При слове булочки краски окончательно сошли с лица женщины, и она, поклонившись, опрометью бросилась на кухню.
Вопрос один — поговорить с детьми или с Уэйном?
Вздохнув, я отправилась прямиком к конюшням — сейчас у Алекса там должно было быть занятие неподалеку. Мы с ним прекрасно ладили, думаю, я смогу его расспросить о том, почему Сара так нервничает. Увы, Алекса на тренировке не было: оказалось, Дитрих вызвал его к себе в кабинет. Об это мне доложил какой-то слуга, заметив, что я иду вдоль конюшен и оглядываюсь, словно кого-то ищу.
Алекса не было, зато был очень нервный конюх. Да-да, тот самый Роберт, один из наблюдателей. Который при виде меня... Да, верно, тоже побледнел и выглядел напуганным.
Ну уж нет! Я сейчас подойду и прямо у него спрошу, в чем дело. И Алекса отвлекать не придется.
— Господин Роберт... — сказала я, когда мне оставалось до мужчины буквально шагов десять.
— Г-г-госпожа, — пробормотал Роберт, отступая.
Ну уж нет! Не уйдешь. Чем вообще хрупкая девушка вроде меня может напугать его?
Будь мужчиной, не сбегай!
Будь мужчиной, не прячься в конюшнях с лошадьми!
Будь мужчиной, не закрывайся на замок, засов, еще один засов и не подпирай все это какой-то скамейкой изнутри, я же все через окно вижу!
Я со злости стукнула кулаком по закрытой двери конюшни, из-за закрытой двери отчаянно взвизгнули. Что за тоненький голосок невинной девы, исходящей от грубого не слишком молодого мужчины?!
— Пощадите, госпожа-а-а-а, — донеслось изнутри.
Я вздохнула, развернулась и помчалась обратно в поместье — узнавать, что же такого натворил Уэйн, что все от меня шарахаются. Когда я вошла внутрь, то едва не столкнулась с нашей третьей наблюдательницей Айне. Закон подлости? Но хоть эта девушка, которая подослана магическими следователями, не должна меня пугаться? Она ведь шпионка, нервы как сталь, на лице улыбка.
Нервно-паралитическая такая улыбка.
Да-а-а, зря я на это надеялась, потому что Айне сбежала от меня быстрее, чем я смогла сказать хоть слово.
Что сделал Уэйн, пока находился в моем облике?!
Уэйна я смогла отыскать лишь при помощи Франсуа-Доминик, которая даже услужливо прокатила меня до одной из потайных комнат.
— Уэйн, доброго утра, — сказала я.
Не знаю, что было в моем голосе, но Уэйн, мирно жевавший какой-то бутерброд, так и застыл с ним во рту буквально на пару секунд, после чего моментально впихнул его себе в рот, резво прожевал и спросил:
— Что случилось?
— Да, именно это я и хотела спросить. Что тут случилось, пока меня не было? Почему от меня шарахаются все наши наблюдатели как от прокажённой?