Путь Стаи (СИ)

Глава 3

— Я хочу день наедине с тобой, — бросил он нарочито небрежно, но глаза смотрели испытующе. — И ночь…

— Э-э, — растерялась Динка. — Как ты себе это представляешь?

— Не сейчас. Потом как-нибудь, — уклончиво ответил он. А сразу же добавил: — И будешь делать то, что я захочу.

От такого странного пожелания Динка вообще смешалась. Чего же он такого собрался с ней делать?

— Ну-у, если это не слишком… — Динка запнулась, не понимая, как объяснить свою заминку. А что, собственно, он мог бы потребовать? И так уже… чего только не было между ними.

— Не доверяешь мне? — скривился Шторос. — Тогда почему требуешь доверия от меня?

— Может быть ты хочешь чего-то прямо сейчас? — попыталась она выкрутиться, но его слова привели ее в смятение. Неужели она и впрямь не доверяет ему? А можно ли ему доверять после того, что он творил на ее глазах? Хотя лично ей он никогда не причинял вреда, но… кто знает, что творится в его голове? Пусть лучше попросит чего-нибудь здесь и сейчас. В присутствии остальных троих варрэнов он вряд ли попросит чего-то… необычного.

— «Потом как-нибудь» — это еще когда будет… — добавила она не очень уверенно.

— Поцелуй… — хрипло проговорил он.

— Поцелуй? — удивилась Динка такому обыденному желанию. — Да я хоть сейчас тебя поцелую!

— Нет, — Шторос покачал головой. — Поцелуешь после того, как я закончу рассказывать.

Динка растерянно оглянулась на сидевших вокруг нее варрэнов. Мужчины напряженно молчали. Они не знали досконально всю историю Штороса, но определенно знали его лучше, чем Динка.

— Поцелую, после того, как все мне расскажешь, — согласилась Динка все еще не понимая, почему для него это так важно.

— Хорошо, — кивнул Шторос, смягчаясь. — Тогда слушай. Я все тебе расскажу.

— Когда я был юн, как Тирсвад, меня выбрала Варрэн-Лин. Ее звали Крилла. Мы знали друг друга с самого рождения, еще щенками мы играли вместе и всегда были неразлучны. Мы достигли возраста зрелости почти одновременно, и Крилла, не задумываясь, сразу выбрала меня, — начал он свой рассказ, подняв невидящий взгляд к пробегающим по небу облакам.

— Мы были по-настоящему счастливы вдвоем. Она любила меня, а я… Я просто боготворил ее, не зная как благодарить судьбу за такое счастье. Вскоре у нас появился первенец, девочка, будущая Варрэн-Лин. И с тех пор каждый шегард Крилла дарила мне потомство. Малыши появлялись один за другим, но наша любовь от этого только крепла. Мы были вместе пять шегардов, не представляя жизни друг без друга.

Но однажды Крилла сказала, что я слишком скучен и… недостаточно удовлетворяю ее. Что ей хочется разнообразия и новых ощущений. Я все понял. У Варрэн-Лин так бывает, и это было ее полное право. Она выбрала себе еще одного варрэна, затем еще одного и еще одного.

Вскоре в ее стае было уже семь варрэнов, помимо меня. И Крилла подолгу не вспоминала о моем существовании. Я оказался на задворках ее внимания. Каждую ночь я пытался добиться ее внимания, но Крилла раз за разом отталкивала меня. И когда в очередной раз я попросил, чтобы она осталась со мной, она разозлилась и объявила, что прогоняет меня. Что, несмотря на общих детей, я ей больше неинтересен. После пяти шегардов вместе, Варрэн-Лин выгнала меня из своей стаи, — Шторос перевел дыхание и обвел взглядом своих слушателей. Было видно, как тяжело давался ему этот рассказ. Динка придвинулась к нему поближе и, в безотчетном желании прикоснуться к нему, взяла его за руку. Каково это быть отвергнутым самым близким и любимым существом?

— После этого единственным моим желанием было умереть, — продолжал Шторос. — Я вступил в пограничные отряды варрэнов и участвовал в каждой стычке с враждебными племенами. Я не щадил себя и дрался яростно, в надежде на то, что меня рано или поздно загрызет какой-нибудь белый или черный. Жаль, что тогда мы не встретились с Даймом на поле боя, — горько усмехнулся он, подняв взгляд и встретившись глазами с Вожаком.

— К счастью, не встретились, — отозвался Дайм.

— Но достойных противников не попадалось, и смерть на поле боя не брала меня, — продолжал Шторос, откинув назад голову и снова глядя в небо. — Зато, на фоне постоянных сражений, я стал крупнее, заматерел, да и слава о моих подвигах облетела все племя.

На меня все чаще стали обращать внимание Варрэн-Лин. То одна, то другая выбирали меня. Я не отказывался. У меня никогда не было другой женщины, кроме Криллы, и опыт мой был крайне скуден.

Я усердно учился у каждой Варрэн-Лин, желая понять женщин, научиться удовлетворять их. Изучал потребности Варрэн-Лин, старательно применял свои знания на практике. И вскоре достиг в этом успеха. Все чаще, выбирая меня на одну ночь, Варрэн-Лин потом не желала расставаться со мной. Но я уходил, если не видел возможности научиться чему-то новому. Сами по себе Варрэн-Лин потеряли для меня свою ценность. Я не хотел вновь привязываться ни к одной из них.

Однажды, две Варрэн-Лин даже подрались из-за меня, — горько усмехнулся он. — Но я не остался ни с кем.

Динка, нутром ощущая вибрирующую в его голосе тоску, придвинулась к Шторосу еще ближе и обвила руками его торс, прижав свою голову к его груди. Но он как будто бы не заметил, и продолжал рассказывать.

— Все шло к тому… И наконец, Крилла, заинтересованная слухами обо мне, снова выбрала меня. Как я ждал этого дня! Долгие шегарды я мечтал об этом. Я не спал ночами, представляя себе, как это случится. И вот оно произошло. Мы остались вдвоем и всю ночь напролет я любил ее так, как не любил никого и никогда в своей жизни. Она купалась в наслаждении и кричала от страсти в моих объятиях. И уже под утро, едва дыша от усталости, она сказала мне «Я люблю тебя и выбираю тебя на всю жизнь…» — Шторос осекся, его грудь часто вздымалась, а в глазах, устремленных в небо, стояли слезы. Динка забралась к нему на колени и прильнула к нему всем телом, не зная как еще облегчить боль, звенящую в каждом звуке его голоса.

Тишина в лодке нарушалась лишь плеском воды за бортом, да хриплым рваным дыханием Штороса.

— Что было дальше? — шепотом спросила Динка, пытаясь заглянуть ему в глаза. Но он не ответил, а взгляд его как будто остекленел.

Остальные молчали.

Из Штороса словно вынули стержень. Он уронил руки и обессиленно оперся спиной о скамейку.

— Я никогда в жизни не откажусь от тебя! — горячо воскликнула Динка, не до конца понимая что же такого случилось между ним и его женой, но чувствуя, что для него сейчас это очень важно. Шторос нежно прижал ее к себе и коснулся губами ее виска.

— Глупая, — прошептал он. — Какая же ты еще глупая, моя козочка!

После этого Шторос почти сразу разжал руки и, ссадив Динку на дно лодки, ушел на скамью второго гребца.

— А как же поцелуй? — крикнула она ему вслед, но он ничего не ответил и даже не обернулся. Динка поежилась, обхватив себя руками. Без его объятий стало холодно.

Ее плеча робко коснулся Тирсвад, но она ускользнула от его ладони, подобрала свою одежду и поспешно натянула на голое тело. Теплее не становилось, внутри как будто все сковало льдом. Динка залезла на скамью рулевого, подвинув Хоегарда.

— Дай я тут посижу, иди отдохни, — проговорила она в ответ на его вопросительный взгляд и протянула руку к веслу.

Хоегард молча кивнул и встал, уступая ей свое место. Динка была благодарна ему за то, что он ничего не говорил и не задавал вопросов. Ей просто хотелось побыть одной.

Держа рулевое весло она скользила невидящим взглядом по заболоченным берегам, заросшим рогозом.

С тех пор, как они спускались вплавь вниз по течению, река очень изменилась. Вместо бурного течения, изобилующего стремнинами, и узкого русла, зажатого между высоких берегов, перед глазами Динки привольно раскинулась широкая водная гладь, испещренная большим количеством заболоченных островков. Течение здесь было медленное, ленивое, а русло раскинулось в широкой пойме. По пологим берегам раскинулся уже почти облетевший лиственный лес, темнеющий голыми ветвями на фоне серого пасмурного неба. Ветер порывами налетал на нос лодки, норовя отклонить ее с правильного курса и бросая в лицо Динки холодные брызги.

Кто-то сзади накинул ей на плечи одеяло, но Динка не пошевелилась, дожидаясь, пока теплые ладони на ее плечах не исчезнут. Мысли двигались в голове медленно, словно пучки нитчатых водорослей, проплывающие за бортом. Многое в поведении Штороса оставалось непонятным. Его неприкрытая ненависть к представительницам женского пола, жестокое обращение со шлюхами, хладнокровное убийство десятков беспомощных женщин и девушек в каждой из разоренных ими деревень.

Ведь, судя по его рассказу он много лет был примерным семьянином и любящим отцом. А затем покорителем женских сердец и всеобщим любимцем. Как он стал таким, каким его знала Динка? Неужели отказ возлюбленной настолько покалечил его душу или было еще что-то, о чем он умолчал? Неужели она отвергла его повторно? И за что? Он до сих пор любит ее? А как же дети? Скучает ли он по ним? Раньше он никогда не упоминал о детях. Откуда в его сердце столько жестокости? Он как будто мстит всем женщинам за то, что сделала с нем возлюбленная.

Лишь для нее, Динки, он почему-то сделал исключение. Только благодаря тому, что она наделяла его силой? Для нее он вспомнил все свои умения в искусстве ублажать женщину, чтобы заполучить глоток силы, который поддерживал в нем жизнь. Однако случайно оброненная фраза «Вот значит какого ты обо мне мнения…» и пронзительный взгляд зеленых глаз вновь ставили все с ног на голову. А укусы… Динка вспомнила острые клыки, болезненно впивающиеся шею, и непроизвольно потерла это место. Парные ранки от клыков давно уже зажили, не оставив следов.

Оставалось только догадываться что происходило в его душе в этот момент. Динка моргнула и вцепилась в весло, обнаружив, что лодка давно уже дрейфует без должного управления. Поступательное движение вперед, которое обеспечивали гребцы на корме тоже прекратилось. Динка обернулась. Четверо варрэнов с удивлением смотрели на небо, с которого большими белыми хлопьями падал первый в эту осень снег.

Динка улыбнулась. Они же в этом мире полгода. Значит, они появились весной, когда снег уже растаял и не видели этого явления природы.

— Это снег, — пояснила она в ответ на взгляды, обратившиеся к ней. — Теперь вместо дождя полгода с неба будет падать снег, покрывая землю.

Тирсвад подставил ладонь и пушистый снежный комочек опустился ему на руку, тут же растаяв и оставив на коже прозрачную капельку.

— В вашем мире не бывает снега? — спросила она, с улыбкой наблюдая за мужчинами, которые словно дети, ловили и пытались разглядеть снежинки.

— Нет, не бывает. Какое любопытное явление природы, — отозвался Хоегард. Он догадался поймать снежинку на край одеяла, но она тут же растаяла от его дыхания, едва он склонился над ней.

— Да, только очень холодное, — грустно отозвалась Динка, отворачиваясь и кутаясь в одеяло. Она и раньше не испытывала радости от наступления зимы, и сейчас первый снег вызвал новую волну печали в ее душе. А снегопад все усиливался, превращая окружающий мир в вихрящийся белый круговорот.

— Может пристанем к берегу, разведем костер? — предложил Тирсвад. — А то в такой мгле и наткнуться на что-нибудь можно.

— Полжизни бы отдал за натопленную баню и мягкую постель, — проворчал Хоегард, сгребая Динку в охапку и усаживаясь на ее место. Динка мурлыкнув, уютно свернулась клубочком в его руках. С этим она была полностью согласна. Хоегард перехватил руль и уверенно направил лодку к едва виднеющемуся сквозь снегопад берегу. Вожак и Шторос налегли на весла. Динка осталась на носу, соскользнув в ноги Хоегарду, чтобы не мешать ему, и закутавшись в одеяло до самого носа. Берег постепенно вырисовывался сквозь белую пелену. Однако вместо заболоченной поймы реки их глазам предстали ряды аккуратных домиков, причалы и мостки, привязанные к столбикам лодки.

— Город, и большой… — изумленно протянула Динка. Мимо проплывали заснеженные улицы, где маленькие домишки уже сменились высокими каменными домами. Деревянные мостки уступили место пристаням, у которых, вместо рыбацких лодчонок, были пришвартованы настоящие корабли с высокими мачтами и подвязанными парусами. Их маленькая лодка скользила мимо их величественных силуэтов. Снег поредел, падая с неба редкими просяными зернышками, но противоположный берег реки так и не показался, теряясь в туманной дымке на горизонте. Берег, на котором стоял город, плавно изгибался, открываясь в необъятные водные просторы до самого горизонта.

— Море, — восхищенно выдохнул Хоегард. Динка зачерпнула воды из-за борта и поднесла к губам, сначала к своим, а затем к губам Хоегарда.

— Соленая, — еще больше удивился он, коснувшись губами ее влажной ладони.

Чем дальше они плыли вдоль берега, тем теснее становилось на воде. Корабли уже были пришвартованы в три-четыре ряда вдоль берега, едва не касаясь бортами друг друга. С бортов на причалы были перекинуты деревянные мостики, по которым сновали взад и вперед люди. На улицах, примыкающих к пристаням, бурлила жизнь. Проезжали экипажи и груженые телеги, запряженные мулами, бегали оборванные мальчишки, сновали матросы в полосатых тельняшках, зазывали в свои заведения бойкие торговцы. Город резко пах тухлой рыбой, гнилыми овощами и нечистотами. Динка во все глаза смотрела на проплывающую мимо нее незнакомую жизнь.

— В этом городе легко будет затеряться, — задумчиво обронил Хоегард. И, словно отвечая ему, с кормы послышался голос Вожака:

— Ищем место и причаливаем.

На лодке поселилось нетерпеливое возбуждение. Все устали от бесконечных скитаний. А город — это постоялые дворы, нормальная горячая еда, удобная, подходящая по размеру одежда и обувь, немудреные развлечения и большие возможности. Вот только на все это требовались деньги, а их у беглых тюремщиков не было ни медяка.

От моря вглубь города отходили узкие каналы, в которые не заходили большие корабли. Там сновали узкие и маневренные лодки, доставляющие грузы с больших кораблей к расположенным в сердце города складам. В один из таких проходов завернули свою лодку варрэны. В канале было тесно, лодки сталкивались бортами, ругались рулевые и грузчики. Но Хоегард ловко лавировал в плотном потоке суденышек, выискивая удобное место, чтобы пришвартоваться.

— Эй, куда прешь? — прикрикнул на него высокий бородатый мужик, управлявший своей лодкой с помощью багра.

Хоегард промолчал, но зато ответил Шторос, покрыв бородача таким потоком нецензурной брани, что тот уважительно замолчал.

— Не местные? — обратился он к Шторосу, поравняв свою лодку с кормой их судна.

— Типа того. С материка приплыли, — отозвался Шторос вполне дружелюбно. — Не подскажешь, где здесь можно продать лодку за приличную цену?

— Решили в море податься? — понимающе закивал бородач. — В море такие ребята нужны. Вот мой капитан как раз матросов сейчас набирает…

— Лодку нам надо продать, — грубо перебил его Шторос.

— Ах да… Плывите дальше по каналу, сначала будут склады, а затем начнутся доки. В доках у вас лодку с руками оторвут. У местных такие вместительные на вес золота.

— Сколько стоит такая лодка по рыночным ценам? — снова спросил Шторос, что-то прикидывая в уме.

— В среднем лодка от десяти золотых. Но за такую, как у вас смело можете просить все двадцать, — охотно поделился бородач.

— Ну, бывай, — Шторос кивнул, вместо благодарности, и налег на весла. Медленно ползущая лодка с бородачом осталась позади.

После того, как они миновали склады, в канале стало посвободнее, исчезли мелкие грузовые лодчонки, вдоль канала от каждого дока тянулись к воде деревянные сходни. Заметив движение на одном из причалов, Хоегард направил лодку туда.

Варрэны выходили из лодки, закидывая на спины свои немудреные пожитки: четыре одеяла, котелок, узел с вяленым мясом, связанный из красивого сарафана, разорванного по шву, и несколько шкур животных. Динка неохотно спустилась на землю, бросив последний взгляд на лодку, ставшую им ненадолго домом. Когда уже они прекратят скитаться, поселившись хоть где-нибудь?

Лодку сторговали за 18 золотых, попутно выяснив где находится ближайшая лавка скорняка. И двинулись по улице в центр города. Динка привычно оробела в разношерстной толпе. Но сейчас, к счастью, она была не одна. Она ухватилась за пояс Вожака, шагая справа и чуть позади от него. Еще правее шел Тирсвад, позади шагал Хоегард. Шторос был по другую сторону от Вожака.

Здесь их никто не знал, и на четверых крупных, коротко стриженных мужчин с примкнувшей к ним хрупкой длинноволосой девушкой никто не обращал внимания. У скорняка они выручили еще 4 золотых монеты за шкурки животных. Но искать ночлег Вожак не спешил. С наступлением темноты жизнь в городе бурлила все также активно, смещаясь от пирсов в сторону таверн, баров, игровых клубов и прочих увеселительных заведений. Влившись в поток нарядно одетых людей, они вышли на широкую улицу, ярко освещенную фонарями. Пропустив несколько гостеприимно распахнутых дверей, Вожак свернул в таверну, из которой доносилась веселая музыка и пьяные выкрики. Заведение несколько отличалось от тех, что Динка привыкла видеть раньше.

В центре зала было оборудовано возвышение, сразу привлекавшее внимание входящих. В центре возвышения взвивался к потолку открытый огонь, а вокруг него, извиваясь в бесстыдном танце, кружили четыре обнаженных девушки, охотно демонстрируя всем желающим свои прелести. Вокруг возвышения, расходясь лучами по залу, стояли столы со скамьями, на которых разместились не меньше пятидесяти веселых подвыпивших мужчин. Периодически один из них вставал и уводил с собой одну из танцующих девушек. Место ее тут же занимала другая.

— А мне здесь нравится, — довольно проурчал невесть как оказавшийся рядом Шторос, касаясь губами Динкиного затылка.

Динка насмешливо хмыкнула. Если он думает, что она будет сходить с ума от ревности, то он здорово ошибается. Почему-то она была уверена, что Шторос не соблазниться ни одной из присутствующих здесь шлюх.

Между столиками ловко лавировали официантки с подносами. Поймав одну из них за локоть, Вожак о чем-то переговорил с ней, сунув ей в руку серебряную монету. Девушка охотно кивнула и, проводив их к самому дальнему столу, стоявшему в углу у стены, растворилась в толпе. Динка скользнула за стол, занимая самый уютный уголок, окруженный с двух сторон стенами и удовольствием сбросила с плеч куртку, оставшись в штанах и рубахе. Рядом устроились Шторос и Тирсвад, а напротив уселись Хоегард и Вожак.

— Сюда приходят отдохнуть капитаны наиболее успешных торговых судов, — проговорил Дайм, откинувшись на спинку скамьи.

— Ты собираешься наняться прямо сейчас? — несколько разочарованно протянул Шторос. — Мы только сегодня пришли и могли бы задержаться здесь немного подольше…

Вожак окинул его строгим взглядом, но ничего не сказал, так как в этот момент к столу приблизилась уже знакомая девушка-официантка. Она поставила на стол стопку тарелок, котелок с едой и кувшин с выпивкой. А затем подошла к Дайму и что-то горячо зашептала на ухо, показывая глазами куда-то вглубь зала.

— Шторос, Тирсвад со мной. Хоегард останешься с Динкой, — распорядился Вожак, вставая из-за стола. Серьезный Тирсвад со сдвинутыми бровями, и довольный Шторос с развязной улыбкой, двинулись вслед за ним. Динка смотрела в их удаляющиеся спины. Шторос поймал за талию пробегающую мимо него официантку и прижал к себе, шепнув что-то на ушко. В ярком освещении было видно, как она смущенно потупилась, и ее лицо вспыхнуло до корней волос. А затем варрэн отпустил ее, легонько шлепнув по округлой попе на прощание, и двинулся догонять своих товарищей. Динка глубоко вздохнула и обернулась к столу. Хоегард смотрел на нее с усмешкой.

— Ничего смешного, — буркнула Динка, накладывая себе в тарелку жаркое из котелка и набивая полный рот едой, в попытке отвлечься от болезненной судороги, сжавшей все внутренности.

— Не обращай внимания, — ласково сказал Хоегард. — Он просто играет. Вряд ли ему нужен кто-то, кроме тебя.

Динка сердито посмотрела на варрэна. Она готова была убить его за этот насмешливый взгляд, ласковый голос и за то, как легко он разгадал ее чувства.

— Привет, русалка, — вдруг послышался справа от нее незнакомый мужской голос. Динка испуганно подняла голову и встретилась взглядом с синими глазами незнакомца. Мужчина склонился к ней, опираясь одной рукой о стол, другой о спинку лавки за ее спиной. Он был симпатичным, обветренное лицо покрывала светлая щетина, а на лоб падали пряди соломенных волос. Динка беспомощно посмотрела на Хегарда. Но тот с интересом наблюдал за происходящим, откинувшись на спинку и не выказывая беспокойства. Рядом с ним на лавку приземлился могучий матрос, с длинными руками, покрытыми густой черной шерстью и черной повязкой на левом глазу, пересекавшей уродливое лицо. Он с ухмылкой смотрел на Динку, щуря единственный глаз.

Динка снова посмотрела на своего собеседника и сузив глаза прошипела:

— Проваливай, здесь занято!

Она не сомневалась, что Хоегард с легкостью выставит непрошеных гостей из-за стола, однако он не предпринимал никаких действий. Предлагал ей попробовать самой разобраться? Динка выглядела словно женщина легкого поведения в своей рубашке с глубоким разрезом, которая почти не скрывала грудь, и распущенными волосами.

— Ты про того хлыща, киса? — пришелец смерил Хоегарда презрительным взглядом, опускаясь рядом с Динкой и по-хозяйски протягивая руку на спинку лавки за ее спиной. — Так мы сейчас освободим это место от него.

Хоегард действительно выглядел щуплым на фоне моряков, особенно, если сравнивать с одноглазым. Но он не обратил внимание на оскорбление, ободряюще улыбаясь Динке в знак того, что у него все под контролем.

Динка на миг оцепенела, не зная как поступить. Раньше она справлялась сама, однако раньше ее голову занимала только одна цель, к которой она шла напролом, сшибая всех на своем пути. Сейчас же…

— А ты, красавчик, с какого корабля? — Динка посмотрела на своего собеседника из под полуопущенных ресниц и тряхнула плечами, еще больше раскрывая разрез на рубахе и позволяя волосам свободно рассыпаться по спине.

— М-м, это уже другой разговор, — промурлыкал моряк, шаря голодным взглядом по ее груди. — Мы с «Элегии», пришвартовались только сегодня утром и очень голодны после долгого плавания, — последнюю фразу он выдохнул ей в губы, нависая над ней и практически прижимая ее к стене.

— И кем же служат на «Элегии» такие горячие парни? — томно произнесла Динка, проведя указательным пальцем по щетине на его щеке, а второй рукой заскользив по бедру собеседника.

— Мы с Рексом, — блондин кивнул в сторону обезъяноподобного напарника, — охраняем торговое судно от пиратов. Знала бы ты, сколько пиратских судов мы потопили, — с придыханием сообщил он Динке в ухо, после того, как она уклонилась от поцелуя в губы.

Динка подняла глаза и увидела в трех шагах от стола вернувшихся варрэнов. Выражение их лиц дорого стоило. Динка улыбнулась Вожаку, темные брови которого сошлись на переносице, Тирсваду, темные глаза которого налились алым, Шторосу, из-под губы которого показались кончики клыков, а кулаки сжались до побелевших костяшек. Один Хоегард был спокоен и расслабленно наблюдал за ней со своего места.

Динка добралась одной рукой до кадыка блондина, а другой ласково пощекотала его между ног, нащупывая сквозь ткань мягкие шарики.

— Какое совпадение, — нежно проворковала она. — А я как раз ищу место охранника на торговом судне. Как ты думаешь, меня возьмут вместо тебя?

— Ну это вряд ли, — усмехнулся он, протягивая руку к Динкиной груди. Но тут Динка резко вскочила, одной рукой вдавливая его кадык так, что он приложился затылком об стену, а другой рукой что есть силы сжав мошонку и рванув ее кверху. И нависла над перекосившимся от боли лицом своего себеседника.

— Су-у-ука, — взвыл блондин. Его руки метнулись к паху, но Динка предупреждающе сжала обе руки.

— Еще движение и останешься мерином, — предупредила Динка, склонившись к его лицу.

Блондин захрипел и покорно застыл.

— Я слышала, что можно устроиться охраной в торговый караван, если вышвырнуть оттуда уже имеющуюся охрану. Это так? — спросила она, разглядывая наполненные ужасом глаза горе соблазнителя. Он кивнул, и Динка почувствовала, как дернулся под ее рукой кадык в глотательном движении.

— Так пойди и скажи своему капитану, что ты увольняешься. А мои мальчики тебя проводят, — победно ухмыльнулась Динка. — Есть возражения?

Блондин, словно марионетка сначала закивал головой, а затем отрицательно замотал ей. Динка презрительно хмыкнула, отталкивая его от себя и выскальзывая из-за стола.

— Ах ты, тварь! — пришедший в себя блондин, рванул было вслед за ней и наткнулся на вставших стеной перед ним варрэнов, из-за спин которых, ухмыляясь, выглядывала Динка.

— Какие-то проблемы? — прорычал мрачный, как туча Шторос.

Блондин беспомощно оглянулся на товарища, но тот сидел неподвижно с прижатым к горлу ножом. Хоегард почти дружески обнимал его, удерживая нож у самой его шеи и что-то рассказывая на ухо.

— К капитану какого корабля мы собрались? — Тирсвад приподнял одну бровь. — Показывай дорогу.

Блондин попытался боком уйти, но Вожак стремительным движением бросился на него и, скрутив руки за спиной, развернул в сторону зала. Тирсвад и Хоегард в обнимку со своим пленником двинулись вслед за ними. А Шторос опустился на скамью, бесцеремонно притянув Динку к себе на колени.

— Как успехи? — спросила Динка, разглядывая его профиль, пока он залпом осушал кружку с пивом.

— Капитан сказал, что женщину на борт не возьмет. Суеверия у них какие-то, — отмахнулся Шторос, закидывая в рот кусок вяленого мяса.

— А с каким судном договаривались? — продолжала расспрашивать Динка, устраиваясь на его бедрах поудобнее.

— С «Элегией», — фыркнул Шторос. — Она здесь одна из самых богатых яхт.

— Думаешь, теперь возьмет? — спросила Динка, утыкаясь лицом в его шею. После пережитой победы, всколыхнувшей в теле жаркую волнующую дрожь, как и после оргазма, навалилась слабость.

— Если не возьмет, то останется совсем без охраны. Мы об этом позаботимся, — ответил Шторос, уплетая жаркое. — Но Хоегарда я все равно прикончу за то, что позволил тому ублюдку приблизиться к тебе.

— Хоегард, в отличие от тебя, в меня верит, — улыбнулась Динка с наслаждением вдыхая запах его тела. Как же приятно снова быть в безопасности. — А еще Хоегард сказал мне, что тебе не нужна та шлюха, которую ты лапал там, — Динка кивнула в сторону зала. — Он сказал, что ты просто дразнишь меня. Это правда?

Шторос весело и беззаботно рассмеялся, обхватывая ее лицо ладонями и отстраняя от своей шеи, чтобы заглянуть в глаза.

— Все-таки ревнуешь? — проговорил он, заглядывая ей в глаза своими изумительными глазами. А затем, не давая ей времени ответить, впился в ее губы поцелуем.

Поцелуй был прерван самым бесцеремонным образом. Тирвад, подойдя, пихнул Штороса в бок, чтобы он подвинулся. Пришлось потесниться.

— С завтрашнего дня можем разместиться на «Элегии», нам выделят большую каюту на всех, — объявил Дайм, опускаясь на лавку на свое место и брезгливо заглядывая в кружку, из которой успел отхлебнуть одноглазый. — Капитан не уволил этих двоих недоносков, но нас нанял и уже дал задаток в сотню золотых. За каждое отбитое нападение пиратов нам будут платить по пятьдесят золотых, и двести дадут по прибытии, если доставим груз в целости и сохранности. Корабль отправляется через 6 дней с грузом пушнины и оружия и двигается в сторону Ругрии, в пути пробудем примерно шесть месяцев.

Хоегард сдвинул со стола тарелки и кружки и расправил свернутую в рулон большую карту.

— Мы поплывем вот отсюда сюда, — начал он показывать пальцем их предполагаемый путь на карте склонившимся к столу варрэнам.

— Ругрии нам делать нечего — это слишком далеко. А вот между Северией, где мы сейчас находимся, и Ругрией есть маленькая страна Бопчал, — продолжал Хоегард обводя на карте пятачок земли на побережье размером с золотую монету. Краем уха я услышал, что в этой стране поклоняются рогатым богам, и в местах их «сошествия» на землю строят храмы.

Хоегард обвел взглядом лица товарищей, но все, даже Динка, и так догадались о чем он думает. Если там поклоняются рогатым, то есть вероятность найти там соплеменников и портал, ведущий домой.

— Хорошая работа, — похвалил Вожак Хоегарда за найденную информацию.

— Если все пройдет гладко, мы будем охранять «Элегию» до Бопчала, а потом сойдем с корабля во время остановки, — продолжал Дайм. — Там попробуем выяснить местонахождение портала. Есть возражения?

В подтверждение своих слов Вожак бросил на стол увесистый мешок с золотом. Все уставились на вознаграждение и возражать никто даже не подумал.

— Неплохо, — удивился Тирсвад. — Если бы знать, что за охрану так хорошо платят, то давно бы сюда подались.

— Динка. Чего ты хочешь? — спросил Вожак. Динка, наморщив лоб, удивленно приподняла брови.

— Ты хочешь еще остаться здесь и повеселиться, или пойдем снимем комнату и отдохнем? — пояснил свой вопрос Вожак. Динка обвела взглядом свою команду.

— Я бы не отказалась сходить в баню помыться, а потом в кроватку, — озвучила она свое желание.

— Я тоже считаю, что нам надо привести себя в порядок и выспаться. Завтра рано пойдем на рынок искать приличную одежду и оружие. На корабль надо явиться в полдень, — проговорил Дайм, поднимаясь из-за стола. Остальные тоже засобирались.

Динка мимоходом отметила, что они оставляют на столе наполовину полный кувшин выпивки. В отличие от мужиков из ее родной деревни, относившихся к алкоголю с каким-то благоговением, варрэны были совершенно равнодушны к выпивке. Динка вспомнила, как брат с похмелья гонял чертей, и подумала о том бывают ли варрэны когда-нибудь пьяные.

Постоялый двор нашелся совсем недалеко. Стоимость комнаты с возможностью помыться в бане здесь была просто заоблачная. За одни сутки хозяин просил десять золотых, которые Дайм отсчитал не дрогнувшей рукой. Несмотря на свою звериную сущность, варрэнам тоже хотелось комфорта. Хотя бы и на сутки. Динка тоже, едва не приплясывала от нетерпения за спиной Вожака, пока он рассчитывался. Хозяин постоялого двора побежал готовить для них натопленную баню. Хозяйка принесла целую стопку пушистых белоснежных полотенец. Динка задрожала от предвкушения. Сколько времени она не была в настоящей бане? Уж месяца два.

— Пойдем со мной деточка, — хозяйка клещом вцепилась в Динкин локоть и тащила куда-то в другую сторону. — Я тебе на кухне воды в тазике нагрею, помоешься.

Динка досадливо сбросила ее руку и удивленно посмотрела на хозяйку.

— Я иду в баню, — проговорила она, пытаясь улизнуть вслед за ушедшими за хозяином варрэнами.

— Куда ж ты? Там же мужики пошли. Нехай моются. Потом и ты сходишь. Если хочешь, я с тобой схожу, спинку тебе попарю, — не отставала хозяйка.

— Мне есть кому спинку попарить, — фыркнула Динка.

— Один из них твой муж, — понимающе закивала хозяйка. — Ну и все-таки не стоит зря провоцировать мужиков-то. Вряд ли ему понравится, что на его жену пялятся другие.

— Они все четверо мои мужчины, — ласково улыбнулась хозяйке Динка, с любопытством наблюдая, как вытягивается ее лицо. А затем подхватила свое полотенце и бегом бросилась в сторону бани.

В предбаннике, стянув свою одежду и оставшись обнаженной, она на минутку замешкалась. А ведь и правда, она собирается провоцировать четверых полузверей-полумужчин, которым периодически инстинкты затмевают разум. От этой мысли все тело бросило в жар, защекотало в набухших сосках и сладко засосало между ног. Они впервые остались впятером в комфортном месте, где не впиваются в бока колючие ветки, не обжигает кожу мучительный холод, не сводит пустой желудок, не качается за бортом зыбкая поверхность реки.

Да и она уже не та наивная напуганная девочка, которую два месяца назад похитили из деревни кровожадные демоны. Вздрагивая от возбуждения и пробегающего мурашками по спине предвкушения, Динка открыла дверь парной и шагнула внутрь.

Мужчины застыли, скользя по ее телу голодными взглядами. В бане один угол занимала большая пышущая жаром печь, а в противоположном углу располагались трехярусные полоки из светлых блестящих гладко-оструганных деревянных досок.

Шторос валялся на самом верху. Чуть ниже его на втором ярусе сидели Дайм с Хоегардом. А на самой нижней скамье у ног Дайма устроился Тирсвад. До ее прихода они были повернуты друг к другу и о чем-то разговаривали. По их лоснящимся от жара мускулистым телам стекали капельки пота.

— Зря ты это затеяла, — хрипло проговорил Шторос.

— Я тоже хочу греться в бане, — упрямо мотнула головой Динка. — Или вы думали, что я буду ждать, пока вы тут паритесь?

Тирсвад фыркнул, Хоегард засмеялся, Дайм улыбнулся, а Шторос продолжал пожирать ее диким от вожделения взглядом.

Динка тряхнула распущенной гривой и решительно проскользнула между ними на полок.

— Сейчас мы вчетвером тебя так напарим, что неделю на ногах стоять не сможешь, — не удержался от угрозы Шторос и сел на своей полке, поджав ноги и широко раздвинув бедра. Но Динка мягко откинула голову назад, опустившись затылком как раз на его пах и посмотрев на него снизу вверх. Шторос прерывисто вздохнул и запустил руки в ее волосы, нежно массируя голову, проводя кончиками пальцев по увлажнившимся от жара лбу, векам, щекам, губам. Динка блаженно прикрыла глаза и почувствовала, как еще две пары рук ласкают ее руки, плечи, спину, грудь, живот. А внизу Тирсвад опустил ее ступни в тазик с водой и принялся аккуратно обмывать каждый пальчик, вызывая щекочущее удовольствие.

Динка тихо стонала, чувствуя рядом их всех одновременно и каждого по-отдельности. Вот рука Штороса скользнула с шеи вниз на грудь и потеребила сосок между большим и указательным пальцем, вырвав из ее горла страстный стон. Вот Дайм склонился к ее шее и невесомо коснулся ее губами, пока его большая ладонь поглаживала Динкин впалый живот. Вот Хоегард накрыл губами ее второй сосок, сжимая округлость груди в ладони, и скользя второй рукой у нее между лопаток. Вот Тирсвад, закончив мыть ступни, поцеловал ее ногу, по очереди вбирая в рот каждый пальчик и заставляя ее сжиматься от мучительно щекотного наслаждения.

Распаренную и разомлевшую от ласк девушку уложили на спину на самый широкий полок. Динка положила голову на бедро Дайма, и он тут же начал нежно перебирать ее волосы. Хоегард взял в руки березовый веник и принялся плавными движениями похлопывать ее тело, начиная со ступней, и поднимаясь к подбородку, нагнетая к телу горячий воздух. Шторос сверху завладел ее расслабленной рукой и скользил языком по запястью, ладони. Тирсвад, обхватив обоими ладонями ее ступню, интенсивно массировал стопу спускаясь от основания пальцев к нежному своду.

Когда Хоегард закончил парить ее спереди, Динку приподняли с лавки. На ее место на спину лег спустившийся сверху Шторос, уткнувшись макушкой в бедро Дайма. Динка опустилась на него сверху, устроившись животом на его груди, а щекой на бедре Вожака.

Ее грудь с набухшими чувствительными сосками находилась как раз на уровне губ Штороса.

И в то время, как Хоегард похлопывал ее горячим веником по спине. Шторос впился губами в ее сосок, прикусывая его и скользя по нему языком. Динка застонала от наслаждения, непроизвольно выгибая поясницу, и тут же ощутила, как горячие пальцы Хоегарда ласкают ее нежные складочки между ног, легкими толчками протискиваясь внутрь ее сжавшегося от удовольствия лона.

Динка приподняла голову и обвела мутным взглядом вокруг. Удовольствие нарастало быстрыми толчками, и она стонала, выгибая поясницу и подставляя чувствительные места ласковым умелым пальцам. От сосков разряды наслаждения пробегали по всему телу, а руки Тирсвада скользнули по внутренним поверхностям ее бедер, раздвигая их и открывая ее скрытые части тела взорам варрэнов.

От ощущения их горячих взглядов, направленных на ее самое сокровенное, Динка зашлась в крике, стремясь к заветной черте, но еще не в силах перешагнуть ее. Динка повернула голову увидела у самых своих губ большой блестящий выступившей влагой член Дайма.

Она жадно обхватила губами головку, а затем погрузила его себе в рот до самого горла и принялась сосать его, усиливая свои ощущения и взвивая наслаждение до невиданных высот. Струя спермы из него совпала по времени с сильнейшим оргазмом, потрясшим тело Динки, и вкус ее был концентрированным вкусом чистого неразбавленного экстаза.

Потом она лежала, обессиленно распластавшись на полоке, а варрэны в восемь рук терли ее мочалками, намыливали длинные волосы, споласкивали прохладной водой, охлаждая разгоряченное тело. Затем ее обернули в большое пушистое полотенце и усадили в дальний от печки уголок, где она, наслаждаясь теплом и уютом, наблюдала за тем, как варрэны парят друг друга, натираются мочалками и с хохотом обливаются ледяной водой. Из бани Дайм нес ее, разморенную и счастливую, на руках, словно маленького ребенка.

Кровать в отведенной им комнате была рассчитана только на двоих. Но варрэны быстро решили эту проблему, придвинув к ней с обеих сторон две односпальные кровати и застелив стыки между ними свернутыми одеялами. Засыпающую Динку уложили посередине, а сами разместились вокруг. Даже если всем четверым место рядом с Динкой не досталось, никто не хотел спать на отдельной кровати. А Динка была только счастлива от того, что все четверо на расстоянии вытянутой руки.

Утром она проснулась от настойчивых ласк. Обнаженная, она лежала на спине. С нее бесцеремонно сдернули одеяло, и по ее телу скользили жадные руки, губы и языки. Но когда она попыталась открыть глаза, то обнаружила, что они закрыты повязкой. Повязка была тонкая и сквозь нее пробивался солнечный свет, но полностью открыть глаза и увидеть кто же ее ласкает повязка не давала. Динка потянулась рукой к голове, но ее кисть со сдавленным смехом тут же была перехвачена и закинута за голову вместе со второй рукой.

— Не старайтесь, я различаю вас и с закрытыми глазами, — хихикнула она, но тут ее рот накрыли чьи-то губы, и мужской язык властно проник внутрь, жарко скользя по ее языку и лаская ее нёбо. Вопреки своему хвастовству, она не смогла вычислить, кто же ее целует. Да и не особенно старалась, отдаваясь ощущениям. Двое губ одновременно сомкнулись на ее сосках.

— Не выйдешь из этой спальни, пока не удовлетворишь всех четверых, — прошептал Шторос, прерывая поцелуй.

Прикосновения губ, языков и пальцев оставляли на теле пылающие следы. Пружина вожделения закручивалась все туже, искрясь и воспламеняя внутри тела пожар, потушить который могли только ее мужчины. Динка застонала, подтянула пятки к ягодицам и призывно раздвинула бедра, приглашая кого-нибудь из них наполнить ее. Чьи-то горячие ладони легли ей на внутреннюю поверхность бедра, раздвигая ее ноги еще шире. Чьи-то пальцы легли на складки промежности и тоже раздвинули их. Динка застонала от этого ощущения открытости, от прикосновения прохладного воздуха комнаты к ее раскрытой горячей плоти.

— Красивая, наша Варрэн-Лин, — низко зарычал Тирсвад.

Чьи-то губы приблизились к ее раскрытому бутону и горячая струя воздуха обдала вздрагивающий чувствительный бугорок в его основании.

— О-о! — Динка закричала и выгнулась от нестерпимого желания, захлестнувшего ее и продолжающего расходиться от промежности по всему телу, словно круги на воде от брошенного камня. — Пожалуйста… — прорычала она, извиваясь в удерживающих ее руках.

— Тише-тише, — прошептал Хоегард, покрывая поцелуями ее шею.

— Горячая козочка, — это уже Шторос, он устроился между ее разведенных бедер и коснулся головкой своего члена возбужденной подрагивающей в нетерпении ее вульвы.

— М-м-м! — Динка приподняла таз, находя его головку своим жаждущим лоном и чувствуя, как по ягодицам течет ее увлажняющая жидкость. Его член стремительно ворвался в нее и начал вколачиваться в ее тело с такой силой, словно хотел пронзить ее насквозь. Динка закричала, забилась под ним и уже с третьего удара содрогнулась всем телом в накрывшем ее оргазме. Он тут же выскользнул из нее и крутанулся, переворачивая их обоих. Сам он лег на спину, а Динку уложил животом себе на живот и, положив руку ей между лопаток, притянул верхнюю половину ее туловища к своей груди.

Тут же ее бедра раздвинули сзади, и в ее лоно погрузился уже другой член. Он двигался нежнее, мягче, сильно растягивая стенки и заставляя ощущать его каждое мгновение. Динка тяжело дышала, лежа на груди Штороса и приходя в себя от пережитого оргазма. Его грудь тоже часто вздымалась, а кончики пальцев мягко скользили по спине, обводя позвонки и рисуя между лопатками замысловатые узоры.

Член внутри нее ускорил движение, усиливая толчки на высоте проникновения, и Динка застонала от вновь проснувшегося возбуждения. Шторос аккуратно приподнял ее голову над своей грудью и повернул ее в другую сторону. Динка сквозь сладкую истому, накатывающую на нее с каждым толчком, почувствовала, как ее губ коснулся еще один член. Она приоткрыла рот, высунув язык, и на него тут же легла влажная горячая головка. От вкуса и запаха мужского ствола у нее закружилась голова и новый всплеск вожделения вознес ее на вершину второго подряд оргазма.

В этот раз она не кричала, сжимая губами член, глубоко погрузившийся ей в рот, а лишь сдавила коленями бедра Штороса и выгнула поясницу в судороге наслаждения, ощущая, как сладко пульсирует промежность, сжимая мужской член. Она сжимала его на выходе и расслаблялась на входе, впуская его в себя все глубже и продлевая экстаз, сжигающий в огне страсти все ее тело.

Член у нее во рту совершал такие же ритмичные толчки, скользя по ее языку. Не в силах уже сосать его, она широко открыла рот, принимая его. Член проникал в ее рот все глубже, мешая издавать звуки, а затем, пульсируя, обжег ее горло горячей струей семени. Над головой раздался низкий стон, и почти одновременно толчки внутри ее влагалища ускорились до безумной частоты, взрываясь в сладкую пульсацию и заканчиваясь жаркими объятиями на ее спине.

Динка обессиленно распласталась на груди Штороса, но он приподнялся сам, поднимая ее и разворачивая спиной к себе.

— Ты рано расслабилась, козочка, — шепнул он. — Я еще не взял тебя сзади.

— Все, что захочешь, — прошептала Динка, становясь на четвереньки. — Только помни, что ты обещал не делать мне больно.

— Клянусь, тебе будет хорошо, — выдохнул он, проводя рукой по ее скользкой влажной промежности, залитой секретом и спермой, и погружая увлажненный палец в задний проход. Вопреки всякому здравому смыслу, Динка снова застонала, возбуждаясь от новых ощущений. Шторос, тем временем, увлажнял свой член, скользя между складок ее промежности и массировал пальцем ее анус, разогревая и растягивая его. Губ Динки коснулся еще один член.

— Соси, — прорычал его владелец, и Динка узнала голос Тирсвада.

Она обхватила член губами и легонько коснулась зубами нежного основания головки, прикусывая сквозь складки кожи. А затем с удовлетворением услышала, как он подавился своим стоном.

Увлеченная членом Тирсвада, она даже не почувствовала, как Шторос мягко и совершенно безболезненно проник ей в задний проход. Лишь когда он начал вбиваться в нее горячими страстными ударами, она ощутила нарастающее жгучее наслаждение и выпятила навстречу его толчкам попку, принимая его в себя глубоко, до самого основания, и с силой сжимая его сфинктером.

Ее стоны словно стали сигналом для Тирсвада, и он тоже начал ритмично входить в ее рот, скользя членом по губам и языку. Он придерживал член за основание рукой, помогая себе и контролируя глубину проникновения.

А Динка просто отключилась от реальности, полностью растворившись в сотрясающих ее тело толчках и расплескивающемся от каждого удара наслаждении. Последний оргазм уже не был таким ярким, как предыдущие. Она просто вздрогнула всем телом и обессиленно рухнула на кровать. Тирвад тут же освободил ее рот, закончив самостоятельно с помощью руки. А Шторос, придерживая ее таз на весу, сильно вонзился в нее и задрожал, толкаясь бедрами и издавая низкий вибрирующий рык.

С головы Динки сорвали повязку, но у нее не было сил даже открыть глаза, чтобы посмотреть на своих мужчин.

— Похоже, нам снова пора в баню, — засмеялся Хоегард.

Он перевернул Динку на спину и бережно обтирал ее тело увлажненным в теплой воде полотенцем, особенно уделяя внимание бедрам, ягодицам и промежности.

— Я никогда бы не подумал, что такое… может быть так приятно, — проворчал Дайм, протягивая руку и сжимая Динкину ладошку в своей огромной ладони. — Тебе было хорошо, малышка?

— Лучше, чем когда-либо в жизни, — выдохнула Динка, обводя взглядом растянувшихся вокруг нее варрэнов. Здесь, за закрытыми дверями, они не пытались скрыть свою сущность: изо рта у них у всех торчали клыки, а головы венчали изогнутые рога. Какие же они все-таки красивые! Динка неприкрыто любовалась их умиротворенными лицами и точеными телами, распростершимися вокруг нее.

Жизнь понемногу возвращалась в ее тело вместе с нестерпимым голодом.

— Хватит валяться, — рявкнула она, неожиданно для всех соскакивая с кровати. — Я голодна как демон, и требую, чтобы меня накормили!

Варрэны со смехом скатывались с кровати вслед за ней, на ходу натягивая штаны.