Путинократия. Человек власти и его система

ВОЙНА НА КАВКАЗЕ

На тот момент, когда в дело вступили танки и началась стрельба, Дмитрий Медведев находился у власти уже три месяца. Уже несколько лет накалялась обстановка в обеих мятежных республиках Грузии — Абхазии и Южной Осетии. Большинство из примерно 240 тыс. абхазов, как и 72 тыс. южных осетин, не испытывали большого восторга по поводу ситуации, когда после распада Советского Союза в 1991 году они оказались в составе независимой Грузии — причем в Абхазии, например, в течение XX века титульная нация оказалась в меньшинстве и в 1989-м составляла всего 17,8 % населения края. Абхазия и Южная Осетия представляют собой типичный пример национальной политики Сталина: границы между административными единицами проводились так, чтобы любая попытка самоопределения автоматически влекла за собой кровавый конфликт. Начиная от Приднестровья в Молдавии, Нагорного Карабаха в Азербайджане, Северной Осетии и Ингушетии и заканчивая Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией.

Конечно, в Советском Союзе оба региона принадлежали Грузии, но тогда это имело ровно столько же значения, сколько имеет в Германии принадлежность той или иной местности к федеральной земле. В Абхазии кровавый конфликт возник еще в августе 1992-го, после того как эта причерноморская курортная территория объявила о своей независимости, в ответ на что Грузия ввела свои войска. После первоначальных успехов грузинское правительство осенью 1993-го вынуждено было отозвать войска, судя по всему, в том числе по причине сильного давления из-за границы, то есть со стороны России. По подсчетам правозащитников, обеим сторонам эта война стоила 4 тыс. жизней. Около 250 тыс. людей оставили свою родину. Фактически Абхазия стала независимой с 1994 года, по соглашению с Москвой в том же году в регион вошли миротворческие силы СНГ, в основном российские солдаты. Но официально Москва никогда не признавала Абхазию независимым государством. Точно так же ведет себя Москва в отношениях с Южной Осетией, которая с начала 1990-х тоже по сути является независимой.

Достаточно посмотреть на географическую карту: Кавказ — это «игольное ушко» между Европой и Азией, важное прежде всего для транзита нефти и газа. Не пересекая Кавказ, энергоносители, добываемые в Каспийском регионе, можно транспортировать только через Россию или через Иран. Путинская концепция «великой энергетической державы» предполагает устранение альтернативных поставщиков и способов транспортировки каспийских нефти и газа в Европу. Нестабильность же на Кавказе очень вредит данной концепции: боевые действия порой ведутся в опасной близости от трубопроводов, по которым каспийские нефть и газ поступают в Европу и которые Запад желал бы реконструировать.

Здесь дело не только в энергетике и геополитике. Для России слишком много связано с Грузией. Поколения советских людей проводили свои отпуска на грузинских черноморских курортах. Одно лишь упоминание о грузинском вине вызывает у большинства русских теплые чувства, а кавказская кухня для русских — это то же, что для немцев кухня французская. Легендарная минеральная вода боржоми, которой лечили свои желудки еще русские цари, от Калининграда до Владивостока считается подходящей для борьбы с любыми расстройствами и похмельем. Еще во времена Шеварднадзе[499] сближение Грузии с НАТО и Западом слишком сильно раздражало Россию. Москва с беспокойством смотрела на то, как быстро американские солдаты появились в стране, которая ранее была сферой ее интересов: хотя это было сравнительно небольшое количество инструкторов, символическое значение события оказалось огромным, особенно когда США начали поставлять Тбилиси оружие и военное снаряжение. То, на что Москва сама толкнула традиционно дружественную к русским — в отличие от стран Прибалтики — Грузию, ошеломило наблюдателей. Еще в 2002-м в Тбилиси боялись ударов российской авиации, после того как Путин стал угрожать Грузии войной за ее якобы помощь чеченским сепаратистам.

Как и предполагалось, и без того напряженные отношения между Тбилиси и Москвой еще более ухудшились после того, как у руля государства встал Михаил Саакашвили, учившийся в США и полностью ориентированный на Запад. Как только он победил на выборах, многочисленная неистовая толпа женщин, вероятно, сделала низкорослого Путина своим злейшим врагом, обозвав его «Лилипутиным». Саакашвили выступил с опровержением, но сам факт не добавил сторонам желания помириться. Получивший адвокатское образование Саакашвили провозгласил возврат Абхазии и Южной Осетии своим важнейшим приоритетом и тем самым припер себя к стене, поскольку Кремль начал выдавать жителям обоих кризисных регионов российские паспорта.

С 2004 года на границе Грузии с Южной Осетией не прекращались столкновения, в том числе вооруженные, в провоцировании которых стороны обвиняли друг друга.

В феврале 2008-го ситуация ухудшилась. В апреле грузинский беспилотник вторгся в воздушное пространство Абхазии и был сбит российскими истребителями. Оба события нарушили соглашение с Москвой от 1994 года. В мае Кремль посылает в Абхазию железнодорожные войска, которые должны обновить рельсовый путь в Россию. Это снова беспокоит Саакашвили, и он по тревоге приводит армию в боевую готовность. В дальнейшем практически ежедневно возникают военные столкновения вдоль границ обоих регионов. Нападениям подвергались даже сотрудники ОБСЕ. Третьего июля от взрыва бомбы погибает Нодар Билибов, начальник полиции села Дменизи в Южной Осетии. Через несколько часов — новый удар, теперь по начальнику прогрузинского «антиправительства» Дмитрию Занакоеву. Ранены также трое грузинских полицейских[500]. В результате два дня стороны продолжают забрасывать друг друга гранатами, а затем российские самолеты вторгаются в воздушное пространство Грузии. Россия демонстративно нарушает условия соглашения. «Этот маневр позволит нам охладить горячие тбилисские головы», — официально заявляет российское министерство иностранных дел. Грузия отзывает своего посла из Москвы, а Кремль отчитывает ежедневную газету «Коммерсантъ» за выступления о том, что Россия якобы «начала неприкрытую агрессию в отношении Грузии» и что «циничные заявления МИДа» нарушают «все пределы»[501].

15 июля Москва начинает крупномасштабные военные учения на границе с Грузией. Задействовано 8000 человек и 700 транспортных средств. В тот же день по другую сторону границы 1000 грузинских, 600 американских и несколько десятков азербайджанских, армянских и украинских солдат также проводят маневры, называемые ими «Достойный ответ»[502]. Двадцать седьмого июля представители миротворческих сил и наблюдатели от ОБСЕ отправляются в поселок Чорбаули. Они хотят проверить информацию о том, что южноосетинские войска нелегально возводят укрепления. Но выполнить задуманное им не удается: войска Южной Осетии перекрывают им путь, совершая предупредительные выстрелы прямо над их головами[503]. Тридцать первого июня вследствие разрыва бомбы на границе ранены шестеро грузинских полицейских. Возникают ожесточенные вооруженные стычки, есть убитые и раненые. Обе стороны сообщают о вооруженных нападениях на своей территории, каждая обвиняя при этом противную сторону в развязывании конфликта. Напряженность возрастает с каждым днем.

В день открытия Олимпиады в Пекине, 8 августа, стало очевидно: началась война. Генерал Мамука Курашвили объявил, что грузинские войска переходят в наступление по всему фронту с целью восстановления в Южной Осетии конституционного порядка, то есть использовал ту же фразеологию, что и Путин, вводя в свое время войска в Чечню. Тем самым Москва была вынуждена выступить в роли агрессора. Президент Михаил Саакашвили отзывает своего генерала и дезавуирует его заявление. Грузинская версия событий известна лишь фрагментарно: артиллерия Южной Осетии в течение нескольких дней обстреливала ближайшие грузинские села. В ночь на 8-е августа интенсивность обстрела повысилась и вместе с тем большое количество российских войск вторглось на территорию Грузии через Роки-туннель — единственный легкодоступный для переезда пункт на грузинской границе. О том, что происходило в дальнейшем, мы имеем противоречивую информацию даже из самого Тбилиси: кто говорит, что грузины перешли в наступление, чтобы остановить российские войска, кто говорит, что наступали осетины, а грузины только оборонялись.

Московская версия отличается кардинально: на рассвете неожиданно заработала грузинская артиллерия, войска Тбилиси вошли в столицу Южной Осетии — город Цхинвали, погибло 2000 гражданских лиц. Российские военные оказались вынуждены выступить на защиту собственных миротворцев и мирного населения.

К настоящему времени не известно, какая из версий соответствует истине — российская или грузинская. Не вызывает, однако, сомнения, что российские войска проникли в глубь территории Грузии. Девятого августа российская авиация бомбила объекты глубоко в грузинском тылу. Тем самым Москва фактически вела войну против соседнего государства.

Многолетняя практика выдачи российских паспортов жителям Абхазии и Южной Осетии дает Кремлю основание для оправдания сделанных захватов. Теперь уже речь идет о защите российских граждан, заявил президент Дмитрий Медведев. При этом казалось, что он старается сдерживаться. В то время как его политический воспитатель Путин в далеком Пекине на Олимпиаде первым отреагировал на конфликт и, как обычно, в агрессивной манере стал требовать возмездия, Медведев только через несколько часов выступил с обращением: размеренно и спокойно говорил он о гуманитарных проблемах, а не о мести.

Как и в Москве, многолетний тлеющий конфликт на Кавказе применяется в политических целях и внутри самой Грузии. Критики обвиняют Саакашвили в том, что он использует международную напряженность для отвлечения внимания от социальных проблем и проявлений собственного авторитаризма. В отличие от своего предшественника Эдуарда Шеварднадзе, молодой и горячий глава грузинского государства легко реагирует на провокации со стороны России и сам не боится дразнить, а иногда даже унижать могущественного соседа.

По российскому телевидению конфликт на Кавказе усиленно раздувается: государственный канал «Россия» твердит, что это весь Запад пошел на Россию войной, прежде всего на информационном уровне. Невинные российские миротворцы в Южной Осетии становятся жертвами нападений грузинских варваров. Телепередачи из Москвы создают впечатление, что грузины будто бы собирались уничтожить все население Цхинвали, а от города не оставить и камня на камне. А после войны выяснилось, что разрушения были весьма незначительными. В то время как Кремль защищал своих граждан, как о том вещало телевидение, Запад всячески старался приглушить возвышенный тон новостей из Москвы. От Сан-Франциско до Варшавы все СМИ безоговорочно приняли сторону Грузии. У российских притязаний оказался лишь один недостаток: к ним никто не прислушался, потому что на Западе у каждого человека было собственное мнение об этой войне. Стало очевидно, что государственное телевидение заранее продумало пропагандистскую кампанию, не рассчитывая на то, что в западных СМИ российская версия событий окажется преобладающей. Прежде всего по одной причине: информация из самой Грузии не была однозначной.

Российские танки остановились лишь в 45 км от Тбилиси, у села Игоети. Здесь инспектировал линию фронта небритый, в пропитанной потом рубашке Георгий Ломая, председатель совета безопасности Грузии. Он ехал в занятый войсками, отрезанный от внешнего мира Гори, родной город Сталина. «Если хотите, садитесь, — вдруг предлагает он в ходе разговора. — Я возьму вас с собой до самого Гори. Но назад я не еду, вам придется там остаться».

Путь пролегает по пустым улицам, через блокпосты с танками и солдатами с «калашами» наизготовку. Ломая должен им каждый раз объяснять, кто он такой и куда ему надо: «Я председатель совета безопасности, побывав здесь, еду дальше с разрешения генерала Борисова». В окно машины виден огонь. «Это поля, их подожгли русские», — поясняет Ломая. Гори — город призраков: ни людей, ни машин. Улицы ярко освещены, но ни в одном окне нет света. Из темноты возникает контур Сталина — памятник на центральной площади города, до сих пор почитающего своего знаменитого сына. В военном госпитале главный врач — невысокий усталый человек — считает потери предыдущего дня: 1200 раненых, 18 убитых. Показывает место, на котором погиб один из его коллег: «Бомба снесла ему верхнюю часть черепа».

На следующее утро посещаю детский сад, спешно переделанный в пункт приема беженцев. «Я воевал за Россию, против Гитлера, а теперь именно Россия сделала меня бездомным, — сокрушается Константин Херхеуладзе. Его голос прерывается: — Все, что у меня сейчас осталось, это одежда на мне. В 83 года я вынужден спать в детской кровати, которая для меня слишком мала, всю ночь приходится лежать согнувшись, — говорит учитель-пенсионер и больше не может сдерживать слезы. — Теперь мне опять голодать, как тогда, во время войны. Зачем такая жизнь? Я больше не могу и не хочу».

«Русские солдаты вошли в наше село Курта, это возле Цхинвали, а за ними шли мародеры, они забирали все, что можно было вынести из домов: мой телевизор, холодильник, все остальное, — рассказывает Херхеуладзе, опираясь дрожащей рукой на край детской кровати. — Потом пришли люди в униформе и сказали, что все грузины должны уехать, иначе их расстреляют». Они посадили Херхеуладзе в автобус и увезли его далеко от дома, прочь от прошлой жизни. Его и всех остальных грузин в селе.

В соседнем зале сидит Манана Галегашвили, учительница из соседней деревни Ашавети. «Русские заставили меня дать интервью для телевидения. Слова, которые мне следовало говорить, они заранее написали на листке бумаги. Я должна была выступить перед камерой для русского канала НТВ, а они с автоматами стояли за камерой», — рассказывает Манана. Причиной войны считает пропаганду: «Мы всегда жили в мире между собой, это телевизор перессорил людей».

Когда вице-губернатору Рамазу Чочишвили надо добраться из одной части Гори в другую, расположенную за мостом Мтквари, он вынужден просить разрешения у российских солдат: оба въезда на мост заблокированы российскими танками. «Приготовьтесь чем-нибудь закрыть нос — платком, что ли, — там запах невыносимый, — предупреждает мужчина с густо заросшим лицом и далее говорит заикаясь: — Там тела под развалинами. Мы их похоронить не можем, потому что русские не допускают сюда технику для разборки завалов». Приближение к разбомбленному трехэтажному дому дается с трудом. Даже сильный ветер не способен развеять сладковатый запах от трупов, разлагающихся под развалинами. На улице разбросана домашняя утварь, видимо, взрывной волной выбросило на асфальт старое кресло.

Через две улицы возле двух автобусов турецкого Красного Полумесяца идет драка: служащие раздают коробки с едой всем собравшимся. Вверх, по направлению к двери, тянутся дюжины рук. Пожилая женщина спотыкается, другие падают на нее, остальные пытаются отобрать у нее картонку с рисом и мукой. Она старается удержать ее, прижимает к себе, кричит из последних сил.

На улице Сучишвили в квартале Верхеби российские войска заняли местную казарму. На глазах экипажа боевой машины пехоты приезжие выносят продовольствие со склада. «У нас есть разрешение, нам есть нечего, — говорит российский лейтенант, командир БМП. — Мы здесь только проездом». Его солдаты грузят арбузы в машину и укрепляют на ней матрасы. Боевой трофей. Немного поодаль российские солдаты уже доверху загрузили новыми матрасами грузовик.

На 15 и 16 августа Россия и Грузия при посредничестве Франции заключили соглашение о прекращении огня[504]. Южная Осетия и Абхазия объявили о своей независимости, Москва ее признала. Кремль обвинил западные СМИ в одностороннем освещении событий. Хотя Москва сама постаралась затруднить журналистам сбор информации с обеих сторон. Многие иностранные корреспонденты хотели поехать в Южную Осетию, чтобы там, на месте, поговорить с очевидцами, а также представителями власти и самостоятельно составить картину происходящего. Но их планам не суждено было сбыться. Из российского министерства обороны пришел ответ, что линию фронта можно пересекать лишь со специальным пропуском. А получить его можно было лишь в штаб-квартире российских войск в столице Южной Осетии — городе Цхинвали. Туда же попасть без пропуска опять-таки было невозможно. Вот такой заколдованный круг. Так же безрезультатно, как и в случае с Южной Осетией, закончились попытки взять интервью у российских высокопоставленных лиц: все запросы об этом канули в болото московской бюрократии.

Бывший вице-госсекретарь США Рональд Д. Асмус позже писал в своей книге об этой войне, что российская интервенция была направлена не только против Грузии, но и в более широком смысле против Запада в целом. Асмус цитирует одного из московских военных специалистов: «Так или иначе, война все равно разразилась бы. Надо было сломить грузинское руководство и не дать Грузии войти в НАТО». Вторжением в соседнюю страну Путин дал понять, насколько далеко он позволит продвинуться Западу. В качестве ответа Асмус описывает сцену, когда президенты Польши и государств Прибалтики демонстрируют солидарность с Грузией, а Саркози через сто метров пытается убедить Саакашвили в необходимости прекращения огня: «Вы одни. Если вы не подпишете, придут русские танки»[505].

Еще в год войны с Грузией СМИ сообщали, что Москва выдает российские паспорта также жителям Крыма — полуострова, принадлежащего Украине, — аналогично тому, как раньше она поступала с Абхазией и Южной Осетией. «Очаг кризиса — Крым» — так называлась статья Иоганнеса Фосвинкеля в газете «Цайт», опубликованная в 2008 году. Москва полагается на «своих новых граждан», писал автор статьи, возможное вторжение России на полуостров могло бы привести к конфликтам между различными группами его населения[506]. Практически никто не обратил внимания на это предупреждение.