Раннее Средневековье

КНЯЗЬ ВЛАДИМИР СВЯТОЙ

в

Меня всегда больше интересовала не внешняя канва событий, а люди. Что за человек был этот князь Владимир? Хороший ли? Ну, нет!

Судите сами, как бы вы охарактеризовали мужчину, насилующего девушку на глазах её родителей, а затем убивающего её отца и братьев. По приказу Владимира варяги предательски, на переговорах, зарезали его брата. Хотя в десятом веке братоубийство для правителя — дело обычное и практиковалось повсеместно. Он ввел поначалу в своих землях культ кровавого Перуна с человеческими жертвами.

А каков Владимир был правитель? В итоге оказался хорош, особенно в сравнении со своим современником и ещё одним святым — болгарским царем Петром, этот мямля из-за нерешительности привел к краху сильную и богатую державу — наследие великого отца и поставил на грань исчезновения свой народ. А Владимир свою державу возвысил и взошел в эпос Красным Солнышком, в отличие от своего отца.

Уж на что геройский герой был Святослав, а его грабительские походы и он сам не оставили по себе в народе памяти, нет его в былинах. Потому что прославлял он себя, не думая об интересах державы.

Л. Н. Гумилев задавал справедливые вопросы — «А что было бы, если Святослав выжил? Пошло ли это на пользу Руси?».

Он бы превратил Киев в бандитское гнездо, на вроде балтийского острова Рюген — базы славянских пиратов, пришедших на смену викингам. Они молились Святовиту и наводили ужас на немецких и датских купцов. «Пираты воевали со всеми вокруг и в конце концов были уничтожены».

Образ Владимира в былинах не героический, да и не царское это дело на бранном поле мечом махать. Князь сам с бедами не справляется — посылает решать проблемы богатырей. Во времена написания былин как раз формируется народный образ царя-батюшки, правитель он немного бестолковый, зато наш. Не замай! Владимир Красное Солнышко закатывает богатые пиры для дружины и народа, ну так и Владимир Святославович был таков.

Вот как о нем пишет Нестор: «Каждое воскресенье он на дворе своем устраивал пир, чтобы приходить туда боярам, и гридням, и сотским и десятским, и при князе и без князя. Бывало там множество мяса — говядины и дичины, — было всё в изобилии. Когда же бывало, подопьются, то начнут роптать на князя, говоря: «Горе головам нашим: дал он нам есть деревянными ложками, а не серебряными». Услышав это, Владимир повелел исковать серебряные ложки, сказав так: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец. Повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор, брать всё что надобно, питье и пищу. Устроил он и такое: сказав, что «немощные и больные не могут добраться до дома моего», снарядил телеги и, наложив на них хлебы и мясо, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: «Где больной, нищий кто не может ходить?».

А что за люди были эти его богатыри? Читал я в свое время неотредактированные «Онежские былины»; там они совсем другие, нежели на картинах Васнецова или в фильме Птушко. Убивают своих детей, жен. Женщин разрывают на части — «на одну ногу наступил, за другую дернул». Соперников сокрушают ударом оземь «в лепешки говенные» — жесткие мужики. Впрочем, как и в западном эпосе, почитайте «Беовульфа» или «Нибелунгов», я уж промолчу про скандинавские саги.

Относительно недавно о Владимире сняли фильм «Викинг», мне в целом понравилось. Видно, что авторы вложили серьезные деньги, заморочились на счет костюмов, грима и декораций. А придраться можно ко всему, главные претензии у народа были к образу князя сыгранного Козловским, ну это тоже ладно — авторский взгляд, произведение художественное.

У меня только один вопрос. Как вы в фильме о Владимире умудрились не заметить его воспитателя, дядю и ближайшего сподвижника Добрыню? Будущего крестителя Северной Руси, когда он вместе с киевским тысяцким Гюрятой крестили её — один огнем, другой — мечем.

Семь лет кино снимали. Правда бегал там на заднем плане какой-то лысый придурок с большой бородой, может быть это он? Главным героем фильма наряду с Владимиром сделали Свенельда. Личность воистину героическая, про него бы отдельное кино снять. Но он герой другой эпохи, во времена княжения Владимира Свенельд — соратник не только его отца, но ещё и деда был, скорее всего, мертв, а если и жив, то лет ему было за восемьдесят. Ну, ведь очевидные же вещи.

Последнее упоминание Свенельда датируется годом 977, два года назад его сын Лют был убит на охоте Олегом, не поделив угодья — «так как и сам охотился там же».

Сыновья Святослава пошли в отца, такие же горячие парни — Олегу и Владимиру было тогда лет по семнадцать, старшему Ярополку не намного больше.

Нестор пишет: «И поднялась оттого ненависть между Ярополком и Олегом, и постоянно подговаривал Свенельд Ярополка стремясь отомстить за сына своего: «Пойди на брата и захвати волость его».

Был Свенельд воеводой Киевским, воспитателем как Святослава, так и сына его Ярополка, фактически первым человеком в столице. Ещё в далеком 940 году, при деде Игоре, он уже давно водил свою дружину и вел самостоятельные войны, обкладывая покоренные племена данью лично для себя.

И в 977 году «пошел Ярополк на брата своего Олега в Древлянскую землю. И вышел против него Олег, и исполчились обе стороны. И в начавшейся битве победил Ярополк. Олег же с воинами побежал в город Овруч. А через ров к городским воротам был перекинут мост… и столкнули Олега с моста в ров». В кино это хорошо было показано.

«И послал Ярополк найти брата, и вытаскивали трупы изо рва с утра и до полудня, и нашли Олега под трупами; вынесли его и положили на ковре. И пришел Ярополк, плакал над ним и сказал Свенельду: «Смотри, этого ты и хотел». Все, больше о Свенельде известий нет, а человек он такой, что был бы жив, о нем бы услышали.

«Когда Владимир в Новгороде узнал, что Ярополк убил Олега, то испугался и бежал за море» — в Швецию. Княжить в Новгород младший сын Святослава приехал семь лет назад в сопровождении своего дядьки Добрыни, понятно, что по малолетству Владимира всеми делами заправлял он.

Недавно перечитал книгу Анатолия Членова «По следам Добрыни». Там автор высказывает довольно убедительную (на мой взгляд) версию происхождения этого богатыря от древлянского князя Мала из рода Нискиничей (по имени предка, как у Рюриковичей).

После захвата древлянской земли князь Мал и его семья попали в плен. В летописи Добрыня называется сыном Малко Любечанина, Малко уменьшительное имя от Мал, как и имя сестры Добрыни Малуша (Мала) — производное имя дочери от имени отца — обычное для того времени дело. Любеч — это крепость на высоком холме, её узником и стал древлянский князь.

Малых детей его увезла с собой Ольга. Про холопский статус Добрыни говорит и былина: «Три года жил Добрынюшка да конюхом, три года — привратником, три года жил Добрынюшка да ключником, замочником, золотой де казны да жил учетчиком». И лишь на десятый год получает коня — то есть свободу.

Сестра же его Малуша в Ипатьевской летописи названа «милостницей» — любимицей княгини Ольги, она брала её с собой в Царьград, где и окрестила. Как известно, была Малуша ключницей — главной по дворовому хозяйству, должность высокая, но всё равно холопская. Святослав и Малуша росли вместе, поэтому не удивительно, что у них случилась любовь. Ольге это не понравилось — ведь её подопечная была христианка, совершившая грех прелюбодеяния с её уже женатым сыном. Ребенка княгиня забрала, отлучив Малушу от себя, правда, пожаловав поместье. В районе Путивля с тех времен есть села Малушино и Добрыничи.

В это время Ярополк «посадил своих посадников в Новгороде и владел один Русской землей».

Но в 978 году Владимир «вернулся в Новгород с варягами и сказал посадникам Ярополка: «Идите к брату моему и скажите: «Владимир идет на тебя, готовься с ним биться». И сел в Новгороде».

Богатый торговый город поддержал своего вернувшегося князя в борьбе за власть. Не просто так, за дальнейшее послабление поборов. Но Владимиру были нужны союзники, потому то он и затеял сватовство.

Помимо Рюрика, были на Руси, как и в Европе другие удачливые скандинавские пираты выгрызшие в жестокой борьбе себе княжество — одним из таких был норвежец Рогволд (Рагнвальд). «этот Роговолд пришел из-за моря и держал свою власть в Полоцке, а Туры (Тюр) держал власть в Турове». И вот Владимир посылает сватов к дочери этого Рогволда Рогнеде (Рагнхильд).

Последовал её знаменитый ответ: «Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка». Помимо князя, это было и оскорбление сестры Добрыни Малуши.

Владимир «собрал много воинов — варягов, словен, чуди и кривичей — и пошел на Роговолда». Город он взял, дальше известная история с изнасилованием Рогнеды и убийством её отца и братьев. Как она только не зарезала его ночью, хотя, говорят, пыталась.

Затем последовал захват Смоленска, как Вещий Олег Владимир шел путем «из варяг в греки» и вот

в 980 году он подошел к стольному Киеву. В кино Ярополк показан матерым мужиком, а в жизни было ему двадцать два года, и слушался он «мудрых» советников. Вот один из таких с говорящим именем Блуд, подкупленный Владимиром, а скорее Добрыней, и посоветовал князю не выходить на битву, а сбежать в крепость Родню, что в устье реки Рось.

Владимир занял Киев и осадил Ярополка в Родне, «и был там голод великий, что осталась поговорка: «Беда как в Родне»…И сказал Блуд Ярополку: «Пойди к брату своему и скажи: «Что ты мне не дашь, то я и приму». И пришел Ярополк ко Владимиру; когда же входил в двери, два варяга подняли его мечами под пазухи»… Владимир же стал жить с женой брата своего — гречанкой, и была она беременна, и родился от неё Святополк (будущий Окаянный).

После всего сказали варяги Владимиру: «Это наш город, мы его захватили, — хотим взять выкуп с горожан по две гривны с человека». И сказал им Владимир: «Подождите с месяц, пока соберут вам куны». В ПВЛ он их обманул и «отправил в Царьград к грекам», Л. Н. Гумилев также считал, что Владимир не расплатился с варягами и «выгнал их в греческую землю». При всем уважении к мэтру, предположение это очень сомнительное — попробуй этим бандитам не заплати, если верно, что в Константинополь он их послал шесть тысяч. Не было у него тогда под руками равной силы, а вот сплавить затем в богатый Царьград под благовидным поводом вполне мог.

«И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором; деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Семаргла, и Мокошь».

«Был же Владимир побежден похотью». Нестор перечисляет его четырех жен и детей от них, а затем ябедничает «а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде (это не нынешний Белгород, а поселение на Ирпене) и 200 на Берестове. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». То есть гаремов в восемь сотен женщин ему было мало. В упомянутых городках тогда и всего то населения меньше было. "Великим распутником" его считают и немецкие хроники, не упоминая, правда, о гаремах.

Замечу, что не до, ни после сообщений о гаремах правителей Руси нет.

Царь с древнейших времен должен был символизировать собой мощь, в том числе сексуальную. Отсюда и его древний титул «Могучий Бык». Формальным воплощением её были гаремы — самые большие в Китае, у меня даже есть статья на эту тему. Забавно, что во времена наибольших гаремов императоры его были бисексуалы, а то и вовсе гомосексуалистами.

Содержание больших гаремов дело не простое и очень затратное, это вам не бордель, такое удовольствие для своего правителя может позволить только очень богатое государство.

Князю-воину некогда такими глупостями заниматься, понравилась по дороге баба или девка, схватил в охапку, дело сделал, дальше поехал, а на родню её плевать, и соратники его такими же были.

Ну, те, что побогаче, с собой в обозе наложниц возили, но немного — двух-трех.

Тут я склонен выступить у двадцатилетнего Владимира адвокатом. Да, любил он это дело. А кто не любит? Была ли у Владимира возможность и смысл содержать большие гаремы в разных местах? Думаю, что нет. Всегда следует исходить из здравого смысла и задавать простые вопросы. Например — сколько стоит содержать профессиональное войско. А гарем? А что важнее?

Русь в Средневековье страна небогатая и малонаселенная, урожаи низкие, своих месторождений золота и серебра нет.

В ПВЛ Нестор сравнивает Владимира с царем Соломоном. «Был он такой же женолюбец, как Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц. Мудр он был, а в конце концов погиб, этот же был невежа, а под конец обрел вечное спасение». Вот в чем дело!

Автор хотел показать, что святое крещение преображает человека, и он из кровавого распутника превращается в разумного правителя. То же самое происходило и с его жестокосердной бабкой Ольгой.

Да и не было времени у Владимира на гаремы, в 981 году он идет походом на польского князя Мешко I отнимать города Червен и Перемышль, потом в который уж раз снова покорять вятичей, это у него заняло больше года, в 983 году пришел черед ятвягов, в следующем году — радимичей. «Был у него воевода Волчий Хвост, и послал Владимир его впереди себя, и встретил тот радимичей на реке Пищане, и победил радимичей Волчий хвост… Были же радимичи от рода ляхов». А в 985 году началась большая война с камскими булгарами и хазарами. «Пошел Владимир на болгар в ладьях с дядею своим Добрынею, а торков (гузов) привел берегом на конях; и победил болгар». Сведения об этом походе двоякие, с одной стороны победили, но Добрыня оглядел пленников, все они были в сапогах. И сказал тогда Добрыня: «Эти дани нам не дадут, поищем лапотников».

Впрочем с булгарами заключили «вечный» мир — «тогда не будет между нами мира, когда камень будет плавать, а хмель — тонуть». И вернулся Владимир в Киев».

Зато в следующем году им удалась другая авантюра — захватить Тьмутаракань, где окопались остатки иудео-хазар. Об этом успехе руссов сообщает грек Иоанн Мних и арабский географ Мукадасси. Тьмутаракань стала русским городом и уделом сыну Владимира Мстиславу.

Дальше у Нестора заходит речь о крещении Владимира и Руси, точнее о «выборе веры».

Будто бы съехались в Киев представители разных конфессий, и каждый нахваливал свою веру.

Владимир с интересом выслушивал мусульманского муллу, когда тот говорил о разрешении многоженства, но узнав, что под запретом вино и свинина, ответил тому знаменитым: «Руси есть веселие пити..» По русскому обычаю, князь делил трапезу с дружиной, этот ритуал скреплял единство воинов. «Что для князя могло быть важнее?».

С немцами католиками же такая выдалась незадача. Сказал им Владимир: «Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли это». Версию отказа дает Л. Н. Гумилев, «В 955 году на святой престол воссел шестнадцатилетний юноша, нареченный папой Иоанном XII. Ватиканский двор стал вертепом, Иоанн давал пиры в честь древних языческих богов и пил за здоровье Сатаны».

Проще всего было с евреями, с ними разговор вышел короткий. Владимир спросил хазарских иудеев: «А где земля ваша?». И отвечали: «Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши».

Последовал закономерный ответ: «Как же вы других учите, а сами отвергнуты Богом?»

Послал в итоге князь верных людей по разным странам, поглядеть, как там отправляют службу.

И пришли они и сказали, что нет ничего лучше греческой службы. «И не знали — на небе или на земле мы; ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой».

Что с гаремами, что с принятием религии — очередной авторский вымысел летописца Нестора. Не слишком надежный источник, но уж какой есть, спасибо ему и за это. Как говорил товарищ Сталин: «Других писателей для вас у меня нет».

Никуда никого посылать было не надо, про константинопольский храм Святой Софии Владимиру наверняка рассказывала бабушка — христианка Ольга.

Владимир жил во времена, когда все его значимые соседи определились с верой, и большинство приняло христианство, даже свирепые дикари в Норвегии.

Поэтому не удивительно, что в 988 году при осаде и взятии Корсуни (Херсонеса), когда Владимир посватался к сестре императоров Анне, условием брака было крещение его самого и страны.

Вернувшись в Киев с женой и священниками Владимир «повелел опрокинуть идолы — одних изрубить, других — сжечь». Затем послал по всему городу сказать: «Если не придет кто завтра на реку — будет мне врагом». В Киеве крещение прошло без эксцессов, в Новгороде же пришлось огнем и мечем давить языческое восстание.

Свой гарем он после крещения распустил, предложив женам, кто захочет выходить замуж, Рогнеда, отказавшись, ушла в монастырь.

А в народной памяти Владимир остался ещё и потому, что сумел оградить Русь от степного лиха, постоянными набегами терзавшего славянские земли.

«И стал ставить города по Десне, и по Осетру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне. И стал набирать людей лучших от словен, и от кривичей, и от чуди, и от вятичей, и ими населил города, так как была война с печенегами. И воевал с ними и побеждал их».

В 991 году заложил Владимир город Белгород, и «набрал для него людей из других городов, и свел в него много людей, ибо любил этот город».

«Жил Владимир в мире с окрестными князьями — с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с Андрихом Чешским. И были между ними мир и любовь. Владимир же жил в страхе Божьем».

Искренне приняв веру и боясь греха, он прекратил казнить разбойников. «И сильно умножились разбои». Епископы тогда сказали князю: «Ты поставлен Богом для наказания злым, а добрым на милость».

Жил и правил князь Владимир ещё до церковного раскола потому почитается святым помимо православной и католической церковью. Жены и наложницы нарожали ему 13 сыновей и десять дочек, и это только те, кого князь официально признал. Первенец его Вышеслав умер при жизни отца, матерью его была скорее не "чехиня", а норвежская княжна, дочь Олава.

Приняв христианство и объединив множество племен, Владимир дал направление великому будущему нашего многонационального народа — потому что русский это прилагательное, если ты принимаешь его язык, культуру, его Судьбу — какой бы она не была, то кто ты по крови не важно. Но важно при этом сохранять и свои родные культуру и речь, от этого только богаче и ярче общее достояние.