Рольф в лесах

18. Лесные звери у реки

Хотя об этом пока не упоминалось, не следует думать, будто на реке они не встречали диких животных. Человеку в бесшумно скользящем каноэ представляется множество случаев наблюдать их, а то и заняться охотой. Вокруг первой их стоянки было немало оленьих следов, а в то утро, когда они поплыли вверх по Гудзону, Рольф впервые в жизни своими глазами увидел оленя. Они обогнули мысок, выгребая против довольно сильного течения, и вдруг Куонеб дважды стукнул по борту — сигнал, означающий: «Внимание!» — и кивнул на берег. Там, в каких-нибудь пятидесяти шагах от них, у самой воды стоял и смотрел на них самец оленя, неподвижный, как бронзовая статуя, — он ещё не сменил золотисто-рыжий летний наряд. Двумя-тремя мощными гребками Куонеб направил каноэ к берегу и потянулся за ружьём. Но олень тут же показал свой белый флаг: повернувшись, он одним скачком унёсся в чащу, и последнее, что они видели, было светлое пятно у хвоста — белый олений флаг. Рольф сидел будто заворожённый. Олень был так близко, казался такой лёгкой добычей! Мальчик глядел ему вслед, весь дрожа от возбуждения.

По вечерам в воде у берегов они видели ондатр, а один раз в струях мелькнуло что-то чёрное, глянцевитое, извивающееся, точно чудовищная пиявка.

— Выдра! — еле слышно шепнул Куонеб, хватая ружьё, но выдра нырнула и больше не показывалась.

А один раз глубокой ночью их разбудил странный дробный звук — словно над их головами кто-то тряс жестяной погремушкой. Оказалось, что дикобраз принялся грызть сковороду в надежде добыть из неё побольше соли вдобавок к той, которую успел слизать. Привязанный к дереву Скукум тщетно старался прогнать нахального гостя и изъявлял горячее желание расправиться с ним по-свойски. В конце концов им удалось избавиться от живого игольника, но не прежде, чем они повесили всю свою кухонную утварь так, что он не мог до неё добраться.

Однажды они услышали короткий отрывистый лай лисицы, и два-три раза издали доносился негромкий переливчатый зов вышедшего на охоту лесного волка… Всякой птицы вокруг было изобилие, и они разнообразили свой стол утками, которых подстреливали, устраиваясь на ночлег.

Во второй день они увидели трёх оленей, и на следующее утро Куонеб, зарядив ружьё крупной дробью, ушёл со стоянки на самой заре. Рольф пошёл было за ним, но индеец покачал головой, а потом сказал:

— Погоди полчаса разводить костёр.

Минут через двадцать Рольф услышал выстрел, и вскоре Куонеб вернулся с задней ногой оленя, а когда они тронулись в путь, то в миле выше по течению причалили к берегу и забрали остальное мясо. Они видели ещё семь оленей, но больше на них не охотились, хотя Рольфу не терпелось испробовать свою охотничью сноровку. Но другой дичи подвёртывалось немало, и ему выпадали случаи показать себя. Один раз, таща тюки по лесному волоку, он, а вернее, Скукум вспугнул выводок воротничковых рябчиков. Птицы спокойно уселись на ветку, и путешественники остановились. Пока Скукум отвлекал рябчиков, Рольф тупыми стрелами сбил пяток, и вечером ужин у них был на редкость вкусный. Но мальчик грезил только об оленях и поклялся про себя, что пойдёт на охоту один и обязательно вернётся с грузом свежего мяса.

На следующий день их ждало новое волнующее приключение. Отправившись в путь на ранней заре, они за поворотом реки увидели, что по галечному пляжу бродит чёрная медведица с двумя медвежатами. Все трое время от времени останавливались и что-то совали в пасть. Как выяснилось позже, лакомились они раками.

Куонеб видел медведей только в детстве, когда охотился с отцом в лиственных лесах на холмах за Мьяносом, а потому пришёл в сильное возбуждение. Он поднял весло, сделал знак Рольфу последовать его примеру и выждал, пока течение не унесло их назад за поворот. Там они причалили. Куонеб молниеносно привязал каноэ и взял ружьё. Рольф схватил свой лук и охотничьи стрелы. Держа Скукума на поводке, они углубились в лес и побежали как могли быстрее и бесшумнее к месту, где видели медвежье семейство. Разумеется, ветер дул в их сторону, не то им не удалось бы подобраться к зверям на близкое расстояние. Они поравнялись с галечником и с величайшей осторожностью начали подкрадываться к берегу. По их расчётам, до него оставалось шагов тридцать, но кусты всё ещё заслоняли желанную добычу. Они сделали ещё несколько шагов, но тут медведица оторвалась от своего занятия, подозрительно втянула ноздрями воздух, уловила грозный запах, издала громкий предостерегающий кашель: «Кофф! Кофф! Кофф! Кофф!» — и пустилась наутёк. Охотники, сообразив, что они обнаружены, ринулись вперёд с отчаянными воплями в надежде загнать медведей на дерево. Медведица неслась, как хорошая рысистая лошадь, а Скукум храбро лаял ей вслед. Медвежата отстали, потеряли мать из вида и, ошеломлённые непривычным шумом, взобрались на ветки ближайшего дерева. «Вот теперь, — подумал Рольф, вспоминая рассказы бывалых охотников, — медведица вернётся, чтобы дать нам бой!»

— Она же вернётся? — спросил он не без робости.

Куонеб засмеялся:

— Нет! Она всё ещё удирает во все лопатки. Чёрные медведи трусы. Если могут убежать, драться никогда не станут.

Разумеется, медвежата на дереве были в полной власти охотников, но те не стали злоупотреблять положением.

— Мяса у нас много, места в каноэ для него больше нет. Не будем их трогать, — сказал Рольф, но тут же спросил: — А мать их разыщет?

— Да, немного погодя. Они слезут с дерева и поднимут крик на весь лес. А она остановится в полумиле отсюда, так что к вечеру они соберутся все вместе.

Так завершились их первая медвежья охота. Ни единого выстрела, ни единого раненого медведя, ни единой мили погони и меньше часа потерянного времени. Всё же в памяти Рольфа она осталась как самая интересная, хотя в дальнейшем им с Куонебом не раз доводилось иметь дело с медведем и случалось всякое.