Прятки

Глава двадцать третья

Майлз

Когда я открываю дверь и вхожу внутрь, в душевой необычно многолюдно.

К счастью, никто не обращает на меня внимания, когда я прохожу к душевой зоне и занимаю кабинку в дальнем конце, рядом со стеной. Я привык к тому, что на меня смотрят, после того как новость о нас с Джексом разлетелась по общежитию, но очень неприятно, когда взгляды и шепотки преследуют меня, когда я принимаю душ или нахожусь в ванной.

Последние несколько недель казались мне нереальными, как будто я переместился в чужую жизнь, и до сих пор бывают моменты, когда я не могу поверить, что Джекс не только преследовал меня, но и что мы вместе.

Даже после той первой ночи, когда он сказал мне, что хочет, чтобы все знали, что я его, и что он не собирается скрывать меня, как какой-то секрет, я все еще боялся, что это может произойти. Не потому, что я думал, что он мне лжет, а потому, что так работает мой мозг.

Каждый раз, когда я начинаю чувствовать себя счастливым, мой разум убеждает меня, что это не продлится долго, я все испорчу и в итоге окажусь в еще худшем положении, чем раньше. И хотя мы вместе всего лишь короткое время, я не помню, чтобы когда-либо был так счастлив.

Для человека, который не воспринимает эмоции так же, как все остальные, и даже не чувствует некоторых из них, Джекс — невероятно внимательный партнер. Он не осыпает меня подарками, комплиментами и цветастыми словами, и это хорошо, потому что я никогда не хотел этого. Вместо этого он показывает мне, как сильно он заботится обо мне.

Это проявляется во всех мелочах, которые он делает для меня, например, он каждый день в 4:22 присылает мне SMS, чтобы сказать, что думает обо мне. И каждый вечер, когда он не занят делами братства или семьи, мы либо разговариваем через камеру, которая все еще стоит в моей комнате, либо он остается на ночь, и мы разговариваем между сеансами секса.

Но самое главное — это то, что ему действительно плевать, что люди думают о нас, и он никогда не стесняется держать меня за руку или обнимать, когда мы вместе гуляем по кампусу.

Он даже получил разрешение от управляющего общежитием не только заменить замок на моей двери на более надежный, но и установить датчики движения на дверь и оконные рамы, а также камеру, которая работает как дверной звонок, только без дверного звонка, поскольку такие изменения противоречат правилам.

Он также научил меня эффективно использовать ножи, которые он мне подарил, а Джейс даже подарил мне электрошокер и перцовый баллончик и научил меня ими пользоваться, когда Джекс был занят делами братства в первые дни после того, как мы стали встречаться.

Я беспокоился о том, как Джейс отреагирует на меня, когда Джекс сказал мне, что он и его брат — неразлучны и что он всегда будет выбирать Джейса, а не меня, что бы ни случилось. Для любого другого это было бы огромным красным флажком, но я понимаю, почему это одна из его жестких позиций.

Он и Джейс не просто близнецы. Они действительно две половинки одной души. Они нужны друг другу, чтобы оставаться на земле, и это связь, которую никогда, никогда не разорвать.

Джейс может положить конец нашим отношениям, но вместо того, чтобы использовать это против меня и заставлять меня заслуживать свое место в их компании, он дал понять, что у него нет ко мне претензий, пока я не делаю ничего, что может навредить им или предать их, и он делает все возможное, чтобы относиться ко мне точно так же, как к своим кузенам.

Джекс, возможно, взял на себя мою физическую безопасность, но Джейс назначил себя моим киберзащитником и посвятил бесчисленные часы тому, чтобы помочь мне понять, что происходит с Кингами и какую угрозу они все еще представляют для меня, а также искал дипфейки, чтобы убедиться, что они действительно исчезли.

Для человека, у которого никогда не было много друзей в реальной жизни и который годами чувствовал себя оторванным от своей семьи, их принятие заставило меня осознать, как многое отсутствовало в моей жизни.

Громкий крик и еще более громкий грохот раздаются по другую сторону душевой, когда я закрываю за собой занавеску душевой кабины.

Может быть, это потому, что я всегда занимался только кроссом и не играл в командные виды спорта, а также не проводил много времени в раздевалках, но я не понимаю парней, которые дурачатся и превращают душ в место общения. Я из тех, кто заходит и выходит, и я ценю свою приватность, поэтому стараюсь держаться подальше от шуток и беспорядочных игр, которые обычно начинаются, когда в душевой комнате находится более пары человек.

Смех и крики продолжаются, но я сосредотачиваюсь на том, чтобы снять одежду и повесить ее на маленькие крючки над скамейкой, где я спрятал полотенце и душевые принадлежности. Когда я готов, я включаю воду и устанавливаю температуру так, чтобы она была горячей, но не обжигающей, и вхожу под струю.

Сегодня я сильно себя нагрузил, и вода приятно скользит по моей охлажденной коже, успокаивая перенапряженные мышцы. Я остаюсь так на несколько минут, но трудно расслабиться, когда вокруг шумят мои соседи по общежитию, дурачатся и раздражают.

Вместо того, чтобы, не торопясь наслаждаться водой, как мне хочется, я выполняю свою душевую рутину на автопилоте.

Я как раз опускаю лицо под струю воды, чтобы смыть шампунь, когда к моей спине прижимается твердое тело, а сильная рука обхватывает меня за талию, чтобы удержать на месте, а другая рука зажимает мне рот.

Я ничего не вижу из-за смеси шампуня и воды, стекающей по моему лицу, и реагирую инстинктивно, отчаянно пытаясь вырваться из рук того, кто меня держит.

Твердый член прижимается к моей попке, и я замираю, все мое тело охладевает, когда мой нападающий трется об меня, пока его твердый член не скользит между моих ягодиц и не начинает тереться о мою дырочку.

Это прикосновение пронзает меня волной удовольствия, но последовавшая за ним паника в два раза сильнее, и я хватаю руку, закрывающую мне рот, и тяну ее со всей силы, одновременно царапая ногтями руку, все еще сжимающую мою талию.

Мой нападающий, похоже, даже не замечает моих попыток оттолкнуть его, и мои душевые тапочки скользят по мокрой плитке, когда он разворачивает меня и прижимает к стене.

По крайней мере, большая часть шампуня смылась, прежде чем он вытащил меня из-под струи, и я могу открыть глаза, чувствуя лишь легкое жжение.

Все, что я вижу перед собой, — это белая кафельная стена, и меня охватывает еще большая паника и ужас, когда твердый член между моими ягодицами намеренно трется о мою дырочку.

— Попался, — гулко звучит низкий голос у меня в ухе.

Его едва слышно из-за шума льющейся воды и моих соседей по общежитию, занятых своими делами, но я мгновенно расслабляюсь, узнав его.

Это не первый раз, когда Джекс «нападает» на меня, когда я не в курсе, за последние несколько недель, но это первый раз, когда он делает это в общей части моего общежития.

Все остальные разы это происходило в моей комнате, как в ту ночь, когда он пробрался ко мне посреди ночи, и я проснулся с ним на себе, срывающим с меня пижамные штаны. А еще был случай, когда он буквально схватил меня на одной из многочисленных тропинок на территории кампуса и затащил в лес, где трахнул меня у дерева, в то время как мимо проходили люди, совершенно не подозревая о том, что мы делаем.

Я знаю, что со мной должно быть что-то не так, раз эти «нападения» были такими же возбуждающими, как и те дни, когда он гонялся за мной по лесу, но я перестал об этом заботиться. Мне это нравится, и Джексу тоже, и это все, что имеет значение.

В большинстве случаев я продолжаю притворяться, что боюсь, и сопротивляюсь ему изо всех сил, пока он не подчиняет меня и не трахает до потери сознания, как будто я его собственность, но бывают моменты, когда все начинается как «нападение», а потом переходит в нечто грубое, но все же нежное, что заставляет мою кровь закипать.

Что-то подсказывает мне, что полная фантазия с полным согласием в общей душевой привлечет к нам слишком много внимания, и, судя по тому, как он нежно трется щекой о мою челюсть, Джекс тоже так думает.

Теперь, когда я больше не сопротивляюсь ему, Джекс отпускает меня и поворачивает так, что я стою лицом к нему.

Он выглядит великолепно. Невозможно описать иначе, как вода стекает по его мускулам и заставляет множество татуировок на его руках и боках почти ожить. Его волосы мокрые и темными прядями падают на лицо, а голодный взгляд в его глазах и сексуальная ухмылка на его губах, достаточно, чтобы мой член запульсировал от желания.

Я все еще жадно впитываю его взглядом, когда он закрывает мой рот жестким и неряшливым поцелуем. Я стону от возбуждения и боли и провожу руками по его гладкой коже и твердым мышцам.

Его сильные руки обхватывают мое лицо, удерживая меня на месте, и я не могу удержаться от того, чтобы не прижать свой твердый член к его, молча умоляя его о большем.

Когда он наконец отстраняется и прерывает поцелуй, у меня кружится голова, а тело настолько напряжено от желания, что яйца уже поднялись и сжались, а задница сжимается вокруг пустоты.

Я жду, что он либо заставит меня встать на колени, чтобы я мог отсосать ему, либо снова развернет меня, чтобы трахнуть, но он медленно опускается, пока не приседает передо мной, его рот оказывается на одном уровне с моим членом.

Я задерживаю дыхание, когда он дразняще высовывает язык, и прикрываю рот рукой, когда он проводит этим озорным языком по нижней стороне моего члена и обхватывает губами головку.

Первые несколько раз, когда он делал мне минет, я продержался около двенадцати секунд, прежде чем кончил, как неопытный новичок. Теперь я обычно могу продержаться некоторое время, прежде чем дойду до точки невозврата, но это потому, что Джекс, кажется, точно знает, как дразнить и когда остановиться, чтобы держать меня на грани, пока я не стану почти диким от желания и не начну умолять его трахнуть меня.

Не отрывая взгляда от моего, он медленно опускается по моему члену, пока головка не упирается ему в горло. Он несколько раз глотает, затем медленно отрывается, пока мой член не выпадает из его рта и не качается перед ним.

Он повторяет это еще несколько раз, затем одной рукой обхватывает основание моего члена и медленно движется по нему, меняя темп и силу всасывания, чтобы я не привык к какому-то одному ощущению.

Он в настроении поиграть, и я напрягаю колени и откидываюсь назад к стене, чтобы не скатиться на пол вместе с ним. И даже несмотря на то, что вокруг нас шумит белый шум от множества душевых, я прижимаю руку ко рту, чтобы заглушить любые звуки, которые я могу издать.

Я понял, что с Джексом я очень громко стону, и последнее, что нам нужно, — это чтобы нас прервали, потому что я не могу сдержать свои чертовы стоны и выдам нас.

Джекс работает со мной, кажется, вечность, дразня меня до самой грани оргазма, а затем отрывается от моего члена, чтобы поласкать языком мои яички и покусать кожу на верхней части бедер и в паху. Этот мужчина точно знает, что делать, чтобы доставить мне максимальное удовольствие, и он использует, кажется, все уловки из своего арсенала, чтобы держать меня на грани оргазма.

Я вздыхаю с облегчением, когда он наконец отрывается от меня и тянется в раздевалку, чтобы взять бутылку смазки, которую, должно быть, принес с собой. Я начинаю поворачиваться, уже отчаянно желая почувствовать, как он наполняет меня, но он хватает меня за бедро, чтобы удержать на месте. Я смотрю на него с недоумением, а он улыбается мне горячо и многообещающе, открывает крышку смазки большим пальцем и снова берет мой член в рот.

Я закатываю глаза и снова закрываю рот ладонью, когда он движется по мне с мучительно медленной скоростью, его присасывание достаточно легкое, чтобы свести меня с ума, не давая никакого облегчения.

Я так сосредоточен на его рте, что вздрагиваю, когда он прижимает один палец к моей промежности и проводит им по складке, чтобы потереть мою дырочку.

Все еще двигаясь на мне, как будто у него есть все время в мире, он медленно вводит палец в меня. Я так жажду большего, что пытаюсь надавить на него и заставить его двигаться быстрее, но он просто вытаскивает палец, пока я не сдаюсь и не остаюсь неподвижным.

Он издает гулкий звук вокруг моего члена, который я чувствую, а не слышу, и мои глаза снова закатываются, когда он проводит пальцем по моей простате.

Вспышка смеха из соседней кабинки отвлекает мое внимание от Джекса, и я кусаю язык, чтобы не издать лишнего звука, когда они выключают воду.

Похоже, сейчас работает только мой душ, и относительная тишина заставляет мое сердце биться от возбуждения от того, насколько мы уязвимы, если нас поймают.

Странно, что на самом деле я хочу, чтобы нас поймали, и, вероятно, умер бы от стыда, если бы это произошло, но сама возможность того, что это может случиться, возбуждает меня так, что я не могу этого понять.

Вместо того чтобы выйти из кабинки, парень рядом с нами начинает разговаривать, как будто он звонит по телефону.

Я смотрю вниз и встречаюсь взглядом с Джексом, и смех в его глазах отражает мой собственный. Кто, черт возьми, звонит по телефону, находясь в душевой кабине в общежитии? И судя по тихим словам, которые я улавливаю над шумом льющейся воды и тихими голосами людей, все еще толпящихся вокруг, похоже, он разговаривает с биржевым маклером или, может быть, с каким-то финансовым консультантом.

Джекс, должно быть, замечает мое отвлечение, потому что вставляет в меня второй палец и потирает мою простату, как будто под ней спрятан какой-то приз, который он пытается откопать.

Мои ноги начинают дрожать от натиска удовольствия, и я вынужден схватиться за его плечо, чтобы удержаться, чтобы не упасть, пока он продолжает трахать мою простату и начинает сосать меня быстро и сильно.

Я так близок, что знаю, что не выдержу, и снимаю руку с рта, чтобы схватить его за волосы и попытаться оттащить от себя.

Он позволяет мне оттащить его от моего члена, и я откидываюсь на стену, а он встает и целует меня так сильно, что я теряю дыхание и впадаю в отчаяние, когда он наконец прекращает поцелуй.

В какой-то момент во время наших поцелуев парень в соседней кабине перестал разговаривать, и по крайней мере еще одна душевая работает, но в комнате все еще достаточно тихо, чтобы кто-то рядом мог нас услышать.

Джекс улыбается своей чертовски сексуальной улыбкой, когда он поворачивает меня и прижимает к своему твердому телу, одной рукой закрывая мне рот, а другой поддерживая, чтобы я не упал на пол. На этот раз я готов, когда он скользит своим членом между моих ягодиц, и я напрягаюсь и толкаюсь назад, когда головка его члена упирается в мою дырочку.

Он входит в меня почти без сопротивления. Я настолько готов к нему, что почти не чувствую жжения или растяжения, и легкое покалывание так чертовски приятно, что я прижимаюсь к нему, отдавая ему полный контроль над моим телом и моим удовольствием.

Комната вокруг нас исчезает и появляется снова, пока Джекс трахает меня. Он начинает медленно, делая длинные и дразнящие движения, целуя и кусая мою шею, но постепенно движется все быстрее и сильнее, зажигая меня изнутри и поджигая все мое тело желанием.

Он старается не шуметь, останавливая свои толчки, прежде чем наша кожа соприкасается, но я настолько увлечен, что мне было бы все равно, даже если бы все общежитие смотрело на нас. Я бы позаботился об этом позже, когда туман моего желания рассеется, но в этот момент Джекс мог бы делать со мной все, что хотел, и я бы принимал это с улыбкой и просил еще.

Джекс отпускает мой рот, и я сразу поворачиваю голову, ища его для поцелуя. Он соглашается, и я погружаюсь в ощущения, когда он приближает меня все ближе и ближе к оргазму, пока я не взрываюсь, почти без предупреждения, и не кончаю на плиточный пол, пока мое тело сотрясают волны удовольствия.

Джекс напрягается позади меня, затем дергается и стонет в ответ на мой поцелуй, когда его член пульсирует и он тоже кончает, наполняя меня именно так, как я люблю.

В конце концов мир снова становится четким, и я дрожу в его объятиях, когда его мягкий член выскальзывает из меня. Он нежно поворачивает меня и прижимает к себе, его поцелуи мягкие и сладкие, давая мне возможность насладиться послевкусием.

Когда я в основном прихожу в себя, Джекс прерывает наш поцелуй и улыбается мне лукаво, от чего мне хочется хихикать как идиоту. Я подавляю это желание и вместо этого улыбаюсь ему.

— Увидимся через час. — Он снова целует меня в губы, а затем выскальзывает из кабинки.

Я уделяю минуту быстрому умыванию, и когда я отдергиваю занавеску, чтобы взять полотенце, Джекс уже ушел. Мои ноги дрожат, когда я вытираюсь и надеваю одежду, но к тому времени, как я выхожу из кабинки и иду через душевую к двери, я уже почти прихожу в себя.

Несколько парней, которые находятся поблизости, бросают на меня быстрые, любопытные взгляды, но это точно такие же взгляды, которые я получаю уже несколько недель, а не те, которые бросал бы на меня человек, только что услышавший, как меня трахают в душевой кабине.

Склонив голову, чтобы не улыбаться как идиот, я выхожу из душа и иду по коридору в свою комнату, чтобы дождаться, когда Джекс заберет меня, и мы пойдем ужинать с его друзьями в Гамильтон-Хаус, а потом поболтаем в его комнате с Джейсом.

Что-то подсказывает мне, что это не последний раз, когда он «нападает» на меня в душе, и я уже думаю о всех других местах, где он мог бы подкрасться ко мне, когда я вхожу в свою комнату и закрываю за собой дверь.