Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Глава 7. Часть 5

— Думаю, — отрезала я, уставившись на Дитриха так, чтобы он понял: возразит — покусаю.

Он не понял. Кусать я не решилась. Я волновалась: что он сделал с Алексом? Как воспитывают здесь детей-магов? Нет, я была уверена, что все не так уж и плохо: в конце концов, будь все иначе, методы того же Беллена Шаренсата не вызвали бы столько гнева и неприятия у магов.

— Алекс под домашним арестом? — осторожно предположила я.

— Что это такое? — не понял Дитрих.

— Это когда ребенка запирают дома, в своей комнате, не позволяя гулять на улице или по городу, чтобы у него была возможность обдумать свое поведение, — сказала я.

— Нет, такое наказание подойдет для обычного ребенка, но никак не для ребенка-мага. Кира, есть огромная разница между обычными детьми и детьми-магами. Ты это не прочувствовала, потому как у тебя вышло поладить с детьми, и они не успели продемонстрировать тебе свою изобретательность и их интеллект во всей красе. Скажи мне, пожалуйста, тебе никогда не казалось, что Алекс, Эва и Амелия умнее других детей их возраст. И сейчас я спрашиваю не как любящий дядя.

— Есть такое, — неожиданно кивнула я.

Он прав, иногда Эва, Алекс и Амелия поступали так, как совсем несвойственно поступать детям их возраста, словно им было не семь лет...

Развитие маленьких магов отличалось. У них не только быстро развивались магические способности, но и физические с интеллектуальными тоже. И тело, и разум должны были способны выдержать магию, которая росла и увеличивалась.

Я ведь не просто так не смогла догнать Алекса, когда тот умчался за Даниэлем — бегал Алекс совсем не со скоростью маленького семилетнего мальчика, да и выносливость была на уровне. И не только это: даже способность летать на мече с бешеной скоростью и удерживать меня была связана с его магическими силами, которые заставили тело подстроиться под невероятные способности.

То же касалось и разума. Магия наполняло тело, требовала скорости реакции, понимания магических формул и умственного труда, чтобы всем этим управлять.

— Поэтому интеллект и тело детей-магов сильно развиты. Но это никоим образом не касается их эмоционального интеллекта, морали, социальных навыков и многих других вещей, которые делают из нас, магов, людей, а не просто инструменты для решения сложных задач. А теперь представь, что будет, если очень сильный и интеллектуально развитый ребенок, который не до конца понимает, что есть добро и зло, как поступать правильно в той или иной ситуации, будет воспитываться так как обычный ребенок. Не будет понимать, что он должен строго контролировать свои силы, анализировать ситуацию и брать на себя ответственность?

— Он может наделать глупости?

— Точно. Сейчас он не поймет, даже не осознает того, что натворил. Подумаешь, он поставил под угрозу себя, тебя? Все ведь закончилось хорошо? Но могло и не закончиться. Спустя несколько десятков лет, когда его эмоциональный интеллект дойдет до нужной точки развития, он сообразит. И эта ситуация начнет подтачивать его разум. Некоторые маги так сошли с ума, потому что их взрослая психика не смогла адаптироваться к ошибкам, совершенным в детстве.

— Но... то, что сделал Алекс — это не совсем ошибка.

— Это ошибка. — Покачал головой Дитрих. — И она ему может обойтись дорого. Поэтому он сейчас пребывает в башне наказаний.

— Что... что она из себя представляет? И зачем?