Фаворит-10. Русская партия

Глава 16

Севастополь.

12 июня 1742 год.

— Ваша светлость, нынче куда? — спросил меня мой адъютант, полковник Кашин.

— Давай заедем в мой дворец. Я переоденусь, и тогда уже отправимся на совещание, — сказал я своему другу.

А потом словно бы опомнился:

— Иван, а когда крестить будем сына твоего? — спросил я.

— Так если у вас, ваша светлость, на то время будет, то вот в древнем Корсуне и покрестим, где Владимир Святой крестился. На днях и сделаем. Всё зависит от того, как вы будете свободны, — отвечал мне Иван Кашин.

— Вот, после совещания и утверждения плана развития, время и появится. Так что на послезавтра готовь «поляну».

— Ох, уж эти ваши слова, ваша светлость. Скажете тоже… Поляна. Будет такая, как ни у кого иного, — обрадовался Иван.

Мой друг пережил серьёзную трагедию. Его первая жена умерла вместе с дитём при родах. Конечно, когда пришёл срок рожать жене Кашина, был предупреждён доктор Шульц. И всё было готово для того, чтобы принять роженицу в первой клинической больнице Петербурга.

Однако роды начались раньше на две недели положенного срока. И говоришь женщинам, чтобы не суетились, так нет же… Госпожа Кашина сама воду носила для ванной, до того отпустив по своей милости слугу. Вот и…

Шульц в это время был ещё с инспекцией в Гатчине, где находится центр армейской вакцинации от оспы. Так что не успел прибыть — и случилась трагедия. Ганс говорил мне после, что и он не справился. Нужно было бы выбирать, кого спасать.

И пусть в этом времени всегда однозначно — спасать жену, и все же… Просто детская смертность все еще оставалась такой обыденностью… Бог дал, Бог взял. Нужно менять такое отношение к детям. Я даже думаю о том, чтобы это ввести хоть какую ответственность за смертность детей. Ведь сейчас до сих пор, если и отец до смерти зашибет своего ребенка, то это скрывается, не наказывается. Так, недоразумение «по воле Божьей».

Теперь Ивану подобрали достойную жену, которая вот, — недавно удачно разродилась, причём уже здесь, в Крыму, где прожила полгода под присмотром одного из наших молодых дарований в области медицины.

Узнал я как-то, что в одной старообрядческой общине есть молодой парень, который лечит чуть ли не «наложением рук». И все вокруг говорили о непременно мистическом, волшебном лечении. Гонений на старообрядцев стало меньше и вдруг среди них появились многие целители, что молитвами лечат.

Я решил такой феномен не оставлять без внимания — даже инкогнито заявился к молодому человеку, который вроде бы как был наделён даром врачевания.

Разочаровался. Не без этого. Нет магии, есть достаточно прагматичный человек, который нахватался знаний по медицине у какого-то шведа, ссыльного еще во время Северной войны в Сибирь. Но с другой стороны — и удивился, а потом даже обрадовался.

Ведь молодой мужчина лечил не наложением рук, а травами, мог сказать правильные слова, убедить человека, что ему нужно обязательно выздоравливать. Мог прошептать молитвы, вызывая у организма желание сопротивляться любой болезни. А вот в это я уже верю. И при этом еще и знал основы европейского врачевания.

Не думаю, что есть много мистицизма в том, чтобы убедить человека использовать внутренние ресурсы, чтобы выздоравливать самостоятельно. Тот, кто имеет жажду к жизни, побороть многие болезни может. Особенно если ему помогать вполне знакомыми методами — в том числе укрепляющими настойками из трав и ягод.

Так что я пристроил Евдокима, Митрофанова сына, к Шульцу, и тот учил его всему, что сам знает. А потом молодой медик подготовился и сдал экзамены в университете на медицинском факультете.

Вот и пример того, как нужно работать с населением: слушать, что говорит народ, искать людей. Ибо русский народ зачастую рождает сущих гениев — всегда бы только система позволяла им в полной мере реализовать свои возможности и дарования.

Прибыв в недостроенный дворец Наместника Новороссии, один из трех, что находятся на новых русских землях, я быстро переоделся в мундир нового образца, в такой, как в иной реальности стали носить лишь в начале следующего века. Вот только сейчас у нас даже солдаты были с погонами, а у меня, так золотые, с большой звездой, украшенной бриллиантами. Или даже это скорее эполеты. Но, что важнее — четкие и несложные знаки различия.

После реформы армии, установилась новая система званий. Так, есть солдатские и унтер-офицерские звания: рядовой, капрал, младший сержант, старший сержант, младший прапорщик, старший прапорщик… В целом главными отличиями от того, какие звания были в Российской империи на конец существования страны, было существование бригадира.

Уже первые сто тысяч солдат и унтер-офицеров были посажены за четыре года на землю и стали мобилизационным резервом с необходимостью два раза в год являться на двухнедельные интенсивные учения соответственно военным округам.

В России вдруг более двухсот тысяч человек стали лично свободными, пусть и военнообязанными. Ведь отпущенному на постой военному государство помогало выкупать себе жену из крепостных.

Встало в копеечку, в очень большую. Пришлось даже впервые сделать дополнительную эмиссию бумажных денег. Но я считаю, что оно того стоит. Дикое Поле уже частью заселено, в Крыму постепенно становится больше представителей иных народов против татарского.

И пока мы приостановили демобилизации армии. Война вот-вот начнется. И нам важно, чтобы были опытные солдаты.

Как раз из-за скорой войны я и провожу инспекции готовности важнейших регионов к военному положению. Может так случиться, что мы введем ряд ограничительных мер.

— Что же, господа… три дня тому назад мы с вами встречались и обсуждали новый стратегический план развития Новороссии. Успели ли вы внести изменения? — начал я совещание коллегии Новоросского наместничества.

— Да, ваша Светлость. Мы всё сделали, — сказал Артемий Петрович Волынский.

Действительно, я стал «светлостью». Когда в Россию — вернее, в европейскую её часть, в Петербург — прибыл огромный обоз из Америки, причём, в котором было триста пятьдесят пудов золота…

— Был у нас в истории один светлейший князь, царствие ему небесное, Александр Данилович Меньшиков, — говорила Елизавета на одном из приёмов. — Так тот всё норовил, как это себе в карман урвать побольше золота. А нынче канцлер у Российской империи таков, что золото в казну поставляет. Так почему бы в России не быть достойному Светлейшему князю?

Вот так я и стал Светлейшим князем Александром Лукичом Норовым-Новоросским. Приставку к своей фамилии, если что, не я выбирал. Елизавета Петровна успела уже провозгласить такую фамилию — изменить никак не мог.

Действительно, Россия «нашла» свой золотой Клондайк — золото Калифорнии. И сейчас туда устремилось огромное количество разного казачьего народа, мещан, авантюристов — но также и стрелецкий, колониальный, полк. Калифорнию необходимо защищать.

Испанцы уже выставили нам ноту протеста: мы, дескать, залезли на их территорию. Мол, золото находится именно в том регионе, который принадлежит Испании — несмотря на то, что до ближайших испанских владений не менее двухсот вёрст. И то — это всего лишь одна иезуитская община, которая рвалась на север, но была остановлена присутствием там русских и наших союзников.

Хотелось бы подробнее получить отчет об одном презабавном факте в Америке. У нас же теперь тоже есть свои миссионеры. Церковь дала клич и поверстала в саны немалое число молодых выпускников семинарий. Вот они и отправились «добрым словом приводить к Христу индейцев».

И получилось так, что две миссии: иезуитов и православных братьев встретились, пересеклись, подрались, разошлись, определяя границы «миссий».

Но пока о важном стратегическом плане развития Новороссии.

— Во второй пятилетке развития генерал-губернаторства Новороссия будет уменьшен заказ на производство военных кораблей. Предполагается, что мы построим за четыре года не менее, чем пять десятков торговых парусных судов и ещё не менее сотни кораблей гребного флота, — докладывал Артемий Волынский.

Это уже его лебединая песня на посту моего заместителя в Новороссии. Мне нужен свой деятельный человек в Кабинете Министров: я собираюсь создать новое Министерство путей сообщения, почты и связи.

Уверен, что с тем опытом, который приобрёл в Новороссии Волынский, да и с его немалым прошлым опытом администрирования, он сможет поднять такую необычайно трудную и пока практически никак не развитую нишу.

— Как вам поезд? — спросил я присутствующих, когда прозвучали все положенные доклады.

— Это чудо! Горжусь, что работаю под вашим прогрессивным руководством! — воскликнул архитектор Еропкин.

Ну этот человек в последнее время стал слишком эмоциональным. Делает и наслаждается тем, что из Севастополя рождается практически второй Петербург — может, только менее водный, но явно европейский город. Он восхищается уже, казалось, что всем.

Контраст в Крыму «до и после» будет колоссальный. Он уже виден. Впрочем, Петербург сильно отличается от любого другого русского города. Так и Севастополь будет южным Петербургом.

А вот Одесса в это время развивается не только быстрее, но и во многом хаотично. Пока турки ещё соблюдают худо-бедно наши договорённости по беспрепятственному проходу через проливы Босфор и Дарданеллы, портовый город Одесса процветает: не успеваем там строить все необходимые здания и даже структурировать город.

Ежедневно, во время относительно безопасной навигации, в город приходит по два, иногда и по три корабля. Итальянские государства с нами начинают торговать довольно резво. Испания не сильно отстаёт. Португальские товары приходят. Конечно, в основном портвейн, но и ряд колониальных товаров.

Получалось так, что если на север колониальные товары не пускают англичане и голландцы с португальцами. То через южные коридоры они проходят вполне беспрепятственно, несмотря на то, что англичане уже думают, как противодействовать подобному насыщению российского рынка всем тем, что и сами предлагают к продаже.

Но ведь и мы не дремлем, торгуем и не пенькой единой живем. Продаем хлопковую одежду, китайский чай, меха каланов и соболей с песцами. Одновременно все более увеличиваем продажи мелочевки и технологичных товаров. Русские кареты стали признаком качества и комфорта.

— Ну вы же сделали коррекцию плана с учётом того, что как минимум год проливы Босфор и Дарданеллы будут закрыты для наших кораблей? — сказал я.

— Да, ваша Светлость. Но без этого никак нельзя обойтись? — отвечал Волынский. — Нам было бы очень выгодно избежать войны ещё четыре года.

— Нам сейчас и вовсе не особо выгодна война с Османской империей — если только не за сами проливы. Вы же видите, что турки уже начинают выборочно пробовать испытывать наше терпение, когда проверяют некоторые корабли, следующие в Одессу. Разве мы можем это допускать? — говорил я.

На самом деле вопрос о следующей войне с Турцией был решён ровно тогда, когда закончилась предыдущая. Понятно, что турки не будут сидеть сложа руки — они уже готовятся вовсю к реваншу. Конечно же, готовимся и мы.

Мало того, необходимо наносить превентивный удар и не давать возможность туркам развернуть войска по своему плану. Сразу же инициатива должна быть на нашей стороне. И теперь Министерство иностранных дел ищет только лишь повод для того, чтобы начать войну.

Было бы идеально синхронизировать начало новой русско-турецкой войны с началом общеевропейского конфликта. С другой стороны, если мы начнём новую русско-турецкую, то тут же, возможно, и на следующий день разразиться общеевропейская бойня.

Ну и пусть бы европейцы сражались между собой. Нам, русской армии, сейчас просто необходимо иметь понятие, какие тактики будут использовать противники. Ведь на вооружении каждой европейской армии сейчас имеются, пусть и в сильно меньшем количестве, чем в русской, но всё же нарезные ружья с новыми конусными пулями.

Вот чего не удалось европейцам перенять у нас, так это артиллерию. И можно даже гордиться, что подобный козырь у нас всё ещё остаётся. Правда, есть у нас и другие уже изобретения и козыря.

— Есть ли, господа у кого добавить? — спросил я.

Сидящие чиновники посмотрели друг на друга. Желающих высказаться не было.

— Артемий Петрович, спешу вас огорчить или обрадовать. Вы будете мною переведены в Петербург и станете министром. Вашей задачей будет создание железной дороги. Начать строительство Петербургско-Московской магистрали. Одновременно будет вестись проект по созданию оптических телеграфов. На этом всё. Единственное, но я хотел бы поговорить с вами, уважаемый Ибрагим бей, — сказал я, указывая на одного из глав новоросских коллегий.

Все вышли, мой зять, муж Гильназ, остался сидеть и понурил голову. Понимает, что отчитывать буду? Правильно делает, что не ершиться, а готов внимать моим словам.

— Понимаешь ли ты, почему я оставил тебя и решил с тобой поговорить? — спросил я.

— Понимаю. Ты беспокоишься за родственницу свою, за Гильназ, за жену мою? — спросил Крымский татарин, глава коллеги развития скотоводства и коневодства в Новороссии.

Пришлось привлекать непосредственно самих Крымских Татар не только в качестве депутатов междлиса, которые продолжают работать и рекомендует решения правительству Новороссии. Но также и два члена правительства Новороссии тоже крымско-татарского происхождения. Один из них вот сидит напротив меня — мой зять.

— Светлейший князь, ты не можешь влиять на мою семью. Я взял себе вторую жену и возьму себе третью, — все же с вызовом сказал Ибрагим бей.

— Я знаю, что ты решил ещё и породниться с одной из ветвей Гераев, которая к моему удивлению всё ещё существует. Хотя, может, и стоило бы её вырезать под корень. Но я не обвиняю тебя в том, что ты собрался жениться. Только лишь на территории Крыма это разрешено мусульманам. Почему моя родственница не является главной женой? Ты уже пообещал своим будущим родственникам, что их девица станет главной среди твоих жен, — строго спрашивал я.

— Так вторая жена моя — она из гераев.

— Если ты правильно меня понял, то ты правильно поступишь. А если ты не услышал того, что должен услышать мудрец, то горе тебе. Тебе и всем тем Гераям, к которым ты хочешь примкнуть. Я ведь могу смотреть в этом и начало заговора против российской империи, — говорил я, а Ибрагим бей терялся в лице.

Я не собирался позволять обращаться столь вольно с Гильназ. Эта девушка достойна того, чтобы быть ханшей, а тут…

— Тебе рассказать о тех нарушениях и воровстве, что ты допустил при закупках консервным Луганским заводом скота? — я грозно посмотрел на почти что своего родственника.

— Я услышал тебя, Светлейший князь. Я сделаю так, как ты сказал, — после долгого раздумья, сказал мне дорогой во всех смыслах зять.

— И вот ещё, — я кинул на стол бумаги. — Это другие свидетельства того, что ты стал слишком много воровать. Может, пора остепениться? Я требую, чтобы ты вернул не только награбленное, но и тридцать долей к этому сверху. Это последнее предупреждение и решение вопроса выплатами. Мне не хватает администраторов в Сибири.

Ибрагим бей даже не побелел, он уже позеленел. Ведь ещё одного представителя татарского народа пришлось прилюдно казнить. Правда был суд, на котором присутствовали все желающие. И казнили как раз-таки за воровство. А мой, так получается, что зять, наворовал ещё больше. И не боится же!

— Я всё исправлю, — с видом учёного человека сказал Ибрагим.

Я не стал бы сейчас с ним разговаривать, демонстративно отвернулся. Мне нужно было ещё изучить многие документы, на основе которых предполагалось расширять программу телеграфной связи и железнодорожного транспорта.

— Уходи! Мне работать нужно! — сказал я, как отмахнулся от назойливой мухи.

Увлекательнейшее занятие у меня — железная дорога. Поезда у нас пока ещё не ходят в том смысле, в котором это можно было бы подумать. Хотя прототипы паровозов уже создаются. Пока лишь поездами называем конки, один или два небольших вагончика, в которых помещаются в каждом десять-пятнадцать человек, и эти вагончики тянут четыре лошади по рельсам.

Луганский литейный завод уже заработал. И кроме того, что он начнёт вот-вот отгружать военную продукцию, кстати к чему приурочено и начало следующей войны с турками, там ещё производятся и рельсы.

Чугуна выплавляется в России сейчас не просто много, а очень много, вопрос только в доставке с Урала чугунных изделий. А вот из Луганска вполне можно на баржах до Крыма доставить уже готовые рельсы.

Крым стал своего рода инновационной площадкой, где апробируются многие из тех новшеств, которые в обязательном порядке уже вот-вот начнут появляться в России. Я не буду сперва делать увеселительную железную дорогу до Царского Села, а сразу же начнётся строиться масштабный проект железной дороги от Петербурга в Москву. А техологии тут, в Крыму и апробируются. И строители тут же, которые отправятся на север.

Рельсы имеются, нужно только их доставить в Москву, но для этого ждём не дождёмся, когда всё-таки откроется Волго-Донский канал. И Бог в помощь нам. А там гляди, через год, когда часть дороги должна быть построена, можно будет пустить на пробу и первый паровоз.

Так что за четыре года Россия, может, и не ушла вперёд слишком далеко, но всё ещё представляется наиболее перспективным регионом в мире. По крайней мере, исходя из тех знаний, которые у меня имеются.

Пока ещё та ситуация, когда мы вкладываем огромные средства в развитие, постоянно что-то развиваем, развиваем, а прибыли из этого имеется не так много, хотя и предприятие настроили колоссальное количество. Может пора сбавить темпы роста промышленного производства? Нам просто некому будет скоро продавать то, что мы уже производим.

Того и гляди, а России, придётся деятельно включаться в гонку за колониями. И как раз на это нацелена, длящаяся уже второй год война с Ираном. Нам нужен устойчивый проход через персов в Индию.

— Ваша Светлость, — через час, как я закончил совещание, в кабинет зашел Кашин. — К вам господин, которого вы ждете уже четвертый день.

Я тут же отложил дела, подобрался. Тайный посланник прусского короля Фридриха II, наконец, прибыл на переговоры. Что ж… каша заваривается.

От авторов:

У Кирова большие скидки на все завершённые циклы — https://author.today/u/nkirov92/works

Всего один день