Путь Стаи (СИ)

Глава 13

Сундук занесли на судно, бросив подводу с лошадьми прямо у причала. Матросы забегали по кораблю, отдавая шварты и поднимая паруса. А варрэны, оттащив сундук за кубрик, открыли его и принялись разглядывать содержимое. Расчет оказался верным — все их оружие лежало там нетронутое. Динка радостно выхватила из общей кучи свой десятидюймовый кинжал и повесила его себе на пояс, чувствуя себя вновь уверенной и защищенной. Разобрав свое оружие и укрепив его на себе, варрэны снова сгрудились вокруг сундука.

— Что там? — Динка с любопытством протиснулась между мужскими плечами. На дне сундука лежали два огнестрельных оружия с короткими стволами. Все четверо замерли, глядя на незнакомое им вооружение, как на ядовитых змей.

Динка знала о чем они думают, так как ее терзали те же самые мысли. С одной стороны, прикасаться к огнестрельному оружию было страшно. Непонятно как с ним обращаться. По неведению можно было случайно выстрелить в себя или кого-то из стаи. Но и отказываться от грозного оружия, которое могло дать им преимущество в сражении на галере за свободу Дайма, было глупо. К тому же, они подозревали, что на галере также есть огнестрельное оружие, иначе Дайм бы не дал так просто заковать себя в кандалы.

Варрэны были лучшими бойцами, чем люди, но огнестрельное оружие резко меняло расклад сил не в их пользу. И еще нужно было забрать оружие из сундука потому, что они на корабле были не одни. Отдать опасное оружие капитану или его команде означало поставить себя под угрозу.

— Ну что там интересного? — к ним, насвистывая, приближался Джо. Яхта уже удалилась от берега и на всех парусах выходила в открытое море.

Варрэны переглянулись. Решать надо было быстро, до тех пор, пока Джо не увидел содержимое сундука. Шторос быстро наклонился, бережно взяв обеими руками ружья за рукоятки, а затем распрямился, как пружина, и швырнул опасное оружие за борт.

Что ж, возможно, это было лучшее, что они могли сделать в данной ситуации.

Джо приблизился к сундуку и разочаровано хмыкнул:

— Одни железяки…

— А ты что ожидал увидеть? — спросил Шторос, пытливо вглядываясь в его лицо.

— Хоть бы пара пистолетов завалялась, — вздохнул Джо. — Нам бы они очень пригодились.

Шторос неопределенно пожал плечами и захлопнул сундук.

Динка устало привалилась к задней стене кубрика, пока они укрепляли сундук на палубе и запирали его. Ветер гнал по небу черные тучи, их корабль несся на всех парусах вслед галере, а у Динки не было сил ни переживать, ни радоваться.

Вскоре стали располагаться на ночлег в тесной спальне. Капитан выдал им четыре неудобных тюфяка, набитых соломой.

«Хоть бы без клопов», — подумала Динка, растягиваясь в углу на своем тюфяке. Но в такой тесноте, где пираты лежали на полу бок о бок, можно было не только развести клопов, но и заразиться вшами. Особенно принимая во внимание то, что пираты не утруждали себя мытьем и причесыванием своих беспорядочных косм.

Варрэны устроились вокруг Динки плотным кольцом, исключая даже возможность кому-то из команды приблизиться к ней. Рядом положил свой тюфяк Тирсвад, по обе стороны от него расположились Шторос и Хоегард, тихо перешептываясь между собой.

Динка свернулась калачиком и, завернувшись в свой плащ, мгновенно уснула.

Вокруг все горело. Пламя с ревом взметнулось под самый потолок. Горели кружевные занавески на окнах, разноцветные половички на полу, вышитые покрывала на кроватях. Вся изба была объята огнем. Сквозь стену пожара было видно мечущиеся фигуры, объятые пламенем, но Динка не могла разглядеть их.

— Не-е-ет! — уши заложило от пронзительного крика, и Динка не сразу поняла, что кричит она сама.

С потолка сорвалась пылающая балка и, рассыпая во все стороны искры, рухнула прямо перед ней. Динка на четвереньках выползла из-под стола. Огонь бушевал вокруг: дикий, непокорный, неукротимый. Он облизывал босые ступни, пробегал по растрепанным волосам, скатывался со спины. Динка распрямилась и испуганно огляделась, пытаясь увидеть что-то важное. Что-то, что она навсегда потеряла.

Проснулась она посреди ночи от сильной беспредметной тревоги. Она вскочила со своего тюфяка с безумно колотящимся сердцем и текущими по щекам слезами.

Все трое варрэнов мгновенно оказались рядом.

— Динка, что случилось? — шепотом спросил Тирсвад, взяв ее за руку и сжимая ее заледеневшие пальцы в своей теплой ладони. Но Динка только сотрясалась в беззвучных рыданиях, боясь разбудить спящую команду.

Шторос властно привлек ее к себе и, не говоря ни слова, принялся покрывать поцелуями ее лицо, слизывая языком слезы с подбородка, щек, век. Сзади ее обнял Хоегард, обвив руками ее талию и положив обе ладони ей на живот. Динка прижалась к ним обоим. В темноте спальни все противоречия отступили и они снова сжимали ее в тесных объятиях, как и раньше.

— Не плачь, это всего лишь сон, — прошептал Хоегард ей на ухо, но от этого Динка еще сильнее затряслась в рыданиях. Это не просто сон.

— Дайм, — прошептала она в губы Штороса. — С ним что-то случилось. Плохое. Я знаю это.

— Т-ш-ш, — снова зашептал Хоегард. — Тебе приснилось. Все уже позади.

Он ласково гладил ее по спине, пытаясь успокоить. Но рыдания все набирали обороты, прерываясь тихими всхлипываниями.

— Ее надо на свежий воздух, — прошептал Шторос, подхватывая Динку на руки. Все вместе они вышли на палубу, где Динка, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. Тревога сразу отступила.

Шторос поставил ее на ноги у ограждения палубы, а сам отстранился и встал рядом. Хоегард встал с другой стороны, тоже не прикасаясь к ней. Динка поежилась на холодном утреннем ветру, но двое мужчин по обе стороны от нее не обратили на это внимания, вглядываясь в светлеющее на востоке небо, а Тирсвад где-то отстал. Или решил остаться в спальне.

Динка в недоумении посмотрела сначала на одного, затем на другого. Минуту назад они оба сжимали ее в объятиях, покрывая нежными поцелуями, и вот опять стоят по обе стороны, как две ледяные глыбы и даже не смотрят на нее. Или ей это все приснилось?

Сзади подошел Тирсвад, накинул ей на плечи свой большой плащ, а затем сжал ее в объятиях поверх плаща. Динка расслабленно прильнула к его груди.

— Тебе приснилось что-то плохое? — участливо спросил он.

— Хуже, — вздохнула Динка, плотнее прижимаясь к его груди. — Со мной такое уже было, когда вас посадили в клетки. Я была совсем и одна, и мне среди ночи стало страшно. А потом оказалось, что вы… — она всхлипнула, захваченная болезненными воспоминаниями.

— Т-ш-ш, все хорошо, — попытался успокоить ее Тирсвад. — Ты не одна. Мы рядом с тобой.

— А Дайм? Он там совсем один. И это я виновата, что так получилось, — снова разрыдалась Динка.

Шторос развернулся спиной к перилам и, отклонившись чуть назад за борт, посмотрел сквозь Динку.

— Ты бессмысленно тратишь силы, обвиняя себя, — проговорил он, глядя перед собой невидящими глазами. — Сделанного не воротишь. Раз уж нам не дано вернуться назад, мы должны быть сильными, чтобы двигаться вперед.

Динка согласно кивнула. Она не понимала, что происходило в его голове и почему он вдруг так холоден с ней. Но она все равно была ему благодарна за то, что он не сдавался и прилагал все силы, чтобы вернуть Дайма.

— Раз ты со мной согласна, пойдем спать, — проговорил Шторос, отталкиваясь от ограждения и направляясь в сторону кубрика. Хоегард молча пошел за ним следом. Динка посмотрела в их спины, но осталась стоять на месте, прислонившись к Тирсваду. На маленьком корабле расстояние между бортом и кубриком было всего в пару шагов. Поэтому Шторос беспрепятственно скрылся с ее глаз за переборкой. Возможно, сейчас он стоит прямо за этой стенкой, прижавшись к ней спиной и с трудом дыша. Но все равно почему-то хочет быть от нее как можно дальше…

С Хоегардом тоже что-то происходило. Он больше не шутил, ничего не рассказывал, не приближался к ней и вообще превратился в безмолвную тень, следующую за Шторосом. Когда она последний раз видела его обычным? В трактире, когда они поняли, что Дайм не придет. Тогда Хоегард еще пытался шуткой разрядить напряжение. И на приеме у лекарки, когда он каждую минуту был рядом, защищая ее своим спокойствием от панического страха и унижения.

— Что с ними? — спросила она у Тирсвада. — Я чувствую, что что-то не так. Они злятся на меня? Ненавидят меня?

Но Тирсвад не отвечал, глядя вдаль и продолжая обнимать ее.

Они вернулись в кубрик, когда уже почти рассвело и, наплевав на неудобные одиночные тюфяки, уснули прямо на полу сжимая друг друга в объятиях и сплетаясь руками и ногами.

Утром Динку разбудило шумное дыхание. В спальне никого не было, кроме нее и Тирсвада. Тирсвад, вопреки обыкновению, не обнимал ее спящую, а повернулся к ней спиной и прерывисто сопел. Динка с любопытством приподнялась на локте и заглянула ему через плечо.

О пресветлый! Она и раньше видела, как такое делает Шторос, и догадывалась, что все мужчины так или иначе занимаются таким. Но Тирсвад…

Он лежал на левом боку, зажмурив глаза и приоткрыв рот. На лице застыло блаженное выражение. Его штаны были развязаны и приспущены, высвобождая большой напряженный член с бархатисто-красной головкой, на вершинке которой поблескивала капелька жидкости. А его правая рука сжимала ствол члена и ритмично двигалась вверх и вниз, то прикрывая головку крайней плотью, то снова обнажая ее. Он часто шумно дышал и вздрагивал всем телом от накатывающего удовольствия. И совсем не замечал подсматривающую за ним Динку. Это было так трогательно и, одновременно возбуждающе.

Динка придвинулась к нему вплотную и, обняв его со спины вокруг пояса, положила свою руку поверх его двигающейся вверх и вниз руки. Тирсвад смущенно охнул и попытался натянуть спущенные штаны, пряча свое достоинство. Но Динка не позволила, вернув его руку на прежнее место и положив сверху свою ладонь. Тирсвад застонал, но продолжить прерванное не решался.

— Динка, не надо, — прохрипел он, убирая ее руку. — Я… прости меня…

— М-м, — Динка еще плотнее прижалась к его спине, одной рукой обхватывая его член, а другой проводя по своему животу и опуская ее под завязки своих штанов. — Хочу тебя, — простонала она, двигая своей ладошкой по его стволу.

— Тебе нельзя, — прошептал он, рвано выдыхая в такт движения ее руки.

— Лекарка сказала, что мужчинам нельзя меня трогать, — пробормотала Динка, проводя языком вдоль его позвоночника, — но ничего не сказала о том, что мне нельзя трогать моих мужчин.

— О-о, — Тирсвад выгнулся, подаваясь бедрами вперед и толкаясь членом в ее руку.

Динка ответила ему стоном, проведя пальчиком своей второй руки у себя между ног.

— Ты… сама себя ласкаешь? — выдохнул он. — Я хочу… это видеть.

— М-м-м-м, не-ет, — Динка замотала головой, лаская себя все интенсивнее и вздрагивая от острого зашкаливающего удовольствия. Про вторую руку на его стволе она уже забыла, и Тирсвад накрыл ее ладонь своей рукой, напоминая о себе.

Жгучий стыд от собственных непотребных действий, близость его тела, запах его желания и страх того, что кто-то может зайти в любую минуту смешивались в возбуждающий коктейль, от которого по коже бежали мурашки, и сладострастный стон сам рвался из горла.

Тирсвад ускорял движения на своем члене, сжимая свою большую руку поверх ее ладони, и Динка яростно ласкала себя в том же темпе другой рукой, скользя пальчиками по чувствительной плоти промежности и сжимая зубами кожу на его спине. После всего пережитого ее душа нуждалась в отдыхе, а тело в разрядке. Несмотря на то, что им запретили плотские удовольствия, ее мужчины все равно оставались рядом, поддерживали ее, заботились. Как же ей хотелось, чтобы все вновь было как раньше, чтобы все четверо ее мужчин были здесь с ней и беспрепятственно ласкали ее. Как же сильно она любила их! Всех одновременно и каждого по отдельности.

Ее мужчины… Динка напряглась, закусив губу, и с головой нырнула в пылающую лаву удовольствия, растекаясь каплями и переплавляясь заново. Тирсвад тоже застонал и, вздрогнув, совершил несколько поступательных движений бедрами. По члену, зажатому в их сплетенных руках, прошла волна сокращений и на грязный деревянный пол, на котором они лежали с тихим шлепком плеснуло семя.

Он тут же разжал свою руку, сведенную поверх ее руки судорогой наслаждения, и, убрав ее ладонь со своего члена, переплел с ней пальцы. Некоторое время они лежали, прижавшись друг к другу и восстанавливая дыхание.

Тирсвад, поправив штаны свободной рукой, повернулся к ней и заглянул ей в глаза. Динка зажмурилась. Теперь смотреть на него и даже думать о том, чем они занимались, было стыдно. Он молча поцеловал тыльную сторону ее руки, которой она только что ласкала его и, выпустив ее, кончиками пальцев убрал прядку, упавшую ей на лицо. Она снова открыла глаза и посмотрела в его лицо. С ним было так хорошо! Он не лез в душу, не указывал ей, что делать, не поучал и не обвинял ни в чем. Ему достаточно было просто быть рядом. Вот только… был бы он рядом, если бы у него был выбор? Если бы он мог свободно выбирать среди разных Варрэн-Лин, выбрал бы он ее, Динку? Динка посмотрела в карие глаза под пушистыми черными ресницами, пытаясь угадать, о чем он сейчас думает. И поняла, что выбрал бы. Что, несмотря на странные обстоятельства их встречи, она, Динка, именно та, которая ему нужна. И никакая другая ее не заменит.

Динка поднялась с пола, затянув шнурок на штанах и напоследок погладив Тирсвада по плечу, и направилась на поиски Штороса. Он каким-то непостижимым образом умудрялся с каждым днем растягивать свой поводок, удаляясь от нее все дальше. Динка могла понять его желание, но тревога ее от этого меньше не становилась.

Шторос с Хоегардом стояли вместе с Джо на капитанском мостике, находящемся на крыше кубрика, как раз над спальной комнатой. Втроем они склонились над картой и что-то оживленно обсуждали. Шторос выглядел неважно: бледный, с каплями холодного пота на лбу и часто вздымающейся грудью. Но когда Динка шагнула к лестнице, ведущей на крышу кубрика, безошибочно нашел ее глазами и отрицательно покачал головой. Динка так и замерла, вцепившись в поручень и поставив одну ногу на первую ступеньку. Неужели он настолько не хочет, чтобы она приближалась, что готов терпеть плохое самочувствие? Хоегард даже не посмотрел в ее сторону. Не заметил или… не захотел?

— Ты чего тут? Пойдем завтракать, — из кубрика появился Тирсвад, а затем, проследив за взглядом Динки, молча обнял ее за плечи.

— Почему эти двое меня избегают? — шепотом спросила Динка.

Тирсвад задумчиво посмотрел на товарищей и пожал плечами.

— Попробуй спросить у них сама, когда они освободятся, — посоветовал он.

Динка фыркнула. У Тирсвада все так просто. Подойди и спроси.

Она позволила увести себя обратно в кубрик в столовую и там без аппетита поела безвкусную перловую кашу без молока и масла.

Делать было совершенно нечего. Погода стояла ясная, солнечная. Корабль на полных парусах летел по морю. Матросы впятером расположили на палубе и шумно играли в кости. Динка подумала о том, что зря она обзывала яхту корытом. Легкий маневренный кораблик по ощущениям двигался гораздо быстрее неповоротливой торговой «Элегии», груженой товарами.

Такими темпами они действительно скоро догонят галеру, еще до прибытия в порт. Лишь бы не разминуться в бескрайних морских просторах. Наверное, трое мужчин на капитанском мостике как раз занимаются тем, чтобы выбрать наиболее вероятный маршрут движения галеры. Если бы они не задержались до ночи, чтобы забрать оружие из тюрьмы, то, скорее всего, уже догнали бы ее.

Динка умышленно избегала думать о Дайме. Эти мысли причиняли боль и вызывали чувство беспомощности. Она прошла вокруг кубрика, проводя кончиками пальцев по просмоленным доскам его стены. Тирсвад на корме упражнялся метанием ножей, прикрепив к задней стенке кубрика крышку от сундука в качестве мишени. Динка с улыбкой встала напротив него, прижавшись спиной к импровизированной мишени. Он не сбился с темпа, продолжая метать ножи, которые теперь аккуратно втыкались по обе стороны от нее, обрисовывая контуры ее тела.

— Расставь ноги, — потребовал он, когда в руках остался последний нож. Динка послушно расставила ступни на ширину плеч, и последний нож воткнулся в мишень в дюйме от ее промежности между ее бедер. Тирсвад озорно ухмыльнулся. Динка попыталась отойти, чтобы полюбоваться тем, что получилось. Но последний нож прихватил штанину, пригвоздив ее к мишени. Пришлось вытаскивать его.

— Ну ты даешь! — с деланным разочарованием проговорила она, разглядывая дырку в ткани на самом интересном месте. — Испортил мне штаны. А я-то тебе доверяла!

Но Тирсвад не поддался на провокацию, выхватив у нее из рук нож, и принялся выдергивать остальные.

— Зато очень удобно — не надо каждый раз снимать с тебя штаны, чтобы… — он хитро посмотрел на нее. Динка фыркнула. Нашелся шутник! Давно ли стеснялся даже смотреть на нее?

— Потренируй меня тоже метать, — попросила Динка.

— Лучше я потренирую тебя уворачиваться, — проговорил он, показывая ей на ладони метательный нож. — Смотри и запоминай: у любого метательного орудия есть центр тяжести…

Динка так увлеклась уроком обращения с холодным оружием, что не заметила, как день перевалил за середину. Тирсвад научил ее ценному фокусу. Оказывается, если нет возможности увернуться или прикрыться от летящего в тебя холодного оружия, можно попытаться изменить его траекторию, ударив по центру тяжести.

Когда она метала в Тирсвада нож, он ловко поддевал его на лету так, что тот, кувыркаясь, подлетал вверх, а затем падал острием вниз как раз в подставленную ладонь Тирсвада. Тот перехватывал нож на лету и швырял обратно в Динку. Со стороны это выглядело как настоящая магия, но оказалось, что выполнить это не очень сложно, и у Динки почти получалось. Так они и тренировались, когда раздался звонкий металлический шум. Это кок ударял поварешкой по пустой кастрюле, призывая всех обедать.

Тирсвад повесил ножи обратно на пояс и протянул Динке руку, но она отрицательно покачала головой.

— Иди без меня, что-то нет аппетита, — проговорила она, опускаясь в тень от кубрика и прислоняясь спиной к его стене.

Он с тревогой посмотрел на нее, но Динка ободряюще улыбнулась и махнула ему рукой. Хотелось побыть одной и подумать.

Тирсвад ушел, а Динка все сидела, глядя на буруны морской воды, остающиеся за кормой. Что с ними дальше будет? Даже если они вернут в свою команду Дайма… Отличающиеся от всех, тесно привязанные друг к другу, сильные, но уязвимые. Они обречены не жить, а выживать, не имея возможности вернуться в родной мир.

Сама того не осознавая, Динка начала думать о том, неизвестном ей мире, как о своем родном. Случай с Ладой и ее отцом очень наглядно показал ей насколько она здесь чужая. «Они не люди», — просто сказал капитан «Элегии». Но сколько всего было в этих словах! Суеверный страх, недоверие, отвращение, брезгливость. «Не люди».

А ведь она рисковала своей жизнью и жизнью Штороса ради того, чтобы спасти его дочь от судьбы быть сожранной чудовищем. Сейчас она отчетливо понимала, что подчинись она в тот момент Дайму… Ладу бы отдали змею, он бы ушел на глубину, корабль продолжил бы свой путь. И все было бы нормально. Шторос не рискнул бы жизнью и не потерял бы свою драгоценную независимость. Никто бы не догадался, что они не люди. Никто не погнал бы их с «Элегии». И они сейчас все вместе плыли бы к берегам Бопчала, как и задумывали.

Получалось, что опять виновата во всем она, Динка. Тем, что приняла свое решение, не подчинилась Дайму. Это все было ни что иное, как гордыня. Мысль о том, что она лучше всех, выше всех, сильнее всех сыграла с ней злую шутку. И, вместо того, чтобы защитить своих близких, она поставила их под угрозу.

Динка что есть силы сжала руками голову, не в силах выносить эти мысли. Если бы… если бы… Какая же она дура!

Динка вскочила с места и заметалась по корме.

— Эй, Динка, полегче, — послышался голос Хоегарда из-за угла. Она застыла на месте, а затем медленно приблизилась обратно к кубрику и заглянула за угол.

Там плечом к плечу прямо на палубе сидели Шторос с Хоегардом, опираясь спинами о стену кубрика и прячась от солнца под слегка нависающей крышей.

Шторос сидел прикрыв глаза и закусив нижнюю губу. Бегая по корме, Динка натянула поводок, и ему опять стало нехорошо. Динка испытала угрызения совести. Ее настигла мысль о том, что с упрямством Штороса, этот поводок скорее на ее шее. Это не он не может отойти от нее, а она всегда вынуждена думать о том, чтобы не удаляться от него.

Динка подошла к мужчинам и втиснулась между их соприкасавшимися друг с другом телами, как когда-то на отмели.

— Почему ты не разрешил мне подойти утром? — спросила она Штороса, на бледное лицо которого возвращались краски.

— Держись подальше от Джо. Я не доверяю ему, — вместо ответа проговорил Шторос и склонился к ее лицу, словно собирался поцеловать.

— Не надо меня обнюхивать, — Динка накрыла его лицо ладонями и легонько оттолкнула от себя.

— А ты что-то скрываешь? — нахмурился Шторос. И тут же добавил: — Тирсвад.

— Он не причем, — тут же выгородила друга Динка, понимая, что от Штороса бесполезно что-то скрывать.

— А кто тогда, если не он? — процедил Шторос с угрозой. Хоегард безучастно молчал, глядя вдаль.

У Динки внутри все скрутило от страха. Страха того, что все может стать еще хуже. Если варрэны прямо сейчас начнут грызться из-за ревности и еще бог весть чего, и нет рядом мудрого Дайма, способного объединить всех в одну команду. А есть только она, Динка. Бестолковая коза, которая только все портит. От которой одни проблемы. Которая не может придерживаться простых рекомендаций лекарки и выполнять простые понятные команды главного в их стае.

— Не трогай его. Он действительно не притрагивался ко мне, — тихо сказала она. — Я занималась самоудовлетворением, если ты это хотел услышать. А Тирсвад просто оказался рядом.

Она нащупала руку Хоегарда и принялась загибать и разгибать его пальцы, в попытке скрыться от стыда и тревоги. Шторос шумно выдохнул и откинулся на стенку.

— Почему же я не оказался рядом? — задал он вопрос в пустоту с какой-то неясной горечью.

— Потому что ты избегаешь меня! Потому что не ты обнимаешь меня ночью! Потому что… — Динка сильно сжала руку Хоегарда в своих ладонях, пытаясь не разреветься опять.

— Ты опять игнорируешь все приказы и подвергаешь себя опасности! Думаешь в этом месте у нас есть условия, чтобы оказать тебе помощь, если с тобой опять что-то случится? — тихо спросил Хоегард, пытаясь отнять свою руку. Но Динка вцепилась в его ладонь изо всех сил двумя руками.

— Да, я опять, — прошептала она дрожащим голосом. — Глупое никчемное создание, от которого одни проблемы. Это ты хотел сказать?

— Я такого не говорил, — уже мягче ответил Хоегард.

Динка прикусила язык, не зная что еще сказать. Варрэны тоже молчали. В воздухе между ними повисло тягостное напряжение.

— Скажи, Хоегард, — проговорила Динка, водя пальцем по его запястью. — Когда мы окажемся в нашем мире… Что с нами будет?

— Ну, начнем с того, что я сильно сомневаюсь в том, что мы туда когда-нибудь попадем, — проговорил Хоегард, расслабляя руку и не пытаясь больше ее убрать.

— А если попадем… Тогда я буду вам не нужна. И друг другу вы больше будете не нужны. И каждый из вас пойдет своей дорогой, в свое племя, к своим… И, встретившись на поле боя, вы без колебаний вонзите зубы друг другу в горло, — произнесла Динка сдавленным голосом. — Так и будет, верно?

Хоегард тяжело вздохнул и ничего не ответил.

— Может быть еще найдем несуществующие поводы пострадать? — саркастически отозвался Шторос. — Зачем сейчас думать о том, чего никогда не случится?

Динка склонила голову на бок и посмотрела на Штороса. Он смотрел ей в глаза, и взгляд его был серьезный.

— Ты до сих пор сердишься на меня? — спросила Динка, желая услышать ответ и, в то же время, боясь его получить. Так хорошо и уютно было сидеть между ними. Она боялась, что они снова уйдут или прогонят ее. Этот холод в их отношении сводил с ума, и она не знала, как справиться с этим. Уж лучше бы они на нее злились, рычали, ругались.

— А что? Хочешь искупить свое плохое поведение? — насмешливо хмыкнул он. — Предложение с поркой ремнем все еще в силе.

— Можешь выпороть, если тебе от этого станет легче, — обреченно согласилась Динка. — Думаешь, я испугаюсь? Меня достаточно били… Одним разом больше, одним меньше…

— Эй, ты чего? — вдруг оживился Хоегард, притягивая ее к себе на колени и заглядывая в лицо.

— Все действительно так плохо? — навис с другой стороны Шторос.

Динка обвила обоих руками за шеи и всхлипнула.

— Можете бить сколько хотите, только не отставляйте меня одну, — прошептала она.

— С чего ты взяла, что кто-то собирается тебя оставлять? — хмуро проговорил Хоегард нежно прижимая ее к себе. — Мы же здесь, рядом с тобой. Ни на шаг от тебя не отходим.

Шторос придвинулся поближе и положил голову Хоегарду на плечо, чтобы не высвобождаться из Динкиных объятий.

— Шторос на меня смотрит так, словно я только мешаю. Ты вообще на меня не смотришь и со мной не разговариваешь. Я виновата перед вами, но что мне теперь делать? Что мне сделать, чтобы все снова было как раньше? — жалобно проговорила Динка.

— Ты здесь не причем, — медленно проговорил Хоегард. — Мы места себе не находим из-за Дайма. И не хотели бы, чтобы ты видела эту тревогу. А еще я… Я боюсь за тебя, и не хочу лишний раз провоцировать нас. Ты ведь слышала, что сказала лекарка. Чтобы я к тебе не прикасался три месяца, иначе кровотечение может повториться.

— И из-за этой старой злобной ведьмы ты теперь даже не смотришь на меня? — вспылила Динка.

Хоегард опустил голову.

— Я не знаю что можно делать, а чего нельзя. Знаю только одно, мы не должны потерять еще и тебя, — хрипло проговорил он.

— А ты? — Динка повернулась к Шторосу. — Обязательно изображать из себя властного и неприступного Вожака? Или можно как-то сказать о том, что тебя беспокоит? Мне, между прочим, тоже дышать больно при мысли о Дайме. Но кому мне пожаловаться?

— Ну а я, что должен, по твоему, делать? — вдруг вспылил Шторос. — Я должен что? Плакать? Рыдать? Рвать на себе волосы? Что мне сделать, чтобы быстрее найти Дайма? Я и так в своей жизни потерял близких мне существ больше, чем мне бы того хотелось! Но что я могу сделать сейчас?

— Ну что ты… — смутилась Динка от такого всплеска эмоций. — Ты и так делаешь все, что от тебя зависит.

— Видимо, этого недостаточно, — буркнул Шторос, отворачиваясь.

Хоегард, не прекращая обнимать одной рукой Динку, молча положил вторую руку на плечо Штороса.

— Я многим обязан Дайму, — проговорил Шторос, с тоской глядя в морские просторы. — Хоть и казалось, что я плохо к нему отношусь, это не так. Он дорог мне не меньше, чем тебе.

— Он дорог всем нам, — проговорил Хоегард, сжимая плечо Штороса. — И мы достанем его из-под земли, если потребуется. А потом… Потом все наладится. И Динка выздоровеет.

— Ничего не наладится, — вздохнула Динка. — Вам надо возвращаться в свой мир. Я не гожусь, чтобы быть вашей Варрэн-Лин. Я не могу выносить ребенка, не могу дать вам наслаждаться моим телом. Еще и…

— Ну же, Динка! Ты чего раскисла? — приподнял голову Шторос, бесцеремонно оборвав ее излияния. — Забыла кто ты?

— Я всего-лишь жалкая человеческая шлюха, каким-то чудом прибившаяся к вашей компании, — с горечью проговорила она.

— Ты ошибаешься, — проговорил Хоегард. — Наша привязанность к тебе не измеряется количеством ночей, которое ты нам подарила. Так и не зависит от того, сколько детей ты сможешь или не сможешь родить.

— А в чем тогда она измеряется? — вздохнула Динка.

— Динка, ты… — начал Шторос раздраженно, но вдруг осекся и быстро вывернулся из ее объятий. Динка удивленно оглянулась и, увидев целенаправленно приближающегося к ним матроса, соскользнула с колен Хоегарда на палубу.

— Капитан приглашает леди в кают-компанию разделить с ним ужин, — неловко переминаясь с ноги на ногу проговорил матрос. Было бы смешно видеть, смущение на обветренной бородатой роже, если бы не…

Динка, тревожно переглянувшись с варрэнами, поднялась с палубы. Шторос потянулся было за ней, но матрос остановил его жестом.

— Одну, — добавил бородач многозначительно.

— Сами разберемся, — буркнул Шторос, загораживая Динку от бородача и собственническим жестом кладя руку ей на плечо. Хоегард встал следом и загородил Динку с другой стороны.

— Что ему надо от меня? — шепотом спросила Динка у своих мужчин.

— Пока рано паниковать, — рассудительно заметил Хоегард. — Может просто хочет получше познакомиться? Мы-то со Шторосом уже с ним пообщались.

— Может не стоит идти? — хмуро проговорил Шторос, косясь на топчущегося неподалеку матроса.

— Я лучше схожу, мало ли… Может быть ему скучно и он просто хочет поболтать. От того, что я посижу с ним за столом ничего плохого не случиться, — неуверенно проговорила Динка. Идти к Джо отчаянно не хотелось. Но так вышло, что именно от него сейчас зависело то, как скоро они увидят Дайма. Надо было поддерживать с ним дружеские отношения.

— Вряд ли он рискнет до тебя домогаться, — ответил Шторос. — Но ты все равно держи ухо востро. Мы никуда не отойдем и будем за дверью.

— Он ничего про меня не спрашивал? — спросила Динка, делая шаг в сторону кубрика. Варрэны шли по обе стороны от нее. Перспектива ужинать наедине с капитаном ей совсем не улыбалась. Но портить отношения было опасно. Пока они в море, они зависят от его расположения.

— Он спрашивал с кем из нас ты, — угрюмо проговорил Шторос.

— И? — встревоженно спросил Хоегард.

— Я сказал, что с Даймом. Надо же было как-то объяснить ее подавленное настроение, — ответил Шторос. Они напряженно переглянулись с Хоегардом.

— Ладно, — вздохнула Динка. — Пойду и сама спрошу, что ему от меня надо.

Она ободряюще погладила обоих варрэнов по плечами и постучалась в дверь кают-компании.

Шторос перехватил ее за локоть и, на миг притянув к себе, шепнул на ухо:

— Ни на что не соглашайся, не посоветовавшись. Мы рядом, и мы сможем решить любую проблему вместе. Запомнила?

Едва Динка успела кивнуть, как дверь распахнулась, и на пороге, сверкая белозубой улыбкой, показался Джо. Шторос тут же выпустил Динку и отступил.

— О, Диночка! Я рад, что ты приняла мое приглашение, — воскликнул он наигранно радушным голосом. — Вот только я думал, что мы будем с тобой вдвоем, — добавил он, бросая многозначительные взгляды то на одного, то на другого варрэна.

— Не беспокойся, Джо, — отмахнулась Динка, проходя мимо него в столовую, — они уже уходят.

«Диночка» резануло слух. Последний раз ее так называл подонок, укравший все ее деньги, когда они были ей так нужны. По его милости пришлось жертвовать своим телом, чтобы освободить варрэнов. Что задумал этот? Больше Динка уже не была наивной доверчивой девчонкой, но умело скрывала свою настороженность за искусственной беспечностью.

В кают-компании большой грубо сколоченный стол был неожиданно застелен белой льняной скатертью. На столе стояла посуда из тонкого голубого фарфора. А венчала композицию бутыль вина и два пузатых бокала. Динка передернулась от неприятных воспоминаний, но тут же взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась Джо.

— Присаживайся, — капитан галантно отодвинул стул, приглашая ее к столу.

— Зачем столько церемоний? — фыркнула Динка, усаживаясь на предложенное место. — Я не леди, всего-лишь разбойница с большой дороги. К тому же, и одета совсем не по форме.

Она с деланной неловкостью оглядела свой наряд, состоящий из грубых мужских штанов да простой хлопковой рубахи.

— Не скромничай, — улыбнулся Джо, усаживаясь напротив нее. — Ты сама знаешь, что даже в таком наряде выглядишь сногсшибательно.

Динка улыбнулась и склонила голову, принимая комплимент.

— Может, без предисловий перейдем сразу к делу? — спросила Динка, демонстративно поставив локти на стол. Она уже здорово пожалела о том, что назло Шторосу флиртовала тогда с Джо в «Альбатросе». Но назад пути не было. Надо было теперь как-то переводить отношения в деловое русло.

— Зачем же спешить? — удивился Джо, разливая по бокалам вино и подавая один из них Динке. — До того момента, когда мы нагоним галеру, у нас много свободного времени. Мы могли бы пообщаться и узнать друг друга получше.

— А зачем нам это? — осторожно спросила Динка, разглядывая бордово-красное вино в своем бокале.

Джо помрачнел. Видимо, не такой реакции он ожидал на свою попытку сблизиться. Но Динка решила не подыгрывать ему и не давать надежду на что-либо большее. Она и так уже достаточно ошибок совершила. Лишние проблемы в их ситуации были совершенно не нужны.

— Затем, что ты мне нравишься, и я рассчитываю на взаимные чувства, — проговорил он с самоуверенной улыбкой после небольшого замешательства.

— Пойми, Джо, — ласково начала она. — Ты отважный капитан и симпатичный мужчина. Я очень благодарна тебе за то, что ты согласился нам помочь. Но ответить на твою симпатию я не могу. К сожалению, мое сердце занято.

«И их четверо», — добавила она про себя, а сама грустно улыбнулась Джо.

— Я сожалею, что так вышло, — проговорил Джо, сузив глаза. И лицо его вдруг приобрело жесткое выражение. — Но я не принимаю отказов.

Динка удивленно вскинула брови. И как он себе это представляет?

— Тебе придется принимать мои ухаживания и не только, — продолжал он. — И я советую тебе сделать это добровольно. Тогда, возможно, ты даже получишь от этого удовольствие.

— Назови мне хоть одну причину, по которой мне придется принимать твои ухаживания и не только, — с улыбкой ответила Динка. Чем бы он не пытался ей угрожать, она его не боялась. Не доверяла — да. Но бояться такого, как Джо было просто смешно. Она могла убить его даже без оружия, послав легкий импульс силы в самое сердце.

— Значит ты не хочешь быть моей по хорошему? — обманчиво дружелюбно переспросил Джо.

Динка кивнула.

— Я не буду твоей ни по хорошему, ни по плохому, никак, — развела она руками. — Так что давай не будем тратить время на бессмысленные беседы. Позволь мне откланяться.

— Даже не выслушаешь мою причину, после которой ты разденешься прямо сейчас и отдашься мне на этом столе? — недобро усмехнулся он.

— Отчего же? Выслушаю, конечно, — снисходительно сообщила Динка. — Только на многое все равно не рассчитывай.

— Цель вашего путешествия — выручить вашего общего друга, а, по-совместительству, еще и твоего возлюбленного. Верно? — начал он, проницательно глядя на Динку своими темными глазами.

— Верно, — согласилась Динка. — И мы пообещали тебе хорошие деньги за это, рассчитывая на честное отношение с твоей стороны.

— Вот только компаса и карты этого участка моря у вас нет. То, как быстро вы догоните галеру зависит полностью от меня. Я могу слегка отклонить курс корабля, и, к тому моменту как мы прибудем в порт, галера уйдет. Тогда вы потеряете следы своего друга и никогда больше его не найдете. Как тебе такая история? — проговорил он, холодно улыбаясь.

Динка улыбнулась ему в ответ, несмотря на то, что внутри ее все сжалось от страха. Они двигались с хорошей скоростью уже почти сутки. И должны были нагнать неповоротливую груженую галеру, которая наверняка идет в два раза медленнее.

— А как же наш уговор и остаток, который тебе обещал отдать Шторос? — не сдавалась она.

— Здесь моя совесть чиста, — развел руками Джо. — Уговор был прибыть в порт, по возможности, нагнав галеру. Понимаешь? Если будет такая возможность, мы ее нагоним в порту или даже раньше. А если возможности не будет, то, увы, галера уйдет. Я не давал Шторосу никаких гарантий нагнать галеру. Да и кто в моем положении такие гарантии бы дал? В море ведь всякое бывает: шторм, штиль или случайно сбились с курса…

— Как скоро мы нагоним ее, если ты получишь желаемое? — сухо спросила Динка.

Но Джо с улыбкой развел руками.

— По возможности, детка, по возможности. Это же море, оно непредсказуемо, — ухмыльнулся Джо, предвкушая победу.

Динка сглотнула, лихорадочно выискивая выход из сложившейся ситуации. Но выхода не было.

— Мы можем не говорить о нашем маленьком соглашении твоим компаньонам, — добавил он, видя, что она колеблется. — Для них пусть все будет по-честному. Они выручат своего друга, ты получишь назад своего возлюбленного, а я хорошо проведу время в этом рейде. Что скажешь?

— М-может обойдемся без плотских утех? Зачем я тебе? В порту полно очаровательных девушек, которые с радостью подарят тебе не одну страстную ночь, — уцепилась Динка за последнюю соломинку. — Будем ужинать вдвоем, мило беседовать и хорошо проводить время вдвоем. Обещаю тебе, что со мной скучно не будет.

— Еще чего! — фыркнул Джо. — В приморских портах все девушки одинаковые — смуглые и черноволосые. Я же много лет мечтал попробовать такую, как ты. Беленькую… Чем быстрее ты хочешь догнать галеру, тем быстрее ты разденешься и раздвинешь передо мной ножки. Можешь начинать прямо сейчас. А ужины и милые беседы можешь предоставить мне приятным дополнением.

Динка больше не пыталась изобразить дружелюбие, злобно посмотрев на Джо. А тот развалился на своем стуле и с удовольствием разглядывал выражение ее лица. Теперь все встало на свои места. Этот ублюдок не собирался им помогать, а играл в свои игры.

Неудивительно, что он сразу же пожал Шторосу руку, едва увидел Динку.

Мысли метались в голове Динки, как вспугнутые воробьи. Корабль уже идет не тем курсом, с каждой минутой удаляя их от галеры и от Дайма. Ради Дайма Динка, не задумываясь, готова была пожертвовать не только своим телом, но и своей жизнью. К тому же, она не особо верила в страшные пророчества старой лекарки. И она уже приоткрыла рот, чтобы согласиться, но в последний момент застыла, пораженная новой мыслью.

А вдруг он и здесь пытается ее обмануть? Действительно, зачем напрягаться и догонять галеру, подвергать себя опасности, штурмуя ее, если можно просто завезти незадачливых пассажиров в открытое море, забрать все золото, мужчин прикончить и отправить на дно, а девушку оставить себе для утех? Возможно, уже прямо сейчас, варрэнов окружают с огнестрельным оружием.

Приняв поспешное решение, она опять могла натворить глупостей. Достаточно она уже создала проблем одним только своим желанием принимать решения самостоятельно. Надо срочно вернуться к ним, к своим мужчинам.

— Мне надо подумать, — выдавила она хрипло. И, стараясь держать спину прямо, а голову высоко поднятой, встала из-за стола и направилась к выходу. Шторос сказал, чтобы она советовалась с ними, прежде чем принимать решения. В этот раз она не будет настолько глупа, чтобы действовать поспешно и безрассудно. Ей нужно просто выйти отсюда и рассказать все Шторосу. И делать только то, что он ей прикажет.

«Иногда лучшее, что ты можешь сделать — не думать своей головой, а подчиниться тому, кто главный», — сказал ей Тирсвад. От мысли о том, что ей не надо прямо сейчас решать, что от ее решения прямо сейчас не будет зависеть дальнейшая судьба Дайма, что у нее есть те, кто разделят с ней эту тяжесть, ей стало легче дышать. Ледяной обруч, сковавший грудь, распался и со звоном рассыпался.

— Только долго не думай. Помни, что с каждой минутой галера все дальше, — напомнил о себе Джо. Но она смерила его уничтожающим взглядом. Она больше не была одинокой беспомощной девчонкой. У нее за спиной стояла ее стая, и ей ничего не угрожало. Варрэны не позволят ублюдку притронуться к ней. Они найдут выход.