Ромашка для Горыныча

Глава 11

Стараясь наверстать упущенное за время болезни, с головой погружаюсь в учёбу. Только так удаётся хоть на время отвлечься от того, что за последнее время случилось в моей жизни.

Любыми путями стараюсь не думать о Горине, но он, как будто назло, возможности забыть о нём не даёт.

С того дня, как увидела его на кухне с брюнеткой, он будто бы поселился в нашей общаге. Постоянно слышу его голос или вижу, как он заходит в ту или иную комнату. И каждая из них, конечно же, женская.

Всю неделю хожу с отрешённым окаменевшим лицом.

Видеть, как Горин зажимает по углам девчонок выше моих сил, и порой мне кажется, что я вот-вот сорвусь и расплачусь прямо у него на глазах.

Подружки быстро догадались, что со мной происходит, и стараются хоть как-то облегчить моё существование. На кухню я больше не хожу, стараясь после занятий быстро проскочить в свою комнату и без нужды до ночи больше не выходить. Рита с Алиной готовят и моют посуду вдвоём и, возвращаясь, каждый раз кидают на меня сочувствующие взгляды. И я сразу понимаю, что мажор снова тусуется в общаге, окучивая на кухне или в коридоре очередную девицу.

Горин вообще как взбесился — меняет девиц по два раза на день. Брюнетку, с которой я его видела на кухне, на следующий день сменила блондинка, с которой он целовался на крыльце общаги, а вечером в коридоре он уже обнимал русоволосую пышечку.

И всё это время он будто не замечает меня, совершенно неожиданно я стала для него невидимой. Его отстранённое, безразличное лицо во время случайных встреч выглядит зеркальным отражением моего собственного.

Убеждаю себя, что это к лучшему. Что так и должно быть. Но где-то глубоко внутри что-то надрывается и плачет каждый раз, когда слышу его голос или случайно замечаю в конце коридора высокую гибкую фигуру.

Сегодня, в честь Дня студента, занятия сократили, так что мы с девчонками освобождаемся почти одновременно.

Не став обедать, сразу же сажусь за конспекты. И вот уже десять минут пытаюсь прочесть один и тот же абзац, но не понимаю из прочитанного ни единого слова.

Первой не выдерживает Алина. Хлопнув ладонью по столу так, что я вздрагиваю, она возмущённо заявляет:

— Сонь, ну хватит уже страдать! Пошли вечером на дискотеку. Хоть развеешься немного.

— Посмотри на себя! Глаза ввалились, ходишь, словно зомби, не ешь ничего. Ты ещё после болезни не оправилась, тебе беречься надо, а ты целенаправленно гробишь себя! — поддерживает подругу Рита.

Да я и сама уже понимаю, что если не остановлю этот поток самобичевания, то скоро превращусь в тень.

В который раз перечитываю одну и ту же строку и, ничего из неё не поняв, закрываю тетрадь.

Медленно поднимаю голову и выдыхаю:

— Может, и правда с вами сходить?

Алина моментально оживляется и, театрально воздев руки к небу, стонет:

— Аллилуйя! Я уж думала, этот светлый день никогда не настанет.

Соскочив со стула, она направляется к шкафу и начинает выкидывать из него вещи.

— Так, это не пойдёт… Это старое… Это вообще трэш… О! Вот в этом пойдёшь!

Она торжественно вытаскивает из шкафа платье бутылочного цвета и бросает его на мою кровать.

Растерянно перевожу на него взгляд.

— Спасибо, конечно, Алин… Но я не могу…

— Очень даже можешь! — подруга фыркает и демонстративно складывает на груди руки.

— Ой, Сонь, хватит уже! Надевай и иди! — категорично заявляет Рита.

Подруги наезжают на меня с двух сторон, и я сдаюсь.

— Супер! — восторженно пищит Рита, разглядывая меня в Алинином платье. — Сонька, ты и так красотка, а в этом платье просто звезда!

Платье мне действительно идёт. Не короткое — немного выше колена, с узкими длинными рукавами и высоким воротником, полностью закрытое, оно, благодаря своему фасону, облепляет тело так, что подчёркивает все изгибы.

— Так… — Алина оглядывает меня с ног до головы, задумчиво прикусив губу, а потом тянет: — А теперь, девочки, быстро собираемся и идём в обувной.

— Зачем? — удивлённо смотрю на неё.

— Затем, что твои ботинки сюда вообще не подходят!

— Да нормально всё, — пытаюсь отмахнуться, но ловлю её строгий взгляд.

— Короче так! — подруга всплёскивает руками. — Родаки мне к днюхе подкинули денег, так что сейчас идём и покупаем тебе сапоги.

— Алин, да ты что! Я не буду брать у тебя… — начинаю протестовать, но её категоричное "Потом отдашь" заставляет замолчать.

Так что вечером стою посреди комнаты в красивом платье и новых сапогах на тонком высоком каблуке. Немного подкрученные рыжие локоны свободно струятся по плечам и спине.

Несмотря на сопротивление, девчонки умудрились немного меня подкрасить — подвели тенями веки, чиркнули тушью по ресницам и слегка промокнули блеском губы.

Увидев отражение в зеркале, с трудом узнаю в этой яркой красотке себя. И только немного испуганный и грустный взгляд говорит о том, что это всё ещё я.

— Сонька, выглядишь просто потрясно! — с восторгом восклицают подруги, и мы отправляемся на вечеринку.

Ректор не затягивает торжественную часть, коротко поздравив нас с началом новой жизни и пожелав успехов в учёбе. Как только его слова утопают в аплодисментах, в зале выключают свет, стены расцвечивает яркая светомузыка, динамики взрываются драйвовой композицией, и толпа начинает двигаться в такт музыке.

Алина и Рита цепляют меня под локти и увлекают в самую гущу танцующей массы.

Современные танцы — это и не танцы вовсе. Все прыгают, скачут, размахивают руками.

Быстро подхватываю общий ритм и ничем не выделяюсь из основной массы. Скачем, прыгаем с подругами, смеёмся. Оказывается, на дискотеках так весело и прикольно.

— Девчонки, хотите шампусика? — к нам подскакивает незнакомая девушка, вероятно, одногруппница моих подруг.

Она хватает за руку Алину, та — Риту, а Рита, соответственно, меня. Так паровозиком и пробираемся к выходу из актового зала.

В одном из немногочисленных открытых кабинетов незнакомые девчонки быстро разливают шампанское. Все по очереди пьют из одноразового стакана.

— Не, я не буду, — мотаю головой.

Я вообще, в принципе, алкоголь никогда не пробовала. К тому же, не очень хочется пить из общей тары.

— Да ладно тебе! Алкоголем уже сто раз продезинфицирован, — хохочет девушка, протягивая мне стакан. — Это просто для настроения. Всем понемножку.

Девчонки подбадривают. Они уже выпили.

— Давай, Сонь. Хоть расслабишься, — шепчет на ухо Рита, и я делаю небольшой глоток.

Шампанское кисленькое, шипучее, но с какой-то горчинкой. Наверное, оно такое и должно быть. Откуда мне знать?

— Делай глоток побольше! — требуют девчонки.

Под общий смех быстро выпиваю полный стакан. Пузырьки щекотно бьют в нос, я морщусь и прикрываю рот ладонью.

— Ну, кто ж шампанское залпом пьёт? — смеётся Алина.

Минут через пять, когда бутылка пустеет, возвращаемся с девчонками в зал.

В ушах шумит, всё вокруг слегка плывёт, но настроение резко ползёт вверх. Вот она — целительная амброзия! Сила воздействия алкоголя. Мне легко, хорошо, кайфово! Чувствую себя свободной, как никогда. Да, шампанское, однозначно, настоящее лекарство для измученных нервов!

Смеюсь вместе с девчонками, снова вливаясь в танцующую толпу. Каждое движение отзывается радостью, музыка будто прошивает насквозь. Впервые за последнее время забываю обо всём, что тревожило, все неприятности словно стираются из памяти, остаётся только чувство лёгкости и невероятного кайфа. Я просто наслаждаюсь моментом.

Шум в ушах нарастает, меня немного штормит. Но я не обращаю внимания, продолжая танцевать.

Громкая и быстрая музыка стихает, сменяясь мелодичной и неспешной. Из толпы появляется Игнат, подхватывает за талию сияющую Алину, целует в висок и увлекает её в круг танцующих. Мы с Ритой остаёмся вдвоём.

— Мне бы на воздух, — говорю, чувствуя, как начинает кружиться голова, но Рита не слышит, цепляет меня за руку и начинает раскачиваться в такт мелодии.

— Потанцуем? — раздаётся над головой.

Поворачиваюсь. Высокий кареглазый парень смотрит на Риту, и на её лице появляется растерянная улыбка. Мысленно радуюсь: вот и у подружки началась движуха в личной жизни. Наконец-то Артём решился.

— Сонь?.. — подруга смотрит на меня умоляюще.

— Иди, танцуй, — машу рукой. — А мне бы на воздух.

Чувствую себя не очень хорошо. Наверное, не нужно было пить целый стакан. И пить не умею, и на голодный желудок… Чувствую пониже спины привычный зуд. Бежать! И срочно!

Иду на выход из актового зала, пробираюсь между танцующими парами. Кто-то хватает за руку, приглашает танцевать, но я отказываюсь. В желудке что-то неприятно скручивается, зуд тоже усиливается.

Ох, срочно, срочно на улицу!

По коридору стараюсь идти ровно, но меня почему-то мотает из стороны в сторону. Ещё и каблуки мешают. Чего я в своих ботинках не пошла?

Добираюсь до раздевалки, накидываю куртку и быстро вываливаюсь на крыльцо. На свежем воздухе становится немного легче.

Спускаюсь и отхожу подальше от лавочек. Тут тоже студенты. Собрались небольшими группками. Кто-то курит, кто-то просто весело болтает. Ловлю на себе любопытные взгляды, но стараюсь не встречаться глазами. Подхожу к какому-то дереву, прижимаюсь спиной. Глубоко дышу, стараюсь взять себя в руки.

Открываю глаза и понимаю, что мир вокруг меня вращается. Лица студентов расплываются, голоса звучат, словно издалека. О Боже, как же мне плохо!

— Вау, какая у нас здесь девочка! — слышу мужской голос. — Может, познакомимся?

Пытаюсь открыть глаза, но не могу. Как только открываю, мир переворачивается с ног на голову. Шампанское подкатывает к горлу. Хватаю ртом воздух.

— А девочка-то у нас перебрала! — смеётся кто-то, крепко обхватывает меня за талию и куда-то ведёт.

Всё вокруг упорно вращается, асфальт кажется зыбким, как песок.

— Пусти… — шепчу одними губами, но ноги подкашиваются, я висну на парне и почти не сопротивляюсь.

— Блин, да иди ты нормально! — раздражённо бросает парень и обхватывает ещё крепче.

Пытаюсь стряхнуть с себя чьи-то цепкие пальцы, но руки не слушаются.

— Отпусти… сейчас же… — даже не могу не то, что крикнуть, чётко сказать не хватает сил.

Спотыкаюсь, чуть не падаю. Чужие руки больно сжимают живот. Чувствую, меня сейчас стошнит. Сгибаюсь пополам. Тяжело дышу.

— Да твою мать, ты вообще, что ли? — рычит кто-то зло.

Не отвечаю. Просто наклоняюсь ниже и выворачиваю из себя шампанское и то, что в желудке случайно осталось от завтрака.

— Охренела?! Прямо на новые кроссовки! — матерится тот же голос.

Резкий толчок, и я теряю равновесие. Куда-то лечу, но не долетаю. Зависаю в воздухе, а точнее, у кого-то в руках. Глаза боюсь открыть, только судорожно вдыхаю и закрываю рот ладонью.

— Ни хрена себе, ромашка, как тебя развезло, — тихо, но очень зло цедит кто-то прямо над ухом.

Узнаю этот голос. Мне так стыдно, что я не сопротивляюсь, когда Горин поднимает меня на руки и куда-то несёт.

Слышу щелчок двери и чувствую под собой мягкое сиденье. Откидываюсь на спинку. Выдыхаю и медленно открываю глаза. Кажется, мир больше не вращается, и вообще намного легче стало. Только чувство тошноты остаётся вязким осадком. Во рту неприятный вкус. Попить бы…

Через стекло вижу, как Горин подходит к какому-то парню и коротко бьёт того в челюсть. Незнакомец падает, хватаясь за лицо, и что-то кричит, но Горин даже не оборачивается. Молча возвращается к машине, садится за руль и, не глядя на меня, резко трогается с места.