что я это признаю.

— И ты не просто играешь ним, а действительно его трахаешь, — продолжает он, его выражение лица бросает мне вызов.

Прошла неделя с тех пор, как Майлз впервые бросил мне вызов поохотиться на него в лесу, и мы впали в рутину, когда он поворачивает свою статую, чтобы я мог видеть, как он готовится к пробежке. Затем он ухмыляется в камеру или кокетливо подмигивает, покидая свою комнату.

Это происходит каждый день без исключения, даже несмотря на то, что в начале этой недели снова начались занятия.

Иногда я даю ему фору, прежде чем отправляюсь в лес на его поиски, а иногда я готов и жду, чтобы начать игру, как только он выходит из дома Бун.

Тогда начинается самое интересное, и когда я наконец догоняю его, он оказывает символическое сопротивление, пока я не связываю его и не наклоняю. Тогда он полностью сдается, и я трахаю его, пока он не кончает так сильно, что почти теряет сознание.

И самое лучшее не в том, что он не сдерживается, когда убегает от меня, и не пытается скрыться. Он относится к игре так же серьезно, как и я, но это только половина удовольствия для меня. Другая половина — это наблюдение за тем, как он борется со своими внутренними демонами, пытаясь сбежать, пока я его связываю. Он хочет меня, просто не хочет этого признавать, и момент, когда он наконец сдается и позволяет мне полностью контролировать его, — самое невероятное и интенсивное, что я когда-либо испытывал.

Это ненормально и не имеет никакого смысла, но вместо того, чтобы надоесть мне, каждый раз становится лучше, чем предыдущий, и заставляет меня хотеть его еще больше.

Наблюдать, как он кончает на моем член, пока я его трахаю, — это все, что мне нужно, как и то, что он не сдерживает и не скрывает от меня своих реакций. Иметь над ним такую власть — это так же захватывающе, как и эротично, и это первый раз, когда секс не был для меня рутинной обязанностью, и я смог расслабиться и полностью насладиться им.

Я никогда не трахал парня до Майлза, но быть с ним кажется совершенно естественным, и мне плевать, что он парень и у него есть член. Как и мой брат, я никогда не навешивал ярлыки на себя или свою сексуальность, но другие это делали. Для внешнего мира я гетеросексуал, но это не значит, что мне нравятся только женщины.

До Майлза я никогда ни к кому не испытывал интереса, и в тех редких случаях, когда я был достаточно возбужден, чтобы хотеть кого-то трахнуть, женщины были моим единственным выбором. Я бы трахнул парня, если бы нашел того, с кем хотел бы переспать, и теперь, когда я его нашел, я не хочу переставать с ним трахаться.

Я не знаю, как Джейс догадался, но это не имеет значения. Если он спрашивает меня напрямую, то я скажу ему правду. Мы никогда не имели секретов друг от друга, и то, что мы оба сейчас что-то скрываем, мне не нравится. Пора признаться и вернуть часть его доверия.

Я киваю, подтверждая его подозрения.

Жесткость исчезает из его глаз и заменяется чем-то, что я видел всего несколько раз за всю нашу жизнь. Он выглядит обиженным.

Джейс и я не просто близнецы. Мы две части одной души. Он буквально моя вторая половинка, и так же, как он единственный, кто может меня ранить, я единственный, кто может ранить его.

— Как долго это продолжается? — спрашивает он.

— Почти неделю.

Он опускает руки и опирается бедром о край стола.

— Как ты перешел от того, что просто издевался над парнем, к тому, что действительно с ним спишь? Это как-то противоречит тому, что ты должен был делать, то есть наблюдать за ним издалека.

— Он другой, — говорю я, не зная, как еще это объяснить. — Он понял, что я за ним наблюдаю, практически сразу, как я начал, и обратился ко мне прямо перед каникулами.

— Обратился к тебе? — Он бросает на меня недоуменный взгляд. — Как, черт возьми, он это сделал?

Я рассказываю ему о подсказках, которые я оставил в его комнате, и о том, как он использовал сообщения в своем окне, чтобы подтвердить, что я за ним наблюдаю.

— Боже мой, брат, — говорит он, не давая мне продолжить. — И ты ему ответил?

Я киваю.

Он театрально вздыхает.

— Что еще? Я знаю, что это не вся история.

Я рассказываю ему, как эти сообщения привели к нашей первой игре в прятки и как он дрочил для меня, когда знал, что я смотрю. Я также рассказываю ему о том, как Майлз нашел камеры и как он заблокировал одну и повернул другую, чтобы я мог видеть его на них только тогда, когда он этого хочет.

Он не перебивает меня, но его выражение лица не вызывает удовольствия, и он ждет, пока я не сделаю паузу в своем рассказе, чтобы снова заговорить.

— И я предполагаю, что с тех пор все развивалось, если это продолжалось всю последнюю неделю.

— Да, — подтверждаю я. — Я поговорил с ним. Именно тогда все действительно изменилось.

— Поговорил с ним? — Выражение лица Джейса не вызывает улыбки. — В смысле, поговорил с ним устно?

Я киваю.

— Через камеру, которую ты для меня украл.

Он снова качает головой.

— Конечно, ты так и сделал.

— Он понял, что в ней есть двусторонний микрофон. Он сам это начал.

— Но ты решил пойти на контакт с ним, — возражает он. — Ты дал ему подсказки, чтобы он их нашел. Ты способствовал этому.

— Верно, — признаю я.

— Так он бросил тебе, своему преследователю, вызов, чтобы ты преследовал его по лесу, чтобы ты мог трахнуть его до потери сознания у дерева, и он понятия не имеет, кто ты такой? — спрашивает он с недоверием.

— В общем-то да.

— И он не пытался увидеть твое лицо или что-то еще?

Я качаю головой.

Он выдыхает недоуменный смешок.

— Я понимаю. Я бы точно не упустил шанс воспользоваться его предложением, так что я не могу винить тебя за то, что ты поступил так, как поступил бы я на твоем месте. — Уголок его губ поднимается в ухмылке. — Но черт, брат. Кто бы мог подумать, что маленький Майлз окажется таким извращенцем?

— Я точно, — честно говорю я.

— Ну, теперь, когда ты больше не врёшь себе и мне, я могу рассказать тебе, где я был перед нашей небольшой стычкой. — Он откидывается на спинку кресла, положив предплечья на подлокотники в непринужденной позе. — И с кем я разговаривал.

— С кем ты разговаривал? — спрашиваю я, когда он не дает подробностей.

— С Картером.

— Да?

— Да. — Он раскачивается на кресле. — Я попросил его проверить для нас кое-что, пока он в перерыве.

— И? — подталкиваю я его, когда он замолкает.

— И он обнаружил связь между Кингами и Майлзом. — Он берет ручку и крутит ее между пальцами. — Хочешь знать, что это?

— Конечно.

— Джейкоб Фишер.

— И как это поможет? — спрашиваю я. — Мы и так знали, что это он шантажировал Майлза. Я же не могу допросить мертвого человека и получить от него ответы.

— Нет, но ты можешь сдержать свой чертов пыл и дать мне закончить.

Я бросаю на него бесстрастный взгляд и молчу.

— Хороший мальчик, — говорит он с ухмылкой.

Я показываю ему средний палец.

— Ты собираешься мне рассказать или будешь продолжать вести себя как придурок?

— Не знаю, раздражать тебя — это весело. — он ухмыляется мне в ответ. — Но ладно, я расскажу тебе, что обнаружил Картер. — он наклоняется вперед. — Настоящее имя Джейкоба Фишера — Дженсен Фолбрук, и, судя по его криминальному досье, он — преступник с многолетним стажем, который последние десять лет работал на некоего покойника, пытавшегося убить Феликса.

— А какое это имеет отношение к Кингам? — спрашиваю я.

— Никакого. Здесь нет никакой связи, кроме того, что брат устроил его на работу в кампусе, чтобы он мог иметь доступ к Феликсу, и он использовал Кингов, чтобы отвлечь от себя подозрения, если его поймают.

— Это все? Это единственная связь?

— Да. — Джейс откидывается на спинку кресла и быстро барабанит пальцами по бедру. — По крайней мере, между Дженсеном, Майлзом и Кингами. Я нашел доказательства того, что Майлз копался в системе Кингов, поэтому мы не можем исключать, что он в их черном списке по другой причине, но покушение на Феликса не имело никакого отношения к Кингам, так же, как и шантаж Майлза со стороны Дженсена.

— Значит, если Кинги не причастны к покушению на Феликса, это означает, что угрозы в его адрес официально прекратились.

— Да. — Джейс кивает. — Но подожди, это еще не все, — говорит он, как ведущий рекламного ролика.

— Конечно, есть еще что-то. — Я качаю головой. — Выкладывай.

— Как только Картер смог подтвердить, что Джейкоб — это Дженсен, и связать его с организатором всего этого дерьма, он покопался в системе Кингов.

Я выпрямляюсь.

— И он что-то нашел?

Джейс улыбается.

— О да. Прямую ссылку на закрытый сервер, который использовал Дженсен и на котором хранил свои самые компрометирующие файлы. Речь идет о годах доказательств и документов, которые связывают его с преступлениями по всей стране. — Он качает головой. — Я понятия не имею, кто создал его систему, но она была безумной. Картер буквально должен был бросить на это все, что у него было, чтобы взломать ее.

— Так ты не думаешь, что он вообще работал с Кингами?

— Нет, он просто подключился к их системе и использовал их в качестве прикрытия.

— Картер нашел в этих файлах что-нибудь, что может помочь нам в текущей ситуации?

Джейс мрачно кивает.

— У него были доказательства, что Майлз был причастен к взлому, который уничтожил эту фальшивую благотворительную организацию. Сначала мы думали, что именно этим он шантажировал Майлза, потому что эта информация определенно сделала бы его мишенью, если бы когда-нибудь стала известна.

— Но ты нашел что-то еще? — Мой желудок сжимается при виде выражения лица Джейса. Он выглядит так, как будто ему сейчас станет плохо, но под его отвращением скрывается ярость, которая говорит мне, что бы это ни было, это хуже всего, что я могу себе представить.

Он кивает.

— Кто-то сделал очень реалистичные дипфейки Майлза и его младшего брата и сестры, делающих вещи, которые братья и сестры никогда не должны делать. И что еще более ужасно, они сделали их моложе, так что все они были детьми, маленькими детьми.

— Боже, — бормочу я, чувствуя, как у меня скручивает живот. Из всего, что я мог предположить, это было последнее, что пришло бы мне в голову. Неудивительно, что Майлз помог Дженсену, если это было то, чем его шантажировали.

— Судя по цепочке писем, которую мы нашли, Дженсен угрожал обнародовать их и рассказать всему миру, что его родители сняли их на камеру и заставили делать все эти гадкие вещи. Его план состоял в том, чтобы убить Майлза после того, как он разберется с Феликсом, чтобы устранить всех свидетелей. — Он качает головой. — Я видел в своей жизни много ужасных вещей, но это было одно из худших. Я бы очень хотел поймать этого ублюдка, пока его не убили. Любой, кто делает такое с детьми, настоящими или вымышленными, не заслуживает быстрой смерти. Он должен был страдать гораздо больше, чем от двух пуль в живот.

Желчь и ярость поднимаются в горле, и мои суставы хрустят от того, как сильно я сжимаю руки.

Как и у Джейса, у меня не так много жестких границ, когда дело касается общения с людьми и получения от них того, что мы хотим, но нападать на детей — это никогда не приемлемо. Неважно, чем занимаются их родители. Дети — это табу, и любой, кто нападает на них или причиняет им вред, заслуживает наказания.

— Скажи мне, что ты или Картер смогли удалить их и что эти видео больше нигде не доступно, — говорю я, и мой голос дрожит от гнева, который я с трудом сдерживаю.

Даже если они никогда не будут опубликованы, я точно знаю, что произойдет, если эти видео окажутся в даркнете, и как быстро они будут распространены по тысячам педофильских сетей, встроенных в социальные сети и интернет. Как только они появятся и будут распространены, избавиться от них будет невозможно.

— Мы так думаем, — осторожно отвечает он, явно видя, как я близок к тому, чтобы сорваться и потерять самообладание. — Мы получили оригинал и все отслеживаемые копии, которых, слава богу, было всего три. Картер прочесывает даркнет и другие места в их поисках, а я запустил программы, которые ищут их прямо сейчас. Это займет время, но мы найдем все копии, которые могут быть в сети, и позаботимся о том, чтобы они были уничтожены.

Я выдыхаю.

— Значит, Майлз действительно не представляет угрозы ни для кого здесь. Ни для Мятежников, ни для Феликса.

Джейс качает головой.

— Нет. Единственная угроза — это то, что происходит с Королями и этими видео. И вся эта история с взломом благотворительных организаций, — мрачно добавляет он. — Доказательства, которые были у Дженсена, поступили от того придурка, который все это организовал, но он не является первоисточником. Другие люди могут знать, а это значит, что ему все еще нужно беспокоиться о том, что об этом узнают не те люди.

Я киваю, в голове крутятся все только что полученные сведения.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Джейс, пристально глядя на меня. — У тебя такой взгляд, как будто твой мозг работает на полную мощность.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

— Что я не успокоюсь, пока все это не закончится и он не будет в безопасности.

Он кивает.

— Да, я думал, что ты так скажешь.

— Ты не собираешься ничего говорить об этом? — спрашиваю я.

— А что я должен сказать? — он смотрит на меня с недоумением.

— Что это не наша проблема, и теперь, когда мы точно знаем, что он не представляет угрозы для нас или Феликса, пора позволить ему самому разобраться с этим?

— Я мог бы так сказать, — соглашается Джейс. — Но ты сделал это нашей проблемой, когда привязался к нему. Я знаю, что ты, черт возьми, не собираешься просто уйти и ждать, пока кто-нибудь всадит ему пулю между глаз, так что я тоже не собираюсь.

— Даже если ты думаешь, что я идиот и это глупо?

— Ты идиот, и это глупо, — говорит он без обиняков. — Но что есть, то есть. И, может быть, ты перестанешь быть одержимым, когда все будет сказано и сделано.

— А если нет?

— Тогда нет. — Джейс берет ручку и вертит ее между пальцами. — Я этого не понимаю, но ладно. Этот парень что-то значит для тебя, значит, он что-то значит и для меня, и мы защищаем то, что принадлежит нам.

Я киваю, и слова брата немного ослабляют давление в груди. Мы не всегда согласны друг с другом, но всегда поддерживаем друг друга, несмотря ни на что.

— Я начну просматривать файлы, которые прислал мне Картер. — Джейс поворачивает свое кресло к компьютеру. — Я скопировал их на твой компьютер, чтобы ты тоже мог их просмотреть, вместо того чтобы каждые двенадцать секунд спрашивать меня о новостях.

— Спасибо, — говорю я, вставая.

— Эй, брат? — говорит Джейс, не отрываясь от компьютера.

— Да?

— Если ты нашел кого-то, кто вызывает у тебя чувства, то, может быть, стоит за это держаться. Просто говорю.

Я несколько секунд смотрю на его спину, пока его пальцы летают по клавиатуре, и мягкий щелчок клавиш заполняет воздух, между нами.

— Да, — тихо говорю я. — Возможно стоит.