Разрушительный

Глава 21

Она не была уверена, что услышала первым — песнопения или крики. В конце концов, это не имело значения. Они оба донеслись до нее с пугающей ясностью, и оба означали одно и то же… боль, смерть, зло.

Айви боролась, но ее «дар» крепко держал ее в своих руках и не собирался отпускать.

Голоса звучали на незнакомом языке. Она даже не могла с уверенностью сказать, что это был язык, потому что не могла различить ни одного слова.

Он звучал так, словно кто-то выстроил закодированную речь из гвоздей на меловой доске, обратной связи с микрофоном и звука ломающихся костей. От этого звука волосы на ее шее… да что там на шее, везде… вставали дыбом, а живот сводило и выворачивало наизнанку. Она поняла, что именно так звучала Тьма.

Ей не нужен был перевод. Что бы ни говорилось, цель была одна — причинить боль и ужас, создавая гигантский конус Темной энергии в центре собравшихся ночных.

Как только Айви поняла это, ее мысли переключились на крики, и она без труда узнала один из них. Мартин.

Неважно, что она провела в его присутствии не более нескольких часов, неважно, она никогда не слышала такой крик полный ужаса и агонии, что это уже не звучало по-человечески.

Не имело значения, что он был предателем Академии и всех тех, кого она так старалась спасти. Все это не имело значения, потому что ни одно живое существо не заслуживало того, чтобы страдать так, как страдал Мартин.

— Нет! Господин, прошу вас! Я верно служил вам! Неееет!

Гул голосов не прекращался, даже не прервался, но под них стал просачиваться низкий шипящий голос. Это заставило Айви замереть, и ее охватило желание бежать, бежать далеко-далеко, но она не могла пошевелиться. Ее тело удерживала сила «видения», и она не могла пошевелить ни одним мускулом.

— И ты продолжаешь служить нам, — насмешливо произнес голос. — Твоя кровь служит нам, окрашивая эти камни, под которыми лежат твои предки. Твоя боль и твой ужас служат нам, эхом отдаваясь в недрах нашего врага. Твоя душа будет служить нам, когда мы вырвем ее из твоего тела и будем пировать в присутствии их бессильного Света.

Снова крики, ужасные вопли и рыдания. Даже в парализованном состоянии Айви приходилось бороться, чтобы проглотить подступающую желчь. Она знала, что эти звуки будут преследовать ее долгие годы.

— Кричи, человек, — приказал голос, в его шипящем голосе слышалось ликованье. — Кричи, умоляй и подпитывай нашу силу. Помоги нам заманить Стража в логово его жалкого рода, чтобы его кровь могла освободить нашего последнего Брата! Кричи!

У Айви не нашлось слов для описания последующих звуков. Да ей и не нужны были слова — ни для ужасного, раздирающего звука, ни для последовавшего за ним нечеловеческого крика агонии.

Как и возмущенный вопль, эхом раздавшийся в ее голове, когда она резко выпрямилась в кромешной тьме спальни, а светлые простыни соскользнули с ее вспотевшей кожи.

— Грем!

Баэн, лежавший рядом с ней, резко сел и потянулся к ней.

— Amare! Айви, в чем дело?

— Остальные. — она вцепилась в него пальцами, которые тряслись так сильно, что она почти не могла их разжать, как бы сильно ей ни хотелось ухватиться за его силу. — Позови остальных. Я только что кое-что услышала. Что-то плохое. Нам нужно спешить.

Страж не стал тратить время на расспросы. Услышал ли он правду в ее словах или прочел ужас и панику на ее лице — неважно.

Баэн немедленно вскочил с кровати и схватил какую-то одежду, натягивая на нее футболку безразмерного размера и пару спортивных штанов, двигая ее руками и ногами, как куклу, чтобы одеть ее. Он потратил еще две секунды на то, чтобы надеть свои собственные джинсы, после чего подхватил ее на руки и вывел из спальни.

Он прошел по коридору, вдоль которого тянулись двери спален, и закричал так громко, что разбудил бы мертвого.

— Кес! Эш! Даг! Всем проснуться! Спар! Нокс! К оружию!

В огромном старом доме раздался грохот и стук: тела падали с кроватей, двери распахивались. Появились огромные, широкоплечие мужчины и растрепанные женщины, выглядевшие встревоженными, но настороженными.

— Что произошло?

— В чем дело? Что происходит?

— Эй, Хадсон, где пожар?

Роуз вышла из своей комнаты, завязывая пояс старомодного жакета, который она носила вместо халата.

— Баэн, что это такое?

— Айви что-то услышала. Что-то важное. Она говорит, что мы все должны это услышать.

Женщина перевела взгляд с Баэна на Айви, которая лежала, свернувшись калачиком у него на груди, дрожащая и травмированная. Она пыталась глазами показать, насколько это важно, потому что не могла говорить. Зубы стучали слишком сильно. Она чувствовала себя так, словно стояла обнаженной на леднике во время снежной бури. Никогда в жизни она не испытывала такого холода, словно ее кости были сделаны изо льда и замораживали ее изнутри.

Роуз, должно быть, что-то почувствовала, потому что быстро кивнула и махнула рукой, чтобы все шли к лестнице.

— Встретимся в синей комнате. Вы спускайтесь вниз. Я прослежу, чтобы все проснулись, и попрошу их собраться. Идите. И, если кто-то приготовит кофе, буду признательна.

Потребовалось еще десять минут, чтобы собрать всех вместе. Айви провела их на коленях у Баэна. Он занял мягкое кресло, устроив ее на своих бедрах и завернув в мягкое одеяло, которое Фил нашла на стуле в углу.

Элла бросилась варить кофе и потащила за собой Уинн, так что к тому времени, как появились все желающие и заняли свои места, обе женщины уже раздавали чашки с крепким напитком.

Баэн налил в кружку сливки и сахар и поднес к ее губам. Она с благодарностью отхлебнула, все еще дрожа так сильно, что не могла удержать кружку в руках. Она полагала, что, должно быть, это шок привел ее в такое состояние, но неважно что это было.

Да и не так уж важно, что она чувствовала. Важно было то, что она услышала и что это говорит об их враге.

— Айви, — мягко попросила Роуз. — Можешь ли рассказать нам, что ты слышала? Что повергло тебя в такую панику?

Айви сделала еще один глоток кофе, несколько глубоких вдохов и крепче обняла Баэна, прежде чем смогла заговорить. И даже тогда ее голос звучал как у Кэтрин Хепберн, несмотря на сильнейшую дрожь.

— Я слышала Общество. Кажется, это был какой-то ритуал, — сказала она, прислонившись к груди Баэна и благодарная за его тепло. — Я ничего не видела, поэтому могу сказать только то, что слышала.

Роуз кивнула и сделала ободряющий жест.

— Я слышала пение многих голосов. Десятки, по крайней мере. Очень много. Они говорили на языке, которого я никогда раньше не слышала. По крайней мере, я предполагаю, что это был язык. Это больше походило на… хаос. — воспоминание заставило ее вздрогнуть. — У него был определенный ритм, и он становился все быстрее и быстрее, как будто они готовились к чему-то.

— О, мне не нравится, как это звучит, — пробормотала Фил с дивана напротив.

Хранитель даже не имел ни малейшего представления.

Айви продолжила.

— Я также слышала крики. Кричал человек, — уточнила она. Она посмотрела на Баэна, потом на Эш и Драма — единственных, кто должен был понять ее. — Это был Мартин. Я в этом уверена.

Эш выругалась. Драм выглядел не намного счастливее.

— Мартин? — Роуз нахмурилась. — Это тот самый Хранитель, которого ты должна была отправить сюда, нет? Тот, кто выдал тебя ночным.

— Да. Они, видимо, решили оказать ответную услугу. Они… — Айви прервалась. Ей пришлось сглотнуть желчь, поднявшуюся при воспоминании. — Они пытали его. Думаю, чтобы вернуть силу. Такова была цель ритуала. Они пытали его, а потом убили.

— Человеческое жертвоприношение? — Уинн выглядела ошарашенной, но не удивленной. — Это, несомненно, дало бы хорошую порцию энергии, незапятнанной.

Нокс сжал руку своего Хранителя.

— Для чего им понадобилось столько энергии?

Айви заерзала. Она знала, что слышала, и знала, что подсказывали ей инстинкты, но не могла быть уверена, что подумают остальные, когда она расскажет им об этом. Поверят ли они ей или решат, что у нее слишком мало доказательств, подтверждающих ее утверждения?

Баэн нежно обнял ее и кивнул, когда она встретилась с ним взглядом. Его поддержка и ободрение заставили Айви отбросить сомнения и просто выложить все как есть. Пока она этого не сделает, никто не предпримет никаких действий, у них не будет для этого причин.

— Думаю, они планировали вытащить Грема. Голос сказал что-то, подразумевающее это, и как раз перед тем, как я перестала их слышать, мне показалось, что я услышала его крик. Один из тех ревов Стражей. — она встретила потрясенный взгляд Роуз и постаралась передать и печаль, и искренность. — Как я уже сказала, я не видела ни его, ни чего-либо еще, но уверена, что именно это и произошло.

— Но почему? — спросила Роуз, в голосе которой звучали растерянность, испуг и паника. — Зачем им снова возвращать его в наш мир? Они были в большей безопасности, пока он был между мирами.

Айви приготовилась сообщить новость, которую ей очень, очень хотелось бы не сообщать.

— Голос, который я слышала, что-то сказал. Насчет этого. Он сказал, что его кровь освободит их последнего брата.

— Mon Dieu! Нет!

Тихая французская мольба утонула во взрыве ярости и отрицания. Стражи выглядели так, словно готовы были атаковать врата ада, а Хранители — в ужасе.

Айви взглянула на Уинн. Ведьма не так давно стала Хранителем, но она пользовалась магией всю свою жизнь и понимала, как это работает, лучше, чем все остальные. Она и сама умела работать с ней лучше, чем кто-либо из них.

— Думаешь, это возможно? — спросила ее Айви. — Может ли Общество поверить, что использование Стража в качестве жертвы может наконец разрушить самую сильную тюрьму и выпустить последнего Демона на свободу? Они бы попытались это сделать?

— Они готовы пойти на все, — ответила Уинн. — Они убивали подростков, разрушали Академию и уничтожали целые деревни, чтобы зайти так далеко. Если бы им удалось заполучить Стража, они бы непременно попытались принести его в жертву, чтобы собрать силу, необходимую для открытия последней тюрьмы. Без сомнения.

— Но получится ли это у них? — спросил Драм.

— Я очень, очень боюсь, что так и будет, — мрачно сказала ведьма.

— Но я думала, что вы бессмертны, — сказала Кайли. — То есть я знаю, что это не означает неуязвимость, но я видела, как вас режут оружием, взрывают заклинаниями, даже атаковали мелкие демоны. Общество должно обладать особым оружием, чтобы у них был хоть какой-то шанс уничтожить одного из вас.

— И даже если бы у них было что-то подобное, как они смогут контролировать одного из вас? — спросила Элла. — Я видела, с какими трудностями сталкивались некоторые из вас, ребята. Вы пробиваетесь сквозь ночных, словно они игрушечные солдатики. Вытащить Грема — это одно, но, если его схватят, он станет драться, как в старом фильме с Эрролом Флинном.

Айви вспомнила не о количестве голосов, которые она помнила из своего эпизода, а о том, с каким ликованием шипящий голос рассказывал о своих планах. Она бросила на остальных извиняющийся взгляд.

— Я не думаю, что это было что-то вроде «воспользуйся моментом и посмотри, что получится». Это было спланировано, тщательно спланировано, задолго до сегодняшней ночи. Если у них было время подумать об этом, я уверена, что у них было время придумать, как удержать одного Стража.

— Есть заклинание, которым они могут воспользоваться. — робкий голос донесся из угла комнаты и прозвучал почти извиняющимся. Олдос водрузил очки на нос и, казалось, слегка съежился, когда остальные обратили на него внимание. — Стражи невосприимчивы к магии, но, когда определенные материальные барьеры укрепляются магией, это укрепление становится неотъемлемой частью самого материала, а значит, может сдержать даже такое сильное существо, как Страж. Так утверждают источники.

— И оружие можно изготовить, — добавил Тьяго.

Эти два Хранителя были для Роуз опорой, пока ее Страж отсутствовал, и помогли разработать план по борьбе с Тьмой, так что было очевидно, что француженка ценит их мнение. Она пригласила их принять участие в сегодняшней встрече.

Учитывая, что они также обучали других Хранителей в доме сражаться с помощью магии при столкновении с Обществом, было логично, что они должна быть в курсе угрозы, с которой все столкнулись.

— Что за оружие?

Тьяго пожал плечами.

— Семеро — естественные враги Стражей, поэтому они были приспособлены причинять вред. Если бы один из демонов пожертвовал когтем или зубом, из него можно было бы сделать клинок, столь же эффективный против Стража, как стальной против обычного человека.

«О, вот это хорошие новости», — подумала Айви. Она еще крепче прижалась к Баэну и постаралась не думать о том, что задумало Общество. Она и так знала слишком много, чтобы чувствовать себя комфортно.

— Значит, то, что услышала Айви, возможно? — потребовала Роуз.

— Боюсь, что да. — кивнул Олдос.

Роуз на мгновение замолчала. Ее подбородок опустился к груди, и она сложила руки перед собой, словно в молитве. Она сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем вновь взглянуть на собравшихся вокруг нее Стражей и Хранителей, и в ее глазах сверкнули ярость и решимость, когда она заговорила.

— Если это так, то у нас нет выбора, — сказала она. — Мы не оставим одного из наших в руках мерзких ночных. Мы спасем Грема и положим конец Тьме. Не так ли?

Ее слова были вежливыми, но Айви слышала за ними сталь и огонь. Она, конечно, не собиралась перечить паре Стража, которому угрожала опасность. Тем более что во время тренировок ей доводилось видеть огненные шары размером с «фольксваген».

Оставалось только одно. Чтобы спасти пропавшего Стража до того, как он будет принесен в жертву Тьме, его нужно было найти.

Кто-нибудь слушал, когда Айви говорила, что не видит толка в своих видениях? У нее не было ни малейшего представления о том, где Общество прячет своего пленника. Насколько она знала, он был связан в подводном логове злодея из плохого фильма о Джеймсе Бонде.

Грем может быть сейчас в любой точке мира. А теперь спросите ее еще раз, как они собираются его найти?

* * *

В комнате было полно народу, и Айви спросила, где найти убежище Общества — место, где они держали Грема, в ожидании, когда прольется его кровь. Это было единственное преимущество, которым они располагали на данный момент: ночные, скорее всего, не станут проводить ритуал жертвоприношения немедленно.

По словам Олдоса, они ждали следующей ночи, когда луна потемнеет и Земля пройдет через тень зловещего астрологического объекта, называемого темной звездой. Эта звезда, ставшая предметом легенд и культового очарования, создавала, по словам маленького немца, идеальную атмосферу для накопления Темной энергии. Для того чтобы напитать Семерых, потребуется очень много такой энергии.

К сожалению, это означало, что у них было всего несколько часов, чтобы найти Грема и уничтожить Семерых, пока не стало слишком поздно. В новолуние, предсказывал Олдос, жрецы Общества проведут свой ритуал, убьют Грема и освободят Белгретнаккара, наконец-то собрав Семерых вместе. Стражи и Хранители не могли допустить, чтобы это произошло.

Баэн все это понимал. Он чувствовал то же стремление уничтожить врага и спасти погибшего брата, но от этого не становилось легче, когда остальные стремительно забрасывали его пару вопросами.

Они засыпали ее требованиями, просили предоставить информацию, которая, по их мнению, у нее была, и, пока она сидела у него на коленях, дрожа и обороняясь от неумолимого натиска, он все больше злился на своих друзей.

— Хватит! — рявкнул он, заметив, как глаза Айви заблестели от слез. Он знал, как сильно все они хотят найти Грема, но не хотел, чтобы его пара разрыдалась ради этого. — Ты не даешь ей продыхнуть, не говоря уже о том, чтобы искать в ее голове ответы на свои вопросы. Если ты не можешь вести себя ответственно, то держи свой язык за зубами.

Айви прижалась к нему, и ее благодарность стала очевидной, когда в напряженной компании воцарилась тишина.

— Мне очень жаль, — сказала она, ее голос был напряженным. — Я бы хотела сказать тебе, где он, но я не видела его. Ничего не видела. Я никогда не вижу. Вот почему я сказала тебе, что у меня нет таланта, о котором стоило бы упоминать. От хорошо спланированного подслушивания ты получишь столько же, сколько от меня. Поверь, я хочу найти его так же сильно, как и ты. После того, что они сделали с Мартином…

Она замолчала, вздрогнув. Выражение боли на ее лице и то, как она сильно закусила нижнюю губу, свидетельствовали о том, что воспоминания об услышанном преследуют ее. Баэн не мог удержаться, чтобы не прижать Айви к себе сильнее и не покачать, успокаивая.

— Тише, amare, — пробормотал он. — Никогда не говори, что твой талант бесполезен. Без тебя мы бы не узнали, что задумало Общество. Ты дала нам шанс остановить их, пока не стало слишком поздно. Это не просто достойно упоминания, это бесценно.

Роуз согласилась.

— Баэн прав, Айви. Нам следует извиниться за то, как мы только что с тобой обошлись. Наше волнение и нехватка времени — вот наше единственное оправдание, но оно очень слабое. Ты уже оказала нам всем большую услугу.

Айви усмехнулась.

— Показав тебе, что тебя ждет? Я бы сама не назвала это одолжением.

— Остановись, малышка, — приказал Баэн. — Отбрось свои сомнения и тревоги и сосредоточься на мне. Ты можешь это сделать? Я хочу попробовать кое-что.

Она подняла на него серые глаза и нахмурилась, но кивнула в знак согласия.

— Что попробовать?

— Видеть вещи — не единственный способ сбора информации. Думаю, если вопросы будет задавать только один из нас, ты сможешь вспомнить что-то из услышанного и дать нам подсказки. Попробуешь ради меня?

Уголок ее рта приподнялся.

— Ради тебя я готова на все.

Он почувствовал, как его сердце забилось сильнее, и ему пришлось заставить себя сосредоточиться.

— Спасибо, amare. Теперь закрой глаза и слушай мой голос. Постарайся вспомнить, что ты услышала раньше? Это были песнопения?

Айви прислонилась к его руке и закрыла глаза. Он заметил, как она сосредоточилась на чем-то своем, слегка нахмурившись, отчего между бровями образовалась крошечная складочка. Баэн проигнорировал желание провести кончиком пальца по нежной коже.

— Пение и крики, — сказала она, поджав губы. — Я слышала и то, и другое одновременно.

— На что это было похоже? Не то, что они говорили, а обстановка. Слышала ли ты что-нибудь на заднем плане? Движение на улице, самолеты над головой, механические шумы любого рода.

Она нахмурилась, сосредоточившись на своих воспоминаниях. Через мгновение она медленно покачала головой.

— Ничего подобного. Их голоса звучали… отрезанно. Изолированно. Как будто отделено от всего. Словно пытались сокрыть все. Голоса заглушали все остальное. Кроме криков.

— Хорошая девочка. Что насчет акустики? Было ли эхо? Реверберация, как в пещере или концертном зале?

— Никакого эха. — она сделала паузу. — И не совсем реверберация. О, черт, это не моя компетенция. — ее глаза распахнулись, и она недовольно на него уставилась. — Я не разбираюсь в акустике, Баэн. Все, что я знаю, — это слова, но я помню, что голос сказал Мартину, и несколько его фраз показались мне странными. Скажи мне, если ты почувствуешь то же самое.

Баэн слушал, как Айви изо всех сил старалась воспроизвести угрозы и насмешки шипящего голоса, обращавшегося к обреченному Мартину. Он напрягся, услышав, как голос говорил о «камни, под которыми лежат твои предки» и «логове врага». Эта формулировка вызвала у него неприятное чувство.

Очевидно, не у него единственного. Как только Айви упомянула об идее напитаться душой Мартина «в присутствии Света», Олдос вскочил на ноги и закричал так, словно его только что ударили скотобойным молотком.

— Этого не может быть! — немец вздохнул. — Они не могли так осквернить наши самые священные места. Свет запрещает это.

— О чем ты говоришь? — потребовала Айви. — Это дерьмо что-то значит? Потому что если да, то ты должен нам рассказать. Сейчас же.

Олдос развел руками и выглядел так, словно кто-то только что пнул его щенка. Его голос дрожал, когда он пытался ответить на ее вопрос.

— Ты уверена, что слышала именно эти слова? «В присутствии Света»?

— Уверена.

Маленький человечек застонал и посмотрел на Роуз.

— Боюсь, что Общество осквернило наш дом, Fräulein[16]. Камни, под которыми лежат наши предки, — это камни штаб-квартиры Академии в Париже. И то, что они называют его логовом своего врага, только подтверждает это. Ночные собрались в нашей крепости, чтобы уничтожить нас! Они насмехаются над тем, что принесли Тьму в сердце места, которое было построено для служения Свету.

Элла ухватилась за эту возможность.

— Этого не может быть. Штаб-квартира была полностью разрушена во время нападения два года назад. Роуз, ты сказала, что была там, и я знаю, что ты навещала это место. Осталось ли в здании достаточно места для проведения ритуалов, не говоря уже о том, чтобы спрятать пленного Стража?

— Ты не понимаешь, — продолжил Олдос, прежде чем Роуз успела ответить. — Они не в здании, они под ним. Первые Хранители с помощью магии вырыли под штаб-квартирой крепость и построили ряд комнат глубоко под землей. Они должны были служить убежищем в случае нападения Общества, а в первые годы существования Академии, говорят, Внутренний совет использовал их для важных ритуалов. Говорят, что в центральной комнате была фреска, инкрустированная магией и драгоценными камнями. Предполагается, что на ней были изображены служители Света, а сама она была создана одной из Дев. Само произведение было известно как «Свет», и раз Общество упоминало об этом, значит, они находятся в этой комнате!

Баэн повернулся к Роуз.

— Могли ли эти подземные помещения уцелеть после взрыва? Возможно ли, что ночные вернулись туда после того, как разрушили здание, и творят свое зло у нас под носом?

— Место было огорожено из соображений безопасности, поэтому я не заходила в него, но не видела никаких признаков того, что фундамент был поврежден. — француженка выглядела обеспокоенной. — Я думаю, вполне возможно, что тайный подвал мог остаться нетронутым. Если участок, дающий доступ к нему, также уцелел или был пригоден для раскопок… — Она пожала плечами. — Да. Возможно, так и есть.

Комната наполнилась ругательствами на разных языках. Идиш Кайли и литовский Фил добавили красок к тем мертвым языкам, которые предпочитали Стражи. Баэн, конечно же, не преминул потренировать свою латынь.

— Полагаю, это означает, что мы едем в Париж, — сказала Уинн спокойно, но в ее тоне чувствовалась сталь. — Неважно, используют ли они наше помещение, или даже если они украсили все стены кровью и отрубленными головами. Мы знаем, где они, и идем за ними. Мы не оставим Грема в их руках и не позволим Тьме победить. Я права?

— Ты права. — согласился Драм. — Хотя я надеюсь, что ты ошибаешься насчет отрубленных голов.

Хранители обменялись короткими улыбками, но больше всего Баэна порадовало то, что все присутствующие кивнули в знак согласия. Стражи и Хранители были едины в своей решимости нанести ответный удар Тьме и навсегда изгнать ее из этого мира.

Тьяго шагнул вперед, его смуглое лицо выражало решимость.

— Я показал всем Хранителям заклинания, которые понадобятся нам, чтобы победить демонов и вернуть их в тюрьмы. Я надеялся, что у нас будет больше времени, чтобы потренироваться вместе, но вы все знаете, что должны сделать. Уверен, что вы сделаете это хорошо.

— Погоди. Это все, на что способно заклинание? — потребовал Даг. — Оно только отправляет демонов обратно в те же места, откуда они уже сбежали? И чем это нам поможет? Они доказали, что эти тюрьмы не могут сдерживать их вечно. Что произойдет в следующий раз, когда они начнут проявлять амбиции?

— Проблема не в самих тюрьмах, — сказал Тьяго. — В этом виновата Академия. За тысячелетия, прошедшие с момента изгнания Тьмы, они стали самодовольными. Они забыли, что даже самые сильные чары нуждаются в поддержании. Они не смогли возобновить энергию магии, запечатавшей тюрьмы. Поверьте, новая Академия не будет столь расхлябанной.

Баэн был рад это слышать. Он намеревался сразиться в этой битве только один раз.

Он также видел, как Хранители отреагировали на заявление Тьяго. В нем чувствовался собственнический оттенок, как будто испанец рассчитывал получить определенное право голоса при восстановлении Академии Хранителей. Судя по тому, что в комнате находились другие Хранители, Баэн был уверен, что этот человек столкнется с жесткой конкуренцией при решении вопроса о том, кто будет управлять Академией в будущем. Если им повезет, это приведет к созданию лучшей и более сильной организации для всех них.

— Значит, таков наш план? — Кайли поднялась на ноги и стала подпрыгивать на носочках. Крошечный человечек редко оставался неподвижным. Даже когда она сидела, одна ее нога отбивала быстрый ритм в воздухе. — Мы штурмуем замок… или подвал… взмахиваем волшебными руками и отправляем демонов в камеру предварительного заключения?

Баэн моргнул. Иногда ему требовалось несколько минут, чтобы перевести непочтительную и насыщенную речь Кайли на понятный ему английский. Это был один из таких случаев.

Переварив вопрос, он осторожно кивнул.

— Да, думаю, что таков наш план.

— Хм. А что насчет целой группы певчих, которые, как слышала Айви, проводили этот ритуал? Мы все, конечно, намочили ноги, отбиваясь от ночных, когда приходилось, но, похоже, когда мы туда войдем, нас будет серьезно меньше. Не говоря уже о том, что нам, Хранителям, придется отвлекаться на произнесение большого заклинания. И как мы сможем это сделать, когда батальон озлобленных придурков пытается превратить нас в латкес?

Тьяго вмешался.

— Мы приведем других Хранителей, тех, кто укрылся здесь. Я соберу добровольцев. Уверен, что большинство из них захотят присоединиться к битве. Они справятся с ночными, пока семь Хранителей, связанных со Стражами, будут произносить заклинание.

— Большинство из них, да? — Кайли поджала губы и повернулась лицом к Роуз. — В таком случае, думаю, тебе нужна машина побольше.