Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Глава 9. Часть 1

— Десятичасовой сон, легкая, но обильная еда, никаких физических нагрузок. И эмоциональных тоже, — заключил Лайон.

И нет, все эти предписания были выданы не Крейну, а... мне. И рассказаны Дитриху, который должен был позаботиться обо мне. Потому что, закончив лечение мальчишки, я все-таки упала в обморок. Благо не на пол, а в заботливо подставленные руки лекаря, но факт оставался фактом — перетрудилась. Хотя я бы сказала, что это было похоже не на обморок, а на сон от переутомления.

Когда я очнулась и заявила это Лайону, то он долго-долго смотрел на меня, прежде чем выдать:

— Вы упали? Упали. Перед глазами потемнело? Потемнело. Это, уважаемая госпожа Кира, называется обморок. Сон от переутомления — это когда вы мирно и тихо засыпаете в своей постели после тяжелого трудового дня, а не... Ладно, по глазам вижу, вам бесполезно это рассказывать.

— Но разве после обморок чувствуешь себя так хорошо? — пробормотала я.

— Когда вас лечит кто-то вроде меня — вы должны чувствовать себя идеально, — с сарказмом ответил Лайон. — Я в вас такое количество целебной силы вбухал, что вы не только должны быть в здравии, но от этого здравия прыгать или летать.

— Но...

— Понятно, ничего не говорите. Когда пациент отказывается слушаться врача, то...

— ... вы ничего не можете с этим поделать? — усмехнулась я тогда.

— Нет, госпожа Кира. Я расскажу все тому, кого будет слушаться пациент.

Ну и рассказал все Дитриху. И теперь злой-презлой Дитрих прожигал взглядом невозмутимого лекаря, который лично меня осматривал и лечил в нашей с Дитрихом спальне уже во второй раз после обморока. Обычно Лайон занимался только детьми, а в личные комнаты заходил в лишь в том случае, если пациент при смерти и переносить его было опасно для жизни и здоровья.

По правде сказать, смысла в лечении я не видела: чувствовала себя превосходно, лучше чем когда-либо! Особо грели меня новости о Крейне, который уже очнулся, имел немалый аппетит и весьма задорный нрав.

Но Дитрих и Лайон считали иначе, заставляли есть, спать и не поднимать ничего тяжелее кружки с чаем. Это немного раздражало, но видя волнение не только Дитриха и детишек, но даже Соломона, я решила отдыхать с полной покорностью и отдачей. К тому же, Дитрих меня развлекал. До окончания наказания Алекса оставалось полдня, через сутки обещали вынести решение по суду, так что, в любом случае, этот полупринудительный постельный режим скоро прекратится. Да и Лайон разрешил мне выполнить одно задание: подробнейшим образом описать, как я лечила Крейна, что испытывала, где возникали трудности, а что проходило легко.

Этим я сейчас и занималась. Внезапно, кое-что осознав, я отложила ручку на тумбу рядом с постелью и посмотрела на Дитриха, который читал книгу, сидя в кресле неподалеку.

— Что такое? — Он моментально почувствовал мой взгляд.

— А в этом точно есть смысл? — Я выразительно посмотрела на тетрадь, куда все записывала.

— А почему нет? Это ведь совершенно новый и неизведанный вариант лечения, тут любая деталь важна.

— Я понимаю, но разве я та, кто знает больше всего об этом лечении? Разве не стоит спросить Эсми? Это ведь она мне подсказала, как правильно применять силу, чтобы вылечить мальчишку. Наверняка она знает больше.

— Боюсь, Эсми мы спросить не сможем. А даже если бы и смогли, то полноценно доверять ее мнению нельзя.

— Почему?