Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Глава 11. Часть 3

Я подошла к Франуса-Доминик и ласково похлопала ее по спинке, шепча на ушко, что можно отойти уже от «родственника» Даниэля. Беспокоилась я не о нем, а о самой мантикоре. Судя по тому, как опасно с боку шкафа свисал его жирок (то ли с живота, то ли с того, что должно было быть талией) и как он сам размахивал руками и громко кричал, недалек тот момент, когда он со шкафа свалится. А вес-то немаленький... Единорог умница — он стоял с той стороны, в которую мужик упасть не мог, а вот милая Франсуа-Доминик могла пострадать.

К моему глубокому сожалению, «родственник» Даниэля воспринял мою заботу о мантикоре совершенно неверно, решив, что я его то ли испугалась, то ли внезапно прониклась невиданным уважение.

— Вот и правильно, — заметил родственник. — Шустрее двигайся, единорога от меня убери!

— Дани, Алекс, кто из вас дворцовую стражу позовет? — спросила я, напрочь игнорируя крики со шкафа.

— Не надо стражу! — воскликнул Алекс, глядя на меня совершенно несчастными глазами.

— Надо стражу! — возопил мужик наверху. — Чтобы с этим малолетним преступником разобрались!

— Да что я сделал вам?! Это вы тут ведете себе как преступник, — возмутился Алекс, причем куда более искренне, чем раньше.

— Ты мелкая свинья! Дикая обезьяна! Помесь вурдалака и песчаного червя! — разорался мужик.

Это он при мне так осмелел? Я выгляжу такой милой, беззащитной и способной усмирить мантикору вместе с зубастым единорогом?

— Алекс, Даниэль, у меня есть другое предложение, — сказала я. — Не звать стражу, а выйти самим.

— Ну и валите, ненормальная семейка, — фыркнул мужик.

— А Франсуа-Доминик оставить тут, — сказала я, поглаживая послушную и ласковую девочку по верхней части лапки. — Не стой только так близко, а то вдруг «родственничек» Даниэля упадет на тебя? Не хочу, чтобы ты ушиблась.

Франсуа-Доминик была не только прекрасной, но и умной: тут же послушалась, вернувшись поближе к мужчине.

Который мигом заткнулся.

— Вы...

— Что мы? —спросила я, внимательно смотря на вновь присмиревшего

— Вы ненормальные! Уберите, уберите ее обратно! Вы же взрослая адекватная женщина, что за детские шуточки?!

— Уважаемый господин, — начала я, — не находите ли вы, что для ненормальной свиньи и дикой обезьяны, которая что-то вроде помеси вурдалака и песчаного червя, это вполне нормальное поведение?

— Я же говорил так про того наглого мелкого, а не про вас.

— Я его мама. Если он мелкая свинья, не значит ли, что я большая свинья? Если он дикая обезьяна, не имели ли в ввиду, что я дикая обезьяниха? — продолжала я, глазом не моргнув. — Ах да, боюсь, все эти слова относятся и к его дяде. Алекс, как думаешь, что положено за оскорбление твоего дяди каким-то неизвестным?

— Казнь? — тихо спросил Алекс, в глазах которого зажегся радостный огонь предвкушения.

— А не просто тюрьма? Разве казнь не слишком жестока? — поинтересовалась я.

— Ну, если бы он только дядю оскорблял, то все обошлось бы тюрьмой. Но он еще и меня обзывал, что тянет на пытки. А с учетом, как он обращался к вам, то и вовсе к смерти все ведет.

— Что вы там болтаете? — родственник Даниэля попытался спросить гневно, но в его голосе слышались нотки страха. — Какой дядя?

— Мой, — ответил Алекс.

— А кто твой дядя?

Эх, сказать бы ему, что такие вопрос надо задавать до того, как ты набрасываешься на неизвестного ребенка?