Развод. Цена лжи (СИ)

Глава 24

Здание суда было ничем не примечательным.

Глеб ждал меня в холле. Увидев меня, он коротко кивнул.

— Вера. Всё будет хорошо, — сказал он, когда я подошла ближе.

Я кивнула, чувствуя, как в груди всё равно теснится волнение.

Мы прошли в зал ожидания. В дальнем конце коридора я увидела Михаила и его адвоката —мужчину средних лет с самодовольной ухмылкой и приторными манерами.

Михаил отошёл от своего адвоката и уверенно направился ко мне.

— Вера, рад видеть тебя.

— Михаил, — холодно произнесла я.

Его адвокат — Плотников, если я правильно запомнила его фамилию — тоже подошёл и вежливо кивнул нам с Глебом.

— Какие у нас милые семейные встречи, — заметил он, обводя нас взглядом.

— Давайте без театра, — отозвался Глеб.

Михаил усмехнулся.

— Почему же? — он облокотился на стену, скрестив руки на груди. — Просто поставить подпись и разойтись, будто ничего не было. Как скучно.

— Михаил, — заговорила я, — мы оба знаем, что всё окончено. Это формальность.

— Формальность? — переспросил он. — Ладно, — он посмотрел на своего адвоката. — Тогда давай поговорим о формальностях.

Плотников мерзко улыбнулся.

— Мы полагаем, что заявление о разводе Веры содержит неточности, — проговорил он вежливо. — А именно: отсутствие попыток примирения сторон, а также спорные моменты имущественного характера.

— Попыток примирения? — тихо спросила я, обращаясь больше к Глебу.

— Именно, — спокойно подтвердил Михаил. — И доказывай, что это не так.

— Михаил, — я покачала головой. — Ты же понимаешь, что это ни к чему не приведёт? Кроме оттягивания неизбежного.

— Возможно, — его тон был беззаботным. — Но, видишь ли… я не тороплюсь.

— Это мелочно и… — начала я.

Глеб прервал мою дальнейшую тираду:

— Пообщаемся в зале суда, — холодно сообщил он Михаилу. — Вера готова к любым формальностям.

— Готова? — Михаил улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. — Посмотрим.

Он сделал шаг ближе. Я не отступила, хотя сердце колотилось в горле.

— Знаешь…— произнёс он чуть тише. — Я очень хорошо помню, что ты терпеть не можешь грязь. И я утоплю тебя в ней, если потребуется.

— Только ещё больше докажешь судье, что развод — это необходимость, — спокойно сказал Глеб, вставая между нами.

Михаил усмехнулся и сделал шаг назад.

— Увидимся, — бросил он напоследок и ушёл, его адвокат скользнул следом, даже не удостоив нас прощальным взглядом.

— Он играет, — тихо сказал Глеб. — блефует. Он сейчас ничего не может. Просто не давай ему того, чего он хочет.

— А чего он хочет? — уточнила я то, что знала и сама.

— Эмоций, Вера, — ответил Глеб. — Сохраняй спокойствие.

В кабинете для засиданий судья взглянула на документы и буднично произнесла:

— Итак, рассмотрение дела о расторжении брака между Лебедевой Верой Андреевной и Суховым Михаилом Сергеевичем.

Она перевернула несколько страниц.

— Ответчик, вы ознакомлены с иском?

Михаил кивнул, откинувшись на спинку скамьи.

— Да.

— Согласны на расторжение брака?

— Не уверен, что Вера до конца понимает, что делает.

Судья подняла на него глаза.

Михаил поднялся и заговорил:

— У нас не было возможности даже поговорить, как следует. Мы жили отдельно. Но я всё это время... — он на секунду запнулся и продолжил уже со страстью в голосе. — ...я любил её. Я до сих пор её люблю. Я не считаю, что этот брак безнадёжен. Думаю, если бы мы попробовали начать сначала — у нас могло бы получиться. Я готов дать нам шанс всё исправить.

Глеб встал.

— Ваша честь, от имени истца поясню: на сегодняшний день брак носит исключительно формальный характер. Моя доверительница четыре года проживает отдельно от ответчика, включая длительное пребывание за границей. Попытки расторгнуть брак ранее предпринимались, но ответчик уклонялся от подписания документов и дачи согласия. Моя доверительница приняла решение оставить всё, как есть, до возвращения на родину. Теперь, вернувшись, она решительно настроена завершить этот юридически незавершённый этап своей жизни.

Судья перевела взгляд на меня:

— Вы действительно проживаете раздельно уже четыре года?

— Да, — ответила я. — Мы не ведём общее хозяйство и быт. Мой муж изменил мне и я не вижу будущего в этом браке. Всё, что я хочу — это юридически закрепить фактическое положение вещей. Я не желаю больше быть женой Михаила Сухова.

Судья посмотрела на Михаила:

— С четырёхлетним раздельным проживанием, без детей и при явном нежелании одной из сторон сохранить брак, мне не совсем понятно, зачем тянуть с расторжением.

Михаил что-то коротко шепнул своему адвокату. Тот нахмурился. Михаил глубоко вдохнул и снова заговорил.

— Ваша честь… Поймите, она — моя семья. Она просто… не понимает, как ей повезло.

Судья — женщина лет пятидесяти, с прямой осанкой и внимательными глазами — подняла взгляд от бумаг и с лёгким раздражением посмотрела на Михаила.

— Вера Андреевна, вы уверены? — перевела она взгляд на меня.

— Ваша честь, я прошу о разводе. — произнесла я твёрдо, не колеблясь.

—Хорошо. И давайте не будем тратить время суда. — Судья кивнула, сложила документы в аккуратную стопку.

— Суд, выслушав обе стороны, постановляет: брак между Верой Андреевной Лебедевой и Михаилом Сергеевичем Суховым расторгается. Попытки к примирению считаются исчерпанными.

Она выдержала паузу, перевела взгляд с Михаила на меня и добавила:

— Вопрос о разделе совместно нажитого имущества будет рассмотрен в отдельном заседании.

Глеб мягко коснулся моего локтя:

— Поздравляю! Ты свободна!

На улице я сощурилась от неожиданно выглянувшего яркого солнца. Утром небо было затянуто тяжёлыми свинцовыми тучами, обещавшими короткий пасмурной день. Но теперь — будто кто-то разрезал плотную завесу и солнце прорвалось через неё, осветило фасады домов и заставило снег на тротуарах искриться. Пусть это будет знаком. Подтверждением, что теперь всё будет хорошо.

— Вера, — позвал меня знакомый голос сзади.

Я не обернулась, а просто зашагала вперёд. Михаил догнал меня.

— Вера… и что теперь? Может, всё-таки… у нас есть шанс?

Я повернулась, глядя прямо ему в лицо.

— Шанс? Ты о чём ? Мы что, были на разных заседаниях?

Он пожал плечами.

— Штамп это только штамп. Может, нам всё таки стоит попробовать поговорить… Всё ещё можно восстановить. Если ты…

— Нет, — перебила я. — Нет. Это не возможно, никогда!

— Ты просто злишься, — спокойно ответил он. — Мы столько прошли. Неужели ты хочешь…

— Нам нечего обсуждать. — прервала я его.

Я услышала, как притормозило свободное такси, и сразу подняла руку.

— Подожди, — Михаил сделал шаг за мной. — Мне тоже в галерею. Можем доехать вместе?

— Нет, — я резко обернулась. — Нет, Михаил. Я буду ездить в чёртовом такси без тебя. Я имею на это полное право.

Водитель, седой мужчина в очках, опустил стекло и наклонился к нам:

— У вас всё в порядке?

— Всё отлично, — ответила я. — Один пассажир. Мужчина подождёт следующую машину.

Михаил не стал спорить. Я села в машину, назвав водителю адрес галереи.

Такси тронулось, и я смотрела, как Михаил остаётся на тротуаре, постепенно уменьшаясь в зеркале, пока его фигура не исчезла за поворотом.