Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Глава 14. Часть 6

Вот только смелости для осуществления этого плана еще требовалось набраться.

— Это тот сюрприз, на который я надеялся? — Дитрих улыбнулся с закрытыми глазами и приподнял голову немного вверх.

Догадливый.

— Кто знает, — пробормотала я, глядя на губы Дитриха.

Губы как губы. Красивые. Не слишком узкие, но и не пухлые, четко очерченные, не яркие и не бледные. Те самые мужские губы, которые выглядят на мужественном лице гармонично, но в то же время их определенно приятно целовать. На вид мягкие, никаких «корочек», трещинок и прочего. Еще и подбородок гладко выбрит, ничего не колется.

— Кира, ты там медитируешь? — поинтересовался Дитрих, приподняв бровь вверх.

— Засмотрелась на твои губы, — честно ответила я.

— Надо же... Кажется, моим надеждам суждено сбыться. Я уже думал помолиться всем светлым богам, чтобы мое послушание вознаградили.

— Лучше помолись, чтобы мне хватило смелости, — хмыкнула я, приближая свое лицо к Дитриху.

Надо же, а ведь я впервые кого-то сама целую. Принимать чужую инициативу было куда проще, чем активничать самостоятельно. Чуть склонить голову набок, приблизиться, прикоснуться к губам...

Приятно.

Запах Дитриха, тепло его рук на моих плечах, мягкое прикосновение к губам. Его покорность и терпение. Готовность ждать, пока у меня хватит смелости не только прикасаться к его губам, нежно потираясь, но и сделать поцелуй более правильным, более взрослым и страстным. Возможность обхватить его за шею, опереться на крепкое тело, запустить руки в его волосы, мягко поглаживая. И даже бешеный стук моего сердца, эмоции, прошивающие от макушки до пяток.

Все это приятно. Волшебно. Незабываемо. И неосознаваемо.

Когда я пришла в себя, то поняла, что полулежу на Дитрихе, а он сам осторожно поглаживает меня по голове.

— Ну что? — пробормотала я. — Понравился сюрприз?

— Очень даже. Полностью компенсировал все то волнение, что я испытал, пока ты меня лечила. — Кажется, кое-кто пользуется ситуацией по полной, иначе зачем целовать меня в макушку, а?

— Я бы ни за что не причинила тебе вреда, — фыркнула я.

— Так я не за себя переживал, — ответил Дитрих. — А за тебя. Я, знаешь ли, крепкий мужчина, дракон, меня даже поцарапать не так-то просто, не говоря уже о чем-то другом. А ты довольно хрупкая девушка.

— Хрупкая?

— В сравнении со мной, — тут же уточнил Дитрих. — Так что я переживал.

Что можно сказать? В сравнении с ним и некоторые мужчины покажутся «хрупкими», кто ему говорил становиться таким высоким, сильным и могущественным, а?

Переживал Дитрих, надо сказать, не совсем зря — ноги меня до сих пор не держали. Чувствовала я себя более или менее нормально, но слабость во всем теле ощущалась. Поэтому, засунув смущение настолько глубоко, насколько вообще можно было, я продолжала сидеть на коленках Дитриха. Пусть считает, что наслаждаюсь его объятиями. Впрочем, это не такая уж ложь: нынешнее мое положение, если не считать легкого стыда, мне вполне себе нравилось.

— Кира, знаешь, о чем я думаю? — сказал Дитрих после нескольких минут уютного молчания.

— О чем-то романтичном?

— О ком-то очень хитром, — ответил Дитрих. — И весьма неплохо лгущем о своем состоянии.