Путь Стаи (СИ)

Глава 6

Динка озадаченно смотрела ему вслед. Впервые за все время их знакомства Хоегард ее оттолкнул. Что случилось? Ведь она чувствовала, что он тоже хочет ее. Или… нет? А если после ее болезни, после того, как он ухаживал за ней, и она представала перед ним в самом неприглядном виде, он больше не захочет с ней близости?

Обида и разочарование бушевали в ее душе, но их заглушал страх. Страх того, что… Хоегард отвернется от нее. Что она уже никогда не будет для него такой же привлекательной, как и раньше. На глаза навернулись слезы, но стекающая сверху вода тут же смыла их. Динка принялась яростно тереться мочалкой, словно пытаясь смыть с себя неприятные мысли.

Ничего подобного! Это была временная слабость, и Динка не позволит этому встать между ней и Хоегардом. Вот сейчас она помоется, причешется, нарядится в свою новую красивую одежду, и все будет, как и прежде.

Когда Динка вышла из душевой, уже справившаяся с разочарованием и полностью одетая, Хоегард подпирал стенку неподалеку. На нем до сих пор была мокрая одежда, а на полу под ним натекла целая лужа воды.

— Ребята там, где-то на палубе, — махнул он в сторону коридора, ведущего наружу. — Иди, они раздобудут тебе что-нибудь поесть. А я пока переоденусь.

— Я могу тебе помочь? — Динка шагнула к нему, но Хоегард покачал головой и скрылся в своей каюте.

Динка замялась в нерешительности у двери. Мысль о том, что он там, за дверью, прямо сейчас стягивает с себя мокрую рубаху, штаны, оставаясь совершенно обнаженным, волновала. Но он недвусмысленно дал понять, что не хочет ее внимания. Настаивать Динка не решилась. Он и так самоотверженно ухаживал за ней, словно сиделка, и вытащил буквально с того света. Даже представить противно то, что ему пришлось видеть и делать, пока она болела.

Может поэтому он и не хочет ее близости. Какой же мужчина, увидев ее в таком нелицеприятном виде, сможет и дальше воспринимать ее как желанную женщину? От этих мыслей в горле встал колючий ком. Динка понуро побрела в сторону выхода на палубу.

Почему это случилось именно здесь, на корабле, где кроме нее нет ни одной женщины? Почему с ней вообще случилась такая болезнь? Ведь никогда раньше месячные не причиняли ей столько неприятностей. Да, было недомогание, побаливал живот, тянуло поясницу. Но это не мешало ей носить воду из колодца, убирать за скотиной, полоскать в речке белье… Что же теперь произошло?

Выйдя на палубу, Динка зажмурилась от яркого солнечного света. Глаза, отвыкшие от солнца за время болезни, слезились и не желали открываться. Она так и не спросила у Хоегарда сколько же дней она провалялась в каюте. Он заговорил ей зубы этим устройством душевой кабины и не дал ничего спросить.

Как только Динка смогла открыть слезящиеся глаза и обвести взглядом палубу ее ждало новое потрясение.

Прямо на палубе недалеко от выхода из кубрика лежал Шторос, закинув за голову руки. Огненные пряди уже достаточно отросли, чтобы на голове его снова был живописный беспорядок из торчащих в разные стороны локонов. Не узнать его было просто невозможно. Но он был не один. Рядом с ним сидела красивая девушка с длинными каштановыми волосами. Она смотрела на него, опуская длинные ресницы, и что-то ему говорила. Ее изящная загорелая ручка блуждала по его груди, обрисовывая распахнутый ворот рубахи указательным пальцем.

Динка ощутила себя так, как будто ей перекрыли дыхание. Как будто она находится внутри огромного мыльного пузыря, поверхность которого идет радужной рябью, а внутри нет ни капли необходимого для дыхания воздуха. Сердце колотилось у самого горла, а глаза наполнились слезами. Ей хотелось отвернуться и бежать куда-нибудь подальше. Обратно в каюту. Закрыться там и никого больше не видеть. Боль, резанувшая грудную клетку, вспорола огнеупорную защиту, и сила вновь заплескалась под самой кожей — тронь, и она вспыхнет ярким пламенем. Наверное, лучше вспыхнуть и сгореть, словно живой факел, чем видеть такое…

На плечо ей легла большая прохладная ладонь. Динка вздрогнула, и мыльный пузырь лопнул, вернув ее в реальность. Рядом стоял Хоегард и задумчиво смотрел по направлению ее взгляда.

— Почему не позовешь этого идиота? — спросил он, все еще сжимая ее плечо.

Динка жадно хватала воздух, как выброшенная на берег рыба, стараясь незаметно сморгнуть выступившие слезы, чтобы они не побежали по щекам.

— Это кто с ним? — выдавила из себя Динка, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Ах, это… Это дочь капитана, — пояснил он небрежно. — Оказывается, ты не единственная девушка на этом корабле.

— Понятно… — протянула Динка. Желание сбежать обратно в каюту никуда не делось, но рука Хоегарда на ее плече останавливала ее. И Динка замерла в нерешительности.

— Эй, Шторос. Можно тебя ненадолго? — Хоегард повысил голос, чтобы на палубе его наверняка было слышно. Две головы разом обернулись на его голос, и Динка напряглась под двумя взглядами направленными на нее. И вновь почувствовала себя маленькой, ничтожной, беспомощной, но только на короткий миг.

В следующее мгновение Шторос сорвался с места, в три прыжка преодолел разделяющее их расстояние, огненным вихрем налетел на нее, сковывая в жарком объятии, и рухнул вместе с ней на деревянный пол палубы, переворачиваясь в воздухе, чтобы она оказалась сверху. Он упал на спину, прижимая ее к своей груди, и тут же перекатился, подминая ее под себя и с тревогой вглядываясь в ее лицо.

— Козочка моя! Живая и здоровая, — прошептал он, заглядывая к ней в глаза.

Скрутившаяся было внутри Динки пружина боли со звоном лопнула, и по щекам ее потекли слезы облегчения. Она все еще нужна ему.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он с видимым волнением разглядывая ее своими яркими глазами и стирая большим пальцем слезы с ее щеки.

— Поцелуй меня, — прошептала Динка. Отвечать на вопрос не хотелось, так как чувствовала она себя неважно. Пережитое только что напряжение продолжало дрожать в теле, покалывая кончики пальцев.

Динка ожидала, что он, как обычно, прижмется губами к ее губам, даря нежный глубокий поцелуй, полный обожания и сдерживаемой страсти. Динка обвила руками его шею, зарываясь в шелковые огненные пряди пальцами, и позволила себе забыть обо всех неприятностях, наслаждаясь этим предвкушением. Но он поднял голову и вдруг смущенно отстранился. Динка услышала доносящееся неподалеку негромкое рычание и с удивлением запрокинула голову. Хоегард стоял рядом, скрестив на груди руки и испепеляя Штороса взглядом. И Шторос неожиданно не стал огрызаться, а поднялся на одно колено и с улыбкой протянул Динке руку.

— Что-то не так? — Динка, поднимаясь на ноги, с недоумением переводила взгляд с одного варрэна на другого. Ни разу еще на ее памяти Хоегард так явно не демонстрировал свою ревность. Динка даже сомневалась в том, способен ли он ее испытывать.

— Иди, Динка. Мы сейчас парой слов перекинемся и догоним тебя, — широко улыбнулся ей Шторос и, развернув к себе спиной, ласково шлепнул по попе, задавая нужное направление. Динка еще раз растерянно обернулась, но они, кажется, драться не собирались. Шторос подошел к Хоегарду с очень серьезной миной, и они действительно о чем-то разговаривали. Динка сделала было шаг, но затем снова озадаченно остановилась и обвела взглядом палубу. Сейчас, когда глаза привыкли к яркому солнцу, она обнаружила, что они на палубе не одни. Широкое «поле» палубы, открытое морскому ветру и палящему солнцу, было пустынно. Все ящики и тюки убрали, лишь валялись у ограждений свернутые в бухты канаты. И это создавало ощущение безлюдности. Однако, присмотревшись внимательнее, Динка заметила многочисленных матросов, занятых своим повседневным трудом в тени кубрика и парусов. Одни мыли палубу, зачерпывая воду прямо из-за борта ведром на длинной веревке и туда же сливая ее. Другие зачем-то пропитывали черной вонючей смолой канаты. Третьи взбирались по мачтам и что-то делали около креплений парусов. А кто-то и вовсе отдыхал, растянувшись на палубе, как недавно Шторос.

Но несмотря на видимую занятость, все они с интересом наблюдали разворачивающееся на их глазах представление, которое устроили Динка и двое варрэнов. Развлечений на корабле было не много, и появление нового человека, да еще и девушки, неизбежно привлекло нежелательное внимание.

Динка подумала о том, что именно это внимание явилось причиной того, что Шторос не стал ее целовать. Хотя, раньше ему большое количество наблюдателей не мешало. Вспомнить хотя бы последний случай в таверне после того, как она проучила наемника. Тогда Шторос бесцеремонно усадил ее к себе на колени и целовал, не обращая внимания на направленные на них взгляды.

«Но сейчас все по-другому,» — строго сказала Динка сама себе, прогоняя из головы навязчивые мысли о длинноволосой красотке, что сидела рядом со Шторосом на палубе, когда Динка только вышла из кубрика. Он рад был видеть Динку живой и здоровой. И радость эта была искренняя, настоящая. Просто он не стал целовать ее в присутствии такого количества людей потому, что им теперь полгода жить и работать бок о бок с этими людьми. Прикрывать друг другу спину. Вместе преодолевать трудности.

Если подумать, то для варрэнов в этом мире это первый такой опыт взаимодействия с людьми. Насколько Динка знала, все восемь лун, что они были здесь, они сторонились людей и держались друг за друга. Вполне закономерно, что сейчас они чувствуют себя скованно, надолго оказавшись в большой, сложившейся команде. Динка тряхнула головой, убедив себя в собственной версии событий и немного успокоившись.

Она снова оглянулась на Хоегарда и Штороса, но они продолжали беседовать. Что же, интересно, они такое обсуждают без нее? И когда у них от нее появились секреты? Динка не могла припомнить в их совместной жизни таких ситуаций, когда ее не посвящали в общие дела. Еще одна головоломка, на которую нет ответа.

Динка тяжело вздохнула и поплелась дальше, надеясь увидеть остальных варрэнов и у них выяснить, что же такое произошло, пока она болела. Но тут ей дорогу преградила женская фигура.

Дочка капитана. После бурной встречи со Шторосом и всех навалившихся переживаний, Динка упустила из виду, что она тоже все еще здесь. Умеет же Шторос заставить забыть обо всем на свете.

Динка подняла глаза и увидела, как по ней скользит внимательный оценивающий взгляд карих глаз. Девушка была выше ее почти на целую голову. У нее была стройная гибкая фигура, длинные каштановые волосы, спадающие до пояса вьющимися локонами, и большие карие глаза, напоминающие глаза дикой лесной лани.

— Рада видеть тебя в добром здравии, — приветствовала ее девушка, но в интонациях ее голоса сквозило надменное презрение. Динка молча разглядывала ее сощурившиеся глаза и поджатые пухлые губы. В глубине души поднималась ярость, пока еще поддающаяся контролю.

— Можешь не переживать сильно, — продолжала тем временем девица язвительным тоном. — Пока ты помирала, мужчины из твоего отряда не страдали от одиночества.

Динка сжала кулаки. Вот ведь дрянь! Провоцирует… Пока еще незаметные язычки пламени заплясали на кончиках пальцев. Можно было бы сжечь ее сию секунду до тла. Или лучше кинжалом стереть с симпатичной мордашки эту самодовольную улыбку. Но… это дочь капитана. Здесь, посреди океана, они полностью зависимы от моряков, к которым нанялись. Самостоятельно добраться до земли им не удастся, даже если они захватят корабль и вырежут всю команду. Значит… придется договариваться?

За спиной послышались шаги, варрэны догоняли ее, как и обещали. Динка натянула на лицо самую саркастическую улыбку, на которую была способна и смело взглянула в глаза наглой девке.

— Благодарю тебя за то, что развлекала моих мужчин, пока я была нездорова, — нежно промурлыкала она, — Надеюсь, они не обидели тебя. Их развлечения иногда бывают хм… весьма агрессивны. Если что-то пойдет не так, можешь смело обращаться ко мне, я их приструню.

Девица яростно сверкнула глазами, но вслух ничего не сказала, расплывшись в нежнейшей улыбке.

— Девочки, вы уже познакомились? — Шторос собственническим жестом положил руку Динке на плечи. Хоегард встал с другой стороны.

— Нет, милый. Представь мне эту прелестную девушку, — медовым голосом проворковала Динка и прильнула к Шторосу, подныривая под его плечо и прижимаясь к его груди, не сводя при этом изучающего взгляда с лица девицы. Пусть не надеется! Шторос принадлежит Динке, и только она будет с ним обниматься. Шторос с усмешкой скосил на Динку глаза, а Динка ответила ему многообещающим оскалом.

— Эту прелестную девушку зовут Лада, она дочь капитана. Уверен, вы подружитесь, — в тон ей отозвался Шторос, окидывая Ладу насмешливым взглядом.

— Конечно же мы подружимся! Наверняка у нас с Ладой найдется много общего. Верно, Лада? — охотно согласилась Динка. В этот раз Шторос не пытался отстраниться, и в его объятиях она чувствовала себя гораздо увереннее.

Но Лада, скрипнув зубами, развернулась на каблуках и с неестественно прямой спиной зашагала в сторону кубрика. Интересно, ее каюта тоже где-то неподалеку от них?

— Ах ты гад! — прорычала Динка, отпихивая от себя Штороса, едва Лада скрылась за дверями кубрика. Ярость, разбуженная наглой мерзавкой, требовала выхода. И Шторос был прекрасной мишенью, чтобы спустить пар. Какого черта он позволял девке его лапать? А может и не только лапать? Может они уже… пока Динка болела.

— Эй, за что? — Шторос с хохотом притворно вскинул руки, защищаясь.

— Я так полагаю, раз Лада выжила после этого разговора, то тебе, Шторос, пора готовиться к мучительной смерти, — усмехнулся Хоегард, верно уловив настроение Динки.

— Думаешь, можно так просто шутить со мной? — прошипела Динка, сжав кулаки и наступая на него. С его стороны это, наверное, выглядело действительно смешно. Маленькая и безоружная девушка размахивает кулачками и грозится страшными карами. Но Динку уже трясло от едва сдерживаемой ярости. Злость нарастала стремительно захватывая все ее существо. За последние полчаса на ее неустойчивое еще после болезни сознание обрушилось слишком много всего. Огонь плескался в ее теле, дикий и необузданный, сдерживать его было нестерпимо тяжело. И если Хоегарду она причинила боль по незнанию, то Шторос заслужил боль как никто другой.

— Динка! — сквозь огненный туман, заволакивающий сознание, она услышала предостерегающий окрик Хоегарда.

Она посмотрела в изумрудные глаза Штороса и ощутила насколько мал резерв сил у варрэна. Чтобы наполнить его достаточно одной пригоршни огня. Выпусти она чуть больше, и сожжет его заживо. Каким же чудом Хоегард остановил ее в душе?

Динка глубоко вздохнула, обуздывая бушевавшее в теле пламя, набрала в ладонь крошечный комок силы и резким ударом толкнула его Шторосу в грудь, наполняя его резерв до краев. Варрэн согнулся пополам, хватая ртом воздух. А Динка обвила руками его шею, оставляя на коже ожоги от своих прикосновений, и прошипела ему на ухо:

— Не смей больше насмехаться надо мной!

Хоегард схватил ее за пояс и притянул к себе, отрывая от задыхающегося Штороса. Тот тут же рухнул на палубу, прижимая руки к груди и сворачиваясь клубком. Динка тряхнула волосами, пытаясь прояснить голову, и ощутила, как по подбородку течет кровь. Она опять прокусила себе губу!

— Тш-ш-ш, — Хоегард сжимал ее в объятиях и укачивал, словно маленького ребенка. Шторос пришел в себя и медленно поднимался с палубы.

Пресветлый Яхве! Что она наделала? Осознание запоздало взорвалось в ее голове. А если бы она убила его?

— Что со мной происходит? — всхлипнула Динка, утыкаясь Хоегарду в плечо. Только сейчас она осознала как была близка к тому, чтобы убить Штороса. Этого она бы себе никогда не простила. Каким бы он ни был, она любила его больше жизни. Также, как и любого из ее четверых варрэнов. Как же просто было, когда она делилась силой неосознанно. И как же трудно сейчас принять, что их жизни в ее власти.

— Козочка наконец-то почувствовала в себе свою силу, — ответил вместо него приблизившийся Шторос.

— Не называй меня так! — вскинулась Динка, но тут же осеклась. Шторос и не думал снова над ней смеяться, а смотрел серьезно и внимательно. Он протянул руку и стер с ее подбородка капли крови большим пальцем. Динка отдернула голову от его руки.

— Теперь нам надо думать, как научить тебя управлять этой способностью. Иначе это может закончится трагедией, — устало вздохнул Хоегард.

— Отпустите меня, — Динка начала выбираться из кольца держащих ее рук. — Я хочу к Дайму. Где он?

Хоегард махнул рукой куда-то в сторону носа, и Динка шагнула было в ту сторону.

— Не знаю, что наплела тебе Лада, — проговорил Шторос ей в спину, и Динка замерла, ожидая продолжения. — Но я не спал с ней и не давал ей ни одного повода думать, будто собираюсь это делать.

— Она трогала тебя, — прошептала Динка надломившимся голосом.

— Она трогала меня, не я ее, — парировал Шторос.

— Ты был не против… — обронила Динка и быстро зашагала прочь, глотая слезы.

Динка понуро брела по палубе, провожаемая любопытными взглядами дежурных матросов, расположившихся по одному-двое около мачт. Силы внезапно покинули ее, и она едва переставляла ноги, надеясь дойти до Дайма прежде, чем упадет и снова потеряет сознание.

За боковым ограждением борта корабля до самого горизонта протянулась голубая водная равнина, переходящая в голубое же небо. Солнце стояло в зените и светило так ярко, что в глазах рябило. Несмотря на довольно сильный ветер, было гораздо теплее, чем в день их отплытия. И Динка бы наверняка порадовалась такой теплой погоде в конце осени, если бы не была настолько измождена.

Дайм сидел один на самом носу корабля, и Динка издалека увидела его широкую спину, бугрящиеся на плечах мышцы, ежик черных волос. Она беззвучно подошла к нему сзади и с облегчением припала к его спине, обхватив руками его широкий торс и уткнувшись лицом ему между лопатками. Дайм на секунду замер, а затем тихо рассмеялся, накрывая своими ладонями ее маленькие ладошки, сомкнувшиеся на его животе.

— Динка, девочка моя, — он расцепил ее руки и, развернувшись, притянул ее к себе на колени. — Ты чего плачешь? Кто тебя обидел?

Динка по-детски всхлипывала, и слезы беспрепятственно текли по ее щекам. Как хорошо было снова оказаться в его объятиях и почувствовать себя маленькой и беспомощной.

— Это Шторос опять тебя покусал? — Дайм придирчиво оглядывал затягивающиеся ранки на ее нижней губе. Динка улыбнулась сквозь слезы и помотала головой.

— Я сама себя покусала. Смотри, как я теперь умею, — похвасталась она, приоткрывая рот, чтобы снова не пораниться, и позволяя клыкам удлиниться.

— Ого! Ты все больше начинаешь походить на нас, — искренне восхитился Дайм. — Чему еще ты научилась?

— Я теперь чувствую свою силу! Она вот здесь, — доверительно сообщила она Дайму, укладывая его большую руку себе на живот. — Она как огромный и страшный пожар. Я чувствую, что могу испепелить все, что угодно. Только мне пока трудно с этим справиться.

— Пожар, говоришь? — Дайм задумчиво погладил ее по животу. — Главное, что ты поправилась. А с пожаром мы что-нибудь придумаем.

— А еще я чувствую твою силу. Вот сейчас твой объем наполнен буквально наполовину. Это как же долго я спала? — Динка уютно свернулась клубочком в его руках и болтала все, что идет в голову.

— Можешь осознанно наполнить меня? — поинтересовался он.

— Я боюсь… Я сейчас чуть не сожгла Штороса. Если бы не Хоегард… — ее голос задрожал, и она спряталась у него на груди от самой себя.

— Шторосу наверняка легкая встряска пошла на пользу, — усмехнулся Дайм, успокаивающе поглаживая ее по голове.

Заметив краем глаза движение, Динка выглянула из-за плеча Дайма и увидела приближающихся к ним трех остальных варрэнов. Ну вот, вся команда в сборе. Она встретилась взглядом с Тирсвадом. Он смотрел на нее по обыкновению холодно, ничем не выдавая своих эмоций, и лишь на дне черных глаз вспыхивали алые огоньки. Динка выбралась из рук Дайма и шагнула к беловолосому варрэну. Он прожигал ее взглядом, но не шевелился и не сделал ни движения навстречу.

— Не рад меня видеть? — спросила она, склонив голову на бок.

— А должен? — Тирсвад насмешливо изогнул бровь.

— Ах ты паршивец! — фыркнула Динка и бросилась вперед, раскинув руки, чтобы обнять его. Динка знала, как выковырять его из ледяного панциря.

С того раза, когда Тирсвад с ножом у горла деревенского парня проговорился ей в своих чувствах, Динка ни на минуту не сомневалась в нем. Тирсвад, хоть и производил впечатление ледяного истукана, за один ее взгляд готов был положить целое полчище врагов к ее ногам.

Но Тирсвад внезапно отступил на шаг в последний момент, позволяя Динке пробежать мимо него. С трудом затормозив, она обернулась и изумленно уставилась на него.

— Вижу, что ты поправилась, но еще не совсем в форме, — как ни в чем не бывало проговорил Тирсвад, окидывая ее оценивающим взглядом.

— Ах ты!.. — неконтролируемый гнев вновь заклокотал у самого горла. Да что, демон забери, с ними такое происходит? За что они так с ней? Но вместо того, чтобы снова расплакаться или попытаться обжечь его силой, Динка выхватила у стоявшего рядом Штороса из-за пояса двадцатидюймовый нож и сделала стремительный выпад в сторону Тирсвада, метя ему в горло.

И добилась того, чего хотела. Едва кончик ножа приблизился к его подбородку, Тирсвад мягко подхватил ее за запястье одной рукой и, придерживая за локоть второй руки, закружил в боевом танце, обезоруживая и обездвиживая. Нож выпал из разжавшейся руки на пол, но Динка получила желаемое — оказалась в объятиях Тирсвада.

— Если нападаешь — имей намерение убить. Иначе атака заранее обречена на провал, — проворчал он ей на ухо, не спеша выпускать ее из захвата.

— Я не могу всерьез намереваться убить тебя, — засмеялась Динка, радуясь его близости.

— Надо научиться, иначе ты не сможешь дать отпор врагу, — проговорил он, неохотно разжимая руки.

— Научишь меня? — мурлыкнула Динка, не желая покидать его объятия и утыкаясь ему лбом в грудь.

— Не сейчас, — он вздохнул, поглаживая ее по голове. — Ты когда ела последний раз?

— Не помню, — пожала плечами Динка. — Эти… — она обвела взглядом стоявших неподалеку варрэнов и обиженно надула губы, — только нервы мне мотают, и никто даже поесть не предложил.

— Пошли, я покормлю тебя, — уже откровенно усмехнулся Тирсвад, подхватывая ее за локоть и увлекая ко входу в трюм, где была расположена корабельная кухня.

Но поесть им было не суждено. Не успели они дойти до входа, как с верхушки самой высокой мачты, где был наблюдательный пост, раздался истошный крик:

— Пираты!

Корабль стал напоминать разворошенный муравейник. Капитан, появившийся на небольшом возвышении на крыше кубрика, отдавал отрывистые непонятные команды, словно говорил со своими матросами на другом языке. Моряки, соскочившие с палубы и выбежавшие из кубрика, слажено взялись за канаты, меняя направление парусов. Корабль накренился, разворачиваясь.

— В каюту! — Тирсвад, схватив Динку за руку, потащил ее в сторону кубрика. Когда они добежали до каюты, остальные варрэны уже были там и вооружались.

Динка беспомощно замерла посредине каюты. Ее обуял страх за мужчин. Умом она понимала, что они опытные воины и бой с пиратами для них не более, чем рутинная работа. Но… слишком свежи еще были воспоминания об истекающем кровью Шторосе, падающем на одно колено в окружении врагов Тирсваде…

— Я пойду с вами и сожгу этих пиратов вместе с их кораблем, — проговорила она хрипло.

— Не отнимай у нас хлеб, — фыркнул Шторос, хлопнув ее по плечу, и вышел из каюты.

— Тебе лучше остаться здесь, ты будешь только мешать, — бросил Тирсвад, уходя вслед за ним.

Динка рванулась было за ними, но Дайм остановил ее, схватив за плечи и развернув к себе.

— Динка, обещай мне, что ты не полезешь в драку, — проговорил он, серьезно глядя ей в глаза.

— Тебе надо поберечь себя. А мы справимся, — улыбнулся ей стоявший рядом Хоегард, поправляя на плече колчан со стрелами.

— Почему? Почему я должна себя беречь? Что вы все от меня скрываете? — выкрикнула Динка. Тревога в ожидании сражения наложилась на невнятное беспокойство, преследовавшее ее с самого пробуждения.

— Потому, что ты — самое дорогое, что у нас есть, — тихо проговорил Дайм, держа свои руки на ее плечах и проникновенно заглядывая ей в глаза.

— Л-ладно, — проговорила она переводя взгляд с одного варрэна на другого. — Но если кого-то из вас ранят, я за себя не отвечаю! — добавила она грозно.

— Осторожно, не спали наш корабль случайно, — усмехнулся Хоегард. — Пока ты не научилась пользоваться своей силой, ее лучше держать при себе.

— Жди нас здесь. Все будет в порядке, — Вожак ласково потрепал ее по голове и вышел из каюты. Хоегард последовал за ним и прикрыл за собой дверь. Динка еще несколько минут в нерешительности потопталась на месте, прислушиваясь к шуму на корабле, а затем решительно распахнула дверь и бросилась следом за варрэнами на палубу.

Если не участвовать, то хотя бы увидеть то, что происходит. Она, кроме противной слабости и поселившейся в животе силы, не чувствовала за собой ничего особенного. Но поведение мужчин пугало ее все больше. Несмотря на такие слова «самое дорогое, что у нас есть», все четверо будто отстранились от нее. Словно и не была она той женщиной, от которой они совсем недавно сходили с ума. Что-то определенно изменилось, но вот что? Динка не понимала. И они старательно увиливали от ответов на ее вопросы.

У распахнутых дверей кубрика она наткнулась на массивную фигуру, преграждающую проход. Высокий жилистый мужчина стоял спиной и смотрел на суетящихся на палубе матросов. Динка еще никого на корабле не знала, но сейчас было не до знакомств. Она попыталась просочиться мимо него, но путь ей внезапно преградила рука мужчины, опустившаяся на второй косяк прохода прямо перед Динкиным носом. Динка робко подняла глаза и встретилась взглядом с капитаном корабля.

Это был уже немолодой мужчина с коротким ежиком седых волос и суровым обветренным лицом.

— Пропустите, пожалуйста! — пискнула Динка, не зная как обратиться к нему в такой ситуации и как объяснить свое желание быть в гуще событий.

— Поднимись туда, — капитан внезапно указал на приютившуюся в стенной нише лестницу, слева от себя. — На палубе сейчас опасно.

Динка бросила недоверчивый взгляд на капитана, затем на лестницу, гадая куда она ведет. Но мужчина уже повернулся к ней спиной и окончательно загородил собой проход на палубу. Динка, смирившись с тем, что на палубу ее выпускать не собираются, бегом бросилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и оказалась на капитанском мостике. Это была небольшая площадка размерами пять на пять шагов, возвышающаяся над жилыми помещениями корабля и огороженная невысокими поручнями. С капитанского мостика открывался прекрасный вид на происходящее на палубе и на вырастающий из-за горизонта, словно черная туча, пиратский корабль.

Торговый корабль не был вооружен, но спасаться бегством не спешил, воинственно поворачиваясь носом к летящему по волнам «хищнику». Корабль пиратов был небольшим, быстрым и маневренным. Он пытался обойти их неповоротливое судно, чтобы ткнуться заостренным окованным железом «носом» в беззащитный деревянный бок. Однако, матросы споро натягивали нужные паруса, поворачивая судно так, что вскоре два корабля оказались бок о бок.

Раздался громкий скрежет и треск ломающихся досок, и корабли, столкнувшись бортами, снова разошлись увеличивая расстояние. Защитники «Элегии» выстроились у борта, готовые принять атаку. Динка с удивлением обнаружила, что привычное уже ей построение варрэнов в форме ромба расширилось в виде клина, в крылья которого встроились два недавних знакомца — голубоглазый блондин и его обезьяноподобный напарник.

Пиратский корабль описал хищный круг и снова попытался ткнуться «носом», но в последний момент «Элегия» опять развернулась, надвигаясь на него своим высоким бортом и грозя смять под собой. Это было жуткое и захватывающее зрелище — соперничество двух гигантов на ребристой, словно стиральная доска, поверхности моря. С борта пиратского корабля полетели стрелы. Сначала по одной, а затем целым роем. Но положение у них было невыгодное для атаки на расстоянии. Торговое судно было гораздо крупнее и борта его были выше относительно пиратского.

Защитники закружили по палубе с мечами, отбивая летящие стрелы и закрывая собой матросов, меняющих натяжение парусов. Динка вцепилась в поручни, с тревогой вглядываясь вниз. Защитники перестроились. Хоегард и Тирсвад вскочили на узкие поручни по обе стороны от мечников и атаковали пиратский корабль с воздуха.

— Как они это делают? — услышала Динка рядом с собой женский голос и вздрогнула. Поглощенная своими опасениями, она даже не заметила, что рядом с ней стоит Лада и тоже напряженно наблюдает за разворачивающимся на палубе сражением.

Действительно, казалось невозможным то, как двое варрэнов балансировали на узком поручне, уворачиваясь от летящих стрел и атакуя в ответ. Хоегард выпускал стрелу за стрелой, а Тирсвад метал вспыхивающие алым в лучах заходящего солнца звездочки. На корабле пиратов послышались крики и сразу в нескольких местах взлетели к парусам языки пламени.

Со стороны пиратского корабля на борт «Элегии» полетели «кошки» — острые трехсторонние крюки с привязанными к хвосту прочными веревками. Пираты пошли в рукопашную атаку, но на борт «Элегии» им подняться не дали. Варрэны один за другим спрыгивали на палубу пиратского корабля, сея вокруг себя огонь и сбивая пиратов с ног. На «Элегии» остались только белобрысый со своим напарником, бегающие вдоль борта и обрубающие канаты с «кошек». Да Хоегард продолжал прикрывать товарищей с воздуха, стреляя огненными стрелами, все также стоя на ограждении «Элегии».

— Теперь-то они возьмут этих гадов за глотки, — кровожадно прокомментировала Динка, не сводя глаз с завораживающего в своей красоте боевого танца Тирсвада. Сейчас ее уже не пугали фонтаны крови и падающие за борт тела поверженных врагов. Может быть дело было в том, что варрэны в этот раз убивали не беззащитных крестьян, а таких же свирепых разбойников?

Пираты метались по палубе своего корабля, но скрыться от разящей стали им было некуда. Атака беззащитного торгового судна обернулась резней на их же территории.

— В прошлый раз до рукопашной не дошло. Черные развернули парус, как только на палубу упали первые огненные стрелы, — сказала Лада.

— В прошлый раз? — удивилась Динка, искоса взглянув на девушку. Сколько же она всего проспала?

— Да, это уже второе нападение пиратов за этот рейс. Совсем страх потеряли! — отозвалась Лада, откровенно любуясь гибкими движениями Хоегарда, перебегающего по ограждению на более удачные для выстрелов позиции. Каждая его стрела находила цель, и пораженный ею пират вспыхивал и начинал метаться по палубе, сбивая своих же с ног и создавая среди разбойников панику.

— Он двигается, как эльф, — восхищенно вздохнула она. — Как его зовут?

— Хоегард, — осторожно ответила Динка, украдкой наблюдая за лицом своей собеседницы. — А кто такой «эльф»?

— У меня есть книга с разными волшебными сказками, которую я люблю перечитывать. В одной из них рассказывается про прекрасных эльфов. Это все, конечно, выдумки. Но читать об этом все равно очень интересно. Хочешь, я и тебе дам эту книгу? — мечтательно проговорила Лада.

И Динка снова почувствовала себя необразованной деревенщиной. Надо же! Лада стоит рядом и так спокойно рассуждает о чтении книг, как будто каждый день только этим и занимается. А она, Динка, до сих пор знает только четыре буквы.

— Тебя же Динка зовут, да? — продолжала как ни в чем не бывало Лада. Как будто и не было утренней ссоры на палубе.

— Угу, — Динка насупилась и кивнула. Она-то ничего не забыла!

Бой на пиратском корабле, тем временем, подходил к концу, большинство разбойников плавали в море, раскинув руки и уставившись невидящими глазами в небо. Варрэны скрылись с глаз, добивая оставшихся пиратов в жилых помещениях и трюме.

— Я тоже хочу прочитать сказки про эльфов, — проговорила Динка, не глядя на девушку. О том, что читать до сих пор не умеет, она решила промолчать.

— Я дам тебе книжку сегодня же! — обрадовалась Лада. — У меня много таких книг.

Динка снова искоса посмотрела на нее. Милая и приветливая девчонка примерно ее возраста. И чего они с утра сцепились? Сейчас Лада ни словом ни взглядом не выказывала враждебности.

— Давно ты путешествуешь по морю? — осторожно спросила она у дочки капитана.

— С детства… — вздохнула она. — Мама умерла, когда мне восемь лет было. С тех пор с отцом и мотаюсь.

— У меня тоже родители рано погибли, — поддавшись внезапному порыву, поделилась Динка.

— А эти мужчины… они тебе кем приходятся? — спросила Лада, обернувшись к ней, и глаза ее вспыхнули жгучим любопытством.

— Ну-у… — смутилась Динка, не зная что ответить на такой вопрос. И действительно, кто они для нее? Кто она для них? Ответа не было… Динка просто чувствовала, что они для нее «свои». До недавнего времени этого было достаточно. — Они мне… соплеменники, — выдала она наиболее безопасную версию.

— А-а, понятно… — неопределенно протянула Лада. — Знаешь, ты меня извини, что я набросилась на тебя утром…

Динка удивленно вскинула глаза и встретилась взглядом с большими карими глазами своей собеседницы.

— Понимаешь, здесь на корабле такая смертная скука… Мы месяцами пропадаем в море, каждый день похож на предыдущий, и вокруг одни и те же рожи, — она безнадежно махнула рукой в сторону матросов, отдыхающих после боя на палубе.

— Могу себе представить, — понимающе кивнула Динка, вспоминая свою деревню, где она за девятнадцать лет своей жизни видела едва ли пятьдесят человек.

— От скуки я уже сотню книг перечитала… Можешь потом зайти в мою каюту, я тебе все покажу, — продолжала Лада. — А тут вы, пятеро… Словно из волшебной сказки явились: богатырь, оборотень, берсерк, эльф и принцесса.

Динка с удивлением слушала свою новую знакомую. Многие слова из ее речи были незнакомы, но кого она назвала принцессой? Ее, Динку, что ли? А оборотень?

— Оборотень — это тот, кто зверем оборачивается? — настороженно спросила Динка, гадая кто из варрэнов выдал свою демоническую сущность мечтательной девушке.

— Шторос. Представляешь, однажды я столкнулась с ним в темном коридоре кубрика, а у него глаза кошачьи, так и светятся в темноте! Я так испугалась, что чуть чувств не лишилась! — возбужденно проговорила Лада, хватая Динку за запястье. — Ты ведь знаешь, что он оборотень. Правда? Скажи мне, в кого он превращается?

Динка рассмеялась, разглядывая наивную мечтательницу. Злиться на нее больше не получалось. Даже упоминание ее общения со Шторосом теперь воспринималось иначе.

— Чудовище он, а не оборотень, — фыркнула она, не то в шутку, не то всерьез.

— Точно, чудовище! — обиженно надула губы Лада. — Всяко высмеял меня, когда я попросила показать, как он оборачивается. Как будто я ребенок несмышленый!

— Повезло тебе, — обронила Динка. Она очень хорошо помнила, что обыкновенно делал с человеческими женщинами Шторос, если они попадали ему в руки. То ли он в последнее время стал мягче, то ли разум у него все-таки возобладал над инстинктами.

— Повезло? — удивилась Лада, но Динка ее уже не слушала. Варрэны поднялись на палубу и шагали в сторону кубрика. Динка сорвалась с места и сломя голову помчалась вниз по ступенькам. Когда она подбежала, Вожак докладывал капитану об исходе боя, и Динка с разбега влетела в Тирсвада.

— Смотри, что мы тебе принесли! — вполголоса похвастался ей Тирсвад, сбрасывая с плеча тяжелый мешок.

— Ого! — выдохнула Динка, заглядывая внутрь. — Да на это золото можно всю жизнь жить и не работать!

Тирсвад довольно кивнул.

— Видимо это награбили пираты до того, как напали на нас, — самодовольно усмехнулся Шторос. — Мне начинает нравится работа охранника!

— Особенно, если попадаются такие безмозглые разбойники, не умеющие даже ножи в руках держать, — добавил с улыбкой Хоегард.

Динка обвела взглядом своих мужчин и отметила про себя, что сражения — это действительно их стихия. Никогда больше она не видела их такими счастливыми, как после очередного сражения. Даже после близости с ней их глаза так не сияли. А ее судьба, видимо, каждый раз умирать от беспокойства, чтобы потом снова встречать их с победой.

— Что это у тебя? — схватила она Тирсвада за рукав, заметив, что по нему расползается кровавое пятно.

— А, ерунда! — отмахнулся Тирсвад. — Царапина небольшая.

— Пойдем в каюту, я перевяжу, — строго сказала Динка и, схватив его за запястье здоровой руки, потянула в сторону их временного жилища.

Тирсвад охотно позволил себя увести, а остальные потянулись следом.

Динка с удовольствием хлопотала, промывая и перевязывая неглубокие ранения, как никогда чувствуя себя на своем месте. Мужчины смеялись и возбужденно обменивались впечатлениями от сражения, стягивая с себя грязную окровавленную одежду и обтираясь влажными полотенцами.

Сейчас она ощущала себя невероятно счастливой. Может быть причиной было передавшееся ей общее радостное настроение варрэнов, может быть облегчение после пережитого за них страха, а может быть то, что она поговорила с Ладой и действительно нашла с ней общий язык.

Вообще, Динка заметила, что с момента пробуждения ее настроение меняется стремительно, как весенний ветер. Ее состояние колебалось от окрыленного до злобного или подавленного и обратно. Поминутно к глазам подступали слезы, то от радости, то от обиды. И вот сейчас, на высоте обуявшего ее счастья, Динка вдруг вновь почувствовала в горле комок. Она сжала губы и часто задышала, чтобы не расплакаться без причины.

В дверь послышался стук.

— Капитан приглашает вас на праздничный ужин, — крикнул матрос за дверью и умчался, не дожидаясь, пока ему откроют.

Четверо варрэнов озадаченно переглянулись, а затем посмотрели на Динку.

— Я отлично себя чувствую! — поспешила заверить их Динка преувеличенно бодрым тоном. — К тому же, я очень голодна. Я иду с вами.

Несмотря на слабость, ей очень хотелось побывать на празднике. Поесть угощений, посмотреть поближе на людей, с которыми их свела судьба. Да и вообще… После всех мытарств их жизнь становится спокойнее, в ней появляется место для праздников. Динка никак не могла такое пропустить.

— Ты уверена? — подозрительно спросил Хоегард. — Я думаю нам с тобой лучше остаться здесь, Тирсвад принесет нам поесть. Тебе сейчас вредно волноваться.

— Это почему же? — сощурилась Динка. — Со мной что-то не так?

Хоегард смутился и опустил глаза. Но на вопрос не ответил.

— Не хочу я сидеть в каюте! Насиделась уже! — вскричала Динка. — Почему я должна торчать здесь, когда все празднуют вашу победу?

— Я думаю, что ничего плохого не будет, если она посидит с нами в кают-компании недолго. А затем мы вместе уйдем и уложим ее спать пораньше, — проговорил Дайм, вставая на ее защиту. Хоегард насупился, но Вожаку перечить не стал.

Динка, ободренная словами Дайма, рванулась в свою каюту, чтобы принарядиться и заплести волосы. Настроение ее опять взвилось до небес. Куда делась слезливость? За спиной словно крылья выросли. Возбуждение от предстоящего праздника мурашками разбегалось по телу, и даже кровь, казалось, быстрее текла по жилам.

«А затем мы вместе уйдем и уложим ее спать», — а слова Дайма звучали так многообещающе, что, думая об этом, Динка замирала от восторга.

В кают-компании царило то же приподнятое настроение. В честь второй за рейс победы над пиратами кок, по распоряжению капитана, достал из закромов самые вкусные запасы. На столах была нарезка из копченой грудинки, три вида колбас и здоровенная головка сыра.

Матросы пили крепкое вино и громко чествовали охранников, не только защитивших ценный груз, но и захвативших пиратский корабль. Варрэнов растащили по разным концам стола, а Динка подхватила себе тарелку с едой, отошла в сторонку и устроилась с ногами в мягком кресле, стоящем в углу. Она чувствовала себя некомфортно в центре шумной вечеринки среди незнакомых людей, но здесь в углу наблюдать за оживленно общающимися варрэнами было одно удовольствие.

Кажется, с ними такое впервые, чтобы они были в центре внимания людей. Насколько Динка знала, после попадания в человеческий мир они держались особняком, считая людей не то разумным скотом, не то опасными врагами. И никогда не пытались хоть сколько-нибудь сблизиться с человеческими существами. Но тут, в тесном пространстве корабля на фоне общей победы, все чувствовали себя одной семьей.

Тирсвад улыбался уголком рта, когда один из матросов подливал ему вино и, дружески хлопая по плечу, что-то рассказывал. Шторос привлекал к себе всеобщее внимание и что-то красочно рассказывал, щедро сдабривая свою историю похабными шутками и нецензурными словами, вызывая среди матросов взрывы хохота. Вожак в противоположном углу сидел за отдельным столиком с капитаном и о чем-то негромко беседовал, потягивая вино из большой кружки. Хоегард, наклонившись ухом к пожилому лекарю, внимательно слушал то, что он ему говорил. За столом царила непринужденная праздничная атмосфера.

— Не скучаешь? — на подлокотник Динкиного кресла присела Лада с куском колбасы в руках.

— Неа, тут весело, — отозвалась Динка, все еще настороженно поглядывая на новую знакомую. — А ты?

— Сейчас опять все напьются, подерутся, а затем будут дрыхнуть вповалку на палубе, — со вздохом произнесла она. — Скукота-а-а…

— Угу, — у Динки тоже были не самые приятные воспоминания о пьяных людях. Мужчины в деревне все были не дураки выпить. До встречи с варрэнами она не знала ни одного представителя мужского пола старше восемнадцати лет, который бы был равнодушен к выпивке. И точно также в деревне ни один праздник не обходился без пьяных потасовок и перебравших гостей, засыпающих прямо в луже по пути до дома.

— А давай тоже напьемся, — озорно хихикнула Лада. — Ты пила раньше вино?

— Доводилось, — осторожно ответила Динка, припоминая распитие вина вместе с Мутным Ряхом и передергиваясь от отвращения.

— Мне тоже отец наливал, но совсем чуть-чуть, — воодушевилась Лада, не замечая гримасы, исказившей лицо Динки. — А сейчас он занят и не смотрит! А что если…

Ее словно ветром сдуло. Динка отставила опустевшую тарелку на столик и следила за Ладой, которая с шутками и прибаутками пробиралась между матросами к заветной бочке.

— Держи! — Лада с победным видом вручила Динке полную кружку. Динка взяла кружку в обе руки, приблизив к лицу, понюхала напиток, от которого резко пахну́ло спиртом, и поморщилась. Вино, которое она пила с Мутным Ряхом пахло гораздо изысканнее.

— Ну, давай выпьем назло им всем, — ухмыльнулась Лада и протянула кружку к Динке, чтобы стукнуться. — Если они напиваются, то мы тоже можем немного повеселиться!

Но тут обе кружки были резко вырваны из рук девушек. Динка с недоумением подняла глаза и увидела, что прямо над креслом навис Шторос, загораживая широкими плечами свет масляных светильников, развешанных по стенам.

— Эй, отдай немедленно! — возмутилась Динка. А Лада оторопело смотрела на его звериные глаза, на миг полыхнувшие зеленым огнем.

— Это пойло не для маленьких девочек, — отрезал Шторос и поставил обе кружки на общий стол у себя за спиной.

— Отдай! Я хочу это пить и буду! — змеей зашипела Динка, мгновенно выходя из себя. Она вскочила с места, сжимая кулаки и прожигая Штороса взглядом. Если еще мгновение назад она сомневалась в том, стоит ли пить отвратительно пахнущий напиток, то сейчас она готова была драться за свое право самой решать.

— Если я еще раз увижу алкоголь в твоих руках, я тебя выпорю, — зловеще пообещал Шторос, сощурив глаза.

Но Динка не готова была ни в чем ему уступать. И, если на Ладу она уже не обижалась за утреннее происшествие, то прямо сейчас она осознала, что все еще злится на Штороса. Она, не отводя взгляда от его полыхающих глаз, схватила со стола кружку и быстро, пока он не опомнился, сделала из нее большой глоток. А затем с вызовом посмотрела на варрэна, ожидая его реакции.

Шторос оскалился, пока еще сдерживая клыки, и точным ударом по дну кружки выбил ее из рук Динки. Кружка со звоном покатилась по полу, расплескивая содержимое. Все в кают-компании обернулись на них.

— Упала, — спокойно пояснил Шторос, поднимая кружку и со стуком возвращая ее на стол. На столе стояла еще одна полная кружка и Динка, воспользовавшись тем, что варрэн отвлекся, попыталась повторить свой трюк, однако была перехвачена за запястье и с завернутой за спину рукой прижата к стене.

— Динка, ты испытываешь мое терпение, — прорычал Шторос, склонившись к ее уху. — А я страшен в гневе. Не забыла?

— Может ты забыл, когда я перестала тебя бояться? — не хуже его зарычала Динка, извиваясь и пытаясь вырваться из железной хватки. — Отпусти меня, это приказ!

Его руки мгновенно разжались. Динка стремительно развернулась и яростно уставилась на него. Настроение сменилось так стремительно, что ее буквально трясло. И вместо безудержного веселья вновь в крови бурлила злость, требовавшая выхода. Умом она понимала, что лучше уступить. Что это вино не стоит того, чтобы из-за него ссориться. Но остановиться уже не могла. В памяти разом всплыли все обиды: и несостоявшийся поцелуй, и его заигрывание с официанткой в таверне с целью заставить ее ревновать, и обидное прозвище, которое он прилепил к ней, да так и не думал прекращать ее так называть. Жестокие слова, которые наверняка заденут его за живое, сами собой сорвались с языка.

— И не надо строить из себя строгого папашу, тебе это не к лицу, — язвительно усмехнулась она, с наслаждением глядя, как каменеет его лицо.

— Мы поговорим об этом позже, — холодно проговорил он и, сжав челюсти так, что на скулах заиграли желваки, отступил. Несколько секунд он смотрел на нее пылающим взглядом, словно не узнавал, а затем, развернувшись, быстрым шагом покинул кают-компанию.

Динка выдохнула и обессиленно рухнула на кресло.

— Теперь можно и напиться… — робко предложила Лада, ставшая единственной свидетельницей развернувшейся сцены.

— Что-то больше не хочется, — хмуро отозвалась Динка. — К тому же это пойло и правда отвратительное.

— Ты и правда его не боишься? Он такой… какой-то дикий, — с любопытством спросила Лада. Но Динка лишь покачала головой. Девушке все равно не объяснишь суть ее отношений со Шторосом. Настроение было безнадежно испорчено, и даже общение с новой подругой уже не радовало.

— Вряд ли он что-то сделает мне. Все самое страшное, что он мог со мной сделать, он уже сделал, — горько усмехнулась Динка, повергая Ладу в еще большее недоумение.

— Динка, а ты чего такая сердитая? — знакомый низкий голос никак не вязался с томными интонациями и растягивающимися словами.

Динка подняла глаза и увидела нависшего над ней Тирсвада. Он стоял, опираясь руками о подлокотник и спинку кресла, и смотрел на нее своими пронзительными темными глазами.

— Я ведь так и не покормил тебя. Хочешь, я принесу тебе поесть? — пробормотал он заплетающимся языком.

— Тирсвад? — Динка растеряно посмотрела на него снизу вверх.

— Динка, — выдохнул он, и глаза его светились таким обожанием, что Динке стало не по себе. Никогда она еще не видела никого из них пьяным. По ее опыту, опьяневшие мужчины вели себя по-разному. Кому-то достаточно было упасть на горизонтальную поверхность, чтобы отключиться до следующего утра. Кто-то становился агрессивным, как Ливей, и разносил все, что попадалось ему под руку. А кто-то, как дед Макар, рассаживал вокруг себя ребятишек и, подслеповато щурясь и поглаживая вихрастые головы, всю ночь рассказывал байки про хозяина леса Лешего, болотную Кикимору и луговую Поляницу. Сейчас, вглядываясь в расплывшееся в глупой улыбке лицо варрэна, она пыталась оценить степень его угрозы. Трезвый он был очень опасен, а сейчас… Пожалуй, для его же блага, лучше уложить его спать.

— Я отведу его в каюту, — севшим голосом предупредила она Ладу, и глядя в глаза Тирсваду, положила ему руку на грудь.

— Пойдем со мной, — шепнула она, поднимаясь с кресла.

— Как скажешь, моя Варрэн-Лин, — пьяно усмехнулся Тирсвад и с готовностью потащился за ней следом, натыкаясь на предметы и задевая сидящих матросов.