Рольф в лесах

39. Посрамление Скукума

Давай Скукум интервью для газеты, он, несомненно, сказал бы: «Я замечательный пёс. Ловко вспугиваю рябчиков. Дикобразов рву в клочья. В собачьих драках умею за себя постоять. Откровенно говоря, верха надо мной ещё никто не взял. Но уж чем я и правда блистаю, так это быстротой. В беге мне нет равных».

Да, своими ногами он очень гордился, а лисицы, приходившие к хижине в зимние ночи, давали ему много возможностей показать себя. Случаи, когда он чуть было не изловил лису, не поддаются исчислению. Он даже не догадывался, что плутовки его дурачат и получают от этого большое удовольствие.

Самовлюблённый пёсик ничего не подозревал и всегда был готов броситься в погоню за лисицей и чуть было её не схватить. Осенние ночные погони Куонебу с Рольфом наблюдать не доводилось, однако зимой лисицы вынуждены выходить на охоту и при свете дня, и теперь охотники нет-нет да и оказывались свидетелями этих весёлых фарсов.

И однажды сверкающий белизной фон стал ареной для куда более серьёзного спектакля.

Солнце уже склонилось к закату, когда с занесённой снегом ледяной поверхности озера донёсся слабый лисий лай.

«Это меня!» — видимо, решил Скукум и с яростным рычанием бросился к двери.

Рольф и Куонеб взглянули в окошко. На снегу сидел их приятель, крупный черно-бурый лис.

Куонеб потянулся за ружьём, а Рольф попытался отозвать Скукума. Но где там! Пёсик твёрдо знал, что его дело — поймать лису, а они пусть любуются его проворством и рукоплещут. Лис продолжал сидеть на задних лапах и, надо полагать, ухмылялся. Когда Скукум, взметая снег, приблизился шагов на двадцать, серебристо-чёрный красавец побежал от него лёгкой рысцой, держа свой на редкость пушистый хвост горизонтально. Скукум, не сомневаясь в успехе, быстро его настигал; теперь их разделяли какие-то шесть-семь шагов. Ещё десяток прыжков — и победа останется за ним. Но почему-то эти шесть-семь шагов никак не сокращались. Как он ни напрягался, как ни рвался вперёд, чёрный хвост продолжал маячить почти у самого его носа, в каких-то шести-семи шагах. Вначале они бежали по направлению к берегу, но затем лис повернул в сторону и начал выписывать на льду сложные зигзаги. Ага, попался! Скукум удвоил усилия. Но тщетно. Он только выматывался сам и дышал с трудом. Снег был неудобно глубоким, но мешал он главным образом собаке, потому что большой вес в таких случаях отнюдь не преимущество. Сам того не замечая, Скукум сбавил скорость, лис же, наоборот, наддал, а затем повернулся и сел на снегу.

Этого никакая собака не снесла бы. Скукум гневно залаял, потратив понапрасну весь запас драгоценного воздуха в лёгких, и ринулся к врагу. Вновь они принялись описывать по льду круги и зигзаги, но пёс вскоре совсем обессилел и сел передохнуть, а черно-бурый негодяй повернул назад и залаял на него.

С ума сойти! В Скукуме взыграла гордость. Нет, он возьмёт верх или ляжет костьми в последней попытке! Ценой невероятного усилия он приблизился к белому кончику пушистого хвоста почти на пять шагов. И тут, как ни странно, крупный чёрный лис показал, на что он ещё способен, и в мгновение ока оставил Скукума далеко позади. Почему? Да потому, что Куонеб, так и не решившись выстрелить из опасения, что под пулю подвернётся Скукум, украдкой обошёл озеро и затаился в кустах. Но острое чутьё предупредило лиса о настоящей опасности. Он понял, что комедию пора кончать, стрелой унёсся в лес и скрылся за стволами в тот миг, когда пуля взрыла снег в нескольких дюймах позади него.

Бедняга Скукум поплёлся домой, высунув язык чуть не до самой земли. Вид у него был унылый, хвост уныло свисал между задних ног, уныло повисли и уши. Однако, продолжая интервью, он, вероятно, сообщил бы репортёру, что «нынче ему слегка нездоровилось», или же спросил бы: «А вы видели, какого он задал от меня стрекача?!»