С чего начинается Родина

ПРОВЕРКА ЖИЗНЬЮ

Правильно рассчитывать — значит, экономить. — «Коэффициент незнания». — Строительство и промышленность. — Мода и спецодежда. — Первая поездка в США. — От совнархоза к отраслевому управлению промышленностью.

Я не открою никакого секрета, если скажу, что существующие методы расчета деталей машин, элементов конструкций в значительной мере устарели, носят на себе отпечаток ведомственности и приводят к значительному перерасходу материалов, в том числе металла. Многие детали машин и конструкций вовсе не рассчитываются из-за высокой трудоемкости расчетных работ, из-за отсутствия нужного количества высокопроизводительных счетных машин. Так, например, не рассчитывается большая часть станин металлорежущих станков, кузнечно-прессовых машин, прокатных станов и т. п.

Академик А. Дородницын в своих работах правильно указывал, что в строительной механике, в машиностроении при конструировании различных элементов принимаются многократные запасы прочности, иногда пяти и даже десятикратные. Эти коэффициенты запаса прочности правильно называют «коэффициентами незнания». Обусловлены они действительно частично незнанием свойств материалов, частично ненадежностью расчетов напряжений, возникающих в конструкциях. Получение точной картины распределения напряжений в элементах конструкций вполне доступно при использовании быстродействующих вычислительных машин. А это даст возможность выбрать разнообразные формы этих элементов, снять излишки запаса и достигнуть, таким образом, экономии материалов при одновременном повышении надежности конструкции. Действующие по сию пору ведомственные методы расчета на прочность в различных отраслях промышленности приводят к утяжелению машин, строительных конструкций и, следовательно, к дополнительному расходу материалов и средств.

В свое время директор крупнейшего Ворошиловградского тепловозостроительного завода Сорока приводил пример, что тепловоз ТЭ-3 весит на 26, а тепловоз ТЭ-10 на 13 т больше, чем это диктуется необходимостью. При плановом выпуске их за семилетие свыше 10 тыс. штук народное хозяйство теряет около 200 тыс. т металла. Это является, по справедливому утверждению директора завода, результатом отсутствия в первую очередь научно обоснованных способов расчета размеров и параметров локомотивных тележек, главных рам и кузовов и других основных элементов локомотива. А без этого нельзя достаточно обоснованно определить их надежность и долговечность, вычислить оптимальный вес деталей и узлов тепловозов.

К этому следует добавить, что отнести чрезмерное утяжеление машин и оборудования только за счет проектировщиков было бы несправедливо. Отсутствие гарантии качества металла за счет неоднородности химического и структурного состава вынуждает применять поправочный коэффициент 0,8—0,85 от расчетной величины. Этот коэффициент «гарантии», довольно бесцеремонно потеснив и без того нестройные ряды элементов расчетных формул на прочность, занял официальное почетное место. Теперь с его помощью с необычайной легкостью из кармана государства расходуются значительные средства на свое существование в виде миллионов тонн металла. Тут есть над чем поработать нашим металлургам. Если говорить, в частности, о прокатчиках, то они, стремясь производить металл крупными партиями, уменьшить расходы на калибровку валков и их перевалку, мало расширяют количество профилей, обедняя номенклатуру проката. Это приводит также к утяжелению конструкций, их удорожанию и снижению технического уровня машин, приносит убыток государству, но зато повышает некоторые показатели работы металлургов. Вот и выходит, что здорово для металлургов — для машиностроителей худо, а еще хуже для народного хозяйства в целом.

Болезненное «ожирение» машин являлось также следствием наличия большого количества эмпирических коэффициентов, различных подходов к определению запасов прочности, округленных обычно в сторону увеличения показателей расчетов и других чисто субъективных оценок.

Каким бы скучным ни казался читателю предмет, о котором идет речь, он имеет исключительное значение для всего народного хозяйства. Ведь материалоемкость валового общественного продукта в последние годы практически остается неизменной. Удельная металлоемкость отечественного машиностроения на четверть выше, чем в ряде других промышленно развитых стран, а это означает, что на продукцию, выпущенную, например, в 1965 году, было перерасходовано около 10 млн. т металла. Так, конвертер емкостью 100 т, изготовленный Ждановским заводом тяжелого машиностроения им. 50-летия Великого Октября, весит 626 т, а такой же конвертер, изготовленный австрийской фирмой «Фест», — 426 т. Двухклетьевой дрессировочный стан «кварто 1200», поставленный английской фирмой «Деви юнайтед», весит 800—1000 т, подобный стан отечественного производства — в два с лишним раза больше.

Таких примеров, к сожалению, можно привести немало.

В течение длительного периода мне приходилось наблюдать работу проектных организаций промышленности и строительства. Такие наблюдения я вел и будучи министром машиностроения СССР (в 1956—1957 годах), и председателем Горьковского совнархоза (в 1957—1958 годах), продолжаю вести их и сейчас.

Вспоминаю, как во время моей работы в совнархозе конструкторские отделы некоторых ведущих заводов Горького (автомобильного, «Красное Сормово», «Двигатель революции» и др.) в расчетах на прочность дали поразительные результаты. По одним и тем же условиям эти авторитетные организации назначали сечения элементов деталей, которые разнились друг от друга в два и более раза. Четыре проектные строительные организации при расчете на прочность железобетонной балки допустили разницу площади сечения в 2,2 раза. Это приводило к перерасходу только цемента на одну железобетонную балку 28 кг, не считая расхода металла, гравия и песка. А этих балок в год употреблялось десятки тысяч штук только по Горьковскому экономическому району.

Иногда расчеты на прочность ведутся по одним и тем же формулам и нормам, а результаты получаются тоже неодинаковыми. Правда, разница невелика, но она есть. Здесь имеет место отражение в известной мере субъективной методологии автора расчета. Сказываются как бы разные стили проектирования.

Вместе с тем в нашей практике имеются и примеры удачного расчета прочности при проектировании. Правда, он относится к несколько более позднему времени. Этот пример связан с историей модификации самолета Ил-18. В 1961 году группа депутатов Верховного Совета СССР посетила с миссией доброй воли ряд стран Латинской Америки: Бразилию, Эквадор, Мексику и Кубу. Возглавлял группу секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. П. Георгадзе. Для полета был выделен самолет Ил-18. Учитывая дальность его полета, был выбран самый короткий путь через Атлантический океан: Рабат (Марокко) — Ресифи (Бразилия). Но и это расстояние наш самолет тогда мог преодолеть только при сравнительно благоприятном ветре. В случае закрытия аэродрома в Ресифи мы не могли воспользоваться запасным. Таким образом, при любых условиях надо обязательно делать посадку в этом городе. Так, собственно, и случилось. Когда до этого пункта оставалось 200—300 км, командир корабля доложил руководителю делегации, что в Ресифи идет проливной дождь и аэропорт не принимает. Начальство аэропорта рекомендует воспользоваться запасным, но для этого не хватит горючего. Было решено произвести посадку. Никаких сомнений в том, что мы приземлимся благополучно, ни у кого не было. Экипаж был укомплектован прекрасным летно-техническим составом, к их мастерству все питали полное доверие. Самолет тоже завоевал себе большую популярность — это верная и надежная машина. Сели благополучно. Как помню, видимость была не более 200 м. Шел тропический дождь. Толпа зевак выбежала на аэродромное поле, удивленная тем, что все остальные самолеты не могли сесть, а русские благополучно приземлились. Действительно, все другие воздушные корабли, сделав как бы визит вежливости над Ресифи, направлялись на запасной аэродром.

По возвращении в Москву состоялась встреча с генеральным конструктором С. В. Ильюшиным. Обсуждалась просьба Министерства внешней торговли о модернизации Ил-18, с тем чтобы была увеличена дальность его полета — с пяти с половиной тысяч километров до шести с половиной. В это время мы уже продавали за границу эти самолеты, и такая прибавка повысила бы конкурентоспособность советского лайнера. Как и полагается опытному человеку, С. В. Ильюшин не дал окончательного ответа, мотивируя тем, что это, по существу, будет созданием нового самолета. Как показало будущее, он и сам думал над этой проблемой. В конце концов появился Ил-18Д, где последняя буква означала — дальний. При этом была проверка на прочность, найдено место размещения дополнительных баков для горючего, сделаны некоторые улучшения с учетом требований мирового рынка. Оказалось, что прочность воздушного корабля была вполне достаточной. Никаких серьезных изменений, кроме, конечно, зоны расположения дополнительных баков, производить не потребовалось. Проведенные испытания подтвердили расчеты конструкторов. Получить дополнительную дальность в 1000 км — это совсем неплохо. Запасы прочности, заложенные первоначально, сыграли не последнюю роль, но ведь их можно было использовать с самого начала.

Совершенно очевидно, что в проектном деле имеются еще серьезные недоработки. По моему мнению, главными причинами несовершенства расчетов на прочность являются: отсутствие единой методики для различных отраслей промышленности и строительства; наличие ведомственных способов расчета и ведомственных нормалей; недостаточная роль Академии наук СССР в решении задач прикладного значения и в первую очередь в области разработки методики расчетов на прочность, а также теории долговечности машин с учетом быстро развивающейся техники; отсутствие научного контроля за деятельностью проектных организаций и достаточного количества оборудования лабораторий по натурному испытанию машин, узлов к ним и элементов конструкции; отрицательно сказывается недостаточный обмен опытом между проектировщиками разных отраслей; слабая оснащенность проектных организаций портативными счетными машинами, недостаточная осведомленность кадров, в первую очередь инженеров в отдельных звеньях промышленного и строительного проектирования в части современных способов расчетов; отсутствие межведомственной экспертизы.

Было бы, видимо, правильным и необходимым разработать и издать единые справочники по расчету на прочность, отменить ведомственные методы расчетов и отраслевые нормали, сохранив самую небольшую часть их, разработать формы-бланки и снабдить ими все проектные организации для производства расчетов. Учредить при Академии наук СССР или другой организации техническую инспекцию по выборочному контролю за деятельностью проектных организаций, независимо от ведомственной принадлежности. Ввести в качестве временной меры переаттестацию проектно-конструкторских кадров и их обязательную систематическую переподготовку, организуя при этом обмен опытом между отраслями. Организовать ряд лабораторий по испытанию на прочность машин, деталей, узлов и других конструктивных элементов, которые бы давали заключение о правильности произведенных расчетов с натурными испытаниями. Расширить круг деталей и элементов конструкций, расчет которых на прочность должен быть обязательным. На наиболее типичные расчеты, особенно на изделия массового производства, разработать и издать ГОСТы, устанавливающие обязательный порядок расчета и его проверки. Может быть, следует подвергнуть пересмотру правила Морского и Речного регистра, с учетом развития науки и техники. С философской точки зрения нашим проектантам, подобно биологам и естествоиспытателям, полезно изучать природу, которая может служить примером экономичности конструирования. В самом деле, не растут же деревья с квадратными стволами. Капля жидкости приобретает шарообразную форму. Кстати сказать, легковой автомобиль «фольксваген», спроектированный по принципу каплеобразования, оказался самым экономичным с точки зрения расхода материалов. Может быть, уместно сказать о том, что пчелиные соты послужили прообразом весьма удачных сотовых конструкций, обладающих большой прочностью и необыкновенной легкостью, являясь примером рационального и экономного использования материала.

Резервы экономии материалов, и в частности металла, которые заключены в существующих методах и способах расчета, гигантские.

Металл продолжает играть огромную роль в жизни человека, является важнейшим материалом для промышленности, строительства и сельского хозяйства. Обращение с ним должно быть государственное. Чтобы иметь металл в достаточном количестве, нужно не только уметь его производить, но прежде всего правильно расходовать. Пользуются металлом буквально все, а добывают сравнительно немногие. Это сказано не в укор, а просто, как говорится: металлургом можешь ты не быть, но бережливым быть обязан! Разумеется, это в равной степени относится и к другим материалам. Речь идет о большой народнохозяйственной политике. Учитывая это обстоятельство, совнархоз в своей практической деятельности принимал меры к улучшению дела проектирования машин. Организовывалась экспертиза наиболее важных проектов и конструкций машин, уточнялись отраслевые нормали. На заседаниях научно-технического совета рассматривались отчеты проектно-конструкторских бюро, активизировалась направленная изобретательская деятельность.

Следы неудовлетворительной постановки дела расчетов на прочность особенно были видны в сельском строительстве. В животноводческих помещениях поражали гигантские запасы прочности железобетонных конструкций. Когда промышленные предприятия строили подобные здания по готовым проектам, всем бросалось в глаза несоответствие нагрузок с прочностью колонн, балок, стропил и других элементов. Получалось настоящее крепостное сооружение. Не хватало разве только сооружения бойниц и установки в них артиллерии главного калибра. Попытки изменить чертежи, как правило, не увенчивались успехом — это затрагивало так называемые типовые проекты, которые создавались множеством разных организаций. Да к тому же всякий раз спешили строить, так как назначались короткие сроки. Времени подумать не всегда хватало.

Работая в совнархозе, приходилось сталкиваться со множеством сложных проблем, которые постоянно выдвигались самой жизнью, практикой нашего хозяйствования. Самым сложным делом оказалось строительство, как с точки зрения его организации, так и особенно снабжения материалами, оборудованием и автотранспортом.

При образовании совнархоза хозяйственный способ строительства на предприятиях, как правило, был ликвидирован. Были организованы довольно мощные специализированные строительно-монтажные подразделения. В совнархозе было создано строительное управление, в ведении которого были сосредоточены все строительные организации. Подобная структура давала возможность сократить циклы строительства, повысить его качество и снизить себестоимость. Кроме того, можно было сосредоточить необходимые силы строителей на главных и пусковых объектах, в значительной степени уменьшить распыление средств на капитальные строительства. Естественно, сама специализация способствовала повышению производительности труда.

В этот период в Горьковской области развертывались крупные стройки. Возводился большой нефтеперерабатывающий завод, новые химические цехи и заводы, тепловые электростанции, стекольный завод и др. Проводилась реконструкция больших машиностроительных предприятий, строились цехи. Отдельные машиностроительные заводы создавались заново. Все это требовало от совнархоза большого внимания, особенно в вопросах развития баз по изготовлению строительных материалов, железобетонных изделий, металлоконструкций. Для усиления руководства строительными организациями были привлечены заводские работники, которые занимались так называемым хозяйственным способом строительства.

Сооружение очень крупного объекта, каким являлся нефтеперерабатывающий завод, серьезно отставало от графика. Довольно мощный строительный трест, работавший над этим объектом, не справлялся с объемом работ. Совнархоз рассмотрел детально этот вопрос и оказал необходимую помощь. Были сосредоточены необходимое внимание и силы строительного управления, управления материально-технического снабжения. Была переброшена с других второстепенных участков рабочая сила, дан дополнительный автотранспорт. И это не могло не сказаться. Отставание было ликвидировано. Завод вошел в число действующих, причем с первоклассными очистительными сооружениями.

Концентрация всех сил строителей под единым руководством в полной увязке со всей промышленностью совнархоза положительно сказалась на результатах деятельности крупных объектов новостроек. Что же касается реконструкции заводов, где тоже было немало строительных работ, результат был неутешительным. Возможно, не следовало по крайней мере сразу и полностью ликвидировать хозяйственный способ строительства на крупных заводах.

Заглянем в историю. С той поры, как был создан и развит подрядный способ, строительная индустрия стала крупной специализированной отраслью народного хозяйства. Гигантскую работу осуществили строители по созданию промышленности Советского Союза в мирное и военное время, по возведению жилищ. Благодаря им вырастали заново целые города, восстанавливались разрушенные войной предприятия, транспорт, жилье, школы, больницы и пр.

В годы Великой Отечественной войны хозяйственный способ строительства, в силу сложившихся условий, стал составной частью промышленности. Эвакуация предприятий в невиданных в истории масштабах потребовала необычайно быстро создавать, часто заново, многие цехи, заводы. Хозяйственный способ оказался наиболее гибким методом строительства. Использование промышленных рабочих заводов или фабрик, материально-технического снабжения, оборудования, транспортных средств оказалось в той обстановке эффективным.

Сразу после окончания войны этот способ продолжал широко использоваться в строительном деле. Естественно, что мелким хозяйственным строительным организациям трудно угнаться за крупными специализированными, хорошо оборудованными подрядными строительными управлениями, трестами. Здесь, спору нет, преимущества явно на стороне последних. Вместе с тем, как это вытекало из условий того времени, на крупных предприятиях хозяйственный способ по стоимости и циклу строительства редко уступал подрядному. Что касается качества, то оно, как правило, было выше у строителей, которые входили в состав промышленных предприятий.

Можно было бы назвать десятки заводов Горьковского совнархоза, где строители успешно трудились в плодотворном содружестве со своим предприятием. Я отлично помню очень хороших строителей на заводе «Красное Сормово» и среди них главного инженера УКС В. М. Лавровского, инженера В. И. Макарова, ставшего впоследствии кандидатом наук, доцентом кафедры строительных материалов Горьковского инженерно-строительного института, мастера по изготовлению крупных блоков В. Белякова. В числе заводских строителей выделялся начальник управления капитального строительства И. А. Милюков. Обладая высокой квалификацией, он мог выдерживать 12—14-часовой рабочий день в самых тяжелых условиях. Человек, полный энергии, новатор в строительном деле. Позднее Игорь Андреевич Милюков был выдвинут заместителем директора завода по строительству. Само собой разумеется, что и на других заводах были опытные строители. На Горьковском автомобильном заводе начальником управления капитального строительства работал Г. А. Ананьин, затем назначенный заместителем председателя Горьковского облисполкома по строительству.

Строительство с помощью новых приемов работы, новой технологии требует больших трудов, исключительной энергии и высокой специализации. Строители завода «Красное Сормово» одними из первых в городе Горьком и области заимствовали опыт ленинградцев и применили метод полносборного индустриального строительства. Еще зимой 1955 года было заложено и осуществлено строительство большого пятиэтажного жилого корпуса — интерната на сборном фундаменте из бетонных блоков, со стенами из крупных шлакобетонных блоков весом до четырех с половиной тонн. Несколько позднее сооружение зданий со сборными фундаментами стали вести все строительные организации города. Не в диковинку для строителей завода «Красное Сормово» были и такие прогрессивные приемы, как электроподогрев бетона в зимних условиях, добавление в него химических веществ.

Примером того, как на «Красном Сормове» сочетали хозяйственный и подрядный способ, может служить реконструкция прокатного цеха в условиях действующего производства и установка стана 750 типа блюминга. Земляные работы, разборка старых бетонных фундаментов были осуществлены при помощи направленного взрыва. Взрывы были произведены в действующем цехе. Сделано это было мастерски. Не лопнуло ни одно оконное стекло, ни одна электролампочка не была разбита. К работе была привлечена специализированная организация Горьковского отделения треста «Волговзрывпром». Но координировало все работы, а также выполняло общестроительные работы, естественно, управление капитального строительства завода, до тонкостей знавшее условия производства на заводе. Бесспорно, что будущее за специализированными строительными организациями с высокой концентрацией производства, но для того времени, а в отдельных случаях и сейчас, хозяйственный способ может сыграть положительную роль.

Опыт промышленного и гражданского строительства показывает, что необходимо правильное сочетание обеих схем организации строительства, то есть подрядного и хозяйственного способов, умелое их использование в конкретных экономических условиях.

Совету народного хозяйства приходилось заниматься и более мелкими на первый взгляд проблемами. Хорошо запомнился такой факт. Мы решили наладить производство специальной одежды для рабочих промышленности Горьковского экономического района. Нужда в ней была очень велика. Та одежда, которая выдавалась рабочим, в большинстве случаев не удовлетворяла профессиональным требованиям. Не отвечала она и особым требованиям работниц, количество которых на некоторых предприятиях значительно превосходит количество мужчин. Значительная часть спецодежды в то время изготовлялась одинаковой как для мужчин, так и для женщин. С этим когда-то можно было мириться, но в 50-е годы это уже было недопустимо. «Наряженная» в спецодежду, молодая женщина явно смахивала на «Акульку», что, естественно, вызывало нарекания. Нужно, чтобы и на работе различие полов, даже возраста, сохранялось. Подгонка одежды, обуви по росту должна считаться обязательной для всех.

Надо сказать, что пошив специальной одежды производился во многих случаях не из тех материалов, которые нужны, а какие оказывались на складе. Некоторые фасоны давно устарели, не были удобными для работ, связанных с новой технологией. Одна и та же брезентовая куртка предназначалась для сталевара, сварщика, такелажника, заливщика, кузнеца, прокатчика, водопроводчика, котельщика и многих других. Но беда в том, что такая универсальность вредит делу, снижает производительность труда, ухудшает качество продукции, не отвечает правилам безопасности, не говоря уже об эстетике. У сталевара, например, брезентовая куртка до крови натирает спину, лопатки, шею. От пота брезент приобретает свойства чуть ли не броневой стали. Никакой подкладки в куртке не предусматривается. Между рукавицей, фасону которой можно, наверно, справить тысячелетний юбилей, и рукавом остается незащищенная часть руки. Рукавица соскакивает с руки, не предохраняет ее от искр, от воздействия температуры. Чтобы влезть в комбинезон, нужно пройти особую школу, почти как у космонавтов. Сшит комбинезон весьма неудобно, непрактично, не имеет особых карманов для инструмента, плохо вентилируется, быстро протирается на локтях и коленях, размер пуговиц неудачен, замки «молнии», как правило, не применяются. Таким образом, само название «специальная одежда» не всегда отражало существа дела. И это при наличии в стране большого количества домов моделей, которые нещадно дублируют друг друга, но, конечно, почти не занимаются специальной одеждой, так как, по их мнению, славы на этом не заработаешь. Да никто и не требовал от них этой работы, некому было составить грамотные технические требования к спецодежде. В «Положении о техническом управлении совнархоза» эти вопросы тоже не предусматривались. К чести Горьковского дома моделей надо сказать, что после получения задания совнархоза на создание образцов спецодежды его модельеры занялись изучением проблемы непосредственно на заводах и разработали ряд удачных моделей. Оценку после пробы моделям давали прямо на заводах. Но до массового пошива, к сожалению, не дошло. Оказалось, они дороже, сложнее, требуют дополнительного материала, а самое главное, не нашлось охотников взять заказ на пошив специальной одежды: много возни, лучше делать обычную одежду, на ней легче выполнять план.

Специальная одежда, обувь, рукавицы, перчатки, головные уборы, очки и другие защитные средства требуют к себе совсем иного подхода. Нужны специализированные предприятия, обученные люди, соответствующие материалы — от нитки до пуговицы. Без этого не решить задач, выдвигаемых научно-техническим прогрессом. Далеко не вредно использовать опыт других стран в этой области. Надо систематически закупать образцы за рубежом, делать сопоставление. Следует не только разрабатывать образцы, но и наладить их массовое производство, устраивать конкурсы на лучшие модели спецодежды с выдачей премий. Желательно пересмотреть цены на защитные средства, с тем чтобы стимулировать производство лучших моделей, ведь спецодеждой и рабочей обувью пользуются десятки миллионов трудящихся города и деревни.

С 18 июня по 17 июля 1957 года состоялась моя первая командировка в Соединенные Штаты Америки. Подготовиться во всех деталях к ней я не смог. Работа в совнархозе поглощала почти все время. Период становления требовал от председателя совнархоза, по крайней мере, двенадцатичасового рабочего дня. Впрочем, так работал, по существу, весь руководящий состав совета народного хозяйства. Необходимость этого понимали тогда все, и никому не приходило в голову проявить недовольство. Вместе со мной в США поехал П. В. Науменко, большой специалист в области производства моющих средств. Моя командировка предусматривала изучение опыта американской промышленности, и особенно машиностроения. С нами не было переводчика, но добрались мы благополучно.

В Нью-Йорке нас встречали советские товарищи, в частности Борис Гаврилович Павлов — советник нашего посольства по науке и технике. Он сам был крупным работником промышленности, в последние годы перед работой за границей был главным конструктором на одном из гигантов советской индустрии — Уральском машиностроительном заводе. Без его помощи вряд ли нам удалось бы осмотреть в США столько интересных объектов, к тому же он владел двумя иностранными языками. Кроме наших товарищей нас встречали представители государственного департамента: мистер Тейлор и советник — переводчик мистер Логофет. Чин советника — для солидности. Он хорошо знал русский язык, так как был выходцем из России. Работал, как сам рассказывал, в 1917 году в русском посольстве в Англии, а после революции, не возвращаясь в Россию, уехал в Америку. Мистер Логофет смешно рассказывал совсем не смешные старые российские анекдоты. Он пытался веселить и искал путей сближения, старался всегда сопровождать нас. Но сказывался возраст, и мистер Логофет часто удалялся отдохнуть, вместо того чтобы вместе с нами ходить по заводу.

Формальности на аэродроме были самые минимальные, и мы быстро прошли по зеленой улице таможенно-пограничной службы. После согласования программы началось деловое турне по Соединенным Штатам. Посетили выставку в Оклахома-Сити, в которой принимал участие Советский Союз, затем большую промышленную выставку в Чикаго. Были на заводах и фабриках. И это надо считать самым главным. Встречались с представителями большого и малого бизнеса, работниками печати.

Наш тогдашний посол Г. Н. Зарубин многое сделал для пашей плодотворной работы. Не обошлось и без приема в честь советской делегации. Был устроен завтрак в резиденции посла. На завтрак приглашены американские официальные лица, в том числе из госдепартамента. Завтрак, как обычно, был отлично сервирован. Почетное место на столе занимали русская икра и русская водка. Американцы не нуждались в приглашении отведать того и другого. Как на подбор, проворные и аккуратные молодые официанты не оставляли без внимания гостей и хозяев. В черных костюмах, белоснежных рубашках и перчатках, в черных галстуках бабочкой официанты придавали трапезе солидность.

Подавая мне очередное блюдо, один из самых, пожалуй, молодых официантов, пока я брал свою порцию закуски, прошептал на ухо:

— Я вас, Николай Николаевич, знаю. Вы были директором завода, а я работал слесарем в судомеханическом цехе «Красного Сормова».

Мне захотелось узнать его фамилию, но он уже обслуживал соседа — рыжего американца. Потом я узнал, что он работал в посольстве по хозяйству, временами совмещая свою деятельность с обязанностью официанта. Как приятно было встретить далеко от Родины человека с родного завода. Куда бы ни забросила судьба советского рабочего или инженера, они всегда готовы на выполнение любых поручений, которые им даст страна. И пусть у них разные посты, но есть одно общее, что их роднит: это любовь к Советской Отчизне, стремление выполнить ее задание с честью.

Когда я думаю о работниках промышленности, перед моим мысленным взором возникает Борис Гаврилович Павлов. Где он только не был! Ему доставалась сложная работа, и у себя в стране и за рубежом. Он всегда полон энергии, отлично знает машины. Можно сказать, с одного взгляда проникает в их существо. Обаятельный в общении, он мастерски переводил и серьезный разговор, и остроумный анекдот. Искусство переводчика, говорят, ценят именно в последнем жанре. Огромный опыт и отличная память, неторопливость и вдумчивость, творческий подход к делу, высокая партийность — вот характерные черты этого работника промышленности.

В Оклахома-Сити после всех официальных дел мы решили осмотреть город. Такси — дорого. Пешком — утомительно и непроизводительно. Просить сопровождающих не хотелось, тем более что был воскресный день, да в их присутствии и не посмотришь того, что хочется. Борис Гаврилович, как бывалый человек, взял напрокат легковую машину, сел за руль, и мы с утра до вечера объездили всю столицу штата Оклахома. Это большой город, в котором около 2 млн. жителей. Штат Оклахома славится развитым скотоводством. Там получают высокие урожаи пшеницы, сорго, овса, ячменя и сеяных трав. Выращивается хлопок: солнца и тепла достаточно. Добывают нефть. Город интересен. Он имеет все характерные черты высокоразвитого хозяйства капиталистической Америки. Многое удивляло нас, побуждало к изучению опыта этой страны, чтобы поставить его положительные стороны на службу своего государства. Некоторые результаты первых наблюдений вошли в мою книгу «Деловая Америка (Записки инженера)», вышедшую первым изданием в 1967 году. Кредо этой книги определено словами Владимира Маяковского: «Заставить в предчувствии далекой борьбы изучить слабые и сильные стороны Америки».

Ко времени первой моей командировки в США я уже проработал в промышленности более 20 лет. Побывал в Германии, Италии, Финляндии, Турции. Посещение Соединенных Штатов оставило у меня очень сильное впечатление. В известном смысле, была как бы произведена переоценка ценностей. Причем дело это не одностороннее. Увидеть, ощутить американскую экономику, ее масштабы, подметить сильные и слабые стороны — это уже само по себе много значило. Даже если бы не было сделано ничего больше, то и в этом случае наша командировка была бы оправданна. Но я не ограничивался только общим взглядом на деловую жизнь Соединенных Штатов. В последующей моей деятельности на любом участке я постоянно сравнивал с тем, что было замечено в американской практике. Я имею в виду не американский образ жизни, не привычки американцев, многое из этого нам глубоко чуждо. Я говорю о технике, о подходе к организации дела.

Особенно большое значение придавалось изучению американских способов повышения производительности труда. Мне хотелось понять стремление не только и не столько капиталистов-собственников, но и наемных руководителей предприятий, менеджеров, двигать дело, все больше и больше брать заказов, лучше использовать возможности завода, фабрики, организации, расширять производство и, естественно, получать прибыль. Хотелось познать механизм, заставляющий людей упорно работать, схватывать новые технические идеи и проводить их в жизнь. Конечно, с общеполитических и экономических позиций все это давно известно. Но были элементы, которые в конкретном своем виде несомненно интересны для Советского государства, для нас, деятелей промышленности, располагающих возможностями, во всяком случае, не меньшими, чем у любого американского бизнесмена.

Будучи председателем совнархоза, после возвращения из США я каждый раз измерял работу завода или отрасли, научно-исследовательского института, сравнивая их с американскими данными, приняв их за определенный рубеж. И это была не просто умственная акробатика, а стремление осмыслить, взвесить, на каком рубеже ты находишься, с какой скоростью двигаешься, какую оценку можно твоей работе поставить, действительно это успех или лишь тень его. В поисках лучших путей к достижению наших целей подобное сравнение несомненно имеет важное значение. Чтобы увидеть весь свой дом, надо из него выйти. Такого правила я придерживался не только в сфере деятельности совнархоза, но и позднее, когда работал в других организациях.

Совет народного хозяйства систематически обеспечивал выполнение производственного плана. Однако решение проблем, связанных с более быстрым развитием промышленности, внедрением новой техники, наталкивалось на серьезные недостатки действующей структуры управления и организации производства.

Серьезным фактором, ослабляющим промышленность, следует считать отрыв научных учреждений, конструкторских и проектных организаций от производства. Указанные учреждения были подчинены отраслевым комитетам.

Здесь я позволю себе небольшое отступление. Иногда приходится слышать, что совнархозы были источником многих бед, настоящим несчастьем, что их отрицательное влияние продолжает сказываться и сейчас. После их ликвидации на совнархозы валят все, в том числе и то, что никакого касательства к ним не имело и в их функции не входило. Серьезным фактором, ослабляющим промышленность при любой схеме управления, следует считать отделение научных учреждений, конструкторских и проектных организаций от производства. Конечно, это пагубно отразилось на деятельности народного хозяйства. Научные учреждения были растащены по отраслевым комитетам. Отраслевые комитеты тех лет, лишившись, в свою очередь, базы, то есть самого производства, превратились в никому не нужную надстройку. Какой-то остряк дал грубоватое, но образное определение, что отраслевой комитет — это кастрированное министерство. При этом добавил примерно так: если, допустим, ночью ликвидировать какой-нибудь из этих комитетов, то утром никто не заметит его исчезновения. Хотя я не сторонник такого обобщения, доля правды по отношению к некоторым комитетам тут есть. Думается, что ни при каких условиях нельзя было отчуждать научно-технические учреждения от промышленности. Это все равно, что отделять молоток от рукоятки. Понимая это, ряд совнархозов стал создавать заново некоторые подобные организации, но это не могло правильно решить указанный вопрос.

Существенным недостатком совнархозов являлось ухудшение развития отрасли промышленности, особенно в долгосрочном плане. Существование отраслевых отделов Госплана, как оказалось в жизни, не могло воспрепятствовать развитию этого дефекта. Руководство отраслями промышленности оказалось раздробленным по многочисленным экономическим районам. В ряде случаев специализация замыкалась в пределах административного экономического района и не давала должного эффекта. Происходило дублирование в развитии техники. Укрупнение совнархозов также не дало положительных результатов. Таким образом, как показала жизнь и практика, совнархозы не дали ожидаемых результатов.

В сентябре 1965 года Пленум ЦК КПСС, стремясь к более эффективному развитию промышленности, принял решение не просто вернуться к отраслевому принципу управления промышленностью, а усилить воздействие экономических рычагов и материальных стимулов в развитии производства с хозяйственным расчетом. Было признано необходимым органическое сочетание централизованного руководства с расширением хозяйственной инициативы предприятий, как основной ячейки социалистической экономики. Накопленный опыт работы за годы после постановления ЦК КПСС об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства подтвердил правильность и своевременность решений партии в этом важном вопросе экономической политики. Было сделано не мало, но партия призывает, что необходимо и дальше искать и находить наиболее гибкие и действенные материальные и моральные стимулы, которые бы побуждали всех без исключения членов советского общества брать на себя все больше и больше работы и выполнять ее все лучше и лучше. Требуется громадная работа по развитию технического прогресса, выполнению качественных показателей промышленного производства, повышению производительности труда и эффективности общественного производства и многое другое, что предусмотрено решениями XXIV съезда КПСС и последующими постановлениями партии и правительства.