Путинократия. Человек власти и его система

ГАЗОВЫЙ — ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ МОСКВЫ

О настоящем наступлении холодов немцам объявили с экранов телевизоров. Не прошло и нескольких часов с момента наступления Нового года, как к жителям Германии в их хорошо отапливаемые жилища ворвался ледяной ветер из Москвы. То, что сообщалось в первом же выпуске новостей 1 января 2006 года, всех, кто в новогоднюю ночь остался трезв и смотрел этот выпуск, могло бросить в озноб. В восемь часов утра по немецкому времени Газпром, гигантский энергетический концерн России, находящийся на прямой связи с Кремлем, приводит свою угрозу в действие и посреди зимы перекрывает украинцам — еще недавно любовно называемым «братским славянским народом» — газовый вентиль. С этого дня новости с востока начинают вызывать у немцев больший интерес, чем им того хотелось. Крупнейшая немецкая газета «Бульвар» еще за два дня до Нового года предупреждала: «Тревожная новость для миллионов потребителей газа! Газовый спор между Россией и Украиной может привести к сбоям в графике поставок газа в Германию»[10].

Доселе далекая перспектива холодной газовой войны становится угрожающе близкой. Москва требует от Украины оплату за газ по цене в пять раз выше прежней, на что, конечно, украинцы не соглашаются. А московские риторы уже жонглируют словами «кража», «вымогательство» и «нарушение условий контракта». Как утверждал в те дни Андрей Илларионов, всего за несколько дней до начала конфликта снятый Путиным с должности советника по экономическим вопросам, поведение Москвы в отношении Киева, с угрозами и ультиматумами, «напоминало действия сталинского режима по отношению к Финляндии, следствием которых стала советско-финская война 1939 г.»[11].

В Украине, второй по величине стране Европы, озабоченность нарастает. Президент Виктор Ющенко произносит слово «война». Глава правительства Юрий Ехануров настраивает 48 миллионов жителей своей страны на холодные времена: власти могут гарантировать только 14 градусов тепла в квартирах, школах, детских садах и больницах. Промышленные предприятия скоро должны быть закрыты. В детском садике на окраине Киева температура снижается до 12 градусов.

Больницы тестируют агрегаты аварийного питания, если таковые имеются. На предприятия по производству электроэнергии приходится большая нагрузка. Все отопительные приборы распроданы. У сельских жителей появляется преимущество: поскольку у многих еще сохранились старые печи, там идут в лес и рубят дрова. Одиноким пенсионерам в городах приходится тяжелее — многие из страха не справиться с холодами своими силами переезжают к детям.

«Они этого не переживут», — было предсказано незадолго до описываемых событий известным московским телеведущим Михаилом Леонтьевым в радиоинтервью, которое можно было услышать и в Украине. «"Оранжевые" исчезнут со своей собственной земли с позором, оплеванные»[12], — заявил он[13].

Киев, улица Татарская, недалеко от центра. Александр Пенкисович уже одел теплый свитер, а сверху — халат, но и этого недостаточно. Температура в трехкомнатной квартире снижается до отметки +10 °C. 67-летний инженер и его жена переносят в кухню кровать: здесь хотя бы плиту можно включить, огонь еще горит, хоть и слабо. В этом переезде в кухню есть еще один плюс — пенсионеру не придется несколько раз за ночь вскакивать и идти через всю квартиру, чтобы включить и выключить плиту, боясь то угореть, то замерзнуть. Младший сын Алексей в очередной раз зовет родителей переехать к нему: «Папа, я переживаю за вас, перебирайтесь к нам, все же теплее будет». Не желая обременять сына, Пенкисович отказывается. «У нас все хорошо», — говорит он. Но дрожание в голосе скрыть не получается.

«Отключение газа — событие закономерное», — напишет спустя несколько месяцев в теплом Берлине Роджер Кеппель, на то время главный редактор газеты «Вельт». Москва заработала негативный имидж только потому, что Россия не делала никаких «заявлений о наступлении» и действия русских были «предвзято восприняты»: «После победы на выборах в Украине противника Путина, столь очевидно поддержанного ЕС, Кремль отреагировал так, как на его месте повело бы себя любое правительство, столкнувшееся со столь враждебным отношением к себе, — пишет он. — Поэтому в Москве решили снять все политические мотивировки с вопроса цены на газ и перейти на рыночную цену. Это как раз русские не ожидали такого лицемерия от европейцев»[14].

Было заявлено, что действия России являются нарушением условий контракта. Бывший советник В. Путина Илларионов подчеркивал: «Россия использует газ в качестве политического оружия. По контракту 2004 г., Москва не только обеспечила Киеву выгодную цену на газ до 2009 г., но и гарантировала полное покрытие спроса Украины на топливо. Данный договор лежал передо мной на столе, когда я работал в Кремле. Пункт об одностороннем нарушении контракта в нем отсутствовал». В международном арбитражном суде в Стокгольме у России не было бы никаких шансов, считает бывший советник Путина по экономическим вопросам. «Но до вынесения решения прошли бы месяцы, даже годы, а газовый вентиль все это время оставался бы перекрытым».[15]

Подобный газовый кризис может повториться в любое время — так предупреждает один из работников Кремля, владеющий конфиденциальной информацией. «Прецедент создан — Россия нарушила табу экономических отношений, — говорит бывший заместитель министра энергетики Владимир Милов, — газ не перекрывают».[16]

Политики всех мастей приглашают бывшего канцлера ФРГ Герхарда Шредера (СДПГ) выступить в качестве посредника в этом конфликте, ведь закадычный друг президента России признавался, что исполнял обязанности главы совета акционеров дочернего предприятия Газпрома. Однако от Шредера ничего не слышно, а в газетах появились сообщения о том, что бывший канцлер, возможно, откажется от места в Газпроме ввиду газовой войны.

Не прошло и 24 часа после объявления о прекращении поставок газа, как опасения экспертов о том, что Украина, по всей видимости, отводит газ из транзитного газопровода, который снабжает страны Европейского Союза, оправдались. Вопреки всем заверениям из Москвы замеры на пограничных газовых станциях показывают резкое падение давления. Германия, Франция, Италия, Польша, Австрия, Венгрия, Румыния и Словакия заявляют о сокращении транзита газа на 14–40 %. Венгерский энергетический концерн MOL призывает клиентов перейти с газа на нефть. В Польше запасов остается ровно на одну неделю[17]. Газпром обвиняет Украину в хищении газа.

Германия вооружается на случай реальной опасности. Промышленность приспосабливается к дефициту газа. Глава правления компании E.ON Ruhrgas Брукхард Бергман, член Правления Газпрома, всегда выступавший за тесное энергетическое партнерство с Россией, предупреждает: «Если снижение поставок окажется сильным и длительным, а зима будет особо холодной, даже наши компенсационные возможности достигнут своих пределов»[18].

Министр экономики Михаель Глосс заверяет, что 17 миллионам немцев, которые обогреваются газом, «не стоит пока особо волноваться»[19], но этот «отбой тревоги» звучит как-то особенно тревожно.

«Использование сырья как оружия — такое уже было на Ближнем Востоке. Однако начиная с семидесятых годов ни одна страна больше не решалась прерывать поставки нефти и газа своим должникам», — пишет газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг». «Грубое, практически не скрывающее шантаж выступление России»[20] наводит на размышления. «Эта игра мышц наглядно показала всему миру, что среди средств оказания давления запасы природного газа пришли на смену запасам ядерного оружия, — пишет крупный немецкий информационно-политический журнал. — Печальнее всего то, что Советский Союз в лице своих руководителей угрожал только атомным оружием, нынешний же хозяин Кремля, как мы видим, совершенно спокойно приводит в действие оружие энергетическое»[21].

И только спустя 72 изнурительных, холодных зимних часа Москва и Киев достигли компромисса, в соответствии с которым некая посредническая фирма «Росукрэнерго», по словам бывшего премьер-министра Украины Юлии Тимошенко, «криминальная раковая опухоль» и объект мафиозного интереса[22], в дальнейшем будет закупать газ у России по 230 долларов за 1000 кубометров, а Украине перепродавать по 95 долларов. Как могла возникнуть такая разница в ценах, остается загадкой, которую ни один специалист в мире не может решить, говорит бывший советник Путина Илларионов[23].

Российские телевизионные компании возобновление поставок газа преподнесли как большой успех Кремля. Как говорилось в тексте, хищению газа Украиной положен конец. Министерство иностранных дел России уверено в провокации: «Возникает впечатление, что украинские власти преднамеренно провалили переговоры с Россией, чтобы использовать газовую проблему для создания образа врага и с его помощью манипулировать внутриполитической ситуацией»[24].

Руководство Кремля напрасно надеялось убедить таким толкованием газовой войны и Запад: люди в Европе сочувствуют мирным украинцам и шокированы жесткой позицией Кремля. Газовый конфликт не мог бы окончиться в другое время. 1 января 2006 года — первый день председательства России в «Большой восьмерке». Москва ожидала повышения престижа от председательствования в клубе восьми ведущих промышленных стран мира, которое Владимир Путин получил только потому, что от него отказался Герхард Шредер. Критики Кремля считают, что руководство России неправильно оценило ситуацию, потому что оно само исподволь попалось на удочку своей же пропаганды.

Немецкие специалисты уже видят, как надвигается «следующая «холодная война» в Европе»[25]. Будущее, которому пока что нет альтернативы, вызывает тревогу: 44 % объемов газа, импортируемого в Германию, идет из России, и в долгосрочной перспективе данная цифра может возрасти до 60–80 %[26]. Эксперты по энергетике считают эту зависимость крайне опасной, поскольку любое сокращение объемов поставок (по техническим, экономическим, политическим причинам или в результате террористических нападений на газопроводы) может привести к чрезвычайному положению, вплоть до экономической катастрофы[27].

Именно поэтому газовая война между Россией и Украиной может означать шанс для Германии и Запада воспользоваться этим как поводом больше не закрывать глаза на события в России, а наконец сделать необходимые выводы, пока еще не поздно. То, что Москва ухватилась за газовый вентиль, лишь на первый взгляд выглядит как некое случайное ошибочное решение, одно из многих. На самом же деле это логическое следствие драматичных событий в некогда самой большой стране Земли, еще как следует не осмысленных на Западе.

Наперекор всему напускному оптимизму, через двадцать лет после перестройки демократия в России потерпела крах. Как и в советскую эпоху, Владимир Путин делает ставку на «вертикаль власти», на всесильный государственный аппарат, националистические настроения, манипуляцию средствами массовой информации, методы секретных служб и потемкинские деревни. Образ мышления КГБ, который царит в Кремле, едва завуалированные амбиции великой державы и зависимость Запада от российских газа и нефти все больше превращают ядерное государство во внешний и внутренний фактор опасности в области экономической политики. Под руководством бывшего отдела КГБ вокруг Путина в Москве возникает авторитарная система в новой, современной конструкции, построенная с использованием камней, оставшихся от демонтированной старой системы Советского Союза, — «большевизм в овечьей шкуре», демократура, которая скрывает свой диктаторский облик при помощи демократических ярлыков и западного сверкающего фасада (если иметь в виду переживающую расцвет столицу). Поскольку у нее нет никакой идеологии и вместо долговременной стратегии ее текущие действия определяются лишь краткосрочной тактикой удержания власти, демократура Путина далеко не так уязвима, менее тоталитарна и, пожалуй, менее агрессивна, чем ее предтеча (Советский Союз), однако она еще более нестабильна и непредсказуема и потому гораздо опаснее. И этот авторитарный курс Москвы — тема не для простодушных моралистов и поседевших борцов за права человека. Возвращение к методам прошлого таит огромные опасности для Германии и других европейских стран.

ФРГ становится все более зависимой от российских газа и нефти. Газовая война между Киевом и Москвой наглядно показала политические последствия: Германии, как и Украине, грозит шантаж. И технические проблемы с частично заброшенными трубопроводами, и слишком завышенные ценовые требования могут причинить большой ущерб экономике. Многие говорят о том, что немецкие потребители своими счетами за газ уже скоро снизят внешнеполитические амбиции России на статус великой державы. Эксперты же считают, что немецкая политика в сфере энергетики в известной степени наивна: в будущем ФРГ будет вынуждена ввозить больше газа и нефти, поскольку отказывается от атомной энергии, тогда как в России запланировано построить 40 новых атомных реакторов, чтобы удовлетворить повышенный спрос на сырье из-за границы.

Во многих вопросах внутриполитические события в России скрывают большие опасности, которые выходят далеко за границы страны и всей Европы. Взять хотя бы брутальную, строящуюся на коррумпированной местной элите политику Кремля в отношении Кавказа, которая создает благодатную почву для терроризма. Война в Чечне, на которую общественность практически не обращала внимания, как огромное пожарище, расширилась по всему Кавказу, и он стал выходить из-под контроля. Волна беженцев была следствием кратковременным, опасность гораздо более длительного действия могут представлять собой исламские теократические квазигосударства, грозящие нарушить мир и покой в Европе и стать территорией базирования радикальных исламистов. Как и бывший Советский Союз, Россия является многонациональным государством, десятки наций в котором удерживаются в сегодняшних границах при помощи государственного аппарата насилия и подавления. В среднесрочной перспективе России угрожает раскол. Вооруженные этнические конфликты и смерч насилия, размеры и разрушительная мощь которого могут в несколько раз превысить масштабы Балканской войны 1990-х годов, — вот какими могут быть истинные последствия.

Еще одним фактором риска является российский преступный мир, который все больше расширяет свое присутствие в Германии. Отсутствие правовой безопасности, произвол чиновников, коррупция подвергают опасности инвестиции в Россию и усложняют открытие на ее территории западноевропейских предприятий, даже если представители фирмы согласны с этим смириться.

Все эти проблемы показывают, что газовый конфликт в 2006 году был только верхушкой айсберга и, возможно, последним предупреждением. Настало время задуматься. Теперь, если только мы полностью отдадим себе отчет в тревожных событиях и том фоне, на котором они происходят в России, мы сможем правильно оценить таящиеся в них опасности и своевременно приступить к поискам средств противодействия. Чем раньше мы за это возьмемся и чем лучше мы подготовимся к возможной реальной опасности, тем больше шансов, что она не наступит.