Разрушительный

Глава 14

Роуз сбросила на них настоящую бомбу. Айви пришлось подавить желание броситься на пол и закрыть голову руками, как будто она попала в эпизод мини-сериала о Второй мировой войне. Только мысль о неловких взглядах удерживала ее на месте.

Роуз не испытывала такого желания. Она спокойно поднялась, убрала руку Баэна от своего горла и вылезла из машины. Преодолела половину пути до входной двери особняка, прежде чем Айви удалось выйти. Баэн, разумеется, немедленно последовал за ней.

— Объяснись, — приказал Страж, сверля взглядом стройную элегантную фигуру, остановившуюся на большой квадратной веранде, скрывавшей вход в здание от посторонних глаз. Неподалеку висело слабо горящее бра, и Айви воспользовалась им, чтобы понаблюдать за изменением выражения лица собеседницы.

Теперь она поняла, что Роуз с ними играла. Казалось, что каждый раз, когда открывала рот, она раскрывала еще какой-то лакомый кусочек информации, который раньше скрывала. Почему бы ей просто не признаться и не поделиться всей информацией, которой она располагала? Разве не так поступил бы тот, кто действительно был на их стороне?

— Может, сначала зайдем внутрь? — спросила Роуз, ничуть не испугавшись хмурого воина, который сверлил ее сердитым, пылающим взглядом. — Может, по времени было еще и не поздно, но вечер выдался несколько… насыщенным событиями, не так ли?

Айви придвинулась ближе к Баэну и скрестила руки на груди. Даже она начала терять терпение от поведения собеседницы.

— Нет, мы не пойдем внутрь. Пока ты не объяснишь нам, что ты имеешь в виду, чтобы нам самим решить, во что именно мы ввязываемся. Сначала ты привела Общество на нашу встречу в Париже, потом вывезла нас в глушь, обещая привезти в убежище Академии, а не в какую-то ловушку, а теперь ты говоришь нам, что скрывала от нас информацию о Страже, да и от остальных тоже? Не-а. Мне надоело ходить за тобой по пятам, сестренка. Начинай говорить.

Баэн тихо согласился и встал между Роуз и входом в дом. Смысл его поступка был ясен… либо она объяснится, либо никто никуда не пойдет.

— Merde[11]. Ладно, я объясню вам на улице, где темно и холодно, а не в теплом доме, где есть кофе и бренди и, возможно, горит огонь в очаге. Уверена, это удовлетворит вашу английскую потребность всегда чувствовать себя как можно более неуютно.

Айви натянуто и фальшиво улыбнулась.

— Я американка. Разве ты не поняла, как только меня услышала?

— Я надеялась, учитывая, какими пуританами вы, люди, можете быть. В некоторых отношениях вы даже хуже.

— Мне нравится думать, что мы просто более настойчивы. Итак, выкладывай.

Баэн, стоявший рядом с ней, изо всех сил изображал неподвижный объект. Учитывая, как он проводил большую часть времени, его старания выглядели убедительными.

Роуз глубоко вздохнула и сжала губы в тонкую красную линию. Казалось, она собиралась с мыслями, прежде чем заговорить.

— Война с Тьмой длится гораздо дольше, чем все думают, с момента первых периодических нападений по Академии.

— Насколько дольше? О каких временных рамках идет речь?

— Годы. По нашим оценкам, пять или шесть. Но, возможно, и десять.

Баэн выругался.

Айви обдумала это открытие. Она хотела, чтобы это стало неожиданностью. В конце концов, ее дядя и кузен умерли меньше года назад, а до этого никто из них не подавал никаких признаков того, что им грозит серьезная опасность.

Не то чтобы они так уж часто говорили о делах Академии, но приближающаяся смерть — это то, о чем в семьях принято рассказывать друг другу, хотя бы из практических соображений. Поэтому ничего не указывало на то, что могло бы подсказать ей, будто битва началась раньше, чем девять месяцев назад, когда у нее был приступ в своей теплой постели в Нью-Йорке.

В любом случае, ничего логичного. Однако инстинкты подсказывали ей, что Роуз говорила правду. Общество одержало слишком много побед, чтобы все это началось так недавно.

— Поначалу они ограничивались партизанской тактикой, — продолжала женщина. — Небольшие нападения, случайные и непредсказуемые. Они ослабили Академию, но не настолько, чтобы вызвать панику. Тем более что к тому времени, как мы полагаем, им уже удалось проникнуть в иерархию Академии и внедрить своего шпиона.

— Значит, ты был прав, — сказала Айви, взглянув на Баэна. Он, похоже, был не слишком доволен тем, что его теории подтвердились извне, но ведь это были не совсем хорошие новости, не так ли? Она снова повернулась к Роуз. — Ты знаешь, кто это был? Ты его нашла?

— Да, несмотря на все то хорошее, что это нам дает. Он погиб при уничтожении штаб-квартиры Академии. Для него это была самоубийственная миссия. Ночные выполнили свою задачу и не оставили нам ничего, поскольку после пожара не осталось никого, кого можно было бы расспросить.

Баэн нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Это интересная информация, но если все, что ты планируешь — это предоставить нам фон, то ты продолжаешь тратить наше время. Я хочу знать, где мой седьмой брат и почему он не присоединился к нам.

— Да, думаю, это то, что мы все хотели бы знать.

Громкий звук, похожий на раскрытие парашюта, раздался всего в нескольких футах от них, и порыв холодного ветра, пронесшийся по веранде, заставил три фигуры обернуться и вглядеться в темноту палисадника особняка. Из нее появились четыре фигуры: две очень большие, а остальные совсем маленькие. У больших были огромные крылья, которые они медленно складывали по мере приближения.

— Где наш оставшийся брат, женщина? — потребовал первый Страж, от него веяло угрозой и решимостью. Он хотел получить ответы на свои вопросы или отомстить тем, кто отказывался сотрудничать. — Почему ты скрываешь его от нас?

Женщина с длинными вьющимися темными волосами и сумкой через плечо размером с центральноамериканскую страну шагнула вперед и положила руку на плечо существа.

— Эй, потише, здоровяк. Давай хотя бы попробуем вести себя дипломатично, прежде чем доставать резиновые шланги.

— Мы итак ведем себя дипломатично, — проворчал второй Страж. Он был ниже первого, но шире, и выглядел так, словно по утрам вместо пшеницы ел миски со сталью. — Мы попросили женщину вернуть нам нашего брата, вместо того чтобы убить ее и найти его самим. Это очень дипломатично.

Рядом с ним фыркнула миниатюрная женщина в многослойных футболках, на верхней из которых было написано «Я ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ЧТО-ТО…. Сломал».

— Точно. Ты — типичный представитель Организации Объединенных Наций, только работаешь в Комитете по борьбе со случайными актами насилия. Теперь я поняла.

Около тридцати секунд Роуз выглядела ошеломленной, как будто кто-то только что показал ей, что спрятано за дверью номер три, и это оказался чек на миллион долларов, а не годовой запас черепахового воска. Затем она взяла себя в руки. Склонила голову и заговорила с неподдельным почтением.

— Стражи, — сказала она, не отрывая взгляда от земли у ног прибывших гостей. — Добро пожаловать в наше убежище. Мы искренне рады вам. Мы все молились Свету о том, чтобы этот день наступил поскорее, и то, что я смогла стать свидетелем этого, доставляет мне огромное удовольствие.

Баэн хмуро переводил взгляд с француженки на своих братьев.

— Почему последние три часа она либо игнорирует мои просьбы рассказать обо всем, либо обращается со мной как с занудой, а когда появляетесь вы двое, вас встречают как героев?

Страж, который говорил первым, улыбнулся.

— Что выросло, то выросло… — проворчал он.

Девушка в футболке (поскольку она выглядела так молодо, Айви с тревогой подумала, можно ли ей пить в США) фыркнула.

— Меня больше всего восхищает врожденная скромность Стражей, Уинни, а тебя?

Высокая женщина с темными волосами кивнула и поджала губы в явной попытке удержаться от улыбки.

— Смирение, вот что это такое. Искреннее желание делать добро ради добра и держаться в стороне от внимания тех, кто хотел бы похвалить.

— Тише ты, — прорычал более низкий Страж, но выражение его лица свидетельствовало о том, что он забавляется и восхищен женщиной, а не раздражен ее поддразниванием.

У Айви закружилась голова. Она не могла решить, было ли это из-за переизбытка информации, повторяющегося эмоционального шока, адреналина, который наконец-то начал выходить из ее перенапряженного организма, или из-за того, что она ничего не ела с тех пор, как купила сэндвич с ветчиной и маслом у уличного торговца на обед.

Впрочем, причина не имела значения. Важно было то, что у нее просто закончились силы, необходимые для того, чтобы стоять на подъездной дорожке возле незнакомого особняка и дразнить, спорить, задавать вопросы или допрашивать кого бы то ни было.

Закрыв глаза, она прильнула к Баэну, как маленькая глупая слабачка, и тихо произнесла его имя.

Он тут же посмотрел на нее и наклонился, чтобы ее расслышать.

— В чем дело, малышка?

— Я слишком устала, чтобы делать это здесь. Можем ли мы просто зайти внутрь и поиздеваться друг над другом, сидя? Я не против издевок, но мне нужен стул и, возможно, круассан, если я соберусь участвовать. Это возможно?

Даже не потрудившись ответить, Баэн подхватил ее на руки и пронзительно свистнул. Толпа мгновенно затихла, любопытные взгляды обратились в его сторону.

— Продолжим внутри, — объявил он, не дожидаясь, пока кто-нибудь начнет возражать. В любом случае, возражать было бесполезно. Айви знала Стража недолго, но уже понимала, что он не принимает отказа, когда хочет, чтобы ответ был положительным. — Уже поздно, и холодный воздух не полезен для людей. Нам есть что обсудить, но это можно сделать и в помещении, и за его пределами.

Айви не стала даже сопротивляться. Ей было холодно, она устала и очень, очень растерялась. И, честно говоря, если они собирались обсудить предстоящее уничтожение мира, она предпочла бы сделать это, сидя на диване с кружкой горячего какао.

Если уж Свет так хотел привлечь ее на свою сторону, то мог бы сделать это с помощью шоколада. Конечно, она не слишком много просила.

* * *

Голубая гостиная особняка на самом деле был совсем не голубой. Стены были выкрашены в голубовато-серый цвет, а вся деревянная отделка, от плинтусов до лепнины, — выкрашена в бледно-кремовый цвет.

Позолота на зеркалах и картинных рамах придавала оттенки полированного золота, а обрамление мебели из теплого вишневого и красного дерева походило на оттенки пурпурного. Лишь небольшая часть обивки и элегантные портьеры, ниспадающие с высоких окон, имели следы синего.

Но, как и предполагала Айви, богатые люди были довольно странными.

Роуз объяснила, что дом принадлежал дальнему родственнику одного из членов Академии, достаточно дальнему, чтобы не представлять интереса для Общества, но достаточно симпатизирующему Академии, чтобы предложить помещение Хранителям в трудную минуту.

Это был замысловатый способ сказать, что сама Роуз на самом деле не была богата. Айви решила, что придется поверить ей на слово, но женщина выглядела довольно уместно в этой элегантной обстановке. Не может же все это быть только потому, что она француженка, верно?

Никто больше не выглядел так по-домашнему. Все Стражи стояли: Баэн — рядом с креслом Айви, Нокс — за диваном, на котором устроилась Уинн (брюнетка), а Даг прислонился к камину в нескольких шагах от Кайли.

Несмотря на футболку, потертые джинсы и поношенные кроссовки, компьютерный гений выглядела самой уютной из всех, не считая Роуз. Даже два других Хранителя, которые присоединились к ним, казались какими-то неуместными среди роскошного декора.

После метафорического штурма замка Баэном остальные, собравшиеся снаружи, прошли через богато украшенные двойные двери, где их встретил невысокий бородатый джентльмен в очках с толстыми стеклами и такой блестящей головой, что она отражала достаточно света, чтобы считаться дополнительной лампой в парадном зале особняка.

Он подпрыгнул, когда увидел, как Стражи хлынули через вход, хотя все они приняли человеческий облик (крылья никогда не были хорошей идеей в замкнутом пространстве). Только Роуз, поспешившая к нему, предотвратила полномасштабную паническую атаку.

Она представила его как Олдоса и потащила за собой, отводя группу в гостиную, где все они сейчас собрались. Он великодушно и охотно предложил ей сходить за вторым Хранителем, с которым Роуз хотела их познакомить, но вместо этого она отправила ему текстовое сообщение.

Айви догадалась, что это делается для того, чтобы Олдос не бросился наутек, как только исчезнет из виду. Казалось, он нервничает из-за того, что его окружают три огромных Стража и их незнакомые (хотя и значительно меньше по размеру) личные Хранители.

Подумаешь.

На приглашение Роуз откликнулись почти мгновенно, и, представив стройного темноволосого мужчину лет тридцати как Тьяго, француженка предложила им всем кофе или бренди. Все было очень цивилизованно и раздражающе неторопливо, но, по крайней мере, Айви получила свой горячий шоколад.

Очко в их пользу.

— Прекрасно. Теперь, когда мы все стали такими близкими друзьями, не могла бы ты начать объясняться, женщина? И на этот раз закончи свой рассказ.

«Хм, может, ей стоило предложить ему немного своего какао», — подумала Айви. Это могло бы смягчить его настроение.

Когда он продолжил, в его голосе зазвучала угроза.

— Меня особенно интересует та часть, где ты сказала, что нашла последнего оставшегося Стража.

— Что ты только что сказал? — Кайли наклонила голову и широко раскрыла глаза.

Остальная часть комнаты погрузилась в хаос. Только так можно было описать трех Стражей, выкрикивающих гневные обвинения, двух Хранителей, засыпающих вопросами, а высокому испанцу пришлось успокаивающе говорить с болтливым немцем, чтобы тот не убежал и не спрятался в шкафу. Роуз встала и тщетно попыталась утихомирить их всех.

Айви попивала какао и старалась не представлять себе большую, липкую булочку с корицей. Черт возьми, она действительно проголодалась.

— Успокойтесь вы уже. — Роуз подняла руки, словно это могло произвести на кого-то впечатление.

«Или лучше кусочек торта, — подумала Айви. — Торт подходит ко всему, верно?»

— Пожалуйста, я все объясню, но вы должны сесть и замолчать, чтобы вы могли услышать меня. — Роуз попробовала применить разумный подход, который, как могла предположить Айви, не сработал. Не с этой командой.

О, она знала, чего хочет! Бургер. Вкусный, сочный бургер, с сыром и поджаренной булочкой бриошью. У Айви чуть слюнки не потекли при одной мысли об этом.

Наконец, Роуз привлекла внимание публики, приподняв юбку и встав на антикварный стол, который, вероятно, стоил больше, чем ее маленький «Рено».

— Taisez-vous![12]

Женщина удивилась, когда все действительно замолчали. Они потрясенно посмотрели на нее, пока Кайли не нарушила тишину веселым фырканьем.

— Мне придется запомнить этот трюк, — сказала миниатюрная хакерша, улыбаясь своему Стражу. — В следующий раз, когда мне не удастся привлечь твое внимание, я запрыгну на стол и буду кричать, пока ты не заткнешься и не выслушаешь меня.

— Я всегда тебя слушаю, — проворчал мускулистый Страж, но глаза его при этом искрились весельем.

— Прошу прощения за свое поведение, но мне нужно было, чтобы вы все обратили на меня внимание, — сказала Роуз, разглаживая юбку на ногах. Эти ноги сами по себе могли помочь в достижении этой цели. Даже женщины в комнате должны были признать, что они довольно эффектны.

Облегающая юбка с высокой талией в сочетании с блузкой в полоску с галстуком и блестящими волнистыми волосами придавала Роуз определенный шик сороковых годов, не создавая впечатления, что она одета в костюм. Айви позавидовала ее способности справиться с этой задачей, но не усилиям, которые, вероятно, потребовались для достижения.

— Это сложная история, которую я хотела бы рассказать только один раз. — Роза воспользовалась помощью Тьяго, чтобы спуститься обратно на пол, но при этом не отвлекалась от своих слушателей. — Я действительно знаю, где находится последний Страж, но сначала должна рассказать вам обо всем, что привело нас к этому моменту, потому что мы подошли к решающему моменту. Нам всем грозит страшная опасность в виде Тьмы, и у нас есть только один шанс спасти себя и все человечество от верной гибели.

Кайли оглядела остальных, выгнув бровь.

— Мне одной кажется, что это только что стало постановкой сестер Вачовски?

— Тише, — выругалась Уинн. — Пусть говорит.

Нокс вздернул подбородок.

— Говори, что нужно, женщина. Чем быстрее ты расскажешь свою историю, тем быстрее ты поведаешь, где искать нашего брата.

Баэн, стоявший рядом с Айви, одобрительно хмыкнул.

Это оказалась чертовски интересная история.

Роуз повторила то, что уже рассказала Айви и Баэну, — о первых нападениях Общества на Академию и постепенном сокращении их численности.

Уинн почти все время кивала.

— О многом мы узнали благодаря Элле. Она специалист по исследованиям. Но это не объясняет, почему твои люди никогда не откликались на наши объявления и не попытались связаться с другими выжившими. Ты же знала, что мы ищем таких, как ты.

— Да, — признала Роуз, — но мы обсудили это и решили подождать, прежде чем раскрывать себя.

— Почему? Мы могли бы помочь вам. Или мы могли бы направлять выживших к тебе, как это делала Айви.

— Мы… нет, я с большим интересом следила за вашими действиями, — сказала француженка. — Я видела сообщения СМИ о происшествиях в вашем районе, а те из нас, кто владеет компьютером, следили за лакомыми кусочками, которые вы выкладывали в Сеть. Я знаю, что каждый раз, когда пробуждался новый Страж, вы все собирались вместе, чтобы встретиться с ним.

— Именно. Мы помогаем друг другу. Мы бы помогли и тебе.

Роуз покачала головой.

— Вы сами подвергаете себя опасности. Каждый раз, когда вас собирается больше в одном месте, вы представляете больший интерес для Общества. Вас даже не смутило, что Семеро начали освобождаться из своих тюрем. Как только до вас дошли слухи, вы должны были сделать все возможное, чтобы скрыть от них свое существование. А вместо этого я читала о так называемых беспорядках в Бостоне. Вы все собрались в одном месте и столкнулись с одним из Семерых в человеческом обличье. Вам повезло, что никто из вас не погиб!

— Ты называешь это удачей, я — мастерством и превосходной стратегией. Насколько хорошо сработало «сокрытие вашего существования» для вас, ребята? — резко спросила Кайли.

Роуз нахмурилась.

— Мы все еще здесь.

— Но ты сказала, что потеряли три группы в самом начале после того, как скрылись, так что это все еще не стопроцентная безопасность, не так ли?

— Это безопаснее, чем ставить маячок, приглашающий ночных к вашему порогу.

— Мне нравится думать о нас как о мотеле «Тьма», — подхватила Кайли. — Зло входит, но не выходит.

Уинн заговорил прежде, чем Роуз успела ответить.

— Мне кажется, мы немного отклонились от темы. Ты сказала, что твои выжившие не хотели раскрывать себя слишком рано. Чего именно вы ждали?

Второй мужчина, которого Роуз представила группе, наклонился вперед, впервые обращаясь к ним.

— Я вступил в Академию подростком, еще до того как все это началось, подмастерьем к своему двоюродному деду Франциско, — сказал Тьяго. Он говорил на безупречном английском с легким акцентом, который придавал его словам испанские нотки. — Тио Кико специализировался на магической истории и преданиях. Он был очарован рассказами об основателях Академии и самых первых представителях нашего рода. Он проводил дни и ночи, зарываясь в старые пыльные книги, изучая и даже практикуя некоторые из древних заклинаний, которые он находил записанными в архивах, — то, чем никто не занимался на протяжении веков. Даже тысячелетий.

— Какое это имеет отношение к делу? — спросил Нокс, нахмурившись.

— У нас в убежище есть теория, — сказала Роуз. — Мы видели, что происходило, когда небольшие группы пытались выступить против Общества, после того как они освободили нескольких своих господ. Даже когда остаются выжившие, такие как вы, никому не удается помешать ночным достичь своих целей.

— Освобождение Семерых и последующее уничтожение мира.

Айви бросила на Тьяго недовольный взгляд. Неужели ему нужно было говорить об этом вслух? Она была уверена, что все в этой комнате знают, в каком положении они находятся в данный момент.

— В Бостоне было четверо Стражей, нет? — спросила Роуз. Ответа она не дождалась. — Четверо! И все равно Демон сбежал, подкрепившись там и в Дублине. Никто не хочет этого признавать, но, если мы продолжим сражаться так, как сражались, у нас не будет и шанса победить Тьму, как только освободится последний из Семерых.

Кайли помрачнела.

— Я очень надеюсь, что это не тот случай, когда вы, ребята, просто скажете: «Извините, это безнадежно. Приятно было познакомиться. У нас есть несколько прекрасных подарков на прощание». Я еще не готова сдаваться. Без обид.

— Нет, но именно здесь становится актуальной работа Тьяго и его дяди над историей Академии.

Испанец кивнул.

— Роуз права в том, что мы не сможем выиграть эту войну с помощью обычного оружия. Простите за грубую метафору, но нам нужен ядерный вариант.

— Очень надеюсь, что ты не имеешь в виду это в буквальном смысле, потому что я уверена, что МАГАТЭ отслеживает «Крейгслист» на предмет продаж урана, — сказала Кайли, покачав головой.

Тьяго улыбнулся.

— Нет, не в буквальном смысле. Не думаю, что даже ядерное оружие способно уничтожить Семерых.

— А что-то вообще может? — спросила Уинн. — Не то чтобы я была экспертом, но думаю, что Семерых вообще нельзя уничтожить. Никогда. Именно поэтому их разделили и заключили в тюрьму по отдельности, когда они пытались сделать это в последний раз.

— Именно так, но что мы на самом деле знаем о том, когда это случилось в последний раз?

Ведьма наклонила голову, нахмурившись.

— Когда все Семеро демонов были свободны в последний раз? Они попытались объединиться, чтобы придать форму Тьме. Академия призвала первых Стражей, которые победили их и заточили в тюрьму, где они находились до сегодняшнего дня. Такова история, которую мы все слышали. Хочешь сказать, что это неправда?

— Я лишь хочу сказать, что она не полная. Как именно Стражи смогли победить Семерых? В конце концов, до изобретения Америкой ядерной бомбы прошло очень много времени.

Айви отставила пустую чашку.

— Знаешь, это действительно хорошая мысль. Как это произошло?

Тьяго усмехнулся и щелкнул пальцами.

— С помощью магии.

Роуз вмешалась.

— Тьяго склонен к драматизму, но я считаю, что он прав. Последний раз, когда Тьма представляла такую серьезную угрозу нашему миру, Стражи появлялись не впервые; но это был первый раз, когда они отказались откликнуться на призыв Хранителей.

— Стражи и Девы, — сказала Уинн, и в ее голосе прозвучало удивление. — Ты ведь говоришь о той легенде, не так ли? Тогда потребовалось семь сильных женщин, чтобы призвать Стражей.

— Да, — сказал Тьяго. — Но мы с дядей считаем, что Девы в этой истории не ограничились пробуждением своих Стражей. В некоторых версиях говорится, что они сражались рядом с ними, а вы все знаете, как сражаются Хранители… не мечами и щитами, а магией.

Теперь Айви чувствовала себя по-настоящему потерянной.

— Стражи и Девы? Это какая-то сказка Гримм, потому что я не помню, чтобы диснеевская версия выходила на большой экран.

Уинн и Кайли посмотрели на Айви, на Баэна, а затем на своих Стражей. Трое воинов в этот момент были более похожи на камень.

Ведьма открыла рот, откашлялась и слегка поерзала на своем месте.

— Баэн еще не рассказал тебе об этом?

Ладно, Айви считала Уинн милой, но она собиралась сменить слово на букву «м» на «с», если женщина не расскажет ей.

— Стала бы я спрашивать, если бы он это сделал?

— Верно. Хорошо. — Уинн переводила взгляд с Баэна на Айви, пока Айви не была готова швырнуть свою чашку в лицо женщине. К счастью для всех, Уинн сдалась и начала говорить. — Это легенда времен первых Стражей. Согласно этой истории, после того как они были призваны и победили Тьму, Хранители с помощью магии заключили Стражей в их каменную форму, чтобы они были готовы в следующий раз, когда они понадобятся. И так они поступали каждый раз, когда надвигалась Тьма… призывали Стражей, а затем усыпляли их в виде каменных статуй. Академии это было на руку, потому что это было удобно.

— Но для Стражей это было очень плохо, — вмешалась Кайли. — Представь себе, что тебя заперли в огромной каменной глыбе и выпускают только тогда, когда кому-то нужно, чтобы ты сражался за них? Те первые Хранители обращались со Стражами хуже, чем с собаками. Shtunks.

Неужели всемирно известный компьютерный гений и гуру программирования только что прокляла на идише группу давно умерших членов Академии? Правильно ли Айви расслышала? Потому что, будучи коренной жительницей Нью-Йорка, она обычно узнавала идиш, когда кто-то начинал говорить на нем. Все остальные, казалось, воспринимали это спокойно.

— Вот почему, в конце концов, Стражи перестали отвечать на их зов, — сказала Уинн, подхватывая нить рассказа. — Академия произнесла заклинания и призвала Стражей, но они отказались просыпаться. Они устали бороться за чужое дело.

— И что с тобой обращаются как с мусором.

— Ведь они не были людьми, и время, проведенное в борьбе с Тьмой, не позволило им сблизиться с теми, кого они защищали. А как только они побеждали, их снова усыпляли. У них не было связи с людьми, поэтому их перестало волновать, будет ли мир уничтожен Тьмой или нет.

«Да, в этом есть смысл», — подумала Айви. Ей было интересно, как бы она себя чувствовала, если бы оказалась в таком положении, когда ей пришлось бы рисковать жизнью, защищая то, чего она даже не понимала, не говоря уже о том, что ей это было безразлично. Это была роль не Стража, а наемника, но, в отличие от наемников, тем первым Стражам даже не платили.

Они сражались буквально ни за что: ни за свободу, ни за свой народ, ни даже за зарплату. Неудивительно, что в конце концов они решили послать Академию к черту. Айви поступила бы точно так же, и, возможно, гораздо раньше.

Уинн продолжила.

— Но Тьма никуда не делась, и без Стражей человечество оказалось под угрозой уничтожения, а затем появилась одна женщина. Она не была членом Академии, но была наделена властью. Другими словами, она обладала магией. Так что ее следовало бы принять в Академию, если бы они не были такими сексистскими придурками.

Нокс наклонился, сжимая плечо своего Хранителя.

— Уинн, — произнес он своим глубоким, хрипловатым голосом, но это был ласковый звук, скорее забавный, чем осуждающий.

— Простите. — ведьма слегка покраснела. — Возможно, у меня все еще есть некоторые… проблемы, связанные с этим. Так или иначе, женщина пришла к Стражам, опустилась на колени у ног одной из статуй и помолилась. Она рассказала ему о своей семье и друзьях, о лучших качествах человечества. Она умоляла Стража проснуться и сражаться за них, помочь ей спасти свой народ от Тьмы. И он помог. Она дала ему повод вернуться, и ее примеру последовали еще больше женщин, обладающих силой. Каждый из семи Стражей был разбужен одной из Дев, как их стали называть, и когда Тьма была побеждена, Стражи отказались возвращаться ко сну. Они объявили Дев своими парами и заключили сделку с Академией. Как только Страж находил себе пару, он прекращал сражаться, а на его место призывался другой Страж. Прежний Страж оставался среди людей, отказываясь от бессмертия и способности возвращаться в свою естественную форму, но обретая пару и возможность жить полной жизнью.

«Да, это и впрямь звучало почти как диснеевская сказка», — решила Айви.

— Но титул «Дева» — это всего лишь слово, — добавила Кайли, и ее ухмылка стала дерзкой. — Знаешь, мы ведь не девы в буквальном смысле. Совсем.

Глаза Айви расширились. Она думала, что просто слушает историю. Она не искала подтекста.

— Погодите-ка. Ты хочешь сказать, что это не просто легенда? Ты действительно думаешь, что из-за вас Стражи снова проснулись?

Уинн и Кайли кивнули, но Айви решила, что они, скорее всего, употребляли одно и то же. Когда Роуз тоже кивнула, Айви покачала головой.

— Ладно, ребята, нужно еще раз подумать над этим, потому что ты намекаешь, что я тоже одна из этих… этих… Дев, а я действительно уверена, что это не так. Я не обладаю магией. Ты уже миллионный человек, которому мне приходится говорить об этом за последние сорок восемь часов, но у меня нет никакой силы, я не знаю, как произнести заклинание, даже написать его, а то, что другие люди называют моим «талантом», — бесполезная трата времени и энергии.

Она сделала паузу, делая глубокий вдох и подавляя волну паники. Это вызвало смех и приобрело масштабы цунами.

— И я определенно никому не подхожу на роль пары. И точка.

В этот момент Баэн что-то прорычал на своем мертвом языке, и Айви, споткнувшись о собственные ноги, свалилась в кроличью нору.