Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Глава 13. Часть 5

— ... натворили, — процедил сквозь зубы Алекс. — Мерзкие люди, сразу видно! Особенно этот, как его там, который должен за лошадками убирать кака... эм, в общем, убирать.

— Его зовут Роберт, — тут же поправила я Алекса. — И его наняли в качестве конюха, так что он еще и за лошадьми будет ухаживать.

— Не будет. Он знаешь как орал, когда Смертушку увидел?

Тьен? Теневой конь Дитриха?

— Как? — тут же спросила я, искренне недоумевая — конь был немного устрашающим, но и с мантикорой, которая постоянно бродила рядом с детьми, не сравнится.

— Громко! Визжал так, что мы услышали, когда на урок шли... — сказала Эва. — И мы, кстати, поэтому на урок и не дошли. Хотели посмотреть, кто кого там убивает, то есть, пугает, конечно же, пугает.

Амелия закатила глаза и что-то прошипела сквозь зубы.

— Ну, то что взрослые мужчина испугался лошади, конечно, чести ему не делает, но и называть его мерзким...

— Да не поэтому, — вздохнул Даниэль. — Мы пошли смотреть, что случилось. А когда пришли, то услышали, как этот Роберт на Смерть ругается. Неприлично.

— Ага, Крейну пришлось закрывать уши Эве, а Даниэлю — Амелии, — зло сказал Алекс. — Потому что девочки такие вещи слышать не должны. Даже мы не должны, но нам пришлось.

Алекс точно пытался добавить в голос печальные нотки, но у него это не слишком хорошо получилось. Да и сияющие глаза сдавали.

— Рассказать? — воодушевленно спросил мальчишка.

— Что?

— Как он ругался! Только Эве и Амелии выйти надо.

— Не надо, — вздохнула я, мысленно сделав отметку, что надо бы действительно найти этого Роберта и предупредить, что в этом доме ни в коем случае нельзя расширять словарный запас детишек какими бы то ни было ругательствами!

Иначе я и впрямь стану злодейкой и буду над ним издеваться.

— Алекс, ты дурак? — возмутился Даниэль. — Кира — тоже девочка, разве можно ей такое говорить?!

— Но она взрослая... — начал Алекс. Положил руку себе на затылок и почесал его. — Ты прав, взрослая или нет, все равно девочка. При них ругаться нельзя. Но как тогда относиться к тем девочкам, которые сами ругаются?

— А кто ругался? — вздохнула я, точно осознав одну грустную вещь — отлежаться не получится.

Надо вставать и идти разбираться с этими наблюдателями. Возможно, по-хорошему, а, возможно, и не очень.

— Ну, новая помощница нашей поварихи. Сара, — тут же сдала женщину Эва. — Неприлично.

— Очень неприлично, — добавил Крейн, откашлявшись. — Стыдно было даже мне.

— А она чего ругалась? — спросила я.

— Тут важнее, на кого она ругалась!

— Да!

— Так оскорбить Франсуа-Доминик — это ужасно! — всхлипнула Эва. — Мерзкая женщина. Она назвала Франсуа-Доминик уродиной, страхолюдиной и тварью. Но хуже всего то, что она пыталась убить Франсуа-Доминик!