Путь воина: Неофит

Глава 21

Одевшись, Гордей вышел из храма — час поединка приближался. Юноша спустился с широких ступеней и поклонился месту, которое дало ему краткий ночной приют. Чтобы встретиться со Стретенем, Гордею предстояло немного спуститься вниз по дороге к перекрёстку, где рос гигантский вековой дуб. Именно под кроной этого дерева, которое было, наверное, ровесником богов, обычно и проводились поединки.

Из теней обступивших храм деревьев, навстречу Гордею, выступила ладная девичья фигурка.

— Гордей, Финист Белогор! — окликнул юношу знакомый голос.

— Софийка? — радость и удивление смешались на лице юноши, когда он увидел свою старую знакомую. — Что ты здесь делаешь? И где твоя матушка, с нею всё в порядке?

Их голоса услышала Маженна. Они с Олегом, уже почти подошли к храму, когда девушка дёрнула мальчишку за руку, прикрыв ему рот ладошкой. Спрятавшись за одним из деревьев, она наказала Олегу молчать и слушать. А сама, выглянув из укрытия, стала наблюдать за разговором Гордея и девушки, которая клялась ей, что станет Гордеевой женой.

— Не волнуйся о моей матери, Гордей, я здесь не за тем, чтобы говорить о ней. Я пришла, чтобы умолять тебя не идти на битву.

Софийка крепко обняла Финиста, заглянула ему в глаза, прошептала:

— Как же долго я ждала этой встречи! Я молила о ней богов, каждый день и ночь.

— Почему ты так говоришь? Я не могу отказаться от поединка. — возразил Финист. — Отпусти меня, если я не приду вовремя меня объявят трусом!

— Но ты не можешь, не должен! — воскликнула Софийка. — Стретень не придёт. У дуба тебя поджидает очередная засада, устроенная его людьми.

— Вздор!

— Это правда! — возмутилась Софийка. — Я сама видела. Их там более пятидесяти человек. Я хотела сама встретить Стретеня у Центральных Ворот. — Софийка достала из-за пазухи куколку, сделанную из соломы и шерстяной нити. — Мне надо было только отдать ему это, чтобы проклясть, наслать на него порчу, мама меня научила, но его не было в отряде.

— Но зачем тебе проклинать его? Что он тебе сделал?

— Это уже не важно. — отвела глаза Софийка. — Я просто хотела, что бы ты выиграл поединок, а он умер долгой и мучительной смертью. Но раз он не пришёл…

Вдруг девушка встрепенулась, бросила куколку наземь и обняла Финиста за шею.

— Давай сбежим! Прямо сейчас! Мы начнём новую жизнь, может в Мэне, а может на Побережье. Там нас никто не узнает, там у тебя нет врагов. Обещаю, я сделаю тебя счастливым, Гордей!

— Прости. — юноша ласково разнял руки Софийки, поцеловал девушку в макушку и сказал. — Я не могу дать тебе того счастья, о котором ты просишь. Ни тебе, ни одной из женщин на всём белом свете.

— Но я люблю тебя! — воскликнула Софийка сжимая кулачки.

— Прости, меня. Я должен идти. — покачал головой Гордей. — Тебе стоит полюбить кого-нибудь другого.

— А если ты сегодня погибнешь? — попыталась настоять на своём Софийка.

— Значит, такова воля богов. — ответил Гордей и пошёл по дороге прочь от храма и от одиноко стоящей у его ступеней девушки.

Маженна, которая всё это видела, осторожно отступила в тень деревьев. Она не хотела встречаться с Софийкой и решила тенью следовать за Гордеем.

— Беги скорее к Берендею, Олежек, только он может помочь нам спасти Финиста. Уверена, Берендей потребует, чтобы Стретень Тур явился, как обещал. Стретень не сможет отказать волхву. Иначе волхв призовёт на его Дом и Школу божью кару.

Мальчонка кивнул и пообещал:

— Я буду быстрее ветра.

Гордей шёл по дороге, внимательно осматриваясь по сторонам. В очередной раз он убеждался в том, что у сильных мира сего, чести и доблести куда меньше, чем у простого бродяги топчущего пыльные камни большака.

Простой и честный бой, на который так рассчитывал Гордей — всего лишь мечта окрылённого сказаниями о витязях мальчишки.

Говорят, что не всё то золото, что блестит. Стретень Тур — явное тому подтверждение. Гордыня наставника боевой школы питается громкой славой и всенародным восхищением. Он считает звание доблестного воина своим и ни за что не расстанется с ним, только потому, что какой-то талантливый самозванец рискнул вызвать Стретеня на бой. Очевидно — придётся и Финисту действовать хитрее.

Обучаясь в школе рун, Гордей читал много свитков, в которых летописцы размышляли о тактике ведения боя. Территория вокруг храма Мокоши была болотистой из-за близости реки. Вспомнив, как тяжело было сражаться на раскисшем от дождя поле у Высоких Бродов, Гордей усмехнулся. Противник превосходит его по численности, но не по уму. Стретень Тур явно недооценивает Финиста, как противника. Задумав устроить ему очередную ловушку, Тур не учёл главного: у Гордея есть верный союзник — мать сыра земля.

Ещё раз вознеся хвалу Мокоши, Гордей ускорил шаг. Утренний туман и прохлада станут для него преимуществом, не позволив противнику разгадать хитрый план слишком рано.

Вокруг костра, разведённого у корней дуба, сидели, угрюмо уставившись на языки пламени, адепты Школы Желторогого Тура.

— Он не придёт. — почесал седые заросли на груди один из старших мастеров. — Нам надо было брать его раньше, не слушая возражений нашего господаря.

— Придёт. — возразил ему тощий и высокий мастер с лицом рассечённым старым шрамом. — Такие, как он, всегда приходят.

— Наивный глупец, он думает, что достоин оспорить первенство нашего господаря. — поддакнул тощему розовощёкий и пухлый адепт.

— Помолчи, Войцех. Не тебе судить Белогора. — осадил его седой мастер. — Финист, в отличии от тебя не глуп. Его техника боя превосходна, но его душа ещё слишком юна, она не окрепла. Если бы у него был хоть один шанс выстоять против нас, он бы стал величайшим воином своего времени.

— Тихо! Сюда кто-то идёт. — оборвал их спор мастер со шрамом.

Мужчины подскочили со своих мест, выхватили из ножен клинки, сплотили ряды, закрывая широкими спинами отблески костра. Кто-то протяжно свистнул, призывая затаившихся на склоне лучников быть наготове.

Рассекая уверенными шагами стелящийся по земле туман, из серых рассветных теней к дубу вышел Финист Белогор. Лицо юноши было спокойным, в движениях сквозила уверенность и сила. Финист и бровью не повёл, когда увидел, сколько бойцов школы вышло, что-бы поддержать своего наставника.

Финист окинул бесстрастным взором толпу напряженных мужчин. Кто же из них?! На всех: и на адептах, и на мастерах, и даже на самых юных учениках, были одинаковые короткие коричневые кафтаны с желтой полосой по плечам, и лёгкий кожаный доспех. Прежде, Финист никогда не встречал своего противника, Стретеня, но был весьма о нём наслышан. Стеша описала его, как "Высокий и статный юноша с карими глазами горной лани и тонкими кистями". Но никто, из выступивших против Финиста, не подходил под описание Стретеня.

Не обнажая меч Финист громко, чтобы слышали все: и затаившиеся в засаде, и те кто вышел против него открыто, молвил:

— Я, Финист Белогор, явился, как было условлено, что бы принять бой от господаря Стретеня Тура. Где ваш наставник, люди? Я не вижу его! Пусть выйдет и поприветствует меня перед боем, как принято по старому военному обычаю.

— Велика честь нашему господарю приветствовать тебя, пёс шелудивый! — возмущенно воскликнул один из адептов, его полные щёки пылали румянцем гнева.

— Доставай меч! — потребовал мужчина с ужасным шрамом в половину лица. — Обещаю, мы подарим тебе быструю смерть!

— Вот как значит, ваш господарь исполняет своё слово?! Высылает против меня своих головорезов, а сам отсиживается за воротами школы. Не хорошо… — Финист покачал головой, обнажил клинок.

— Прежде чем мы начнём, запомните мои слова и передайте их своему трусливому господарю. Сегодня Финист Белогор умрёт, доблестно сражаясь! Стретень Тур будет жить долго, до конца своих дней зная, что он дрожал, как заяц, пока его шакалы рвали льва!

Адепты и мастера возмущенно взревели, справедливые слова Финиста обожгли их души больнее огненного хлыста.

— Лучники! — отдал приказ седой мастер. — К бою!

Из зарослей поднялись, затаившиеся с короткими луками, ученики школы.

На склоне холма, позади линии стрелков, мелькнуло, побелевшее от страха и тревоги, девичье лицо. Софийка уже была готова предупреждающе крикнуть Гордею "Спасайся!", но крепкая мужская рука накрыла её рот, не позволив девушке произнести ни звука.

— Тихо. Своим криком, ты только помешаешь ему. — осадил пыл Софийки Приян.

Молодой воин прижал дрожащую от нервного напряжения и утренней прохлады, девушку, к своей широкой груди.

— Мы должны помочь ему, Приян. Слышишь? — попыталась вырваться девушка.

Приян Жилка покачал головой:

— Нет. Он был бы против. Вмешайся мы в этот бой — на него падёт позор.

— Но… — Софийка обмякла в объятиях Прияна.

— Тихо, лягушонок. Боги на стороне Финиста. Уверен, он знает, что делает. — юноша ласково погладил девушку по голове, поцеловал Софийку в лоб.

Финист быстро натянул на нижнюю половину лица белый шейный платок, прощальный подарок Синеглазки. Скрыв лицо под тонким и плотным щёлком, теперь он мог не опасаться дурманящих болотных испарений.

— Пали!

Около десятка стрел вонзилось в землю у ног Финиста, ещё несколько, словно злые осы, просвистели у его плеча. Финист отпрыгнул назад, а собравшиеся под дубом мужчины ринулись на него, вопя и размахивая мечами.

"Ни порядка, ни строя — да это просто кучка разбойников годная только для грабежа на большаке!" — приободрился Финист. — "Но их действительно, не мало. Мне следует быть осторожным."

Шаг за шагом Финист отступал, отражая направленный на него шквал ударов. Финист всё дальше и дальше уводил противников прочь от дороги, туда, где трава была высокой сочной и густой, а влажно чавкающая под ногами почва вязкой, как чёрный кисель.

Ослеплённые ненавистью к молодому воину, адепты наступали на него без всякого порядка, часто мешая друг-другу провести боевой манёвр. Клочья болотного тумана, облепляли их головы и ноги, затрудняя дыхание, застилая глаза, пробираясь скользкими сырыми щупальцами под одежду. Едкие запахи измятой травы, стоячей в широких лужах воды, щекотали изнеженные городские носы не хуже заморских специй. Адепты чихали и спотыкались, теряя ритм боя. Перед взорами адептов всё плыло, ноги оскальзывались на кочках.

Адептам казалось, ещё шаг, ещё пол шага и их клинки обагряться кровью Финиста, но каждый раз тот удачно уходил из под удара. Один за другим противники Финиста грузли во влажной болотистой почве, их одежда пачкалась, намокала и тянула воинов к земле. Земля жадно чмокала снимая с ног дорогие сапоги, облепляла комьями доспех и кафтаны. Она изголодалась по горячей крови, по свежему мясцу. Финист её не разочаровал: многие полегли от его руки, насыщая бездонное нутро древней богини, но лишь единицы смогли нанести юноше раны.

Одному из мастеров удалось приблизиться к Финисту и ранить его в бедро, но уже через мгновение счастливчик лежал в грязи рассечённый, от горла до паха, клинком из звёздной стали.

То там, то тут в нестройных рядах адептов поднялся ропот " Он демон! Демон!".

Этот ропот донёсся со склона вниз к реке, вдоль которой к месту битвы, осторожно пробираясь сквозь заросли камыша, спешила Маженна. Ослеплённая желанием увидеть Гордея, она едва ли замечала куда ступает. Не видела она, как вслед за нею по берегу реки бегут волхв и Олег. Мальчишка вырвался вперёд, крикнул:

— Маженна, стой! Я привёл его!

Девушка обернулась, остановилась, прижала к груди кулачки. Сейчас она была рада появлению Берендея, как никогда в жизни.

— Берендей! Вы должны подняться на склон и остановить эту бойню! Спасите Гордея! — взмолилась Маженна.

Над её головою внезапно раздался протяжный и яростный крик, а потом так же внезапно оборвался. Девушка подняла голову, её брови встревоженно взлетели, как два крыла птицы.

— Гордей! — прошептали бледные губы.

— Проклятие! Мастер пал! Ловите его, окружайте! О, нет! Он уходит! — крики полные бессильной ярости, говорили Маженне, что её возлюбленный всё ещё жив.

Звон клинков у неё за спиною, яростные крики терзали душу волхва. Казалось, битва происходит в каких-то двух трёх шагах от того места, где стоит он, мальчик и девушка. Но на лице волхва не дрогнул ни единый мускул — статус обязывал.

— Он убежал. Становится мудрее. — спокойно изрёк Берендей, приблизился к девушке и взял Маженну за руку. — Вернёмся в храм — бритва и ножницы ждут.

Маженна пристыженно опустила глаза и вырвала руку из ладони волхва, едва заметно покачала головою.

— Нет. — прошептали её губы. — Теперь, простите, но я больше не хочу этого.

— Ты передумала становиться инокиней и посвящать себя богам? — на лице Берендея отразилось удивление, притворное, конечно.

— Нет, Берендей. Я просто поняла, что уже посвятила себя одному богу и других мне не надо. — голос Маженны срывался, но она продолжала. — Мой бог — это любовь! Моя любовь к Гордею. Я готова следовать за нею хоть на край света, хоть под землю, хоть на небо.

— Что же, любовь отличный проводник и советчик, она укажет верный путь твоему сердцу. Да будет так! — Берендей осенил склонившую голову девушку трехперстным благословляющим знаком.

Оторвавшись от преследователей, Финист пробирался сквозь густые заросли орешника. Из-за трения о грубую ткань штанов, рана на бедре ужасно саднила. Выйдя на крошечную, окруженную ясенями и дубочками поляну, юноша остановился, снял с шеи платок и наложил на раненное бедро тугую повязку.

Хрустнули под чьим-то сапогом сухие ветки — на поляну вышел воин. Статный, с грустными карими глазами на бледном лице. На юноше была траурного цвета рубаха, длинные волосы распущены по плечам. Как и Финист, он был без боевого доспеха, но при мече.

Финист поднял голову, его испачканное болотной грязью лицо, причудливо расчертили дорожки едкого пота. Юноша оскалился потянулся к мечу, но незнакомец выставил вперёд узкие ладони и поклонился.

— Меня зовут Стретень Тур. — представился незнакомец. — Мои люди задержали меня, прошу прощения, что опоздал.

— Так ли это? Ваши люди пытались устроить на меня засаду. Снова! — возмущенно и недоверчиво воскликнул Финист.

— Я действительно Стретень Тур. То, что мои люди так поступили — не делает им чести. Я готов ответить за их самоволие. К бою, господарь Финист.

— Я рад, давно хотел с тобой встретиться. — клинок выскочил из ножен Финиста и сверкнул холодным лунным блеском.

Дыхание Финиста было шумным и прерывистым, напряженное лицо покраснело, а губы вытянулись в тонкую бледную нить.

Ещё до того, как сделать первый удар Стретень понял, что, мастерство его противника превосходит его собственное. А эти глаза! Глаза Финиста пылали тёмным, безжалостным огнём, внутри их вспыхивали гасли искры белого, потустороннего пламени. Стретень вздрогнул — он уже видит такой взгляд, глаза его отца источали тот самый свет безумия, который сейчас горел в зрачках Белогора.

Над деревьями взлетели перепуганные птицы, закричали хрипло и тревожно.

Стретень сглотнул вязкую горькую слюну, его ладони стали влажными. Нет — это не безвестный юноша угрожает ему мечом, посреди лесной поляны — это его почивший отец! У Стретеня потемнело в глазах, как в тот вечер.

Старший Тур был болен, он знал, что смерть близка. Надо было определиться с наследником, тем, кому он передаст управление школой, но повсюду ему чудились враги и предатели. Сын, его единственная надежда, оказался глупым и строптивым юнцом, позором старого воина. Он отказался выполнять волю отца, совсем забросил тренировки с мечом и всё больше времени проводил в Потешном Квартале, чем на ристалище.

Когда Стретень, в очередной раз вернулся домой далеко за полночь и едва держась на ног7ах от выпитого вина и мёда — они крепко повздорили.

Старый Тур рвал и метал осуждая поведение сына и вдруг Стретень признался отцу, что уже давно готовит побег. Старый тиран и самодур исчерпал его терпение и теперь юноша желает стать свободным. Утром он покинет отчий дом, чтобы отправиться на Побережье, где сядет на корабль и отправиться в путешествие. Стретеня манили дальние страны, приключения, экзотические красотки с южных островов, а не эта вечная военная муштра, которую так любил его отец.

Стретень никогда не желал становиться наставником школы, его тяготила участь уготованная ему властным отцом. Долгое молчание, принуждение, сокрытые чувства, обрели неистовый конец — в тот вечер он сказал об этом открыто. Они сказали друг-другу много жестоких и злых слов. "Только через мой труп!" — закричал старик и бросился на сына выхватив из богатых ножен фамильный кинжал. Сработали инстинкты, Стретень ушёл от удара, но старик и не думал сдаваться. Стретень прочёл в глазах отца, что тому проще убить непокорного сына, чем дать ему свободу. Все случилось молниеносно — выхватив у отца кинжал Стретень не успел отвести его в сторону и безумец сам напоролся на острое лезвие, обагрив руки сына кровью.

" Ты всё равно исполнишь мою волю!" — хрипя и захлёбываясь кровью, проскрипел Старший Тур.

Старик умер смеясь на руках сына — не побеждённым. Конечно, верные слуги Дома Туров, скрыли все подробности кончины наставника, быстро возвели на этот пост молодого господаря, а тело старика и злополучный кинжал увезли подальше от столицы, похоронив его и тайну его гибели в древнем кургане.

Всё было совсем не так плохо как ожидал Стретень. После смерти старика, у Стретеня появились деньги, большие деньги. Старик скопил намного больше чем ожидал его наследник. Горе развеялось быстро, события жуткой ночи истёрлись из памяти, когда Стретень стал тратить капитал Школы на заморские вина, красивых женщин и жизнь в своё удовольствие. Мечты о дальних странах и опасных приключениях померкли, уступив место сытой, спокойной жизни и всеобщему уважению.

Так было до тех пор, пока неизвестный чужак не принёс проклятый кинжал, который он нашёл в логове упыря. Стретень сразу понял кем был тот упырь. Даже в посмертии его отец не обрёл покоя.

Вина за смерть отца и страх, что Финист знает как тот умер, голодным червём начали подтачивать душу Стретеня. А после того, как Стретень узнал, что его зазноба, его куколка-Софийка, влюблена в этого бродягу, покой покинул его сердце окончательно.

Стретень ненавидел и завидовал Финисту. Каждый день Белогор доказывал, что прославленный и уважаемый наставник лучшей в столице боевой школы и в подмётки ему не годиться. Зависть, ненависть, страх — слишком долго они держали дух Стретеня в плену. Слишком долго за него и честь его Школы обнажали клинки и гибли другие. Так было прежде, но не сегодня.

Сегодня Стретень проснулся со странным чувством: ни деньги, ни слава, ни вино, ни женщины больше не могли принести ему радости. Он словно был уже мёртв, мёртв давно и безнадёжно.

В этих тягостных думах о своей загубленной судьбе Стретень встретил рассвет, когда его дом вдруг навестил волхв.

— Только взглянув в глаза смерти, мы понимаем, что живы. — сказал отчаявшемуся наставнику Школы Желторогого Тура Берендей.

И вот сейчас Стретень осознал, что волхв был прав — что смерть от руки Финиста сделает его свободным.

С отчаянным криком Стретень атаковал Финиста. Завязался жестокий и короткий бой. Стретень повалился на спину во влажную от росы траву, к нему неумолимо шаг-за-шагом приближался, занеся над головой клинок Финист. Меч всё ещё был в руке у Стретеня, но он больше не чувствовал сил, чтобы поднять его против противника и защитить себя. Раскинув широко руки молодой Тур приготовился принять смертельный удар.

Алый туман застилавший глаза Финисту вдруг рассеялся, он увидел лицо своего противника, а вслед за ним перед его глазами всплыли образы его учителей:

— Ты слишком силён. — покачал головою неизвестный мудрец, встреченный Финистом у курганов.

— Это грубая физическая сила. — сказал Берендей.

— Путь меча — благородство. — улыбнулся Боромир Коваль.

— Тебе не достает любви. — прошептала Стеша Синеглазка.

Финист опустил клинок. Он тяжело вздохнул и сделал шаг к сжавшемуся в комок Стретеню. Протянул ему руку. Тот ещё не веря в то, что остался жив закрыл лицо руками.

— Не бойся меня. — хрипло выдохнул Финист. — Нам больше не нужно сражаться, ты доказал свою смелость тем, что пришёл сюда и был готов погибнуть от моей руки.

— Убей меня или убирайся. — бросил Белогору Стретень, на его глазах выступили жгучие слёзы, он отбросил бесполезный меч в кусты.

— Уходи, Финист, оставь меня одного. — сипло взмолился он.

Тело Стретеня сотрясали очищающие душу рыдания.

Финист отступил назад, опустил руки, острие клинка чиркнуло по земле, срезав несколько сочных травинок.

— Уходи пока я не позвал своих людей. — пригрозил в последний раз Стретень.

Опустив плечи и голову Финист Белогор повиновался Стретеню Туру. Все слова были сказаны, все раны нанесены, теперь каждый из них мог следовать собственному пути.