Рольф в лесах

11. Гроза и огнетворные палочки

Когда Рольф только увидел вигвам, его удивило, почему Куонеб не поставил его где-нибудь над запрудой, однако он скоро сообразил, что утреннее солнце, полуденная тень и надёжное укрытие от северного и западного ветра куда важнее и приятнее. В первом и втором он убеждался чуть ли не ежедневно, но прошло больше двух недель, прежде чем ему довелось по достоинству оценить третье преимущество.

В этот день солнце поднялось на багровом небе, но вскоре утонуло в клубящихся тучах. Ветра не было, и с каждым часом становилось всё жарче и душнее. Куонеб готовился встретить бурю, но она налетела с такой внезапностью, что удар северо-западного ветра, конечно, опрокинул бы и разметал вигвам, если бы он не был загорожен обрывом. Под скалистой же стеной воздух оставался почти недвижим, хотя в каких-нибудь пятидесяти шагах в стороне два близко растущих дерева так сильно тёрлись друг о друга, что с них сыпались кусочки тлеющей коры, и если бы не ливень, они, конечно, запылали бы, как два факела. Гром грохотал не переставая, водяные струи обрушвались с неба сплошной завесой. Обитатели вигвама приготовились к дождю, но не к водопаду, который теперь катился с обрыва и вымочил в их жилище всё, кроме постелей, приподнятых над землёй на четыре дюйма. Лёжа на них, Рольф с Куонебом терпеливо, а может быть, и с нетерпением дожидались, когда буря стихнет. Но прошло два часа, прежде чем струи превратились в капли, рёв ветра — в шорохи и шелест, а в пелене туч появились голубые разводья, и вся природа блаженно успокоилась, но, увы, залитая водой. Конечно, костёр погас, и все дрова отсырели. Но Куонеб извлёк из какой-то пещерки сухие можжевеловые поленья, достал коробочку с кремнём и огнивом, и вот тут-то оказалось, что разжечь огонь нельзя: трут тоже намок!

В те дни о спичках никто ещё и не помышлял, и огонь зажигали, высекая искры кремнём о сталь. Но без трута искры бесполезно гасли, и Рольф уже решил, что они надолго остались без костра.

— Нана Боджу распоясался, — сказал Куонеб. — Ты видел, как он тёр дерево о дерево, добывая огонь? Он научил этому наших предков, и теперь, раз от хитрости белых толку мало, мы зажжём костёр его способом.

Куонеб вырезал из сухого можжевельника палку толщиной в три четверти дюйма и длиной в восемнадцать, круглую и заострённую с обоих концов, а потом вырезал короткую плашку толщиной в пять восьмых дюйма. В плашке он сделал зарубку, а у конца зарубки вырезал неглубокую воронку. Затем из крепкой изогнутой палки и сыромятного ремня он изготовил подобие лука, выбрал узловатый сосновый сучок и в нём тоже вырезал небольшую воронку. Огнетворные палочки были готовы. Но предстояло приготовить дрова, уложить их в костёр и изготовить замену трута. Куонеб настругал много тоненьких можжевеловых стружек, смешал их с толчёной можжевеловой корой, скатал из них двухдюймовый шар, приготовив отличный трут, — и можно было приступать к добыванию огня. Куонеб обкрутил длинную палку тетивой, вставил её заточенный конец в воронку в плашке, а сосновым сучком прижал сверху, надев воронку на остриё. Потом начал медленно и равномерно водить луком взад-вперёд, взад-вперёд. Длинная палка крутилась в воронке, и в зарубку начал сыпаться дымящийся чёрный порошок. Индеец ускорил темп, дым стал гуще, а зарубка наполнилась порошком доверху. Тогда Куонеб поднял плашку и принялся помахивать над ней рукой. Порошок затлел сильнее, и в нём появились багряные угольки. Он положил на них можжевеловый трут и тихонько дул до тех пор, пока стружки не вспыхнули. Вскоре в вигваме пылал костёр.

Вот так индейцы добывали огонь в старые времена. Рольф слышал рассказы об этом, хотя никто не принимал их особенно всерьёз, а теперь он своими глазами увидел, как трение деревяшки о деревяшку зажгло костёр. Мальчик вспомнил, что ему доводилось читать, будто на это уходило часа два напряжённых усилий, но Куонеб умелыми и точными движениями справился со своей задачей за пару минут.

Вскоре Рольф сам научился зажигать огонь трением, и в дальнейшем, как ни странно, не раз показывал древний приём чистокровным индейцам, которые утратили сноровку своих отцов, потому что кремень и огниво белых были удобнее в обращении.

В тот же день, проходя по лесу, они увидели три дерева, разбитых молнией во время утренней грозы. Три дуба. И тут Рольф сообразил, что все расколотые молнией деревья, какие ему попадались на глаза, всегда оказывались дубами.

— Куонеб, а молния только в дубы бьёт? — спросил он.

— Нет. Не только. В дубы чаще, но попадает она и в ясень, и в сосну, и в тсугу, и в липу, и во всякие другие Только два дерева я никогда не видел обугленными. Бальзамический тополь и берёзу.

— А почему молния их не трогает?

— Когда я был малышом, отец рассказывал мне, будто она щадит их за то, что они укрыли и согрели девушку-звезду, сестру Птицы Грома.

— А как это было? Расскажи!

— Когда-нибудь расскажу. Не сейчас.